Кто выключил песочные часы? Или почему у начала нет конца

Юлия Полуночница

Кто выключил песочные часы? Или почему у начала нет конца

Пролог

В мире, где квантовая природа жонглирует своими непостижимыми фокусами, частицы то ли утверждают своё бытие, то ли заигрывают с пустотой, а пространство, вместо того чтобы скромно умещаться в трёх измерениях, внезапно складывается в изящный узор судьбы, рассыпая вокруг калейдоскоп иных миров…

И вот, в этой игре вероятностей, один крошечный импульс – не то волна, не то частица, – решает приостановить свой танец, будто сомневаясь: "А стоит ли мне вообще проявляться в этой реальности?" Случайность ли это, или сама природа на миг отвлеклась, оставив уравнения Шрёдингера без присмотра?

1 Глава

Я неспешно шагала по улице, а мир вокруг, кажется, решил слегка отредактировать свою партитуру. Дома с их тусклым мерцанием растворялись на периферии взгляда, будто художник, рассеянно мазнув кистью, оставил полотно сохнуть под дождём. Прохожие возникали и пропадали – нечёткие тени, точно актёры массовки в постановке, где постановщик махнул рукой на детали. Одни спешили, другие замирали, но никто, судя по всему, не заметил, что пространство устало притворяться привычным. Я пыталась поймать их глаза, но они ускользали, словно я была лишь призраком на их сцене…

В конце проспекта небо решило примерить на себя роль бездонной пропасти – тёмное, манящее, с лёгким оттенком драматичности. Оно звало меня, как старый знакомый, который точно знает что-то интересное, но пока не спешит делиться. Я не представляла, что ждёт впереди, но чувствовала: шаг туда – и всё, прежний сценарий можно смело отправлять в корзину.

Захотелось притормозить. Там, где небо сливалось с горизонтом, что-то маячило – или, может, только собиралось появиться. Я прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то, но ощущение ускользало, как кот, который знает, что ты хочешь его погладить, но не намерен подыгрывать. Шум улиц приглушился, кажется, кто-то аккуратно убавил громкость мира через пульт невидимого диджея. Люди двигались мимо, но их силуэты становились всё более размытыми, напоминая акварель под внезапным ливнем. Я видела, как шевелятся их губы, но звука не было.

И вот шаг вперёд – и в этот момент всё вокруг замерло. Ни звука, ни движения. Мир застыл – такое бывает, когда нажимают "паузу" на особенно скучном эпизоде сериала. В мыслях почему-то возник образ песочных часов, но песчинка в воображаемых часах, кажется, тоже решила взять тайм-аут перед своим большим падением.

Она так и не упала.

Мой взгляд зацепился за витрину магазина, и на секунду показалось, что я смотрю не в своё отражение, а куда-то дальше – туда, где зеркала явно скрывают больше, чем готовы показать. Почему именно сейчас в голове всплыл этот образ? Песочные часы. Я даже видела их – не наяву, конечно, а как будто кто-то заботливо подсунул картинку прямо в мои мысли.

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль: а могут ли песчинки просто зависнуть? Если они застывают в воздухе, как муха в янтаре, остаются ли они временем – или превращаются в нечто с совсем другой подпиской на реальность? Я моргнула. Мир не шелохнулся.

Мне стало слегка не по себе – не то чтобы страшно, скорее воздух решил обнять меня чуть плотнее, чем обычно. Улица начала терять резкость, будто её края кто-то аккуратно стёр ластиком. Я замедлила шаг и, заметив скамейку, решила присесть – чтобы дать миру шанс объясниться.

Вдох. Выдох.

Я провела ладонями по коленям, пытаясь собраться, но странное чувство упорно держалось за меня, как назойливый попутчик. Что-то изменилось – неуловимо, как будто кто-то незаметно подвинул декорации. И вдруг – лёгкое касание по плечу. Я вздрогнула, обернулась, но сзади было пусто. Только воздух, пропитанный ароматом осенних листьев и старого дерева. Но что-то всё же присутствовало – ощущение, будто кто-то внимательно смотрит из-за кулис. Или, может, ждёт своего выхода.

Я вздохнула, собираясь встать, но тут мой взгляд упал на что-то странное. У края скамьи, в пыли, блеснул металл. Я наклонилась – ха! И вот они, песочные часы. Маленькие, изящные, с тёмным стеклом. Но самое любопытное – песок внутри них застыл.

Я провела пальцем по стеклу, проверяя, не мерещится ли мне. Нет, время внутри действительно решило взять паузу. У меня возникло смутное чувство, что я где-то их уже видела. Не просто дежавю, а что-то глубже – как воспоминание из сна, которое ускользает, стоит только открыть глаза. Я осторожно взяла часы в руки. Они оказались неожиданно тяжёлыми, хотя выглядели так, будто их можно случайно раздавить одним неловким движением. Где же я могла их встречать? В другой жизни? В другом расписании?

И тут я вспомнила… Сон из детства. Давно, ещё ребёнком, я видела песочные часы, но песок в них вёл себя не по правилам – он поднимался вверх, собираясь в верхней колбе, как будто время решило переписать инструкцию. Я даже пыталась рассказать об этом кому-то, но меня, скорее всего, просто похлопали по голове и предложили молока с печеньем. Почему же этот образ всплыл сейчас, такой яркий и настойчивый? Случайность? Или намёк от мироздания?

Я провела пальцами по стеклу часов. Оно было холодным, как первый снег, хотя день был тёплым. Что-то в них притягивало, словно шептало: "Загляни внимательнее". Тогда я ещё не знала, что смотрю в окошко, за которым прячется другой мир. Я поняла, что слишком долго держу их в руках, сжимаю, как старого друга, которого не видела годы. Оставить их здесь казалось кощунством. Я спрятала часы в карман, будто это было самым логичным решением в мире.

Дорога домой выглядела знакомой, но что-то в ней сбивало с толку. Улицы, которые я знала с детства, начали расплываться в вечернем воздухе, как будто кто-то слегка подкрутил фокус. Фонари отбрасывали тени, которые явно переигрывали в длине, а прохожие двигались так, словно кто-то заменил их батарейки на более слабые.

В кармане часы постепенно нагревались, и от этого тепла по коже пробегали мурашки. Я вдруг поймала себя на мысли, что не могу вспомнить, как оказалась здесь. Время от скамейки до этой улицы словно испарилось, оставив лишь лёгкий намёк на своё существование. Я встряхнула головой, отгоняя странности, и прибавила шагу. Вскоре показался мой дом – привычный, но в этот вечер слегка отстранённый, как знакомый, который вдруг решил держаться чуть холоднее.

Переступив порог, я скинула обувь и мельком глянула в зеркало в прихожей. В глазах читалась усталость, но за ней пряталось что-то ещё – лёгкая искра беспокойства. Я прошла на кухню, вымыла руки, чувствуя, как тёплая вода смывает не только пыль, но и липкое напряжение дня. Часы я аккуратно достала из кармана и поставила на стол. Они казались очень необычными, и что-то в них настораживало – едва уловимое, как шёпот на грани слуха.

Они словно притягивали свет, слегка его искажая – это было почти незаметно, но теперь я не могла отвести взгляд. Зазвонил телефон. Я вздрогнула, и чары рассеялись. Реальность напомнила о себе.

Я отложила часы и занялась привычными делами, стараясь отвлечься от странных мыслей. Но даже погрузившись в рутину, краем глаза я то и дело ловила их силуэт на столе. Они молчали, но в этом молчании было что-то внимательное. Живое.

2 Глава

Разобравшись с делами – от битвы с посудой до улаживания хаоса на полках, – я рухнула на кровать, укуталась в плед, как в спасательный круг, и дала глазам закрыться без возражений.

Мысли, словно уставшие гости, начали потихоньку расходиться, растворяясь в уютной дымке полусна. Где-то неподалёку, на столе, стояли те самые часы, и в ночной тишине, кажется, что-то решило устроить себе тихий дебют.

Я проснулась, но не потому, что кто-то уронил сковородку или сосед сверху затеял ночной ремонт. Нет, это было что-то тоньше – едва уловимое чувство. Вокруг царил мягкий, почти застенчивый свет, словно луна решила заглянуть в гости, но постеснялась включить полную яркость. Я приподнялась на локте, бросив взгляд на стол.

Часы… Они светились.

Тусклое золотистое сияние пульсировало, словно подыгрывая невидимой мелодии. Я застыла, наблюдая, как свет то набирал уверенности, то скромно отступал. И тут я уловила – лёгкую вибрацию, исходящую от них. Это было похоже на биение сердца, только с ноткой загадочности, как будто часы решили намекнуть, что у них тоже есть свои маленькие тайны.

Я осторожно села, чувствуя, как воздух вокруг стал чуть плотнее – не то чтобы душно, а скорее как перед спектаклем, когда все ждут, когда поднимется занавес. Комната начала вести себя странно: стены слегка подрагивали, мебель приобрела слегка задумчивый, размытый вид, а в углу появились тонкие линии, которых я точно раньше не наблюдала.

Я медленно потянулась к часам, и тут реальность решила, что пора добавить драматичности. Пространство вокруг них исказилось сильнее – кто-то взял кисть и слегка размазал края картины, превращая всё в мягкий, неустойчивый набросок. Будто мир вокруг часов намекал: "Ты уверена, что хочешь знать, что будет дальше?"

Я замерла. Свет от часов становился ярче, но теперь он, похоже, решил придать себе форму – или, скорее, намекнуть на некий силуэт, как художник, который ещё не определился с эскизом. Передо мной возникла высокая фигура – мужчина, если судить по контурам, от него расходился свет мягкими волнами, а когда он заговорил, голос был глубоким и гулким, видимо кто-то решил транслировать его сразу из нескольких эпох.

– Контакт установлен. Активность зафиксирована, – произнёс он, как будто зачитывал протокол невидимой канцелярии.

Он поднял руку, и в воздухе закружились тонкие кольца света – то ускоряясь, то замедляясь.

– Проводник обнаружен, – добавил он с лёгким оттенком деловитости, будто я была давно ожидаемой посылкой, которую наконец-то доставили.

Его взгляд – если это можно назвать взглядом, учитывая отсутствие чётких черт, – был устремлён прямо на меня. А часы на столе, словно почувствовав своё время в центре внимания, начали преображаться.

Я смотрела, как узкое горлышко между верхней и нижней колбами часов стало медленно расширяться. Песчинки внутри, которые до того скромно зависли, вдруг ожили… но вместо того чтобы чинно падать вниз, они разлетелись в стороны, как гости, решившие исследовать зал на вечеринке. Пространство внутри часов явно решило, что законы гравитации – это всего лишь рекомендации, а не строгие правила.

И тут до меня дошло: эти часы больше не были просто милым антиквариатом для украшения полки. Они превращались в нечто большее. Врата? Портал? Или, может, просто очень эффектный способ напомнить, что время – понятие относительное?

Воздух вокруг дрожал, как над горячим асфальтом в летний день, а тени на стенах вытягивались в странные фигуры, будто кто-то решил поиграть с проектором и слегка перестарался. Я протянула руку к часам, и поверхность их дрогнула, как вода.

Внутри горлышка, где ещё недавно последняя песчинка скромно ждала своей очереди, теперь разливалось сияние – глубокое, как ночное небо. Оно дышало, мерцало, и казалось, что в этой крошечной вселенной что-то шевелится – хотя, возможно, это был просто мой взгляд, пытающийся угнаться за происходящим.

Я замерла. Сердце стучало ровно, но в груди разливалось странное чувство – не страх и не тревога, а скорее лёгкое узнавание, как будто я наткнулась на старую знакомую мелодию, но забыла, где её слышала. Видела ли я это раньше? Или, может, просто всю жизнь ждала, сама того не подозревая?

Я не могла точно сказать, что толкнуло меня вперёд. То ли зов, который звучал не словами, а тихим шёпотом неизбежности, то ли манящая глубина песка, который теперь больше напоминал звёздную пыль, застывшую в вежливом ожидании.

Я протянула руку. Кончики пальцев коснулись светящейся границы, и мир вокруг решил, что пора сменить декорации. Воздух стал плотным, как будто я случайно шагнула в бассейн с невидимой водой, и лёгкое покалывание пробежало по коже, как статическое электричество после прогулки в шерстяном свитере. Мгновение – и я поняла, что моя комната осталась где-то в прошлом абзаце.

Я шагнула вперёд, но нога не нашла привычной опоры. Вместо этого меня окутал поток тёплого света – мягкий, как плед, но с лёгким намёком на то, что он знает больше, чем я. Пространство растянулось, закружилось, и, не успев даже удивиться, я оказалась… по ту сторону.

Шаг – и воздух поддавался, упруго пропуская меня вперёд, но без лишнего сопротивления. Здесь всё жило по своим правилам, которые, кажется, никто не удосужился записать. Вдалеке клубились облака, но вместо того чтобы чинно висеть в небе, они неспешно текли по невидимым изгибам. Время тут явно не любило прямых линий – оно кружилось, завихрялось, растекалось и зависало.

Я повернулась, но вход, через который я сюда попала, исчез. Его место заняли бесконечные песчинки, сияющие в воздухе и закручивающиеся в узоры.

Я двинулась вперёд, и пространство, словно вежливый хозяин, отреагировало. Под ногами развернулся целый мир, но явно не из тех, что рисуют в учебниках геометрии. Горизонты перегибались, как страницы книги в руках нерешительного читателя, воздух сворачивался в лестницы, ведущие в никуда, а свет лился не сверху, как положено, а откуда-то изнутри.

Вдруг передо мной возникло нечто, похожее на реку, хотя назвать это водой было бы слишком смело. Поток состоял из зыбких, переливающихся символов, которые менялись быстрее, чем я успевала их разглядеть. Одни превращались в числа, другие – в обрывки фраз на языках, которые явно не преподавали в моей школе. Я протянула руку, и едва пальцы коснулись этого потока, перед глазами замелькали картинки: город, парящий в пустоте, возможно кто-то забыл прикрепить его к земле; существа, сотканные из теней и шёпота, наверное, сбежавшие из чьего-то недописанного рассказа.

Я запрокинула голову. Небо – если это вообще можно было так назвать – явно не знало, что такое стандартные облака. Вместо них там струились линии света, складывающиеся в узоры, которые звучали. Да, звучали – мелодией, сотканной из чистого времени, и я ощутила эту симфонию на невидимых струнах.

Оглядевшись, я заметила тропу – не в привычном смысле, конечно, но мои ноги, похоже, получили тайное приглашение и знали, куда идти. Я двинулась вперёд, наблюдая, как мир вокруг меняется, подстраиваясь под мой маршрут. Деревья здесь были не из скучного дерева, а из чего-то полупрозрачного, похожего на кристалл с характером. Их ветви шевелились, тянулись друг к другу, а листья искрились, и это было заворживающе красиво.

Чем дальше я шла, тем яснее понимала: этот мир не просто существует – он реагирует на меня. Вспомнился странный принцип квантовой механики – про наблюдателя. Там, где частицы ленятся выбирать состояние, взгляд делает это за них. Электрон, вечно неопределённый, вдруг становится послушным, стоит только на него посмотреть.

Я огляделась. Всё вокруг текло, искрилось, менялось… но стоило мне задержать взгляд, как хаос собирался в чёткую форму. Это что, мир существует только потому, что я на него смотрю? Я сделала шаг, и поверхность под ногами возникла, словно кто-то быстро собрал её из подручных вероятностей. Я не просто гостья – я, кажется, стала местным редактором реальности.

Осторожно опустив ладонь, я ожидала твёрдую опору, но пальцы скользнули сквозь неё, как сквозь густой сироп. Я отдёрнула руку, слегка удивившись, но земля осталась невозмутимой – не разошлась кругами, не попыталась меня проглотить. Она просто была… другой, как будто решила, что твёрдость – это переоценённая формальность.

Шагнув снова, я ощутила, что не проваливаюсь, но и не стою на чём-то привычном. Это было похоже на прогулку по тонкой плёнке, которая слегка прогибается, но держит – с достоинством, без лишней драмы. Каждый шаг оставлял за собой слабый мерцающий след, тут же растворяющийся, как будто мир вежливо стирал за мной черновики. Здесь все возможности жили одновременно, а я, двигаясь, будто выбирала, какой из них дать главную роль.

Я подняла взгляд. Что я вообще тут делаю? Если есть дверь, значит, за ней что-то спрятано – или кто-то, кто очень любит загадки. Вдалеке, среди этого странного пейзажа, мелькнул силуэт. Он не был просто тенью или фигурой – он переливался, менялся, как будто не мог усидеть в одной форме. Одна его половина сияла мягким золотым светом, от которого хотелось заварить чай и расслабиться, другая – холодная, тёмно-синяя, манила в бездну, где, возможно, хранятся все ответы или хотя бы хорошая книга.

Я попыталась сосредоточиться, но образ ускользал, дрожал, то становясь чётким, то расплываясь, как отражение в луже под лёгким ветром. Даже воздух вокруг него мерцал, будто не мог договориться сам с собой о своём состоянии. Но самое странное – он двигался и не двигался одновременно. Казалось, он шагнул ко мне, но при этом оставался на месте. Его голос звучал сразу в нескольких тонах – низкий и глубокий, как эхо в пещере, и лёгкий, почти мелодичный.

Кто это? Что это? Я вдруг поняла, что мне нужно подойти ближе. С каждым шагом приходило осознание: это не мираж и не игра света. Это сущность, которая живёт за гранью привычного, не выбирает одну форму, потому что ей это попросту не нужно. Она – как библиотека, где все книги открыты одновременно, и каждая страница звучит по-своему.

Этот мир явно жил по своим законам, где время, форма и границы были чем-то вроде необязательных рекомендаций. А передо мной стояло нечто, для чего эти понятия, похоже, вообще не входили в повестку дня.

Вдруг перед глазами возникла дюна – и я поняла, что каким-то образом оказалась внутри песочных часов, где та самая застывшая песчинка всё ещё держала паузу. Каждая крупинка висела в воздухе, будто ожидая, пока я подам сигнал к началу. Дюна раскинулась передо мной, её изгибы напоминали волну, которая замерла в раздумьях – то ли накрыть меня, то ли просто покрасоваться.

Среди песчаных волн, маячил тот самый силуэт. Он был призрачным, расплывчатым. Я прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-то, но он оставался где-то на задворках восприятия, дразнясь: "Угадай, кто я?"

Внезапно очертания силуэта задрожали, и тут раздался голос.

– Ты чувствуешь? – спросил он с интонацией, от которой веяло древностью, как от ветра, что гуляет среди дюн с незапамятных времён.

Я замерла. Чувствую что? Песок под ногами? Или, может, лёгкое недоумение от всей этой ситуации?

Силуэт шагнул ближе, но песок под ним даже не шелохнулся – видимо, следы оставлять было ниже его достоинства.

– Здесь всё застыло. Всё, кроме тебя, – добавил он, как будто констатировал факт, который я должна была заметить ещё на входе.

Я бросила взгляд на песчинку, всё ещё висящую в воздухе, и по спине пробежал холодок – не от страха, а от осознания, что я, кажется, попала в какой-то очень странный сюжет.

– Почему? – вырвалось у меня, хотя я не была уверена, хочу ли услышать ответ.

Силуэт слегка склонил голову, как будто раздумывал, стоит ли мне объяснять очевидное.

– Потому что ты – ключ, – произнёс он.

Ключ? К чему? К этой бесконечной паузе? К песочному лабиринту? Он шагнул ещё ближе, и я ощутила, как пространство вокруг начало сжиматься, будто решило подружиться с силуэтом и заодно прихватить меня в компанию.

– Но я не могу… Я не могу быть ключом, – пробормотала я, чувствуя, как сердце ускоряет ритм, а воздух густеет, словно я оказалась в невидимой банке с вареньем. Я попыталась отступить, но ноги, похоже, получили приказ остаться на месте от какого-то тайного начальства.

Силуэт сделал ещё шаг, а потом вдруг растворился в пустоте, оставив лишь лёгкий шёпот, как эхо от ветра:

– Ты уже часть того, что замерло. Твоя судьба… она уже на календаре.

Я закрыла глаза, пытаясь вырваться из этого ощущения, но, открыв их, поняла, что ничего не изменилось – тишина, застой и лёгкий холодок.

Силуэт исчез, оставив только тягучую тишину. И тут я поняла – он не ушёл. Он, кажется, решил остаться где-то внутри меня, как мелодия, которую не можешь выкинуть из головы.

Я стояла в центре этого странного разлома времени, окружённая зыбкими отражениями, будто попала в зеркальный лабиринт с тысячей возможных выходов. Пространство сжималось и это было похоже на сон, где ты вроде бы главный герой, но сценарий явно пишут без твоего участия. Я чувствовала, что теряю не только контроль, но и чёткое представление о том, где заканчиваюсь я и начинается всё остальное.

Но вдруг, когда я уже была готова махнуть рукой на эту путаницу, пространство словно кашлянуло и решило мне подыграть. Меня начало затягивать в одну точку, как будто я случайно нажала на кнопку "свернуть" в этом абсурдном приложении реальности. Сила времени? Моя собственная фантазия? Я не стала гадать – слишком занята была тем, чтобы не улететь в неизвестность.

Пространство вокруг "рванулось", как ткань, которую кто-то неудачно потянул за нитку. Страха не было, паники тоже – только странное спокойствие, словно я уже бывала в таких передрягах. Сначала показалось, что я падаю в бесконечность, но тут раздался неожиданный звук – и, кажется, кто-то говорил с другого конца галактики, слегка запыхавшись.

– Ты вернулась. Но ты не одна, – произнёс голос, знакомый, как старый радиоприёмник, который вдруг включился сам по себе.

Слова мягко просочились в сознание, и тут – раз! – я оказалась дома. Переход был таким резким, что я едва успела моргнуть. Моя комната, мой дом, но всё вокруг выглядело так, будто кто-то слегка подвинул декорации, пока я не смотрела. Знакомо, но с лёгким привкусом чужого.

Я огляделась. Мой дом. Моя жизнь. Но я… я ли это? Внезапно навалилась усталость, я легла на кровать и провалилась в глубокий сон.

3 Глава

Я проснулась утром с лёгким привкусом неуверенности, будто открыла глаза не в своей привычной реальности, а в какой-то её слегка подправленной копии. В голове всё ещё звучали слова – неясные, как обрывки мелодии, доносящиеся издалека. Подойдя к окну, я заметила, что мир за стеклом выглядит… иначе.

Солнце только начинало подниматься, мягкий свет пробивался сквозь занавески, обещая спокойное утро. Я потянулась, но рука замерла в воздухе, и вдруг всё вокруг замедлилось. Не я – время. Сначала я не поняла, что происходит: капля воды, сорвавшаяся с крана, повисла в воздухе, звуки стихли, и даже свет, отражённый на её поверхности, застыл, как картина. Взгляд скользнул к часам – их стрелки тоже решили взять паузу. Время стало стеклянной оболочкой, а я оказалась внутри, единственным живым фрагментом в этом застывшем мгновении.

Я чуть шевельнула плечом, и всё вернулось к жизни. Капля упала, стрелка дёрнулась вперёд, мир вздохнул и продолжил своё течение, будто ничего и не было. Я выдохнула. Но любопытство – или, может, лёгкое упрямство – подтолкнуло меня проверить ещё раз. Взяв чашку с кофе, я мысленно пожелала, чтобы она оказалась не в руках, а на столе. Сосредоточилась – и чашка переместилась. Правда, не совсем туда, куда я планировала, а чуть в сторону – видимо решила добавить в мой план нотку импровизации. С лёгкой улыбкой я поняла, что могу не только двигать вещи, но и слегка корректировать их маршрут.

Эти маленькие трюки казались простыми, но в них таилась сила, от которой захватывало дух. Остановить время, передвинуть предмет, изменить его траекторию – и всё это с такой лёгкостью. Внутри меня словно зажёгся огонёк уверенности. Что я сделаю с этим дальше?

Когда я впервые ощутила эту силу, она показалась мне подарком. Незначительные изменения выглядели безобидными, почти игрой. Но стоит привыкнуть к такому… Однажды я решилась проверить, как далеко смогу зайти. Вернулась в прошлое – всего на миг, на крохотный вдох времени, – чтобы исправить одну мелочь, которую когда-то сочла ошибкой. Успела, изменила, вернулась.

Но настоящее встретило меня не таким, каким я его оставила. Мир стал чуть другим. Каждый вдох давался с трудом, как будто я была здесь чужой. Всё вроде бы получилось так, как я хотела, но что-то ускользнуло – незаметно, но ощутимо.

Со временем я начала замечать, как в мой «исправленный» мир просачиваются странности: смутные образы, исчезнувшие лица, моменты, которых не должно было быть. И хуже всего – я не могла угадать, к чему это приведёт. Каждое моё действие вплеталось в цепочку, где один неверный шаг мог оборвать что-то важное.

Тогда я задумалась: зачем я вообще вмешалась? Почему не оставила время в покое? Ответ был прост и горьковат: мне казалось, что я знаю, как лучше. Думала, что эта сила даёт мне право выбирать. Но с каждым шагом я чувствовала, как мир вокруг сжимается, теряя свою тихую гармонию.

Что такое власть? И стоит ли она чего-то, если её последствия остаются за гранью понимания? Сколько раз я ещё смогу вернуться к этому мгновению? Если я продолжу менять мир, изменюсь ли я сама? Или в какой-то момент просто растворюсь, став частью того, что невольно разрушила?