Королевский тур

– Это у них самая популярная теория. Она не более невероятная, чем все прочие… Но если и был алхимик, способный её получить, то это моя прабабка.

У Зейна отвисла челюсть.

– Не может быть – выпалил он, когда снова обрёл дар речи. – Ты правда так считаешь?

Я кивнула.

Оставалось лишь одно. Немедленно вернуться в лавку.

Деду придётся ответить на мои вопросы.

Глава 4

Саманта

Мы вышли из зелёной комнаты и миновали целую череду раздвижных дверей, отсекающих суету и звуки внешнего мира от студии. Снаружи шумела толпа гонявшихся за селфи туристов, продолжавших щёлкать обстановку зала, где они пережили моменты сиюминутной славы.

Мы миновали огромный постер с рекламой заключительного парада Королевского тура Эвелин, который должен был состояться в центре Кингстауна к её возвращению. «СТАНЬ ПЕРВЫМ, КТО УВИДИТ НАРЕЧЁННОГО ПРИНЦЕССЫ!» – кричали яркие буквы. Внизу было напечатано мелким шрифтом: «Кем он будет?» При виде этого мне снова стало тошно. Судя по всему, Зейн подумал о том же.

– Тебе не следовало давать ей ложную надежду на полное решение проблемы, – сказал он, переплетя свои пальцы с моими.

Я машинально прибавила шагу, чтобы вернуться в лавку, но вспомнила, как мало времени мы сегодня были вместе, и замедлилась.

– Как, ты не веришь, что я справлюсь?

– Я знаю, что ты справишься, – он крепко сжал мою руку. – Если бы у тебя была пара месяцев и неограниченные ресурсы, ты бы, несомненно, это сделала. Но Эви каждый день нарушает законодательство Новы, откладывая свадьбу. И ты должна найти решение до конца Королевского тура. Может быть, тебе удастся. И только в том случае, если мы удачно смешаем наше нынешнее зелье. – Он подумал и добавил: – По-твоему, натуральные цветы калотрописа помогут? От синтетической версии толку не было.

– А как же иначе? – я надменно сморщила нос.

– Эй, – он толкнул меня плечом, – мы уже на одной стороне, помнишь?

– Ой, да? – ахнула я.

Он прав, мы теперь играли на одной стороне. Эвелин не доверяла придворным врачам, но она верила в нас. Я всё ещё помню, как спросила её почему.

– Потому, что они уже годы не могут найти для меня решение, и теперь я прошу вас. Вы же выиграли Дикую Охоту! Вы меня спасли, – просто сказала она. – Если кто и способен мне помочь, то это вы, ребята.

Я ничего не смогла ей возразить. Кроме того, принцесса умеет настоять на своём, если захочет. Как можно отказаться от столь грандиозного задания? Я даже почувствовала себя Кеми прежних поколений. Пришлось рассказать о нашей миссии дедушке, – никто не освобождал меня от обязанностей его ученицы – но, клянусь, его это совсем не обрадовало. Он вообще не выказал никаких эмоций.

А из нас с Зейном на поверку вышла отличная команда. По секрету скажу, нам даже удалось разработать действующую формулу в течение недель непрерывных проб и ошибок. Однако сила волшебства принцессы росла с каждым днём, она становилась слишком нестабильной, что заставляло искать для зелья всё более и более мощные ингредиенты, меняя его состав. Один из них – калотропис – оказался чрезвычайно редким, и добавлять его в зелье следовало непосредственно перед тем, как его принять. Эвелин пришла в голову блестящая идея: пригласить нас участвовать в Королевском туре, чтобы ни наши поиски калотрописа, ни работа над зельем не привлекли ненужного внимания.

– Вот и отлично. И я ещё хотел кое о чём тебя спросить, – Зейн остановился на тротуаре и оттеснил меня к краю, чтобы не мешать прохожим. У меня так бешено билось сердце, что он наверняка это слышал. – Ты окажешь мне честь быть моей спутницей на балу в Лавилле?

Я не сразу обрела дар речи, но, наконец, расплылась в широкой улыбке:

– Конечно, недотёпа! Но ты же вроде не собирался туда идти? Типа это очередное придворное занудство, а сейчас у тебя экзамены на носу, и тебе нет дела до…

– Дорогуша, у тебя слишком хорошая память, – ухмыльнулся Зейн. – К тому же… теперь у меня есть причина. Я хочу полюбоваться тобой в бальном платье.

Меня тут же передёрнуло.

– Ну уж это слишком! Тогда я надену под платье джинсы.

– Эвелин узнает и оторвёт тебе голову.

– Пожалуй, ты прав.

– В любом случае тебе потребуется постоянный сопровождающий, – подмигнул мне Зейн.

– Вот уж спасибо, что не дашь мне пропасть. – При одной мысли об этом я сердито сморщила нос. – Значит, что тебе нельзя будет отойти от меня ни на шаг во время всего бала.

– Что я слышу? Девушка, которая сразилась лицом к лицу с врагами государства и жуткими чудовищами, а также спасла мир, – и испугалась каких-то танцев? – он смешно передразнил манеру репортёра Майка. Я рассмеялась:

– Девушка признаёт, что ей проще было бы сразиться со стаей гнусных летучих мышей-вампиров, чем весь вечер общаться со стаей невероятно надутых, богатых и совершенно безумных Талантов из окружения принцессы Эвелин!

– Или с разъярённым йети.

– Или с коварным элювианским плющом, – и я невольно вздрогнула. – Ладно, может быть, это пугает так же сильно, как и элювианский плющ. Так мы с тобой, получается, идём на свидание? – быстро добавила я.

– Нет, – он рассмеялся. – Это – приглашение на бал. Но однажды будет и свидание.

– Однажды, – повторила я. Эта шутка стала у нас дежурной с той ночи на горе, когда он впервые пригласил меня в кино – на обычное, нормальное свидание. Но до сих пор у нас на него так и не нашлось времени.

На улице было полно пешеходов, с утра спешивших по своим делам, и ларьки вдоль тротуаров только начинали открываться. Я вертела головой на ходу, привлечённая блеском драгоценностей, талисманов, бесполезных, но забавных волшебных украшений, предлагавшихся всего за пару крон. Мы миновали жаровню, и от дразнящего аромата уличной еды у меня потекли слюнки. Я успела проглотить пару тостов перед выходом из дома, но лишний пончик точно бы не помешал.

Меня решительно взяли за руку, уводя от соблазнительных сладостей на боковую улицу. Я любила эти переулки Кингстауна, где старые дома из дикого камня привычно клонились один к другому, заслоняя свет. Королевская улица поднималась до самого замка на вершине, и потому в каждом из переулков пряталось множество лестниц – вверх и вниз по склону. Кеми-стрит, на которой стояла Лавка зелий Кеми, уводила вниз, в квартал, издавна принадлежавший алхимикам. После Дикой Охоты вся улица заметно похорошела благодаря наплыву туристов, желавших полюбоваться на мой дом. Однако эта популярность имела ещё одно, на этот раз нежелательное, последствие: опасность оказаться на фото по дороге к дому. Я ссутулилась, безуспешно пытаясь слиться с толпой. Это всё из-за высокого роста – моего и Зейна. Невозможно оказаться рядом с ним незамеченной.

Порошок невидимости – смешать толчёную шкуру хамелеона и розовую воду, процедить через плащ блуждающего привидения (плащ привидения, прикованного к месту, недостаточно действенен). Тщательно втереть в кожу, чтобы не быть заметным в толпе.

– Ох, чёрт, – вырвалось у Зейна.

– Что?

Однако ответа не потребовалось. Я сама увидела. Перед лавкой бурлило море репортёров – некоторые притащили с собой операторов с камерами – и зевак. Здесь их собралось ещё больше, чем возле студии.

Я вцепилась в руку Зейна. Он передвинулся так, чтобы заслонить меня своим телом, словно щитом. Толку немного, но я была признательна за его заботу.

«Три… два…»

И нас заметили.

– Сэм! Сэм! Что вы ответите на сообщения о том, что ваша прародительница изобрела Аква вита?

– Рецепт сохранился у вас в архивах?

– Подумайте, сколько жизней вы могли бы спасти!

– Идём, – скомандовал Зейн скорее самому себе. Ему требовалась решимость, чтобы проложить нам дорогу.

Целевые бомбы-вонючки. Смешать не более четырёх капель концентрированных выделений скунса с древесной смолой для придания клейкости. Я могла бы расчистить путь в мгновение ока.

Обычный ответ моего организма на угрозу: вспоминать полезные рецепты. Но мысли не могли нас вытащить.

Я заметила просвет в толпе и толкнула Зейна туда:

– Давай!

Кто-то стал выкрикивать и его имя тоже:

– Зейн! Если здесь сокрыт рецепт Аква вита, не выводит ли это ЗА из игры? Каково тебе спать с врагом?

В ответ Зейн лишь ускорил шаги. Он уже не стеснялся, расталкивая зевак на пути к двери нашего дома, которая распахнулась, стоило нам ступить на крыльцо… Папа втащил внутрь сначала Зейна, а затем и меня. Все вместе мы с силой захлопнули дверь и привалились к ней, тяжело дыша.

Папа оправился первым:

– Сэм… что же ты натворила?

Глава 5

Саманта

Мы решили, что откроем лавку, несмотря на толпу, а Зейн ушёл в лабораторию ЗА.

Фатальная ошибка. Лавка моментально заполнилась людьми, и ни один из них не относился к числу наших клиентов. Мой взгляд поймал какой-то мужчина, который стал проталкиваться к прилавку и рассказал угнетающую историю о своей жене, чью болезнь не мог вылечить никто – ни обычный алхимик, ни синт.

– Послушайте, сэр. Мне очень жаль вашу жену, – не зная, как подбодрить его, я покраснела. – И, хотя мы могли бы облегчить некоторые из симптомов специально приготовленными зельями, болезнь вашей жены всё ещё остаётся неизлечимой…

Его взгляд бросался между мной и полками с ингредиентами за моей спиной. Слишком хорошо я понимала чувство, которое видела в его глазах. Отчаяние. От сочувствия щемило сердце. Он нагнулся над прилавком, не обращая внимания на толпу. Его голос упал до хриплого шёпота:

– Но по новостям утром сказали, что у вас есть Аква вита.

– Простите… – снова заизвинялась я, качая головой.

– Если надо, я заплачу! – он вынул кошелёк.

И я протянула руку, чтобы его остановить.

– Даю вам слово, у нас нет средства от всех болезней. Это легенда…

– Но так и вы – легендарные Кеми! И если кто-то и сможет воплотить сказку в реальность, то только вы! – перебил он, не желая слушать. А когда я покачала головой, грохнул кулаком по прилавку. – Мне надо! Я знаю, она у вас есть!

– Сэр, отойдите, – ко мне поспешил папа. – Как уже объяснила моя дочь, у нас нет средства…

– Ты врёшь! – закричал он. Остальные люди в лавке и в очереди, успевшей выстроиться снаружи, жадно следили за нами, подбадривая его.

– Отдайте нам лекарство! – выкрикнул кто-то, и его крик подхватил тот, кто спорил со мной. Он замахнулся кулаком:

– Да, отдайте нам лекарство!

– Сэм, встань за мной, – приказал папа.

Я подчинилась. От страха захватило дух: я видела, как растёт напряжение в толпе, грозившей затопить нас, словно расплавленная лава. В любой момент всё могло взорваться.

Очередь напирала, и человек, стиснутый со всех сторон, подался ко мне. Не успели его жадные лапы коснуться прилавка, как с потолка посыпался дождь искр, отрезавший нас от толпы. Мужчина с криком отдёрнул руки.

Искры от сварки – для создания непроницаемого барьера. Специально обработаны так, чтобы не прожигать дерево.

В следующую секунду воздух пронзил жуткий вой, и я зажала руками уши.

Вой банши – самый болезненный в мире звук, собирать при полной луне на кладбище.

Это сработала наша система безопасности. Папа кинул мне пару заколдованных наушников, отсекающих шум, и только благодаря им я не оглохла от разразившихся в лавке завываний банши. Люди уносили ноги во всю прыть. И, едва последний из них выскочил наружу, мы закрыли дверь. Вряд ли ей суждено открыться вновь в ближайшее время.

Я чувствовала себя ужасно. Все эти люди… столько надежды. Я проклинала себя за то, что разболталась о прабабушке перед телекамерой, ненавидела форумы за их безумные теории о самом сильном в мире зелье, и кляла медиа на чём свет стоит за раздувание этой сказки.

Вой и огненный дождь прекратились по мановению дедушкиной ладони. Охранная система была той единственной толикой волшебства, которую он пропустил в нашу лавку, и сейчас я была чрезвычайно благодарна за порцию королевского Таланта, выигранного в Дикой Охоте.

– Я пойду, дам знать твоей маме, что сегодня лавка не откроется, – мрачно сказал папа.

– Ну, хотя бы тревога сработала, – заметил дедушка, отряхивая ладони после того, как снова настроил защитное волшебство.

– Дедушка… – начала я, не зная толком, что сказать. «Прости меня» – это наверняка, поскольку вина лежала на мне. Но вместо этого я спросила: – Это правда? – слова слетели прежде, чем я успела подумать.

Дедушка опустил взгляд и внезапно стал выглядеть на все свои семьдесят восемь лет. Я ничего не могла с собой поделать: разозлилась не меньше, чем та стая волков, что бесновалась перед дверью лавки.

– Аква вита, – он буквально плевался словами. – По-твоему, кому-то из Кеми, державших в руках ступку и пестик, пришло бы в голову спрятать такое для себя? Мы слишком горды, чтобы скрываться.

Я задумалась, а потом пожала плечами. Он прав. Кто бы стал умалчивать о подобном открытии? Оно стало бы величайшим прорывом в алхимии.

– Но… – добавил он, и слова повисли в воздухе, как заряженное ружьё. Он вздохнул. – Идём, позволь кое-что тебе показать.

Он повёл меня в библиотеку, где на полках хранилось собрание книг зелий семьи Кеми. Некоторым из дневников насчитывались сотни лет. Кое-где пустые места напоминали о тех томах, которые пропали или были уничтожены. Дедушка сразу отправился к тому углу, где стояли его личные книги зелий. Когда-нибудь рядом с ними будут стоять и мои.

Его пальцы прошлись по корешкам, пока не нашли том, отмеченный 1948 годом. Годом, когда состоялась Дикая Охота, предшествующая моей. Годом, когда пропала книга зелий моей прабабушки.

Он снял книгу с полки и протянул мне. Я приняла её так осторожно, будто она была создана из хрусталя и могла расколоться прямо у меня в руках.

Это казалось неправильным – нарушением табу, – хотя дед стоял рядом со мной. Чтение чужих книг зелий сродни сокровенному обряду. Я всегда начинала дёргаться, стоило кому-то взять рюкзак, в котором лежала моя книга, не говоря уже о самой книге. Он содержал мои мысли: вопросы, наблюдения, опыты, – всё глубоко личное. Я почти дописала свой первый том, плотно исписав каждую страницу мелким округлым почерком.

– Вот, – сказал он. – Здесь всё, что я смог запомнить о её пропавшей книге. Предупреждаю, это совсем немного.

Я кивнула. Положила дневник на один из столиков на козлах, расставленных в библиотеке, и опустилась на длинную скамью. Открыла его на случайной странице.

Восхождение на такую высоту, как гора Халлах, взяло своё, однако она доставила ледниковую воду, необходимую для зелья. На какие жертвы ей пришлось пойти? По крайней мере, она не была одна – мистер Прингл сопровождал её на этом опасном пути.

Она уже ушла на поиски следующего ингредиента. Я пропускаю ледниковую воду через паучью сеть, чтобы приготовить эту составляющую зелья. Стараюсь учиться, но по-прежнему не знаю, чего именно она добивается. Кажется, это зелье окажется важнее, чем представляет даже она сама.

Гора Халлах. Ну, конечно. Я вспомнила о своих ощущениях в базовом лагере альпинистов и о том, как наткнулась на фотографию прабабушки Клео на стене в их хижине. Моё сердце всё ещё лопалось от гордости при воспоминании о ней. Я-то привыкла считать, что быть Кеми – значит естественным образом оставаться привязанным к лаборатории, копаться в книгах, соблюдать традиции. Но Клео показала мне, что фамилия Кеми связана с приключениями и поиском. Отважным проникновением за грань тайны. С чем-то совсем иным.

Впрочем, Клео пришлось поплатиться за её тягу к приключениям. Она потеряла свою книгу зелий и никогда больше не садилась за стол в мастерской. Неудивительно, что дедушка не одобрял моё участие в Дикой Охоте после того, как она разрушила жизнь его матери.

Я подняла взгляд от страниц. Дедушка сидел напротив меня, но глаза его были закрыты: он явно о чём-то задумался. Я не была готова к откровениям его дневника.

Не могла ли книга зелий моей прабабушки потеряться на горе? Нет, вряд ли – дед обязательно упомянул бы об этом. Я перевернула страницу.

Зелье для Дикой Охоты словно ждёт, жаждет следующего ингредиента. Не знаю, куда ушла мама – в Ранастан, или Джонгуа, или ещё дальше. Она отказывается мне говорить. Я твёрдо уверен в том, что зелье получилось бы быстрее, если бы мы работали вместе, – но нет.

Не важно: как только она вернётся, я загляну в её книгу зелий и всё узнаю. Она не сможет мне отказать, потому что только так я могу учиться.

Вот, кто-то пришёл. Наверное, это она.

Дальше шли строки, написанные другими чернилами, а почерк стал небрежным и неразборчивым – дед явно писал в спешке.

Никогда не видел её такой. Испуганные глаза, растрёпанная – и это моя мама, которая даже по выходным делала причёску! Она как будто постарела на полвека – столько седины появилось в волосах. Я вкратце запишу наш разговор, чтобы ничего не забыть.

– Мама! Что с тобой?

Она уставилась на меня, словно увидела в первый раз, и потрясла головой, будто хотела избавиться от паутины. Попробовала пригладить волосы и сказала:

– Ничего, Остейнс. И впредь, будь добр, при людях – мастер Кеми.

Я ожидал, что у неё будут с собой какие-то вещи или с ней приедет мистер Прингл. Но не было ни багажа, ни его. Я закрыл дверь. Что-то в её поведении заставило меня запереть дверь на замок.

И тут раздался дикий грохот. Я выскочил из лавки через заднюю дверь в мастерскую. Мама вылила всю заготовку для Дикой Охоты в раковину. Воздух наполнился парами кислоты и дымом. Я прикрыл лицо передником, схватил маму в охапку и вытащил из ядовитого облака.

– Что вы делаете, мастер Кеми? Как же Дикая Охота?!

– Она закончена, Остейнс. Мы проиграли.

– Проиграли? Как такое возможно? – у меня в голове не укладывались её слова. Как мы могли проиграть Дикую охоту? – Что-то случилось с вашим составом? Вы застряли? Покажите мне вашу книгу зелий, может, я смогу помочь…

– Не сможешь, – отрезала она, оттолкнув меня что было сил.

– Но почему? Почему я не могу помочь?

– Мне конец, – она повернулась ко мне: тёмный силуэт в дверном проёме. – Но, по крайней мере, они спасены, – более мягко добавила она.

– Кто они? Вы говорите о королеве?

– Конечно, я говорю о королеве, – рявкнула она. Её настроение менялось каждую секунду.

– Выиграл кто-то другой? – спросил я, всё ещё не веря в случившееся.

– Пока нет. Но скоро.

– Скоро – значит, у нас остался шанс!

– Нам ничего не светит, – мрачно возразила она.

– Почему?

– Потому что моя книга зелий пропала.

Сердце перевернулось у меня в груди, пока я это читала, даже дышать стало больно. Вот он, роковой момент… и по-прежнему нет даже намёка на то, где побывала Клео. Не помогли и следующие страницы. На них описывались попытки деда привлечь Клео к работе и её бесконечные отказы возвращаться к делу всей жизни. Я глубоко вздохнула.

– Теперь понимаешь? – сказал дедушка. Он открыл глаза и медленно моргал.

– Не понимаю, – я упрямо качнула головой. – Ты всё время твердил, что моя прабабка составила самое сильное в мире зелье, но этого нельзя подтвердить, поскольку утрачена её книга зелий. Ты не упоминал о том, что где-то здесь…

Он дёрнул себя за бороду, а я стиснула кулаки под столом. Дедушка упорно прятал глаза, пугая меня ещё сильнее.

– Когда она вернулась, то оказалась не в состоянии смешать даже самое простое зелье. Ей не удавалось приготовить и чашку успокоительного чая! Тогда я вспомнил, что слышал легенду о настолько мощных зельях, которые разрушают мозг алхимика, дерзнувшего их смешать. Я сказал себе, что она наверняка сделала что-то подобное, потому что не мог смириться с тем, что от унижения из-за проигрыша в Дикой Охоте мама утратила свои способности. Вот так всё и было.

– То есть ты врал мне, – то была ложь, выданная мной на телевидении. Прабабушка не смешивала самое сильное зелье в мире. Это просто оказался ещё один способ сохранить нашу фамильную гордость.

Треклятую фамильную гордость Кеми. Которая станет нашим концом.

– Сэм, мне жаль, что ты узнала об этом вот так. Клео была и до сих пор остаётся лучшим алхимиком среди всех поколений Кеми.

– Лучше тебя? – спросила я. Для меня это казалось практически невозможным.

– О, намного, – хмыкнул он. – Я хотел бы, чтобы ты её узнала. Она бы очень тобой гордилась. Ты – та, кто превзойдёт её, моя дорогая Саманта. Это я знаю точно.

Меня так тронули его слова, что я ничего не смогла поделать: захлопнула книгу, вскочила и крепко его обняла.

– Просто не лентяйничай и учись по старым книгам, – он погладил меня по голове. – Алхимия награждает усидчивых, а не первопроходцев. Ты не ошибёшься, если будешь следовать этой традиции.

Глава 6

Саманта

Сегодня мы впервые решились открыть лавку после моего провального интервью на прошлой неделе, но, когда я вернулась в лавку из супермаркета с покупками по просьбе мамы, там никого не оказалось. Я застала там только деда и даму с такой кислой миной, что можно было выжимать из неё уксус.

– Книги зелий Кеми никогда не выходили за пределы нашей семьи, и это не изменится, – говорил дедушка. – Сэм, не закрывай дверь. Мисс Слайнт уже уходит.

Напряжение пронизало воздух, пока дед и загадочная мисс Слайнт мерились взглядами. Я не сомневалась, кому достанется победа в этом поединке. Дамочка сердито надувала тонкие губы и хмурилась, однако в итоге со щелчком захлопнула свою папку и сунула её под мышку.

– Не думайте, что это конец, Остейнс.

– Для вас – уважаемый мастер Кеми.

Проходя мимо меня, она слегка ухмыльнулась, приглашая разделить насмешку над упрямством старого алхимика, цепляющегося за изжившие себя предрассудки. Я не поддалась и проводила её самым мрачным каменным взором, пока она не скрылась за дверью.

– Кто она такая? – спросила я, запирая за ней дверь. Судя по всему, сегодня мы больше открываться не будем.

– Какая-то шестёрка из правительства, – ответил дед. – Или одна из этих ненормальных общественниц, что гоняются за подписями, – он вяло отмахнулся, не желая больше об этом говорить.

На этот раз его упрямство действительно задело меня за живое, но я просто повернулась и понесла покупки на кухню.

Я почти, почти позабыла про подписи. «КЕМИ ОБЯЗАНЫ ОБНАРОДОВАТЬ СВОИ АРХИВЫ!» – гласил заголовок, под которым уже набралось несколько тысяч подписей после спекуляций на тему Аква вита. Кампанию запустила газета «Нова Мейл»: судя по всему, её редакция решила стереть с лица земли семейство Кеми. Наверняка какой-то из их репортёров сидел на форуме Теории Дикой Охоты, пока не всплыла очередная небылица.

Но это безумие. Книга зелий любого алхимика являлась наследием его жизни и находилась под защитой закона Новы – Акта об алхимической тайне. Именно так, как и сказал дедушка ищейке из правительства: никто не имеет права совать нос в наши семейные книги зелий, в которых хранятся тысячи уникальных рецептов, созданных за сотни лет упорного труда. Особенно в поисках состава, которого не существует. Впрочем, ничего удивительного, так как спонсоры «Нова Мейл» – известные синты. Им хватает денег и на то, чтобы подключить правительство. У меня тоскливо сжалось сердце.

– Они ведь не посмеют, правда?

Дед фыркнул. Я приняла это за «нет».

У меня в кармане завибрировал телефон. Я поспешила сгрузить пакеты на стол и взглянула на экран.

«Гроза миновала?» – это была Эвелин.

«Почти, – отвечала я. – Правительство прислало ищейку, чтобы вскрыть наши архивы. Но. Этому. Не. Бывать. Так что теперь на нас навесили ярлык “самого опасного семейства в Нове”».

«Чегооо???? Кто это сказал?»

«Угадай с трёх раз».

«Нова Мейл?»

«Точно. Они пишут, что если мы столько лет укрывали универсальное зелье, то должны быть осуждены как убийцы».

Меня передёрнуло при одной мысли о такой возможности. Мне постоянно снились кошмары: миллионы мертвецов во вспышках фотокамер и полосы газет, обвивающие мою шею, как удав, и выжимающие из меня жизнь. Я поспешила спрятаться у себя в спальне.

Пока я поднималась, Эвелин прислала ответ.

«Ох. Ладно, не переживай, это скоро уляжется. Найдут себе другую жертву, как всегда».

«Ага. Только прошла уже неделя. Может, ты покажешься на публике в туалете, который уже надевала в прошлом году, или ещё что-то в том же роде?»