Ангелы и Олени

Юрий Сапожников

Ангелы и Олени

1

Лето надумало закончиться внезапно. Палило полтора месяца – с середины июня и почти до начала августа – неимоверно, считай, по-южному. Люди обыденно сетовали, ныли, простужались под кондиционерами, собирались ехать, однако, к югу. Где, вероятно, еще жарче, но там, говорят, море?.. Если поднатужиться, можно вспомнить. Выходишь когда с самолета, прилетая с севера, тебя окутает мгновенно горячее пекло, в котором ощущается дыхание близкой большой соленой воды.

В маленьком городе, где старые тополя, нагретый асфальт и сонные голуби – будто в стеклянной банке – знойно, неподвижно-безветрено, пыльно. Разыскивая прохладу, цепляясь за любую интересную идею в ленивой голове, идешь по берегу обмелевшей, еле текущей реки, спускаешься с крутого берега в заросли круглых ив, крапивы и поникших лысых одуванчиков. Коричневая вода чуть холодит ладони, слегка остужает темя, куда немедленно с сердитым гулом ударяется щетинистый овод. Немного легче, совсем чуть. Появляется надежда, что скоро это закончится.

У тоски не зеленый цвет, скорее, неяркий голубой, как бездонное северное небо. Поднять голову, смотреть вверх, чувствовать, как отпускают сердце багровые краски, утекают прочь, как эта, похожая на смытый гнев, коричневая речная вода. Пусть лучше тоска. Медленная, застывающая, она в конце концов даст покой.

Виктору повезло – не нужно спешить на работу, так, чтобы мчаться на автобусе, или заводить мучительно трясущийся на прогреве дизельный гремящий «Гольф». Можно добраться до офиса и к девяти. Благо, что на работе за скромные деньги – никакого спроса. Вполне реально пройти за день двух-трех клиентов, потыкать висящую кривую электронную базу, вздыхать, ставить и снимать галки в табличках, брести снова по городу, ждать вечера, чтоб домой. Все равно, в назначенный день брякнет колокольчик, и придет аванс, аккурат хватит на ленивый автокредит, квартплату, подписки и прочую муть.

Так и длилось это лето, а до него весна, зима, осень и еще много-много таких повторений. Ну это раньше. Сейчас совсем другое. Незваное, проклятое чувство, тяжелее которого не придумать. Называют его красивым словом, похожим в голове Виктора на абрикосовое повидло, оранжевое, вязкое, приторно сладкое, но хочется его есть и есть, пока не слипнутся в судороге челюсти.

Дома – она. Когда уходишь утром, еще спит. Трудно представить себе картину большей красоты и гармонии, честное слово. Много сказано, будто истинный венец пропорций – тут есть варианты – Джоконда Леонардо, либо Рафаэлева Донна Велата. Да это все неправда. Ангел имеет светлые волосы, синие глаза, узкие плечи и прозрачную кожу. Ангел спит бесшумно, дыхание у нее незаметное и мятное, а белое тело горячо. Лучше не мешать ей спать, можно только любоваться утром. Виктор так и сделал – перебрался жить на диван в гостиную. Там он давно разместил вместо маминого старого серванта свое компьютерное гнездо, там ночами вел войны с сетевыми недругами, в перерывах забредал с чашкой кофе в спальню к ней, глядел на спящую, ловил на вкус воздух комнаты, где растворился ее едва уловимый запах.

Как и все Ангелы, Наташа добра, смешлива, непосредственна. Порой Виктор с упорством, достойным лучшего применения, искал ответ – зачем она с ним? Для чего ей человек обычный, наподобие тысяч других, не испытывающий яростных приступов стать богатым, значимым, известным, авторитетным? Да в конце концов, мог ведь хотя бы не сутулиться и сделать себе татуху, молодой ведь еще?.. Зачем ему татуировка, когда самая красивая есть уже у нее. Ландыш на пояснице. Маленький, синий. Старый товарищ, одноклассник, прищурившись на пляже прошлым летом на этот Наташин цветочек, шипел Виктору в мясистое ухо:

– Ни фига себе, олень ты, канешно… Кто ж себе татухи на горбу бьет? Шлюхи, понятное дело. Чтоб клиенты видели, когда сзади. Вот ты лошара, братунец…

Просто завидуют многие. Можно бы посоветоваться с мамой, или с бабушкой, так, на всякий случай, – а может ли его, Виктора, полюбить Ангел? – да мама и бабушка уже давненько в небе, не услышат.

Скорее всего, встреча с Наташей была знамением. Прошлой зимою Виктор остался совершенно один. Мамина могила только еще начала понемногу оседать, заваливаясь набок отмытым дождями деревянным крестом, а ему уже совсем не хотелось ходить на работу, прибираться в опустевшей квартире, и даже пятничное пиво с друзьями приобрело отвратительный горький вкус застоялого пота. Глядя вниз с балкона седьмого этажа за своим сдуваемым ветром плевком, как в далеком детстве, Виктор размышлял, что если прыгнуть вниз, то приземлишься на живот. И это будет, как шлепнуть лягушку доской – этакое «Хээ-э-х».

Изнывая от тоски все новогодние праздники, чередуя пельмени, тушенку и чай с яростными сетевыми боями и «ПорнХабом», Виктор, после напоминалки в телефоне, вспомнил о дне рождения двоюродной сестры, и, проклиная этот повод выходить на улицу, пробираться сквозь сырые сугробы, побрел-таки поздравлять именинницу.

Ангел была уже там. Смеялась зубастым ослепительным ртом, пролетая мимо в тесной квартире, задевала волной белых немного завитых волос с пряным запахом, шутила, танцевала на пятачке кухни, пила шампанское и текилу вперемешку. Ближе к полуночи, таская стопки тарелок в раковину, сестра больно ткнула Виктора локтем в живот, буркнула деловито:

– Давай, грузи Натаху в такси. Да довези до общаги-то. А то пьяная, как бы на приключения не нарвалась. Девка добрая, жалко. Слышь, кстати – чем тебе плоха подруга? Вези, знакомься. Эх ты, тюфяк, Витька… Чего там бубнишь?.. Не, тут не оставлю. Диван заблюет, а он новый…

После той вечеринки прошел вот уж год. Ангел поселился в бывшей маминой квартире и почти заполнил собою пустоту в сердце Виктора. Мама еще изредка показывалась иногда предутренним сереньким сном, проходила мимо, шевеля добрыми губами, качала головой. Виктор садился на диване, смотрел в голое, без тюли, балконное окно, шел в спальню, глядеть на Ангела, прилечь рядом, обнять ее, сухую, теплую, зарыться носом в завитки волос, к тонкой шее, ловить разбуженное дыхание, целовать.

Она была добра с ним. Ласково преодолев его неуверенность, награждала искренним восхищением за выдуманную мужественность, называла красивым и умным. Порою его начинало кружить бурное чувство – нет, ни слова здесь правды, он уродлив, ничтожен, стыдлив до неполноценности, а она – реально Ангел. Но может ли Ангел лгать?! Может, отвечал сам себе, если это помогает другому человеку поверить в свое счастье. Кажется, эта самая земная обыденная радость пришла для него той зимой, весной и летом. Они были рядом, и мир вращался за немытыми окнами – там, где-то далеко, где поют тревожные трубы Иерихона. Виктор выдумал, вспоминая Булгакова, будто он сам – Мастер, а она – Маргарита, и здесь, на седьмом этаже маминой квартиры, как раз их творческий подвальный приют.

Наташа работала в институте, который и закончила – лаборантом на кафедре физики. Бывало, что приходила поздновато, но Виктор уже все дома успевал – ужин готов, стиралка загружена, болтает в своем железном нутре бельишко, клеенку на кухонном столе протер, посуда вымыта. Ангелы ведь тарелки не моют – их руки только для благодати. Она врывалась в дом с улицы, неся ветреную прохладу и улыбку, на цыпочках обнимала его, целовала крепче, чем нежно, впиваясь напряженным ртом в рот.

Стало плохо осенью. Октябрь сей год сразу навалился дождями и тревогой. Заспанных школяров утренними пробками тащили по серым мокрым проспектам успешные матери в сияющих хрупким лаком автомобилях. Тяжелая ртуть дождевых капель молотит по ржавым отливам за окнами, физически делая больно барабанным перепонкам. Ангел уехала на пару дней к своей маме в деревню. Виктор в одиночестве сварил себе пару яиц, налил чаю в любимую кружку с суровым ликом Дарта Вейдера, скучая, вздыхал под маленьким телевизором на кухне. Дружок Саша позвонил так неожиданно рано, что кольнуло сердце.

– Привет, Витос!! Ты в городе? Зайти хотел на работу к тебе. Разговор есть.

– Дома, собираюсь выходить вот. Дождь, паскуда. А зонтик потерял в тот год. Наташа к матери уехала, один кантуюсь. Забегай и домой вечерком. Пива…

– А. Понял. Уехала, значит. Ну, тогда приду. Конечно, пива…

Этот вечер истаял быстро. Люди говорят, что когда плохо, обязательно нужно побыть с другом, поговорить, можно выпить, покурить. Пиво совсем показалось мерзким. В холодильнике булькал на донышке самогон в зеленой бутылке, кажется, кто-то давно угостил на работе. Огненный яд был крепок, но оказался бесполезен, боль не прогнал вовсе. Санька-друг дожевал сушеного снетка, влил в кадыкастое горло банку пива, повздыхал, потрепал по плечу:

– Слышь, ты это. Сильно-то не парься. Может, родственник какой. Ну, приехал…Кароч, я пошел. Бывай.

И не удержался, крикнул с коридора:

– Забей ты на шкуру, Витька. Я ж говорил – падла и есть…

– Ты телефон забыл, – Виктор поднял и понес другу трубку. Там на экране со случайной фотографии сияла улыбка Ангела под мышкой какого-то мужика в группе ночного клуба с соседнего города. Город этот мало подходил под описание малой родины, где жила ее мать, тем более, что это было вчера, как раз через пару часов после звонка, в котором ее голос звенел птичьей песней:

– Мама здорова, да. Привет тебе. Тоже дождик. Скучаю, малыш.

И еще такое:

– Хочу сильно домой. Ты ведь мое сердце занял. Верь мне, это важно. Люблю…

Виктор запер дверь за другом. В голове понемногу утихала трель серебряных колокольцев отчаяния. Это небыль. Не нужна мне эта фотка. Что в ней толку – старая, видно же. И платье другое на ней. Такого нет сейчас. Пару лет уж этой картинке. Дураки, забывают свою рекламу обновлять. Ну, этот понятно. Она ведь красивая очень, Ангел. Вот и оставили фото, чтоб люди в этот клуб приходили. Все понятно.

В спальне, в книжном шкафу, во втором ряду, есть бабушкина книжица. Вот она, на месте. Коричневая обложка, облупленный дерматин наклеен поверх ветхой корочки из желтой бумаги. Новый завет. Крестик на шелковом шнурочке тут, вместе с его, Виктора, детской прядкой рыженьких волос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.