Предвведение в любомудрие родного языка и родного

Иногда люди не понимают, что история – это и есть наша современность. Нельзя изучить современную жизнь и познать ее политические требования к нам – без знания истории! Если человек говорит: «Я знаю историю», – это значит, что он знает и современность. Если человек говорит: «Я знаю только современность», – это значит, что он не знает ни истории, ни современности!

Из ничего ничто и не рождается.

Были люди до нас, теперь есть мы, будут и после нас. Воин русский на поле Куликовом – это воин при Кунерсдорфе. Воин при Кунерсдорфе – это воин на поле Бородинском. Воин на поле Бородинском – это воин на Шипке. Воин на Шипке – это защитник Брестской крепости…

Изменились идеи, другими стали люди. Но родина у них по-прежнему одна – это мать-Россия; и во все времена кровь проливалась во имя одного – во имя русского Отечества.

Мы не провожали в поход павших на поле Куликовом. Не нас разбудили рыдания Ярославны. Мы не знаем имён замерзших на Шипке… И всё-таки мы их – знаем! Да, мы их помним, мы их видим, мы их слышим, мы их никогда не забудем.

Ибо это наши предки, читатель.

В истории есть голос крови. Этот голос ко многому нас обязывает. Не будем искать славы для себя. Мы говорили в дни Батыя, Как на полях Бородина: Да возвеличится Россия, Да сгинут наши имена!».

Валентин Пикуль. Пером и шпагой.

«Мне кажется, что… история нашего народа представляет удивительные черты, как будто в такой степени небывалые. Совершался и со вершается огромный духовный рост, духовное творчество, не видные и не осознаваемые ни современниками, ни долгими поколениями спустя. С удивлением, как бы неожиданно для самого народа, они открываются ходом позднейшего исторического изучения» (В. И. Вернадский).

«Не может русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив» (В. Даль).

«Для русского материальные ценности и принципы, за ними стоящие, значат слишком мало, а чувства и выражение их – слишком много» (Д. Голсуорси).

«Я вывел уравнение русского человека. Вот оно: русским человеком может быть только тот, у кого чего-нибудь нет, но не так нет, чтобы обязательно было, а нет – и хрен с ним» (Н. Михалков).

«Сознание неправды денег неистребимо в русской душе» (А. Ахматова).

О русском и западном понятии свободы. О различии меж русской и западной свободой

«Какой смысл в слове «моя»? Ведь оно не обозначает того, что принадлежит мне, но то, чему принадлежу я, что заключает в себе все мое существо. Это «то» моё лишь настолько, насколько я принадлежу ему сам. «Мой Бог» ведь это не тот Бог, Который принадлежит мне, но тот, Которому принадлежу я. То же самое и относительно выражений: «моя родина», «моё призванье», «моя страсть», «моя надёжа» (Серен Кьеркегор. «Дневник обольстителя»).

О западном и незападном понятии свободы

Оказывается, наши передки под свободой понимали совсем не то, что под ней понимают сейчас, и у нас, и на Западе. Под свободой понимали свойскость, нашесть, общность, принадлежность к своей семье, к своему роду (родине), племени, к своей народности, общине, дружине – словом, к своим. Понимаете, принадлежность к своему мiру, а не оторванность, не отделённость от него. Люди тогда мыслили по-иному, не по-западному, а по-родному. Не о том, как отделиться от семьи, рода, племени, народа, общины, дружины, не о том, как оторваться от родных корней, от Родины, а том, как остаться частью своего, родного и как сберечь родное. Наши передки понимали, что человек должен жить не только для себя одного, а для всех своих родичей и сородичей.

Не Я, а Мы было первее всего. Свободный, значит, свой, наш, родной, родимый. Быть свободным, значит, быть частью чего-то своего, нашего, родного. Свобода или слобОда – это свои или место, где живут свои. Но потом западники подменили наше понятие свободы западным вольническим (либеральным) и теперь многие наши люди, руководствуясь этим подменным понятием, стремятся не к сбережению и улучшению родного, а к полному отрыву от него и подмене его неродным. Эти озападнённые люди стремятся не к одинению со своими родными и со своей Родиной, своим народом, укладом и языком, а к отделению от них, к отрыву от своих родных корней. Для них их Я стоит на первом месте, а Мы на пятом и десятом, если вообще стоит. В данном случае губители родного языка и уклада сроботали более тонко. Обычно они подменяют слова вместо с понятиями, а тут только понятие, да ещё и значения от «воли» приписали к «свободе».

Давнерусское слово свободь выходит к праиндоевропейскому языку, явным образом относясь с давнеиндийским svapati (сам себе господин: «svo» – свой и «poti» – господин) [С. А. Бурлак, С. А. Старостин. Сравнительно-историческое языкознание. – М.: Издательский центр «Академия», 2005. с. 80—81].

Свобода

…Не вполне ясное (и только славянское) образование, но, несомненно, от индоевропейского корня *se-: *sue- (: *seue-): *s (e) uo- [тот же корень в русьских «свой, себя, собою»]. Индоевропейская основа, по-видимому, *s (u) e-bho-: *s (u) o-bho. От этой основы, кроме обчесловенского (svoboda)), образовано ещё письмословенское собьство (наряду с давнерусским и письмословенское собьство – «свойство» и «существо», «общность») – «личность», «лицо». Таким образом, с понятием о свободе с самого начала связывалась мысль о принадлежности к своей общине, к своему роду, племени, к своей народности – словом, к своим… (П. Я. Черных. Историко-этимологический словарь современного русского языка: 2 т. – 3-е изд., стереотип. – М.: Рус. Яз., 1999, с. 148).

Русское слово свобода своими корнями уходит в первоиндоевропейские веремена. Слово это обчеславянское. Выхоженческие словники [Преображенский 1958; Фасмер 1986—1987; Черных 1994; Шанский 1975] склонны толковать его как однокоренное с местоимением свой (образовано с помощью собирательного прибитка -од (а)). Праславянское «свобода» было собирательным именованьем всех совместно живущих членов рода, включая и тех, кто не имел родства по крови, – т. е. всех «своих». На Давней Руси наряду со свитковым (книжным) свобода существовал разговорный вид – слобОда, а затем слобода, закрепивший за собой значение «посёлок» [СлРЯ XI – XVII].

А. В. Варзин. «Свобода» в словарной фиксации XIX – начала XX века: отражение трансформации смыслов под влиянием либеральной идеологии // Политическая лингвистика, 2011. https://cyberleninka.ru/article/n/svoboda-v-slovarnoy.

Что получается? Свободный человек – человек, находящийся середи своих. Слово «свобода» означает не отдельность, независимость, как его принято понимать под вливанием «свободнических ценностей», а принадлежность к обществу в качестве составляющей части, включённость в соответствующее целое (Е. В. Богачков. Этимология и корневое значение слова «Свобода» // «Академия Тринитаризма», М., Эл №77—6567, публ.10250, 03.03.2003 http://www.trinitas.ru/rus/doc/0216/004a/02160001.htm). Смысловое наполнение значения слов со временем меняется, пример был показан ранее при уточнении перевода слова «овощи» с давнерусского на русьский язык [В. Л. Чечулин. О переводе слова «овощи» с древнерусского на русский язык // Университетские исследования, 2010 (раздел: филология) http://www.uresearch.psu.ru/files/articles/190_54506…] (дав. русск. «обвочи» = фрукты [И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, в 3-х тт. репринт изд. 1893 г., М.: Гиз. инстр. и нац. словарей, 1958]).

Преображенский, в конце XIX века, в корнесловнике [А. Г. Преображенский. Этимологический словарь русского языка, в 2-х тт., репринт. доревол. изд., М., 1959] упоминал догаду Миклошича о трёхчастном составе слова «сво-бо-да» от санскритского sua-bhuo-do, без выяснения смыла образующих частей; bha на санскрите – володелец, володыка, однако такое словообразование не объясняет чередование «бо» – «бож» в отгологольных видах «сво-бо-да» – «о-сво-бож-да-ть».

Звук «ж» выникает обычно в чередовании от «г», утерянного в данном случае как в слове «спаси-бо» (образованного от «спаси-Б~г» – «спаси-бо (г)» [Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 томах /Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачёва. 2-е издание: 1986 – 1987 (редактор русского текста М. А. Оборина). Март, т. 3], «спасибо… от сокращения слов: спаси Б-г» [Словарь современного русского литературного языка, АН СССР, ин-т русского языка, в 17 тт., гл. ред. В. И. Чернышев, М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950—1965. т. 14, стлб. 479], [В. И. Даль. Толковый словарь живаго великорусского языка, репр. изд. 1882 г., в 4-х тт., М.: «Гиз. иностр. и нац. словарей», 1955]).

Применяя подобие словообразования указанного Миклошичем можно заметить, что слово «сво-бо-да» имеет трёхчастный состав, из частей свойственных русскому языку «сво-Бо (г) -да» (о неговорении (г) см. примечание выше). При этом выхожении слово «свобода» – трёхчастное, и значение его «свое-Богу-дание» – «передание себя Богу» – постижение розумом откровения Божественного промысла.

Подтвержает такое словообразование и стречающееся написание слова свобода под надстрочником (под каковым писались слова только священные, как то: Б~г, с~тый (святый), и т. п.) [И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, в 3-х тт. репринт изд. 1893 г., М.: Гиз. инстр. и нац. словарей, 1958. Т. 3., стлб. 281, «свобожение»]: «Съпадшиися образ възводя, ибо свобж ение соущим от Адама подавала (Мин. 1097 г., л. 22)».

Сходное понимание слова «свобода» и в греческом языке. Однако, собственно в русском языке есть и иные слова, помимо «спасибо» и «свобода», однокоренные слову «Б~г», а именно: Б~жий воин, «тур» – воин, на слуху и присказка из «Слова о полку Игореве»: «буй тур Всеволод» -буйный (неспокойный) воин, «тур – прозвание хороброго воина» [И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка, в 3-х тт. репринт изд. 1893 г., М.: Гиз. инстр. и нац. словарей, 1958. Т. 3, стлб. 1038, «туръ»]; ещё одно слово однокоренное слову «Бог» – «богатство» (обильное проявление Б~га, иногда пишется и под надстрочником, бгатство), и противное ему «убогость» – скудное проявление Бога (передлог «у… в одинении с прилагательными означает слабую степень качества, например „узелень“ – зеленоватый, „учьрмень“ -красноватый» [Там же. Т. 3, стлб. 1108, «у»]).

Суть слова «свобода» точно выражается нашей русской пословицей «не живи как хочется, а живи как Б~г велит» (В. Л. Чечулин. О различии этимологии слова «свобода» в русском и других языках // Приволжский научный вестник, 2011 https://cyberleninka.ru/article/n/o-razlichii-etimolo).

Слово «свобода» связана с церковнославянскими словами «свобство», «собство» «личность», где svob от svoj – свой, то есть обозначает «положение свободного, своего члена рода» [Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 томах /Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачёва. 2-е издание: 1986 – 1987 (редактор русского текста М. А. Оборина). Март, т. 3], в то веремя как слово «воля» связано чередованьем голосных со словами «велеть, довлеть» и одиняет в своём значении такие смысловые признаки, как «желание», «выбор», «волОсть». В давнерусском языке «воля, волити» – обозначение розумного выбора межу несколькими можностями. Что касается значения слова «свобода», то здесь на первое место выходит сема ’persona’, «сам» («свой»), но в то же время указывается на «положение… своего члена рода», то есть на наличие какой-либо общности или общества, середи коей (в коем) может проявиться «независимость» или «состояние свободного человека». В основном значении совеременного русского слова «свобода» передставлена поконное свойство: свобода – это наличие внешних условий для проявлении воли человека. Русское слово «свободный», выходящее к индоевропейской основе *swe, также подчёркивает принадлежность к «своим», в то же веремя выделяет себя как отдельность.

Таким образом, прослеживается связь понятия «свобода» с понятием «свой – несвой». Примером этого противления является разхождение слов «свобода» и «слобода». Начально говорной народный вид «слобода», обозначавший состояние человека, а также место (община, позднее мир), где живут свои, обособляется, становится названием места, в коем живёт свободный человек (мир). В то же веремя воля, в отличие от свободы, связывается с несвоим миром, за переделами слободы [А. Г. Лисицыню Анализ концепта «свобода – воля – вольность» в русском языке [Текст]: дис. … канд. филол. наук / А. Г. Лисицин. – М., 1995. С. 75—76]. Можно, это нашло отражение в совеременном понимании свободы как можности делать, что хочешь в опеределённых границах (налагаемых обществом) и воли как ничем не ограниченной свободы действий в ничем не ограниченном широком пространстве. Впоследствии «слобода» теряет переже явный признак «свой». Слово «воля» также не сразу приобрело значение «свобода». Волей оболодал Бог, а не человек. Воля стала соотноситься с личным желанием человека, его правом выбора. В дальнейшем проходит переимённый перенос, и «воля» обозначает уже собственно «свободу». Но этот перенос проходит, когда нарок «своё-несвоё» уже не действует [Там же, с. 77—78]. Сближению значений слов «воля» и «свобода» способствовало наличие в каждом из них пространственной части. Вторичный признак проявился и способствовал появлению значения «мир, где можна неограниченная самостоятельная деятельность» [Там же, с. 79].

А. Г. Лисицын отмечает, что в давнерусских словиях «свободити» чаще всего употеребляется со словами «робота», «робство», слово «свободь» противлено словам «роб», «робота», «робство», то есть свобода понимается и как протива робскому состоянию, а всякое освобожение видится как свобода от робства. Когда кого -то освободили, то его «сделали своим, вернули к своим, сделали достоянием своих», любой свой свободен, даже если он находится в зависимости у кого-то из своих, т. к. зависимость от своих, своего не ощущается [Там же, с. 74].

Такое понимание свободы свойственно именно для русского уклада, основу коего составляет мужность общества, политическое (волОстное) же понимание свободы слагалось, по нашему мнению, иначе.

А. Вежбицкая видит особенность русского понятия «свобода» в том, «что во всех русских словниках слово свобода толкуется с упоминанием слов „стеснять“ или „стеснение“, выводных от „тесно“, как если бы свобода состояла, по сути своей, в „освобожении“ из своего рода смирительной рубашки, вещной или душевной» [А. Вежбицкая. Понимание культур через посредство ключевых слов [Текст] / А. Вежбицкая. – М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 35].

По мнению ряда познавальщиков, в связи с существованием на Руси обычая пеленать робёнка, русское понятие «свобода» соотносится с образом разпелёнатого робёнка, пытывающего удовольствие от того, что он может двигать ручками и ножками без каких-либо ограничений. Однако А. Вежбицкая связывает смысловые особенности слова свобода переже всего с волОстной былью Руси. Подобную же мысль высказывает Г. Гачев, отмечая, что русский человек, «коий только вышел из покровительственных порядков державы и общественничества (социализма) и коий может понимать свободу переже всего как развязывание внешних уз и удержей, как волю вольному и что теперь всё позволено» [Г. Гачев. Ментальности народов мира [Текст] / Г. Гачев – М.: Эксмо, 2003. С. 16].

Следует также отметить некоторый «противобщественный» упор русского понятия «свобода», сложившийся в силу былевых обычаев и отражённый в русской мысли и русской свиткости (литературе). «Русскому народу, в силу ли его былевых обычаев или ещё чего-либо, почти полностью непонятно понятие самоуправления, ровного для всех закона и личной свободы – и связанной с этим ответственности. Само слово „свобода“ понимается большинством народа как созначник слова „безпорядок“, как можность безнаказанного вершения каких-то противообщественных и опасных поступков» [А. Вежбицкая. Понимание культур через посредство ключевых слов [Текст] / А. Вежбицкая. – М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 240]. Г. П. Федотов также отмечает наличие отрицательной оценки в понятии «свобода»: «Свобода для москвича – понятие отрицательное: созначник распущенности, „ненаказанности“, безобразия» (Цит. по [Н. Д. Арутюнова. Воля и свобода [Текст] / Н. Д. Арутюнова // Логический анализ языка. – М.: Индрик, 2003. – С. 73—99. С. 89]).

Представление свободы, заключенное в русской языковом образе мира, провожается, переже всего, ощущением безмерного счастья, простора.

«В свободе ощутимым образом присутствуют добавочные значения „простора“, широкого, безкрайнего пространства, где можно ПОЛНОСТЬЮ вытянуться» [А. Вежбицкая. Понимание культур через посредство ключевых слов [Текст] / А. Вежбицкая. – М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 236].

О. С. Егорова, О. А. Кириллова. «Свобода» и «воля» как ключевые концепты русской культуры // Ярославский педагогический вестник, 2012. https://cyberleninka.ru/article/n/svoboda-i-volya-kak

«Свобода» в словарной фиксации XIX-начала XX века: отражение трансформации смыслов под влиянием либеральной идеологии https://cyberleninka.ru/article/n/svoboda-v-slovarnoy..

О родине

Проясняем значения слова-понятия «родина»

«И хотя родина есть только имя, только слово, – оно сильно, сильней самых могущественных заклинаний волшебника, которым повинуются духи» (Чарльз Диккенс).

У многих наших людей нет ясного понимания того, что же такое родина, есть только каша, набор из разных заблуждений и обрывков знаний. И это относится не только к слову-понятию родина, но и ко многим другим словам-понятиям. Такое положение вещей является следствием нашего общего языкового невежества и общей оторванности от родных языковых корней.

Поэтому работу с любым словом-понятием нужно начинать с прояснения его значений и установления происхождения (как то завещал нам Пушкин). Это один из нароков (принципов) родноречия – любомудрия родного (в частности, русского языка) языка и родного.

Сначала узнаем, что в связи с понятием «родина» творится в головах наших людей, а потом посмотрим, какие же значения есть у этого слова-понятия в русском языке и выясним его происхождение.

У людей, конечно, каша в головах, но и в этой каше можно выявить некоторые устойчивые сообразы.

Вот что показывают опросы: «Как показывают обществоведческие опросы, понятие „родина“ связывается с близкими, особенностями домашнего быта, природой, окружающей середой, а также с образом жизни, родным языком, родной землёй» [Чикаева Т. А. Родина как духовное понятие отечественной социальной философии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2016. №6. Ч. 1. С. 203—205]. «Распространённым является понимание родины как определённого пространства. Родина для опрашиваемых представляется понятием, вбирающим в себя, как в матрёшку, и родной дом, и родную сторону» [Чикаева Т. А. Родина как социально-философская категория: содержание понятия // Манускрипт. 2016. №7—2 (69). С. 213—216].

«Участники общественноведческого опроса, проведённого в 2012 году, высказывают следующее образное понимание родины: это нечто чистое, светлое (берёзы), плодородное и бескрайнее (поля, нёбо), иногда немного печальное (дожи), нечто милое, неприручаемое полностью (кот, леса, реки в лесу), мощное (медведь, тигр), хотя не нападающее без причины (медведь в спячке), кое безропотно несёт свою ношу-судьбу (конь, верблюд), ей можно и должно служить безкорыстно (образы удальцов (богатырей), подвижников (героев) Великой Отечественной войны и памятники им), это нечто заведомо непродажное (установки советских плёнок и книг, отчасти данное в вере (образ храмов и не данное в современных жизненных привычках» [Гузенина С. В. Державность и народный патриотизм как фундаментальные составляющие российского менталитета // Вестник Тамбовского университета. Серия «Гуманитарные науки». 2012. Т. 106. №2. С. 28—33].

В Русском ассоциативном словаре, число откликов на слово-раздрина» (205) в два раза превышает число откликов на раздражители «отчизна» (105) и «отечество» (103), причём почти треть этих откликов (65) представлено словом «мать» [РАС 2002 – Русский ассоциативный словарь. – М., 2002. – Т. 1]. Слово «родина» чаще, чем другое слово созначной тройки «родина – отечество – отчизна» использовалась в названиях писательских произведений, общественных учреждений, зданий и вещей. Слово «родина» входит в состав многочисленных выражений, образующих запас полевых знаний носителей русского языка [Воркачев С. Г. Слово «Родина»: значимостные составляющая лингвоконцепта // Язык, коммуникация и социальная среда. – Воронеж: ВГУ, 2006. – С. 26—36]. На основе определений словописных источников было выявлено 65 слов и словосочетаний, представляющих понятие «родина» в русском языке: родная страна (20); отечество (12); место происхождения чего-либо (8); мать (4); предки (3); гражданин (3); дом (3); народ (2); любимое место (2); этнос (1); чувство защищенности (1); патриот (1); природа (1); язык (1); родные/близкие (1); родная земля (1); отчий дом (1).

В ходе изучения смыслового содержания понятия «Родина» в русском языковом сознании на данных современного отечественного и русского языковедения и языкоукладоведенья [1, 2, 3, 4] строевые составляющие изучаемого понятия оказалось возможным выстроить таким образом:

– Родина как место рождения и проживания – осуществление признаков малой родины, в том числе местностоимённых «родная земля/край»;

– Родина как земная середа обитания – проявление природно-земных признаков Родины;

– любовь к Родине (Родина как дом, мать) – выражает переживально-чувственную и ценностную купы признаков, описывающих личностный уровень отношения к Родине;

– качественный уровень понятия (красота Родины) – осуществление качественных признаков Родины: хорошая/красивая/великая/святая/богатая;

– Родина как государство – выражает все названья Родины как страны: отечество/мать/держава/Россия/Русь;

– долг перед Родиной – раскрывает гражданский уровень в составе понятия «Родина»;

– неповторимость Родины (гордость за Родину) – обозначается словами, выражающими неповторимость Родины.

Сулейманова А. Ж. Концепт «родина» в языковом образе мiра (на примере произведений писателей – участников Великой Отечественной войны). ГУ «Гимназия №3 для одарённых детей г. Павлодара» // Старт в науке. VIII Международный конкурс научно-исследовательских и творческих работ учащихся.

«В общественном сознании Руси и Советского Союза имеет место сакрализация (освещененье) родины и её границ» [Рябов О. В. Константинова М. А. Русский медведь как символический пограничник // Труды Карельского научного фонда РАН. 2011. №6. С. 114—123].

Теперь посмотрим, что нам говорит об этом русский язык. А говорит он нам о наличии нескольких значений у слова «родина»:

а) родимая, родная земля, деревня, город, земля, государство, где кто родился, место рождения, происхождения кого-л.;

б) место зарождения, произрастания чего-л.;

в) место появления, происхождения чего-л. и

г) Отечество – страна отцов, родная страна, страна, в к-рой человек родился и гражданином к-рой он состоит.

Такие значения отражены во всех толковых словарях русского языка, начиная с конца 18 в. И такие же значения сидят в головах большинства ныне живущих советских и послесоветских русскоговорящих, а может быть и не только, людей.

А вот в этимологических (корнесловных) словарях русского языка отмечаются ещё два значения – «семья, родство, родичи»и «выросшая, выращенная»(Родина – общеславянское слово, произведённое от другого общеславянского слова род, выходящего к праслав. основам ордина и oрдъ (от ordti («расти»), выходящего к и.-е. сущ. *Hordh- «высокий, выросший»). Род – «то, что выросло, выращено» (первичное значение) и «семья, род, племя, народ» и «ряд поколений, восходящих к одному предку» (вторичные).

И вот эти значения слова «родина»: «то, что выросло, выращено» и «семья, родство, родичи» большинством носителей русского языка почему-то оказались забыты. Кто сегодня помнит и знает эти значения, кроме некоторых языковедов? Да никто!

А вот значение «Отечество – страна отцов, родная страна, страна, в к-рой человек родился и гражданином к-рой он состоит» является самым самым поздним, самым молодым, оно появилось только в 18—19 вв., встречается впервые (по О. Трубачёву) у Г. Державина в послании Василию Капнисту 1797 года: