Граф Суворов. Книга 5

– Блин, это недоработка. Придётся искать ручей, чтобы ополоснуться, – пришлось признать мне.

– Но вначале мы ещё поплаваем? – с надеждой спросила девушка. Пришлось остаться подольше, чтобы она вдоволь набарахталась. Когда мы вышли на берег, часть народа уже отправились спать, другие варили на костре макароны по-флотски, используя тушёнку из сухпаёв.

– Где воду на готовку нашли? – уточнил я, после чего получил подробную инструкцию и общее направление поисков. К счастью, даже без фонарика всё было прекрасно видно. Чистое небо вдали от городов сияло миллиардами разноцветных звёзд, а гигантская полная луна освещала дорогу.

– Холодная, – пожаловалась Ангелина, потрогав воду в довольно глубоком ручье, который во время дождей, скорее всего, превращался в бурную горную реку. – Даже ледяная.

– Ха, и вправду. Прямо как у нас в училище зимой была, – рассмеялся я, сняв трусы и опускаясь к воде. – Настоящий горный ручей. Ледников здесь, конечно, нет, но зато сомневаться в том, что вода чистая, не приходится. И расслабляться долго не выйдет. Быстрее ополоснёмся, быстрее пойдём греться в каюту!

– Греться… – хитро прищурилась девушка и прижалась ко мне. – Только если в твоих объятьях. На другое я не согласна.

– Учитывая гигантскую ширину нашей кровати, иначе как в объятиях спать всё равно не получится, – заметил я, и Ангелина звонко рассмеялась. Удивительно, как тёплый воздух и море действуют на людей. И на меня в том числе. Ещё пару часов назад я думал только о том, как без приключений добраться до Тбилиси, а сейчас – так и тянуло расслабиться и хоть денёчек провести здесь, на природе.

Но я лучше остальных понимал, что делать этого не стоит. Время играет против нас, и максимум, что мы можем себе позволить, – выспаться до рассвета. Хотя спать нам, конечно, пришлось гораздо меньше.

Оперативный штаб группы «Остров».

– Необходимо выделить корабли для патрулирования над квадратом азовского моря, – поставил задачу для офицерского состава адмирал. – Вчера в зоне Одессы были замечены суда, идущие на восток. Догнать и опознать их не удалось. Возможно, обычная контрабанда, но, если это разведчики османов или британцев, мы должны знать об этом.

– В случае полноценного вторжения мы сумеем только отсрочить удар, но не отразить его, – заметил один из самых старых военных, всё ещё находящийся в должности командующего отдельной эскадрой только из-за низкого происхождения. – Необходимо запросить поддержки у государя или обратиться к дворянским родам.

– Обязательно обратимся. Но рассчитывать стоит лишь на свои силы да на залётных аристократов, которые захотят рискнуть ради пополнения своих кошельков и послужных списков, – произнёс адмирал, двигая фишки по карте. – Эскадру дельфинов со специальным кораблём дальнего радиолокационного обнаружения выдвинуть на юг под прикрытием первой отдельной. Возражения?

– Никак нет, – ответил командующий. – Разрешите взять дополнительный боезапас и средства спасения?

– Разрешаю, – не стал возражать адмирал. – Разметите объявления для аристократов и крымских дворян. Пусть обыщут побережье на наличие неопознанных судов. В случае обнаружения и несовпадения позывных разрешаю открывать огонь.

Охотничий загородный КлубЪ «Три медведя».

– Дамы и господа! Прекрасная новость! – громко объявил вошедший в комнату к коротающим за картами дворянам граф Обломов. – Министерство обороны открыло охотничий сезон на уток!

– Превосходно! – вскочил со стула, чуть не опрокинув стакан, один из завсегдатаев. – Кто выступает в качестве дичи? Турецкий гусь или английская чайка?

– Это нам и предстоит выяснить, – усмехнулся граф. – Поднимайте ваши экипажи, господа, настала пора поохотиться. И на всякий случай, хоть ради приличия, вначале спрашивайте позывные, а потом уже стреляйте.

Побережье Чёрного моря, где-то в Абхазии.

Ночь выдалась совершенно спокойной, хоть и короткой. А судя по заспанным лицам первого и второго пилота, которых я встретил на мостике, ещё и довольно бурной. Хотя занятия у нас вряд ли совпадали. Идея помочь им с похмельем как появилась в голове, так и пропала. За свои ошибки нужно расплачиваться самостоятельно, если это не сильно вредит службе.

– Пилотировать сможете? – на всякий случай уточнил я.

– После ведра слезы мог, а тут просто сок креплёный попался, – поморщившись, проговорил Погоняйло.

– Ну и отлично. Посты, перекличка, – объявил я, заслушивая отчёты о готовности. В первую очередь меня, естественно, волновало боевое и машинное отделение, но оказалось, что и штурмовой взвод уже на своих местах и готов ко всему.

– Подаю энергию. Малый ход, – приказал я, и турбины загудели, поднимая пепел от вчерашних костров и мелкий песок в воздух. Турбины опасно взвыли, когда получившаяся взвесь попала в лопасти, но через пару секунд мы уже поднялись достаточно высоко, чтобы не опасаться за двигатели, и, сделав полукруг над морской гладью, начали подъём.

– Высота полторы. Продолжаем подъём, – объявил Погоняйло, морщась от накатившей вместе с перепадом давления головной болью. – Ваше сиятельство, не желаете начать обучение навыку пилотирования? Курс я установил, останется только держать в одном направлении.

– Сигнал на радаре. Дальность двести! Ещё один сигнал, дальность сто пятьдесят! – взорвался сообщениями динамик из радиорубки. – Внимание, обнаружено облучение радаром, нас обнаружили!

– Обозначьте скорость и направление! – тут же приказал Погоняйло, и на экранах вокруг нас начали появляться красные точки. – Плохо, если сохранять курс, нас перехватят на середине пути до Тбилиси. А если уходить – придётся сворачивать к Баку.

– Ныряем за хребет. Идём ниже зоны обнаружения. И хватит уже жалеть двигатели, – приказал я, и пилоты нехотя направили судно вниз.

– Облучение пропало, – тут же отчиталась радиорубка.

– Примерное время контакта, при сохранении пятна поиска, – два часа, – объявил Николай. – Если на форсаже – успеем уйти.

– После того как движки песка хлебнули? Скажи спасибо, что они тягу дают, – возразил капдва. – Пойдём в форсаж без обслуживания, придётся все двигатели менять. Или, по крайней мере, лопатки турбин. Это недешёвое развлечение и минимум на неделю.

– Идём на сверхнизкой, – решил я. – Старайтесь не высовываться из-за хребта. Если придётся – будем садиться в лощине. Есть шанс, что нас просто не найдут.

– Или посчитают, что мы сменили курс, – подтвердил капдва, держась метрах в ста над землёй и почти не высовываясь над окружающими нас горными хребтами. Жаль только, это не помогло.

– Облучение! Дальность – пятьдесят. Контакт – пятнадцать минут! – донёсся из динамиков обеспокоенный голос дежурного.

– Ну вот и долетались. С такой скоростью только наши собратья перехватчики ходят, – нахмурившись, проговорил Погоняйло. – А уж у них, в пограничной службе, с вооружением всё в полном порядке. Основная батарея – три спаренных сотки. Они от нас даже дымящихся обломков не оставят.

– Вторичное облучение. Двадцать. Разрешите включить радар? – донёсся до меня запрос наблюдателей.

– Даю добро, включай радар, посмотрим, что вокруг нас, – приказал я, подумав, что раз уж нас облучают, то смысла прятаться нет никакого. И тут же пожалел о собственном решении. Экран раскрасило красными точками кораблей, будто мы стояли в пробке в центре Петрограда и вдруг решили посчитать автомобили.

– Начинаю классификацию кораблей по вторичным признакам, – отчеканил Николай, у которого и тень вчерашнего похмелья мгновенно исчезла из голоса. – Основная масса – артиллерийские катера ближнего радиуса. Два фрегата пограничной охраны явно идут наперерез нам. Ещё одно судно движется параллельным курсом.

– Что за судно? Торговое или военное? – недовольно уточнил Погоняйло. – С чем мы имеем дело?

– Судя по габаритам – корвет, но у него восемь маневровых и двенадцать маршевых. Длина – семьдесят метров… у нас таких не делают. Картинки пока нет, всё только по прикидкам, – вглядываясь в цифры, полученные с радаров, проговорил Николай. – Но на грузовик не похоже, слишком много двигателей для маневрового боя.

– Погранцы меняют курс, идут на сближение с судном, идущим параллельно. Есть радиоперехват! – довольно отчиталась сидящая на рациях Ангелина.

– Включай в общий поток, – приказал я.

– …неопознанное судно, немедленно назовите себя и снижайтесь, это последнее предупреждение, – в сухом голосе военного мне послышались нотки раздражения и… страха? Похоже, они приняли движущийся выше корабль за нас, или это был один из ежедневных нарушителей, прорывающийся с грузом специй.

– Фиксирую взрывы. Акустика совпадает с пеленгом и источником радиосигнала, – всего через минуту отчиталась Ангелина. – Там завязался бой! Внимание, катера меняют направление! Получен сигнал бедствия!

– Да что там такое происходит? – ошарашенно проговорил я, а затем на картинке, из-за экстремального увеличения скорее напоминающей расплывшееся пятно, одна из чёрных точек на мгновение окуталась оранжевым шаром взрыва.

– Фиксирую сигнал СОС! Пограничный фрегат группы «Кавказ-юг» номер двадцать-два-двадцать терпит крушение и запрашивает срочную помощь, – быстро проговорила Ангелина. – Катера меняют курс, время пересечения – три минуты.

– Снижаемся? – предложил Погоняйло. – Похоже, им скоро будет не до нас, как раз успеем прорваться к Тбилиси.

– Сохраняем курс, поднимаемся, – принял я принципиальное решение. – Если всё, как я думаю, им может потребоваться наша помощь.

– Ну, это не мы в розыске, ваше сиятельство, – проговорил капдва. – Уверены, что вам стоит показывать своё присутствие столь явно?

– Совершенно не уверен, но и оставлять пограничников на растерзание неизвестному кораблю не собираюсь. Сообщение для открытого эфира. Корвет «Безотказный» вооружённых сил Российской империи принял сигнал бедствия и идёт на помощь, – сказал я, за несколько мгновений выбрав единственно верное в данном случае решение. – Передавайте.

– Получаем ответ! «Просим помощи, обнаружен корабль противника. Происхождение неизвестно. Требуется немедленное уничтожение», – зачитала шифровку Ангелина.

– Да какая помощь, с одной пушкой и двадцатью снарядами?! – обернувшись ко мне, спросил возмущённо Погоняйло. – У нас же нет брони, и никто на борту не в состоянии поставить даже стандартный щит!

– Тем лучше для нас, вряд ли нас воспримут за угрозу, – усмехнулся я, глядя на монитор. Чёрные точки на обзорных экранах быстро увеличивались, и вот уже катера проскочили мимо, направляясь на перехват неизвестного судна. Стало заметно, что там едет нешуточный бой, и соваться без щита в эту мясорубку и в самом деле совершенно не хотелось.

Учитывая дьявольскую скорость, с которой крутились друг вокруг друга корабли, не оставалось сомнений, что перехват вышел не слишком удачным. Одно из судов пограничников уже скрылось среди скал, в расщелине, второе, чадя чёрным, как смоль, дымом, медленно опускалось, почти не совершая манёвров и лишь подрагивая.

И только юркие катера-истребители, судёнышки не больше двадцати метров в длину, вообще без маршевых двигателей, на одних маневровых, кружились вокруг яростно отстреливающегося противника, но по какой-то причине я не видел на нём ни одного повреждения, хотя взрывы попаданий заметил явственно, и не один раз.

– Первая штурмовая – готовность. Всем свободным дарникам – подготовиться для активации резонанса для использования двигателей, – приказал я, до рези в глазах всматриваясь в мельтешение противников. Вот же взрыв! Один из катеров умудрился пробиться через огонь ВПО и ударил прямой наводкой по гондоле с двигателями, но воздух вокруг судна замерцал, и выпущенный в упор снаряд лишь отскочил прочь.

– Капитан, принимайте судно и выводите его на высоту десантирования. Похоже, обычными методами этот орешек не взять, – проговорил я, вливая всё, что было у меня в «Шахе», в систему энергообеспечения. – Инженеры, готовность две минуты. Штурмовая команда, высаживаться будем на высоте около трёх километров. Кто не умеет тормозить и менять направления конструктами – остаются дома.

– Вы с ума сошли, князь! Это же неизвестное судно. Вы даже не знаете, где у него люк, через который можно проникнуть на корабль! – на секунду обернувшись, крикнул на меня Погоняйло.

– Пока у меня есть резонансный клинок, двери мне ни к чему, – усмехнулся я. – Инженеры, судно на вас. Медленно снижайтесь в место падения первого корвета. Всё, я пошёл. Таран! Захвати малютку, посмотрим, что она может не против крестьян.

Глава 6

– Штурмовая группа, готовность выхода пять, четыре, три! Уклонение! – раздался из динамиков перепуганный голос Погоняйло, и корабль резко накренился на левый борт. Всё, что было не пристёгнуто и не привязано, полетело с полок. Бойцы, не успевшие схватиться за поручни, попадали на пол, и я едва успел поймать прессом летящий на пару ребят стальной доспех.

– Встали! Держаться! – крикнул я, демонстративно забираясь в ещё пристёгнутый резонансный доспех. – Быстро! Все лишние вышли из трюма!

– Удачи вам! – крикнул Краснов, махнув рукой, и скрылся в узком коридоре, ведущем в инженерный отсек.

– Вашу мать, держи ровнее! – выругался я, нажав на кнопку связи. – Таран, готовы?

– Да! Штурмовой взвод на выход, – скомандовал бурят, и одетые в резонансные доспехи бойцы, упираясь в стены, прошли к единственному люку в полу.

– Окно для десантирования через три, две… пошёл! – отчеканил Николай, и я шагнул в небо. Железный доспех падал, как ему и положено, вертикально вниз, а где-то подо мной, вертясь ужом, метался в противоартиллерийском манёвре вражеский неопознанный корабль. И уходил он предательски далеко!

«Нужно было хоть пару раз прыгнуть в нормальной обстановке, прежде чем устраивать такой экстрим», – возникла в звенящей от пустоты черепушке запоздалая, но очень важная мысль. Нас, конечно, роняли с турников, на страховке, но ощущения совершенно не те. Раскинув руки и ноги в стороны, я умудрился стабилизовать падение, но корабль противника уже ушёл слишком далеко.

По уму, я должен был со спокойной душой и совестью создать под собой пресс и, последовательно снизив скорость, приземлиться рядом с упавшим пограничником. Но я же вписался в эту авантюру не ради того, чтобы умереть в глубокой старости в кровати? Щит и два пресса один за другим послужили мне трамплином, соскользнув по которому я резко сменил траекторию.

Голова стала свинцовой от многократных перегрузок, но я сумел выйти на расчётную высоту и падал прямо на вертящийся подо мной юлой корабль, отстреливающийся от держащегося, хоть и дымящего, второго пограничника, нескольких артиллерийских катеров и ведущего активную противобактерийную стрельбу.

Считаные секунды у меня даже было ощущение, что всё получится, а затем меня заметили, и сразу пара скорострельных орудий ПСО повернула в мою сторону башни. Ливень двадцатимиллиметровых снарядов едва не смёл меня, при этом даже одно попадание было гарантировано смертельным. Выжил я лишь благодаря чувству опасности и рывку, совершённому в последнее мгновение.

Откинув себя в сторону прессом, я сгруппировался, выхватив малютку, и, почти не целясь, выстрелил в одну из башен ПСО. Отдачей меня перекувырнуло, уводя с траектории полёта, закружило, так что земля и небо резко менялись местами, сливаясь в размазанную картинку, и пришлось вновь ловить себя щитом. Развернувшись, я понял, что попал, во всех смыслах. И в башню ПСО, которая активно дымила, и вообще – корабль противника совершил очередной манёвр, и я его никак не догонял.

Сжав зубы, я кинул себя вперёд, суставы доспеха противно скрипнули от чрезмерного напряжения, но выдержали. А спустя всего секунду мне пришлось повторять рывок, приближаясь к противнику зигзагами с постоянно ломающейся траекторией. Теперь на мне сосредоточили огонь уже три башни, за что тут же и поплатились.

Пролетевший в нескольких метрах от меня снаряд разорвал один из маневровых двигателей противника в клочья. Судно опасно накренилось, грозя перевернуться, но противники мне попались не в меру опытные и уже через три секунды умудрились выровнять корабль. Вот только я сумел воспользоваться подаренной передышкой.

– Первый на месте! – крикнул я, рухнув на палубу противника и тут же заякорившись о какую-то выступающую деталь. Страховочный трос загудел как струна, удерживая доспех, и я вскочил, перезаряжая малышку. Ближайшая ко мне башня оказалась разрушена, снова повезло, но вот дальнее верхнее орудие противоснарядной обороны уже наводилось прямо мне в лоб.

Очередь грохотала, когда я рухнул на палубу и выстрелил из пушки, откинувшей меня в сторону. Даже при текущей болтанке, с такого расстояния промазать было решительно невозможно, и пятидесятимиллиметровый бронебойный снаряд вошёл прямо между спаренных стволов. Громыхнул взрыв, и верхняя полусфера корабля противника осталась без защиты.

Боковые турели всё ещё пытались сбить подлетающие доспехи, но теперь дело было за малым. Свесившись со страховкой за угол, я без проблем расстрелял ещё пару башен, пока чувство опасности не заставило меня уйти рывком назад. Трос, о котором я в это мгновение забыл, дёрнул меня обратно, не позволяя слететь с активно маневрирующего судна, а затем я услышал раскат взрыва.

– Первый, тебя сторожит главное орудие, не высовывайся! – это был крик Ангелины, а в следующее мгновение что-то громыхнуло снова, и по броне застучали металлические шарики. Похоже, команда противника решила избавиться от меня любой ценой, установив взрыватели на минимальную дальность.

Было даже приятно, что мне уделяли столько внимания, тем более что в воздухе ещё оставалось несколько катеров, а корветы, мой и пограничников, хоть и оказались в нижней атакующей полусфере, не прекращали артиллерийскую дуэль. Но раз меня караулят, стоит отдать противнику должное.

Стрелять из малютки в упор было чистым самоубийством, но я недаром таскал с собой проводящий клинок. Резонансное, максимально суженное лезвие погрузилось между пластинами брони, и за минуту я сумел вырезать себе проход в коридор, ведущий к разрушенной башне ПСО.

Надо сказать, оказался он ничуть не просторней, чем на «Безотказном». Но для того штурмовые доспехи и делали, чтобы они протискивались в те же проёмы, в которых спокойно проходит обычный человек. Отцепив якорь, я рухнул вниз и тут же столкнулся с проблемой выбора, куда направиться?

Ни схемы корабля, ни расположения мостика я не знал, табличек с направлением на русском языке в коридоре не имелось, а потому я решил начать с малого – отключения батареи главного калибра. Благо я визуально запомнил, где она располагалась, и ведущий в ту сторону коридор был в наличии.

Жаль, что противники почему-то не обрадовались моему появлению на корабле. Не прошёл я и нескольких метров, как взвыла сирена, и перегородки начали падать одна за другой, перекрывая проходы.

– Значит, по-простому у нас не выйдет… жаль, – вздохнул я и, активировав клинок, направился к первой двери. На один лист у меня ушло три взмаха и один смачный пинок, после чего шагнул дальше и едва успел выставить щит. Спрятавшийся за углом противник в лётном комбинезоне и закрытом шлеме-противогазе выпустил гранату почти в упор, а затем отскочил в сторону.

– Кто же так стреляет? – спросил я, отмахнувшись от облака дыма, оставшегося после взрыва. – Меня Макс научил, смотри как надо!

Отдача малютки отбросила меня к ближайшей стене, а от грохота спасли только активные наушники. Снаряд прошил насквозь нескольких перегородок и, срикошетив, ушёл куда-то в сторону. Тут же громыхнуло, со стороны, куда сбежал противник, вырвался поток пламени, и почти сразу истошно взвыла уже другая сирена, противопожарная, а потом сверху ударили струи пены, заполняющие всё пространство.

– Упс, кажется, я попал куда-то не туда. Ну и ладно, – пожав плечами, пробормотал я и двинулся дальше, вынося перегородки. Интересно, на кого они вообще рассчитывали, ставя такую хлипкую защиту? На неодарённых, которые будут бегать по кораблю со взрывчаткой и выносить перегородки по очереди?

Первое серьёзное сопротивление меня ждало у орудийной башни. Человек пять, прячущихся за углами, обстреливали меня из гранатомётов и автоматов, а ещё парочка пыталась устроить засаду и обойти с тыла. Думаю, пятидесятимиллиметровый снаряд им наглядно объяснил, что идея провальная. Я даже останавливаться, чтобы убедиться в их смерти, не стал.

Враги, удерживающие оборону у главного калибра, были сметены прессом, а при этом так вышло, что я отбросил им их же не успевшую разорваться гранату. Так что с этой стороны тоже сопротивления больше ждать не стоило, но я всё же позволил себе проверить и забраться в башню.

– Блин, умеют же делать… не знаю кто, но умеют, – пробормотал я, любуясь здоровенным откатывающимся орудием с двухплоскостным стабилизатором и электроприводом. Внимательней взглянув на орудие, я обнаружил весьма знакомые органы управления, те же градусы, рукоять подачи снарядов, а это, кажется, ручка огня.

А прямо в прицеле – один из двигателей. Удержаться от такого шанса я просто не мог. Орудие сотряслось от выстрела, складываясь почти вдвое, и сразу за этим уже сам корабль вздрогнул, лишившись одной из гондол с маневровыми двигателями. Сирена выла, не переставая, но наушники её глушили, зато усиливали стук множества приближающихся шагов.

Высунувшись из башни, я чуть не поймал гранатомётный выстрел в упор. Прессом снаряд отбросило к нападавшим, но взрыв прошёл слишком рано, а в следующую секунду я пожалел, что в моём резонансном доспехе нет встроенного пулемёта. Слишком много было противников, прячущихся за каждым выступом.

– Мне что, вас по одному выковыривать? – в отчаянье вздохнул я, но делать было нечего. Ещё и предательски узкий коридор, не позволяющий массово использовать пресс или раскидываться дисками. Одной рукой удерживая щит, я наклонился за оставшимся на полу автоматом. Естественно, что, увидев у меня в руках оружие, противники тут же попрятались, но это им не помогло.

Сосредоточиться на видении ауры. Прицелиться в коридор. Пресс, и вот уже затаившийся враг сам вылетает под пули. В очередь, господа! В очередь!

– На первый-второй рассчитайся! – крикнул я, но противники, очевидно, русского особенно не понимали или просто не хотели умирать. Увидев, как погибли несколько их соратников, они начали пристёгиваться к страховочным рукоятям. А когда сообразили, что это лишь ускорит их смерть, сделав её куда менее приятной, пресс чуть не разрывал их пополам, – начали отступать в разных направлениях. Но мне это было уже совершенно безразлично. Я увидел свою конечную цель.

В нескольких метрах подо мной нашлось большое скопление людей, неподвижно сидящих в креслах. Больше всего оно напоминало наш инженерный отсек. И, вместо того чтобы искать лестницу, сражаться с засадами, которые, очевидно, враги будут устраивать на каждом перекрёстке, я просто пошёл напролом. Вниз.

Пришлось потрудиться, но, влив в проводящий клинок энергию резонанса, я вырезал люк в полу и рухнул на этаж ниже. Выжившие противники тут же бросились вдогонку, пытаясь обстрелять сверху, но я именно этого и ждал. Выпустил осколочную гранату, а затем прикрылся щитом, убив одним выстрелом двух зайцев. И тылы обезопасил, и популяцию противников сократил.

Дальше было уже дело техники. Прорезав себе путь, я рухнул прямо в инженерный отсек. Меня здесь ждали, но сделать ничего не могли. Десяток людей, прикованных к своим резонаторным реакторам жёсткими металлическими поводками, лишь вскидывали руки, а немногочисленная охрана попыталась скрыться, не решившись открывать огонь рядом со столь ценным оборудованием.

– Вынуть камни из резонатора! – приказал я, но меня, судя по всему, не понимали. Пришлось наглядно показывать, что я от них хочу, выдёргивая кулоны с камнями из разъёмов, и тогда я понял, что самостоятельно у этих парней бы ничего не вышло, крепления оказались словно запаяны, а присмотревшись, я понял, их закрывали на замок. К счастью, усиления двигателями брони хватило, чтобы вырвать их, не утруждая себя поиском ключа.

Освобождённые дарники тут же забились в угол, а корабль ощутимо просел, рухнув вниз. Ни о каком маневрировании больше речи не шло. У вторгшегося в воздушное пространство российской империи корабля отказало больше половины двигателей, а оставшимся критически не хватало мощности для того, чтобы держаться в воздухе, так что сейчас мы стремительно снижались, едва удерживая баланс.

Я уже подумывал о том, чтобы самому запитать двигатели, чтобы не оказаться размазанным в этой консервной банке, как меня вдавило в пол от перегрузки. Двигатели взвыли, гася инерцию, но этого всё равно оказалось недостаточно, чтобы полностью нивелировать удар о поверхность.

Судно с жутким скрежетом рухнуло, судя по крену, на склон холма или горы, и я едва сумел удержаться на ногах. Освобождённые же мной пленники попадали. Но спустя несколько секунд мне стало совершенно не до них. Дверь в инженерный отсек распахнулась и тут же захлопнулась только для того, чтобы в открывшуюся на мгновение щель влетела граната.