Полная версия
Горец из клана Маккензи: Тайна
Амалия Бенар
Горец из клана Маккензи: Тайна
Глава 1
«Дорогой дневник…
Наверное, так стоит обращаться мне к красивой тетради, где я буду записывать свои мысли и делиться сомнениями…»
Оливия, крутя ручку в руках, снова перечитала запись на белом листе. Изящные прописные буквы с завитками и неуверенные многоточия в конце каждого предложения.
Она вздохнула. В уютной квартире в районе Мэйфер царила тишина.
«Я решилась, да, именно решилась продолжить писать свою диссертацию!»
Оливия счастливо улыбнулась и бросила быстрый взгляд в небольшое зеркало на стене возле стола. Немного болезненную бледность подчеркивала светло-голубая блузка. Каштановые волосы были собраны в низкий хвост, из которого выбивались непослушные пряди. Затем в очередной раз перечитала дневниковую запись и, замешкавшись, все же дописала:
«Нас всегда окружают люди, пейзажи, архитектурные постройки и вереница мыслей, окрашивающих всё это в яркие или тусклые цвета.
Где хочу оказаться я? Однозначно, не в Лондоне.
Мне здесь душно. Так эмоционально невыносимо, что пыльная библиотека практически на краю Шотландии кажется привлекательным вариантом затеряться среди потертых временем книг и рукописей».
Девушка отложила ручку и закрыла тетрадь, после чего посмотрела на часы и поспешила дособирать чемодан. Она бегала по комнате, кидая на кровать несколько дополнительных пар джинс, пару юбок, рубашек и футболок. Но спохватившись, проверила метеосводку и положила еще джемперы и блейзер. Продолжая суматошно кидать вещи, Оливия вдруг стянула с безымянного пальца золотое кольцо с розовым бриллиантом и быстро спрятала в прикроватной тумбе. После чего вздохнула с облегчением, словно это была непосильная ноша, и мечтательно улыбнулась.
Спустя час она спускалась по лестнице, спеша к припаркованному автомобилю.
– Ливи, ты точно не передумала? – опустив стекло, поинтересовалась Беатрис, загорелое лицо которой расплылось в улыбке.
Оливия закинула чемодан на заднее сиденье машины и заняла место возле своей подруги:
– Конечно, нет! Во-первых, у меня уже куплены билеты. А во-вторых… – она вдруг медленно приподняла подбородок, словно что-то вспоминая.
– И во-вторых?!
Оливию снова накрыла волна сомнений. Правильно ли будет сбежать из Лондона, когда до свадьбы остается чуть больше месяца? Или все же это уже разрыв помолвки? Конечно же, нет!
– Во-вторых, меня ждут в Росс-шире! – выпалила она, избегая взгляда Беатрис, которая приглушила мотор.
– Ты точно не насовсем туда?
Но та лишь отшутилась, нервно хохотнув:
– Воспринимай эту поездку, как мой поиск себя…
– А зачем тебе искать себя? Ты невеста известного адвоката. Да на твоем месте мечтает оказаться чуть ли не каждая третья совершеннолетняя лондонка!
Оливия поморщилась:
– Перестань нахваливать Генри, как моя мама!
– Ты хотя бы иногда прислушивайся к ней.
– Беа! Поехали уже! Я своего решения не поменяю! Я хочу сделать то, что хочу!
Беатрис завела двигатель и медленно вырулила на главную улицу, изредка бросая удивленный взгляд на казавшуюся невозмутимой подругу:
– И чего же ты хочешь? Отменить свадьбу? Опозорить Генри? Или…
– Или почувствовать себя свободной. Принимать решения касательно моего будущего самостоятельно, а не оглядываясь на родителей и будущего мужа.
– Уф, – последовал глубокий выдох. – Ты хотя бы Генри продолжаешь воспринимать как часть своего будущего. Кстати, а где твоё помолвочное кольцо?
– Побоялась его потерять…
– Хм… я типа поверила. А серьезно?
– Там огромный бриллиант, – прозвучал лаконичный ответ.
– И снова я типа поверила, – брюнетка изобразила скепсис, выразительно закатив глаза.
Автомобиль проносился по оживленным улицам, а в салоне повисла недосказанность. Оливия смотрела в окно и молчала. Ей совершенно не хотелось оправдываться, а любое объяснение именно так и выглядело бы в сложившихся обстоятельствах. Генри в командировке, а невеста сбегает в Шотландию, чтобы провести практически последние недели перед свадьбой в старинном замке среди книг и… горцев. Она поморщилась.
А можно посмотреть и так: невеста сама уехала в командировку, чтобы наконец-то дописать свою диссертацию. Через две недели нерадивая вернется в Лондон и продолжит готовиться к свадьбе, после которой уволится из школы. И затем приложит все усилия, чтобы восстановиться в Университете. В очередной раз на бледном лице отразилась неуверенность с послевкусием возможного успеха. Это чувство манило и влекло прикоснуться к мечте…
– Ливи, а что говорят родители о поездке? – Беатрис приподняла бровь и слегка скривила губы.
– Думаю, они будут в бешенстве…
– Ох, представляю, подруга! Но почему ты не придумаешь какую-нибудь легенду для семьи. Генри, зная их, поддержит тебя.
– Но он точно не поддержит мою карьеру кельтолога, – Оливия грустно вздохнула. – Мне необходимо собрать материал по своей теме, чтобы я смогла восстановиться в Лондонском университете. И мне не нужно, чтобы меня отвлекали постоянными звонками с требованиями вернуться домой.
– Но времени немного.
– Беа, ты говоришь так же, как и Генри!
Брюнетка неуверенно пожала плечами, продолжая неотрывно следить за дорогой. И вдруг Оливия осознала свою главную ошибку – соглашаться. Соглашаться со всеми и во всем! Беатрис заметила отстраненный взгляд серых глаз подруги и поинтересовалась:
– Так где ты все-таки проведешь эти недели?
– Мне ответил только представитель клана Маккензи. У меня не было времени думать над приглашением. Я ценю и эту возможность изучить старые рукописи, хранящиеся в библиотеке резиденции их клана.
– Ливи, тебе так хочется дышать пылью каких-то старых книг? – Беатрис хмыкнула. – Честно, не понимаю тебя! А вдруг у них не найдется ничего полезного для диссертации?
– Это мое призвание, я люблю историю! И я обещала Маккензи оцифровать часть рукописей, поэтому можешь считать это взаимовыгодной сделкой.
– Ну только если так… И, как по мне, для них более выгодное и точно успешное.
В салоне снова наступило молчание. Автомобиль мчался в аэропорт Хитроу, и с каждой пройденной милей ощущение, что эта поездка станет самой важной в жизни Оливии, усиливалось.
– Волнуешься?
– Наверное, все же да… Я же никогда не была в Шотландии.
– Главное, не оставайся там насовсем!
– Конечно, нет! Ты же знаешь, горец – это не мой идеал!
– И ты обязана вернуться к своему жениху! Не забывай об этом, подруга! Кстати, а Генри тоже не в курсе, что ты летишь в Эдинбург?
– Я же говорила, что не хочу выслушивать его нотации.
– Что? Ты шутишь?!
– Нет!
– А если ты все же поймешь, что скучаешь по нему?
– Может быть… Но у меня уже скоро рейс, и своих планов я не поменяю!
– И не надо, просто помни, что ты невеста английского джентльмена!
Беатрис до последнего пыталась вразумить подругу, что наука – это всего лишь девичьи мечты и желание быть похожей на своего деда. Оливия слушала ее доводы вполуха, потому что родители не раз говорили то же самое. По их мнению, дочери несказанно повезло, что Генри Джеймз обратил внимание на нее. Конечно, они любили Оливию, но категорически не принимали ее увлечение наукой. Да именно так в семье Конорс относились к ее некогда перспективной карьере ученого.
Но это было ожидаемо. Дед Оливии почти всю жизнь проработал в Университете, часто бывая в Шотландии. Его этнографические экспедиции проходили то на территории Лоуленда, то Хайленда, поэтому он месяцами мог отсутствовать, лишая свою единственную дочь, мать Оливии, доли отцовского внимания.
Но с появлением внучки профессора кельтологии словно подменили, его тянуло домой, в Лондон. Так Оливия выросла на кельтских легендах и шотландском фольклоре, изучении древних языков и долгих беседах об истории Британских островов с любимым дедом.
Оказавшись в самолете, Оливия осознала, что пути назад нет. Она летит в Эдинбург. Не когда-нибудь в будущем, а сейчас!
Сделав глубокий вдох и долгий выдох, английская невеста неуверенно улыбнулась. За иллюминатором промелькнули последние виды Лондона, скрывшиеся за пушистыми облаками.
Весь перелет девушка провела, разглядывая фотографии в телефоне. С семьей, с Генри и друзьями. На работе в школе и кафе во время обеденного перерыва. И фото почти двухлетней давности, когда Генри сделал предложение, преподнеся шикарное кольцо с бриллиантом. Оливия с грустью всматривалась в их счастливые лица в попытке вспомнить свои эмоции и чувства в тот момент. Смущение? Восторг? Удивление? Но так и не смогла понять. Но отчётливо помнила радость своих родителей, даже нет, это была гордость!
Когда самолет мягко приземлился на шотландской земле, англичанка убрала телефон в сумочку. У нее совершенно не было времени сожалеть о прошлом или о своем нынешнем решении. Предстоящие две недели планировалось провести с пользой, изучая древние рукописи и делая заметки для своей научной работы. Именно эта мечта привела ее в Шотландию!
На выходе на парковку Оливию встретил водитель из замка Лауд. Миновав старинные здания Эдинбурга, автомобиль вырвался на трассу, проходящую по зеленому Лоуленду, а затем по сурово прекрасному Хайленду с его каменистыми возвышенностями, покрытыми словно зелеными островками разнотравьем, низинами, усыпанными кустарниками, и угрюмыми серыми горами. На бескрайних шотландских просторах встречались небольшие городки и синие озера под серо-голубым небом с множеством белых облаков, гонимых холодным ветром.
Почти пять часов в дороге до замка пролетели незаметно за любованием окружающих красот природы.
К замку Лауд автомобиль подъехал уже темным вечером, неспешно остановился, и дверь с пассажирской стороны распахнулась. Взору англичанки предстало величавое старинное здание. Темные стены казались практически черными. Вход освещался холодным светом от иллюминации.
– Добрый вечер, мисс Оливия Конорс, – учтиво поклонился молодой мужчина в ливрее. – Я дворецкий замка Лауд, резиденции клана Маккензи. Можете звать меня Логан.
– Здравствуйте, Логан.
– Надеюсь, долгое путешествие не утомило вас, – дворецкий, ухватив чемодан, пригласил следовать за ним. – Вождь нашего клана ожидает леди в своем кабинете. Я провожу. Чемодан будет в гостевой комнате, которую мы приготовили для вас.
Оливия шла следом и рассматривала интерьеры уютной гостиной, которую они миновали, оказавшись в небольшом помещении перед двустворчатыми резными деревянными дверьми. Теплый свет рассеивался, еще больше приглушая некогда яркие гобелены. Вдоль стен была расставлена резная мебель из темного дерева. Весь интерьер, выдержанный в голубых тонах, выглядел элегантно и умиротворяюще, хотя и ощущалась доля помпезности, необходимая перед встречей с вождем одного из влиятельных кланов горной Шотландии каких-то двести или триста лет назад.
– Лорд в курсе, что вы уже приехали. Он сейчас примет вас, – Логан раскланялся и оставил гостью одну.
За закрытыми дверьми доносились мужские голоса. Судя по всему, в кабинете происходил спор. Не желая стать свидетельницей неприятного разговора, Оливия огляделась. На стене, свободной от тяжелых гобеленов, висели несколько портретов, возможно, представителей клана. Затем гостья подошла к окну, вглядываясь в ночной сад, освещенный вдоль дорожек и клумб таким же холодным светом. Казалось, таинственная дымка окутывала некоторые деревья и цветы.
На небе уже ярко светили звезды, и желтый месяц нахально улыбался.
Вдруг некое движением в саду напугало Оливию. И она сделала шаг назад, инстинктивно желая скрыться за гардиной. Это движение было так опрометчиво, как и неуклюже, что девушка наткнулась на столик на изящных резных ножках. Лёгкого толчка было достаточно, чтобы огромная ваза со свежими цветами покачнулась.
Сердце Оливии замерло…
Она попыталась схватить громоздкий предмет интерьера. Но трясущиеся руки тут же вспотели, не дав возможности поймать…
ЦИНЬ!
И ваза с оглушительным звоном упала на каменный пол. Букет небрежно рассыпался в образовавшейся луже, а англичанка с ужасом смотрела то на изящный антикварный столик, то на осколки некогда прекрасной вазы, коря себя за свою неповоротливость.
«Надеюсь, она не слишком дорогая…»
Глава 2
«Слабыми нас делает неуверенность. Неуверенность что-то изменить в своей жизни. Страх выйти из зоны комфорта настолько велик, что мы тешимся ощущением «незыблемости бытия» – все так жили, и я так живу.
А, может, стоит сделать шаг в сторону, миновав свои сомнения и страхи, раскрыв свое сердце новому? И тогда путь станет виден как на ладони…
Но новое не всегда новое. Это может быть мечта, давняя и такая сокровенная».
Дверь кабинета с шумом распахнулась, и послышались гулкие звуки приближающихся шагов.
Мужчины продолжали незаконченный разговор.
– Я ожидал чего-то подобного! Sassenach!
– Роб, надеюсь, наша гостья не поранилась.
– Конечно же нет! Thu… Thu… Ciamar?
Потупив взор, Оливия почувствовала, как щеки запылали от стыда. Ей было неописуемо неловко за свою неуклюжесть. И самое страшное, что именно такое первое впечатление могло сложиться у вождя клана Маккензи – неповоротливая англичанка, которой они решили доверить свои книги и древние рукописи.
Девушка сделала глубокий вдох и медленный выдох. Сердце бешено колотилось, а мысли в голове коварно путались.
Мужчины остановились возле огромной прозрачной лужи, разделяющей их с английской гостьей. Оливия так и не нашла смелости, чтобы поднять взор, поэтому кусала алые губы, смотря на темные кроссовки с синими джинсами и коричневые ботинки с клетчатыми брюками возле огромного озера на каменном полу. Она ощущала жар румянца смущения, а взор беспомощно блуждал по разрозненным осколкам хрупкой вазы. Казалось, тишина, повисшая в роскошной зале, отражалась от стен. Даже не доносился из сада стрекот сверчков, внезапно умолкнувших.
Оливия каждой клеточкой кожи ощущала цепкий взгляд Маккензи. И, не выдержав напряжения, рухнула в смятении на колени, начав собирать острые осколки, возвышающиеся над поверхностью воды подобно ледяным айсбергам. Лишь промямлила слова сожаления, прозвучавшие как разрозненные слоги.
«Как стыдно!» – ее губы дрожали, пока она неуклюже пыталась трясущимися пальцами собрать разбитое произведение искусства. Но предпринятые попытки были тщетны.
– Мисс Конорс…
Будто издалека донесся глубокий мягкий тембр голоса, невесомо обволакивая все вокруг. Паника, охватившая девушку, стала медленно испаряться.
– Ах? – она медленно подняла глаза.
Присев на корточки, на нее взволнованно смотрел молодой красивый мужчина. Его медово-карие глаза словно изучали ее. Предложив руку, чтобы помочь подняться, он приветливо улыбнулся. Англичанке вдруг захотелось почувствовать тепло ладони молодого горца.
Но все же смущенно махнула головой, бросив быстрый взгляд на второго мужчину, стоящего немного поодаль со скрещенными руками за спиной. Голова его была с сединой, хотя выглядел он подтянутым и даже спортивным.
– Милорд, прошу прощения за… – предположила Оливия, что именно он, мужчина постарше в брюках и темно-зеленом джемпере, и есть вождь клана Маккензи.
Но не успела она договорить, как названный ею «лэрд» подмигнул и кивнул в сторону молодого шотландца, лицо которого было уже серьезным и без намека на улыбку.
– Извините, – еле слышно прошептала англичанка, вставая с колен. Ее серые глаза были словно прикованы к темно-карим глазам горца. Он тоже встал. Теперь девушка видела, какой он широкоплечий и крепкий. – Извините, – немного громче повторила она. – Я почему-то подумала, что…
– Что я слишком молод?
– Нет, что вы. Конечно, нет. Точнее вы, да, молоды и вождь клана. Тут нечего удивляться. Я, я, например, совсем н-ниразу, – нервно затараторила Оливия, не зная, куда деть руки.
– Я не скрываюсь, поэтому вы могли бы найти мое фото и в интернете, чтобы избежать подобной неловкости, – интонация, с которой была произнесена фраза, напоминала речь диктора новостей. Его изучающий взгляд скользил по лицу девушки.
Ее взволнованный румянец стал ярче, а в глазах появился блеск, предвещая близкие слезы.
– Роб, брось. Твоему дяде сделали льстивый комплимент, порадуйся за меня. Это со мной вы вели переписку, милая английская леди.
– Дядя Рэналф, в следующий раз, приглашая гостей в резиденцию клана, все же согласовывай этот вопрос сначала со мной.
– Обещаю! А теперь я обязан вас представить. Мисс Оливия Конорс, кельтолог и кудесница, которая поможет оцифровать очень древние книги в нашей библиотеке.
Девушка с сияющими глазами, наполненных благодарностью, смотрела на мистера Рэналфа Маккензи:
– Я еще владею латынью и бегло греческим, поэтому могу переводить тексты, – в этот раз она звучала уверенно. – Конечно, для перевода требуется больше времени, чем для сканирования. Но мы можем этот вопрос обсудить при необходимости.
– А это мой племянник и вождь нашего клана. Строгий, но справедливый Роберт Дункан Маккензи, пятый граф Кромарти.
– Приятно познакомиться, мисс Конорс, – молодой мужчина неожиданно улыбнулся и жестом пригласил в свой кабинет. – Пройдемте, я ознакомлю вас с правилами замка Лауд. И приношу свои искренние извинения за своё недостойное поведение.
Легкий румянец снова украсил лицо девушки.
– Дядя, пусть Морна наведет здесь порядок, а затем заглянет ко мне.
– Конечно, Роб.
Кабинет настоящего шотландского графа выглядел аскетично в сравнении с приемной залой. Здесь же была рабочая зона для решения важных вопросов и дел. Хотя и в убранстве фамильной резиденции клана Маккензи ощущался средневековый дух, за что это место и любили туристы, приезжающие в Росс-Шир. Но современность гармонично сосуществовала с антикварной мебелью и старыми портретами в резных рамках, вышитыми гобеленами и огромными каминами.
Заметив на рабочем столе графа открытый ноутбук, рядом с которым стояли свечи в кованых подсвечниках, Оливия задумчиво улыбнулась, умиляясь такому необычному соседству. Роберт предложил занять кресла возле пылающего камина. Огонь в бешеном танце создавал замысловатые тени на каменном полу, будто рассказывая только ему известную историю.
Девушка ощутила обжигающий жар огня и протянула ладони к нему. Несколько секунд прошли в задумчивом молчании, после чего мужчина заговорил бархатным голосом:
– Luceo non uro.
Оливия повторила слова, глядя в золотисто-медовые глаза владельца замка Лауд:
– Luceo non uro. Я сияю, а не горю.
– Я польщен, мисс Конорс…
– Девиз клана Маккензи на латыни, – девушка, смутившись, начала поправлять рукав блузы.
Роберт закинул ногу на ногу и повернулся почти всем телом к ней:
– Расскажите, пожалуйста, какая тема вашей научно-исследовательской работы?
Словно поняв, что интересует гостью, мужчина отвлекал ее от произошедшего недоразумения с вазой. Он чувствовал, как девушка переволновалась и устала.
– Я изучаю влияние культуры пиктов на кельтскую мифологию, – Оливия уже открыто смотрела на своего собеседника. Ей льстило его внимание к ее «хобби», именно так Генри называл ее карьеру ученого.
– Хм, необычный выбор.
Оливия, поведя плечиком, отвела свой взгляд. Оранжево-желтый огонь в камине согревал не только тело, но и душу. Молчание затянулось.
– Вы опечалены? – бархат голоса вождя Маккензи снова окутывал ее. – Извините, мисс Конорс. Я не хотел…
– Все в порядке, – Оливия постаралась улыбнуться. – Я привыкла к подобной реакции, когда слышат про пиктов. Ну или про то, что я кельтолог.
– Честно, я, наоборот, заинтересован вашей темой.
Девушка сделала глубокий вдох и на выдохе произнесла правдивое объяснение, почему все же кельтология:
– Я решила пойти по стопам своего деда. Он всю жизнь посвятил изучению кельтской мифологии. В частности, келпи и мулиартех.
Горец, откинувшись на спинку кресла, серьезно смотрел на гостью, но та, ощущая спокойный взгляд медовых глаз, старалась не отвечать на него.
– И вы тоже верите в их существование? – мужчина широко улыбнулся, склонив голову на бок.
– Думаю, практичный взгляд современного человека не всегда готов принять широту верований древних народов.
– Но вы же ученый, мисс Конорс.
– И моя профессия обязывает меня относиться уважительно к иным взглядам на мир.
– Похвально!..
Раздался стук в дверь.
– Морна, входи! – горец даже не обернулся на вошедшую девушку-служанку, продолжая вдумчиво смотреть на гостью. – Мисс Конорс, правило номер один – на территории моих владений курить недопустимо, – заметив ее растерянность, лорд поспешно добавил. – Это к общему сведению. Второе, завтрак в замке Лауд в восемь утра, в столовой. Морна так же утром вас проводит. Рекомендую, не опаздывать, чтобы познакомиться со всеми до начала рабочего дня. Обедаем мы в час дня. Затем в пять – традиционный «хай-ти», это ранний ужин. А сам ужин в восемь вечера. И да, если теплая солнечная погода, то обед или «хай-ти» проходят в беседке в саду.
– Я запомнила, милорд, – направляясь к двери, возле которой, не промолвив ни слова, стояла миловидная огненно-рыжая служанка, Оливия обернулась. – Милорд…
– Да, мисс Конорс, Морна принесет ваш поздний ужин в комнату. Я знаю, вы ужасно голодны. И не волнуйтесь, ваза – хорошая подделка. У дяди Рэналфа отличное чутье на такие вещи…
Глава 3
«Замки обладают историей и именами. Известными и не очень. Владельцы этих грузных сооружений под стать им: важные или убогие, гордые или жалкие, живущие в «здесь и сейчас» или вспоминающие свое былое величие…»
Оливия со странным чувством нереальности покинула кабинет вождя клана Маккензи. Все казалось неосязаемо знакомым, будто она его уже давно знала. Вероятно, Роберт Дункан Маккензи умел располагать к себе людей и мастерски этим пользовался, или она, действительно, очень устала с дороги…
Коридоры, по которым вела служанка, были тускло освещены, усиливая сказочное ощущение от средневекового замка и знакомства с настоящим вождем шотландского клана.
Отсутствие декоративной краски на каменных стенах делало их промозгло холодными и неприветливыми. Окна украшали тяжелые темно-зеленые гардины. Настенные светильники, похожие на факелы, отбрасывали причудливые тени в пустынных коридорах. Шаги тихим эхом разносились по ночному пространству, будто древние стены вторили им. Но замок Лауд было бы непозволительно назвать угрюмым или неуютным. Сдержанным, как аристократ, кичащийся своей древней родословной, – да, но точно не угрюмым.
От размышлений Оливию отвлекла Морна:
– Ми-из, это правда, что вы приехали к нам изучать кельтские сказки? – рыжеволосая служанка забавно растягивала буквы, хотя кое-где теряла глухие звуки окончаний.
– Да, но я не привыкла называть мифологию сказками.
– Если это не сказки, то что?
– Ранняя форма коллективного сознания, представляющая целостную картину мира для людей того времени, – Оливия постаралась не показать, что те слова задели ее.
Служанка остановилась и пожала плечами:
– Как знать, ми-из… А вот и ваша комната, – и открыла дверь.
Это была довольно большая спальня, в центре которой возвышалась кровать с пологом рубинового цвета. Пылал камин, отбрасывая таинственные алые блики на гобелены на стенах и ковры, почти полностью скрывающие холодный пол.
– Вам нравится, ми-из?
Оливия еще раз обвела взглядом интерьер. Изящный диванчик возле небольшого окна, частично прикрытого темными австрийскими шторами, и ее синий чемодан. Резной столик возле второго окна, где могло быть удобно работать с ноутбуком.
– Мне нравится! А в замке всегда прохладно? – Оливия немного поежилась.
– Летом теплее, конечно. Зимой гуляют сквозняки. Но могу вас заверить, сейчас в замке точно уютнее, чем в веке пятнадцатом, например. Вот сейчас почти август, но…
– Далеко не тепло, – подытожила Оливия, оглядывая свою спальню.
– Ми-из, в вашем распоряжении будут теплые шерстяные одеяла, – Морна указала на аккуратно сложенные на кровати яркие клетчатые пледы. – Да и от камина тепла достаточно, ми-из.
Оливия подошла к пылающему огню и по привычке вытянула руки, пытаясь согреть холодные пальцы. Жар живого огня ласкал кожу. Девушка обернулась к притихшей рыжеволосой служанке:
– А где ванная комната?
– Вот, ми-из, – та указала на небольшую нишу за камином, где была скрыта дверь.
– Ох, как необычно! – англичанка удивленно толкнула дверь, ожидая увидеть каморку с душевой кабиной и всем необходимым, но точно не белоснежную ванну на бронзовых ножках. – Уверена, что это новодел. Верно, Морна?
