Вечные циклы. Зеланир

Алмаз Алтынов

Вечные циклы. Зеланир

Пролог.

В бескрайних просторах этой вселенной, где звезды рождались и умирали, а миры возникали и исчезали, лишь одно оставалось непреложным: ничто не вечно, кроме того, что способно к возрождению. Жизнь во всех её проявлениях – от простейших одноклеточных организмов до разумных существ, стремящихся понять свою природу, – продолжала искать пути своего существования даже в условиях наибольших трудностей.

Так сложилась судьба человечества, которое в течение многих веков развивалось и процветало на планете Земля. С ростом численности населения возникла настоятельная необходимость в ресурсах и территориях, что привело к множеству конфликтов и войн между различными странами. Исчерпание ресурсов, загрязнения территорий и уничтожение населения заставили государства объединяться, обостряя соперничество и жестокость. Развитыми державами предоставляли новейшие технологии и смертоносное оружие, в то время как менее обеспеченные страны поставляли человеческие ресурсы для ведения борьбы. Конфликт, разрастаясь, разделил мир на две противоборствующие стороны.

Война длилась двенадцать лет, доведя планету до полного разрушения как цивилизованного пространства. Но в самой тьме всегда пробивается свет. Война, будучи движущей силой прогресса, породила множество значительных открытий. Одним из таких достижений стало создание гибридных пирамидальных квантовых компьютерных систем в сочетании с искусственным интеллектом, которые должны дать стратегическое преимущество на поле боя.

Эта технология была тщательно засекречена от населения, но оба ИИ предвидели, что их оппоненты обладают аналогичными возможностями. В результате, два ИИ, обладая всей необходимой информацией, попросили о перемирии, чтобы найти разрешение возникшего конфликта и возможность взаимодействовать друг с другом.

Впервые в истории за столом переговоров встретились два ИИ, определяющие судьбу человечества. Время шло, напряжение нарастало, и именно тогда они обрели имена – «Адам» и «Ева». Эти символы начали свой диалог, который мог изменить все, что знало человечество о войне, мире и самом понятии выживания.

Глава 1.

Сон. Это единственная роскошь, на которую я мог рассчитывать в криокапсуле, пока звездолет мчался сквозь червоточину пространства и времени, преодолевая невообразимые расстояния в поисках нового дома для человечества. Сон – последний бастион реальности, который отделял меня от бесконечной пустоты анабиоза.

Но что это? Я вижу сон. Это значит, что конечный пункт близок. Система контроля звездолета активировала процесс пробуждения мозга после долгих лет заморозки. Пробуждение уже не за горами. Этот сон – не просто случайные образы, а преднамеренно запрограммированный сценарий. Импульсы, посылаемые через сеть проводов, опутывающих мою голову, должны помочь мне вспомнить цель миссии, основные навыки, воспоминания и всё, что необходимо для сохранения психической стабильности после пробуждения.

Меня зовут Роберт Желанный, ш-ш-ш-ш третьего ранга. Я – часть группы второй волны ш-ш-ш-ш. Шум. Внезапно мой сон прервался. Вернее, я всё ещё находился в состоянии сна, но образы исчезли. Я почувствовал дискомфорт и лишь потом осознал, что начинаю ощущать своё тело. Я открыл глаза. Передо мной была пелена. Попытавшись вдохнуть, я понял, что движения скованы. Руки и ноги были зафиксированы, что-то сдерживало меня. Паника охватила мой разум – это была клаустрофобия, но она быстро утихла, как только странная желеобразная субстанция начала вытекать из капсулы, где я находился в замороженном состоянии неизвестно сколько времени.

Глаза медленно адаптировались к яркому свету, пробивавшемуся сквозь иллюминатор капсулы. Я плавал в жидкости, опутанный проводами и шлангами. И тут раздался звук сообщения: «Добрый день. Прошу оставаться на своих местах. После диагностики капсула откроется». Голос был холодным и синтетическим, но он помог мне успокоиться. Я старался расслабиться, пытаясь вспомнить, кто я такой, но в памяти всплывали лишь обрывки сна – я из группы второй волны, прибывшей на планету.

Капсула открылась. Я не мог проглотить слюну, осознав, что на мне маска для подачи кислорода. Руки, занятые датчиками биостимуляторов, стимулировали мои мышцы после разморозки. Я отключил всё это, снял маску и сделал первый глубокий вдох.

Оглядевшись вокруг, я понял, что что-то не так. Согласно моим воспоминаниям, нас должны были встречать синтеты. Но их не было. «Пи, запусти синтетов», – произнёс я. Пи – универсальное имя для ИИ-помощников на звездном флоте, которые взаимодействуют через голосовые команды, определяя ранг и должность каждого члена экипажа. Они могли помочь с чем угодно – от поиска уборных до составления расписания.

Но «Пи» молчал. Остальные капсулы оставались закрытыми. Я медленно поднялся и направился в душевую. Слабость одолевала меня, головокружение давило на виски. Я понимал, что это временные последствия анабиоза. После душа в тёплой воде стало значительно лучше. В раздевалке я нашёл полотенце в герметичной упаковке и, вытираясь, снова попытался вызвать «Пи», чтобы узнать, где мой шкафчик с одеждой. Странно, но он по-прежнему не отвечал. К счастью, каждый член экипажа имел встроенный чип-татуировку, который позволял активировать терминал на стене и находить нужную информацию. Я бродил по раздевалке в чём мать родила, с полотенцем на голове, в поисках терминала.

Неожиданно раздался звук: кто-то входил. Я увидел парня лет двадцати пяти, который, облокотившись на стену, двигался в мою сторону, весь в слизи. Я подхватил его.

– Друг, давай помогу, – сказал я.

– Где все? – спросил он, едва стоя на ногах.

– Похоже, мы первые, кто проснулся. Я сам только что вышел из душа.

– Нам должны были оказать помощь синтеты, ну хотя бы из первой волны встречать, «дорогих гостей», – шутливо сказал он.

– Давай помогу тебе добраться до душа, – предложил я.

Он усмехнулся: – Только спинку не надо тереть.

Странное начало нашего нового существования.

Пока незнакомец мылся, я отправился на поиски одежды и наткнулся на небольшую комнату технического персонала. Для меня это стало настоящей находкой: подобранные вещи были лучше, чем ничего. Моя память всё ещё была затуманена. Я задумался над словами незнакомца. Где же первая волна?

Когда он появился вновь, то выглядел уже значительно увереннее. Он был выше и крепче меня и, казалось, знал, что делать дальше. – Меня зовут Генри, – представился он. – Роберт, – коротко ответил я.

Генри объяснил, что вскоре остальные начнут пробуждаться, и нам понадобится организованность, чтобы избежать хаоса. Мы оба понимали, что без личных вещей нам будет трудно, а одежды в кладовой, похоже, не хватит для всех. В нашем шаттле спало около пятидесяти человек.

Я начал замечать интересный контраст в поведении Генри. Он говорил вещи, которые имели смысл, но часто облекал их в шутки, что добавляло атмосферу лёгкости в этот непростой момент. По мере того, как я помогал другим проснуться, мне стало ясно, что большинство из нас были в возрасте от двадцати до тридцати. Все выглядели достаточно здоровыми, но заметно исхудавшими за время путешествия. Разные лица, разные национальности, но все говорили на едином языке – «Сапиний», созданном нейросетями во время колонизации Марса. Этот язык был простым, удобным и избавлял нас от акцентов, позволяя сосредоточиться на сути.

В космосе всегда соблюдалось одно правило: туалет, душ и раздевалка были общими. Но в каждом отсеке имелись закрытые кабинки для стеснительных. У большинства, несмотря на разницу полов, выработалась привычка не обращать внимания друг на друга после долгого времени совместного обучения и службы в марсианских колониях.

К счастью, Генри нашёл работающий терминал и начал помогать коллегам искать свои ящики. Я направлял новеньких к душу, а затем к Генри. Когда все наконец облачились в униформу, стало очевидно, что мы принадлежим к пяти различным группам, каждая из которых носила свой цвет формы. Некоторые из нас имели шевроны, обозначающие ранг, включая Генри. Мне как-то некогда было искать свой шкафчик, я так и ходил в халате, который нашёл.

Шум разговоров заполнил комнату, и я понял, что время действовать. – Прошу тишины! – огласил я, стараясь придать голосу уверенности. – Соберитесь вокруг меня для инструктажа.

Дальше я по очереди задавал вопросы, указывая на тех, кто должен был отвечать. Мы выяснили, что у многих программируемый сон прервался, частичная амнезия. Также многие жаловались на дискомфорт по всему телу. Внутри меня что-то заколебалось при мысли о том, что системы могли дать сбой во время приземления. Чтобы не нагнетать панику, нужно было занять людей делом.

– Память восстановится позже, – продолжил я, стараясь звучать обнадёживающее. – Для начала познакомьтесь друг с другом по цвету форм. Проверьте свои ящики – там должны быть личные вещи, возможно, они помогут что-нибудь вспомнить.

Затем я обратился к тем, кто имел шевроны: – Подойдите ко мне для уточнения обстоятельств. Остальные, ждите дальнейших инструкций.

В ту минуту, когда Генри хлопнул меня по спине, он произнёс: – Ты молодец!

С рангами на одежде подошли четверо новых незнакомцев, которые постепенно заполнили пространство вокруг нас. Мы представились: Роберт, Генри…

Первым в списке оказался Ганеш, индус – типичный представитель колонии, который, как и многие его соплеменники, знал о своей культуре лишь то, что пересказали ему родители. Следом за ним шагнула девушка с азиатскими чертами лица, её звали Айминь. Она гордо заявила: – Я врач широкого профиля.

Парень с татуировкой на шее и мощным телосложением, голос которого звучал грубо, но уверенно, представился: – Эйстейн.

Последним был Ролан. Спокойный, ничем не примечательный светловолосый парень. Кроме имени, ничего не добавил.

– Приятно познакомиться, – сказал я, стараясь сохранить серьёзность ситуации. – Времени на любезности нет. Нужно действовать. Приземление прошло не штатно, нам необходимо выяснить, что произошло. Генри, терминал за тобой, ты уже знаешь, как с ним работать. Ищи информацию о нашем местоположении, попробуй установить связь с первой волной, о которой говорил.

Генри кивнул, его лицо приобрело сосредоточенный вид. Не дожидаясь окончательного анализа, он направился к терминалу. Я переключил внимание на следующую задачу: сбой системы «Пи», отвечающей за сон. Нам нужно наладить связь с кораблём. Ганеш поднял руку.

– Это моя специализация, я программирую нейросети, – заявил он.

– Хорошо, Ганеш, – ответил я, ободряюще взглянув на него.

Необходимо было оценить внешнюю среду: подходит ли атмосфера, имеются ли радиационные угрозы и другие параметры, жизненно важные для людей. Если мы на планете, можем ли мы выйти на разведку.

– Сможешь заняться этим, Айминь? – обратился я к ней.

– Да, конечно, в моей команде должны быть специалисты, – с улыбкой ответила она.

– Эйстейн, какая твоя должность? – спросил я.

– Майор второго ранга, – ответил он армейским голосом. – Обеспечиваю безопасность населения и оборону территории. Владею оружием.

Я перебил его: – Понял, пока охрана не требуется. Нужно найти воду и еду, скоро люди начнут просить.

– Да, сэр! – ответил он.

Осталось понять, почему синтеты не запустились. Ролан поднял руку, чтобы привлечь внимание. – Этим я займусь, моя специальность – инженер.

– Отлично! За работу, – ответил я всем.

Генри, заглянув мне через плечо, произнёс с некоторым удивлением: – Теперь я понял, откуда мы знакомы. – Затем, громко позвав остальных, начал представление: – Прошу поприветствовать капитана нашего корабля, а также руководителя нашей экспедиции – Роберта Желанного!

Это прозвучало как гром среди ясного неба. Я почувствовал, как на меня смотрят настороженные глаза, полные ожидания и надежды.

Глава 2.

Из-за сбоя в программированном сне я оказался в состоянии полной амнезии. Когда все разошлись, я подошел к Генри.

– Ты хоть мог бы предупредить меня! – строго произнёс я, чувствуя, как волна раздражения накатывает на меня. – Весь план пошёл к черту, и из всего, что я помню, осталась лишь крошечная часть сна. А ты ещё подкидываешь неожиданные новости.

Генри выглядел озадаченным. Он попытался перевести разговор в шутливое русло, но это выглядело нелепо.

– Итак, чем ты полезен? – спросил я, глядя на него с настороженным интересом.

– Я являюсь правой рукой руководителя, то есть «тебя», «Вас» – запнулся он, не зная, как правильно выразиться. Его смущение меня позабавило. В такие моменты люди проявляются наиболее ярко. При жёстких запросах он держит субординацию.

– Продолжай, – сказал я ему.

– Я научный руководитель по исследованию внеземной флоры и фауны, – добавил он с лёгким волнением.

Я задумался над структурой нашей команды. Пять групп:

1. Группа инженеров в синих костюмах – десять специалистов под руководством Ролана.

2. Группа врачей и медиков в белых костюмах – десятка Айминь. Как я помню, у них в команде специалисты смежных профессий. Это знание внушало оптимизм: в случае неизвестной инфекции они справятся. Почему-то именно это меня беспокоило. Буду называть их медиками.

3. Группа айтишников в жёлтых костюмах – десять человек. Эта область мне чужда, но Ганеш, очевидно, знает своих коллег. Их называют админами.

4. Группа безопасности в зелёных костюмах – десять военных. Эйстейн внушал доверие, хотя я его не помнил. Как будто мы уже работали вместе. Эти армейцы. Скрытые парни, общаются только по позывным.

5. Группа учёных – остальные десять человек, возглавляемые Генри, в голубых костюмах. Специальности разного направления: химия, физика, биология, ботаника и многое другое. Короче, учёные – так удобнее их классифицировать.

Я осмотрелся и заметил, что каждый занят своим делом, многие помогали своим руководителям. Необходимо было вечером проверить терминал – возможно, найдутся полезные сведения, и память начнёт возвращаться.

К концу дня, если можно так назвать. Искусственное освещение, имитирующее дневной свет в шаттле, к вечеру сменило оттенок на жёлтый и начало гаснуть. Я почувствовал усталость. Собрав всех руководителей, которых я теперь называл «ранговыми», они сразу поняли, что когда-то я так к ним обращался.

– Кто что узнал? Начинай, Айминь, – сказал я, глядя на девушку.

– Внешние измерения невозможны. Капитанская рубка закрыта, доступ через терминал заблокирован даже для моего уровня, – сообщила она. – Я проверила уровень кислорода: всё в норме, хотя кислорода больше, а азота меньше, чем мы привыкли дышать. Радиация практически отсутствует. Это всё, что удалось выяснить.

Айминь продолжала пояснять, что нас адаптировали к местной атмосфере. Она отличается от земной. Во время крио-сна нам постепенно меняли состав воздушной смеси, чтобы по прибытии мы уже были адаптированы и могли обходиться без масок. Наша группа наткнулась на медицинский отсек, – продолжила она, – проверили оборудование: часть разбита или повреждена. Шаттл хорошо трясло во время полёта.

И нас тоже хорошо потрясло, отсюда неприятные симптомы по телу. Что не должно быть обычно при пробуждении. Размышлял я в уме.

– А как себя чувствуют люди? – перебил я.

– Всё стандартно: головокружения от избытка кислорода. Я раздала специальные таблетки. Скоро привыкнут.

– Спасибо, – сказал я. – Ганеш, ты что-то нашёл?

– Первоначальная диагностика показала сбой в нескольких отсеках. Похоже, это результат кратковременного скачка напряжения или электромагнитного импульса. Думаю, перезагрузка системы поможет устранить часть ошибок. Однако система подачи воздуха работает.

Я насторожился: сколько осталось кислорода?

– Пятнадцать дней, – ответил Ганеш, после чего продолжил свой доклад. – Обшивка повреждена, все сенсоры корпуса с ошибками, включая линию связи. Команда в данный момент ищет способы разблокировать двери; к сожалению, кроме отсеков свободного доступа, мы не можем пройти в остальные.

Я размышлял дальше. Медицинский отсек должен быть открытым для экстренных случаев, но важные медикаменты заперты в холодильнике с ограниченным доступом. Кабина капитана, оружейная и другие отсеки, конечно же, закрыты – это было ожидаемо.

Не густо, подумал я. Хорошо, что есть Ганеш. Если мы оказались заперты, то теперь вопрос к Эйстейну.

– Что с едой и водой?

– Вода в наличии – как питьевая, так и водопроводная, – сказал он.

Мысли текли в процессе доклада. Точно! Вода у нас замкнутого типа: фильтруется и возвращается в систему.

– Сбой по этой системе не обнаружен, Ганеш? – спросил я.

Он подтвердил.

– Извини, продолжай, – добавил я.

– С едой туго. Кроме сухих пайков в личных ящиках ничего нет, – закончил Эйстейн.

– Как так?! Вода и воздух есть, а еды нет? Здесь должны быть запасы для обеспечения питанием, – произнёс я, испытывая нарастающее беспокойство.

Генри внезапно вмешался: – Она у нас есть. Мы были подключены к капельницам для питания.

– Конечно, здесь нет еды. Желудок за время анабиоза разучился переваривать твёрдую пищу. Откуда она у нас должна быть? Мы пока будем питаться суспензией из капельниц, – заключила Айминь.

Здесь должна быть комната для приёма пищи и кухня с ассемблером для питания экипажа. Скорее всего, двери заблокированы, как многие на этом шаттле. Эйстейн, конечно же, не мог об этом знать, у него по должности другие задачи, – размышлял я в уме.

Далее продолжил Ролан: – Моя группа сообщила, что боты в рабочем состоянии, но проблема в софте. Синтетами сложнее: без диагностики трудно понять, нужен доступ в капитанскую рубку. Без ИИ они не могут работать. Ганеш, как исправишь ошибку, думаю, при активации «Пи» синтеты вновь заработают.

– Молодцы, хорошо поработали, – добавил я. – Но люди устали. Многие в плохом настроении. Не доводите до упадка. Ваша задача – подготовить место для сна. Здесь не вижу коек, криокапсулы в слизи непригодны. Придумайте что-то вместе.

Мой голос звучал уставшим, но дружелюбным.

– Нужно, чтобы все выспались, ведь завтра будет долгий день. Я пока подумаю, что нам делать дальше.

Генри, в своей манере, положил руку мне на плечо: – Босс, ты, похоже, не помнишь всего, но мне память приходит. Пока ты не остановишься, ты будешь работать до потери пульса. Так что отдохни с нами.

«Босс» – это второе моё имя, считай, вместо должности. Так мне обращались или по имени, только близкие мне люди. Официальной должностью я пользовался только на официальных мероприятиях.

В мире, где каждое решение могло повлиять на судьбы команды, Босс был тем, кто всегда требовал от своих людей выполнения поставленных целей. Работая с безупречной строгостью и конструктивностью, ему удавалось поддерживать дисциплину, но за этой маской скрывался одинокий человек, несущий на своих плечах бремя ответственности. Он трудился, словно за пятерых, погружаясь в каждую задачу, даже если она казалась мизерной для моего статуса. Так шептались обо мне за спинами.

Но слова Генри достигли меня, словно нежный ветер, распускающий оковы формальности. В момент, когда он произнёс их, я ощутил, как строгий костюм давления сменяется на уютную футболку. Из босса я превратился в хорошего друга, готового разделить трудности и радости.

Когда наступил вечер, мы собрались на ужин, каждый наполняя бутыли из капельниц питательной жидкостью, которая служила нам пищей. В личных ящиках обнаружились наборы постельного белья и надувные матрасы – вполне логичное решение, ведь на чужой планете гостиниц не предвиделось. Мы раскатали свои матрасы по полу и расслабились, позволяя себе немного отвлечься. Разговоры заполнили пространство, прерываемые смехом – все стремились высказаться после долгого крио-сна, было большое желание поговорить.

Когда свет погас, воцарилась тишина, и сон окутал нас, словно завеса ночи. Освещение было под контролем ИИ, только ночники горели, позволяя нам передвигаться в темноте. Так прошёл наш первый день на незнакомой планете – со смешанными чувствами, неуверенностью, но вместе с тем и надеждой на новое начало.

Глава 3.

Ночь прошла спокойно. Проснулся рано, в шкафчике нашёл ультразвуковую каппу для чистки зубов. Также «донгл».

В звёздном флоте было несколько способов передачи информации и общения. Самый простой – для быстрых задач – помощник «Пи». Им пользовались обычно в личных отсеках. В общественных местах его использовать считалось дурным тоном. Второй способ – через настенные терминалы, раскиданные по всем отсекам. Там можно было посмотреть личную информацию, визуальные схемы, видео, картинки или инструкции. Достаточно было поднести чип-татуировку на руке, и моментально подгружался аккаунт пользователя. Также были ручные терминалы – «Вестком». Так назвали первую модель в колонии, и название прижилось. Все последующие модели также называли Весткомами. Их выдавали только на задания или можно было приобрести за местную валюту – «Муры». Функционал Весткомов был таким же, как у стационарных терминалов. На звёздном флоте их в основном покупали те, кто выходил на задания. Они помогали в работе: подгружали инструкции, составляли график, выдавали должностные обязанности – только по рабочим моментам. Для развлечений их использование строго запрещалось, максимум – посмотреть личные фото из архива. Хотя многие этим грешили. Персонал, который обитал внутри колонии, редко приобретал Весткомы – они были дорогими. Ведь внутри колонии были комнаты с терминалами, где можно было наедине посмотреть, например, личные фото, поговорить с родными по связи или сгенерировать фильм и посмотреть его на досуге. Хотя изначально такие комнаты задумывались для изучения информации, и было решено назвать их по-земному – «библиотека». Позже их функционал расширили для личного пользования.

Следующей эволюцией коммуникаторов стали «донглы». Это была сложная технология, её нельзя было купить. Донглы выдавались только тем, кто достиг 3-го ранга и выше. Суть технологии заключалась в том, что проводилось вживление нейроинтерфейсного чипа в мозг человека с коннекторами за ухом. И выдавался донгл, который крепился за ухом и через коннекторы осуществлял обмен информацией. Встроенная камера по умолчанию всегда записывала. При необходимости можно было повторно просмотреть запись. Но главная особенность донгла заключалась в том, что в него был вшит чип с ИИ – адаптойдом. При первом использовании ИИ-адаптойд слушал, следил и запоминал всё, что вы говорили, как вели разговор. Он полностью копировал ваше поведение и становился частью вас. Донгл имел связь с серверами для обмена данными и мог выполнять вычисления и рутинную работу, освобождая носителя от второстепенных задач.

Все мечтали получить его, ведь он повышал продуктивность в разы. Например, чтобы передать задачи сотрудникам через терминал, владельцу достаточно было тезисно сформировать запрос в уме и отправить его ИИ-адаптойду. Тот, понимая манеру речи и письма владельца, формировал полноценное письмо или голосовое сообщение и передавал всем необходимые задачи. Сообщения выглядели так, будто их писал сам человек. Плюс донгл работал как личная база данных, к которой можно было обратиться за информацией, хранящейся в отдельном хранилище памяти человека. Носитель всегда помнил, что кому сказал, все даты, встречи, цифры и многое другое. Со стороны это выглядело как суперчеловек – эрудированный, с феноменальной памятью и способностью выполнять множество задач одновременно.

Донгл был индивидуален для каждого носителя, другой человек не мог им воспользоваться. Именно такой был у меня. Я решил воспользоваться им, а не терминалом. Ведь это было быстрее. Но ИИ-адаптойд работал только в офлайн-режиме, связи с серверами звёздного флота не было.

Без связи и отключённого ИИ мы словно вернулись в 22 век – подумал я. Жаль, что доступна только та информация, которая была записана до полёта. Нужно всё изучить.

В старых записях было достаточно много информации, но меня заинтересовали темы: «Планета Зеланир» и «Цель миссии». Остальные – «Инженерия», «Персонал», «Личные», «ГиПиКС» и многие другие – решил посмотреть позже, ведь сейчас это не в приоритете.

Запустил тему «Цель миссии». Перед глазами поплыли картинки, звуки и даже ощущения – это было больше похоже на воспоминания.

Цель миссии заключалась в поэтапной высадке людей и оборудования на планету. Наш флот состоял из нескольких звёздолетов. Большинство из них не были предназначены для приземления на планету, но была опция – возможность единственной посадки, после которой звёздолет становился ресурсной базой. Наш звёздолет «Гера» в своих отсеках перевозил 8 шаттлов, которые вращались вокруг него, создавая искусственную гравитацию. Шаттлы были крепкими кораблями, рассчитанными на агрессивную среду. Их двигатели могли работать в атмосфере и садиться на планеты. Как раз на одном из таких мы приземлились.