Воля немногих

Воля немногих

Альберт Зинькевич

© Альберт Зинькевич, 2025

ISBN 978-5-0065-5270-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог: Тени прошлого

Туман. Утро в Новотерии всегда начиналось с этого гнетущего облака, которое, словно мантия, укрывала город от безмолвной жестокости реальности. Густой и непроглядный, туман окутывал улицы, будто пытаясь скрыть все ужасы и разрушения, оставшиеся от мира, который некогда был полон жизни и света. Вспомним, как города, ранее сверкающие огнями, теперь погружены в полумрак. Их улицы освещали тусклые фонари, которые мигали, как угасающие звёзды, наводя на угрюмые мысли. Люди спешили по асфальту, не поднимая глаз. Их лица, лишённые выражения, были похожи на маски, доведённые до крайностей настоятельного безразличия. Они не задавали вопросов, не искали ответов на волнующие их тревоги. Они не помнили, что такое свобода.

Эти тёмные времена стали результатом той катастрофы, которая коренным образом изменила ландшафт не только Новотерии, но и целого континента. Легенды о пожаре, объявшем города, о разрушающих вулканах, которые вырывались из недр земли, пересекаются с реальными событиями. Вокруг наступила Хаотическая Эра – эпоха потрясений, когда идеалы рухнули и общество распалось на части. Люди теряли надежду в безумии, а взрыв возможностей обернулся катастрофой. Исчезли города, о которых раньше мечтали и которые хотели построить. На огромные пространства распространились руины, лишь малые группы людей смогли выжить, образовав обособленное и изолированное государство Новотерия.

И тогда пришёл Совет.

Совет Наблюдателей, созданный для защиты порядка в Новотерии, действовал быстро и безжалостно. Они сносили руины, заливали землю бетоном, стирали каждую страницу, на которой могли бы прочитать о прошлом. Люди, которые ещё могли слышать, читать или помнить, исчезали в глубинах тайны. Но тени прошлого невозможно было полностью уничтожить. Они прятались в уголках памяти, в шёпоте ветра, в снах тех, кто ещё осмеливался мечтать о свободе.

В этом новом порядке, провозглашённом Советом Наблюдателей, царили жестокие законы, каждая старая традиция и идеалы были преданы забвению. Общество было разделено на касты – одни служили, другие правили, а подавляющее большинство молчало, поскольку каждый дотрагивался до ран прошлого и вспоминал, что значит бытие. Столкновение старого и нового породило сопротивление – людей, стремящихся вернуть утраченное, борцов за свободу, которые были подвержены террору. Незаметные в своих действиях, они использовали шёпоты и тайные собрания, чтобы передавать свои идеи.

Где-то в глубине заброшенных кварталов, среди еще оставшихся руин старых зданий, воплощались обломки прошлого. Осколки стекла, ржавые металлические конструкции, обрывки бумаги с едва различимыми словами. Эти слова, обладавшие когда-то силой изменять судьбы людей, теперь находились на полках забвения, став символами мужества и надежды, ослабленные под ударами горькой реальности.

Одним из таких забытых голосов был Аркадий Ренн, молодой учёный, чьи слова отражали дух времени. Именно там, в одной из таких руин, он когда-то написал свои последние строки. Его имя было вычеркнуто из истории, его труды уничтожены, но тень его идей всё ещё витала в воздухе, как призрак, не находящий покоя.

«Человек – не винтик в машине, – писал он. – Он – создатель, творец, источник света в мире тьмы. Но свет этот гаснет, когда его запирают в клетку страха и послушания.» Эти слова проникали в самое сердце тех, кто ещё помнил, что такое надежда, но были жестоко подавлены.

Постепенно, эти идеи попали в руки молодого мальчишки, который случайно нашёл их среди обломков. Он воспринимал их как загадку, не понимая истинного значения, но его душа отозвалась на скрываемые в них чувства тревоги и надежды. Он отнёс найденный листок своему отцу. Тот, побледнев, как будто увидел призрака, унесённого временем, немедленно бросил листок в огонь. Но было уже слишком поздно – слова начали распространяться, как вирус, подтачивая основы нового мира.

Теперь, спустя десятилетия, Новотерия, казалось, обрела мирный облик. Города были отстроены заново, все работали, подчинялись, а жизнь стала похожа на безмолвное существование в мире и порядке. Однако, под этой видимостью скрывались трещины. Эхо старого мира.

Где-то в этом мрачном мире, среди серых стен и безликих толп, находилась девушка, которая однажды найдёт то, что было потеряно. Её звали Элира Валторн. Она ещё не осознавала, что её судьба уже переплелась с тенями прошлого и что вскоре ей предстоит стать частью всплеска идей, которые изменят всё.

Туман сгущался. Где-то вдали раздался гул машин и фонари снова мигнули. Но на этот раз один из них погас навсегда.

Часть I. Мир без лиц

Глава 1: Город без имени

Элира Валторн была женщиной, которая не выделялась в толпе. Её внешность была обычной, но в ней была какая-то неуловимая изюминка, которая притягивала взгляды. Её волосы, тёмные и слегка вьющиеся, были всегда аккуратно убраны в хвост, чтобы не мешать работе. Глаза, серые и холодные, как небо Новотерии, скрывали глубину, которую мало кто мог разглядеть. Её фигура была стройной, но не хрупкой – годы труда инженером закалили её тело, сделали его сильным и выносливым.

Она была человеком привычек, строгим в своих распорядках. Каждое утро она просыпалась ровно в 6:00, делала короткую зарядку, чтобы разогнать кровь, и шла на работу. К 24 годам её день был расписан по минутам, она редко отклонялась от графика. Элира любила порядок, это было её оберегом, её утешением. Но в её душе всегда таилась тень хаоса, темного шёпота, который она пыталась тщетно подавить.

Однако, несмотря на все усилия создать видимость спокойной и упорядоченной жизни, Элира не могла избавиться от проблесков воспоминаний о том, что произошло в её прошлом. Она не могла вспомнить лиц своих родителей, их улыбки или голоса. Эти обрывки были сложными и туманными, как тень, шаг за шагом уступающая свету. Её жизнь началась в детском доме Новотерии, в ужасных условиях, которые могли бы сломить любого другого. Она помнила лишь кусочки – холодные ночи на жестких кроватях, шёпоты и крики, смешивающие детский смех с животным страхом.

В детском доме не было ни заботы, ни любви. Тут царила жестокость, скрытая за маской беспощадной дисциплины. Воспитатели, находившиеся под давлением Совета Наблюдателей, были безжалостны, словно истребители, метившие в каждого ребёнка. Элира запоминала, как одни дети исчезали – измождённые, сливаясь с серыми тенями. Она не могла понять, куда их забирали, но с каждым уходом в её сердце оставался тяжёлый след. Каждый из этих факторов —лоббирование системы, гонения на формальные сборища, крики – не убивали надежды, а лишь укрепляли её выживание.

Она постепенно научилась прятать свои эмоции, потому что за них можно было расплатиться. Её детство были не игрушки и смех, а постоянная борьба. Она сама искала излечение и именно это желание когда-то привело её к мечте стать инженером. Каждый случай в детском доме – избыток головной боли от насмешек или шлепка, оставлявшего след не только на теле, но и на душе – добавлял уверенности в том, что она должна вырваться из этого местечка.

Элире удалось сделать это. Позже она узнала, что её вытащила возможность учиться, которую открыли ей строгие правила и далекие от детского дома уроки. Она упорно училась, проводя дни в библиотеке, окружённой книгами, которые стали её единственным утешением. Технология и инженерия стали для неё не просто предметами, а путём к свободе. Каждая формула, каждая конструкция давали ей ощущение контроля, которого ей так не хватало. Это было её оружие против потерь и страха – знание.

Элира была наблюдательной. Она замечала мелочи, которые другие игнорировали. Она видела, как сердца людей разрываются, когда они думают, что за ними не следят, как страх сковывает их движения, как они стараются быть незаметными. И она знала, что сама такая же. Но в её случае это было не просто выживание – это была игра. Игра, в которой она была и игроком, фигурой на доске.

Её дары и достижения не остались незамеченными. Собрав свою страсть и упорство, Элира освоила тонкости работы инженера и отточила свои навыки, становясь частью системы, которую когда-то презирала. Но эта система бесконечно угнетала её, лишая остатка человеческой живости и индивидуальности, превращая её в очередную деталь механизма, который не знал, что такое свобода.

Внутренние противоречия Элиры лишь усиливали её стремление. Она мечтала о мире, в котором порядок не был бы связан с жестокостью, а неведение не окутывало людей своим холодным туманом. И, возможно, именно поэтому она продолжала играть в эту опасную игру, готовая столкнуться с истиной – той истиной, которая уже несколько раз пыталась её поглотить. Она шла по улице, которая не имела названия. Как и все улицы в этом городе, она была обозначена лишь цифрой: Сектор 7—12, Линия 3. Город, в котором она жила, тоже не имел имени. Его называли просто «Центральный Регион», хотя он был далеко не центральным в географическом смысле. Но в Новотерии всё было подчинено логике, которая не требовала объяснений. Логике, которая диктовала, что имена – это излишество, а индивидуальность – опасность.

Воздух был густым и тяжёлым, как всегда. Небо, затянутое вечной пеленой серых облаков, не пропускало солнечного света. Элира привыкла к этому. Она даже не помнила, как выглядит солнце. Его изображения сохранились только в старых книгах и архивах, которые были доступны лишь избранным. Она видела их однажды, когда её, как одного из лучших инженеров, допустили подключиться к технологической базе Генерального Архива. Тогда она впервые задумалась о том, что мир мог быть другим. Но такие мысли быстро подавлялись. Думать о прошлом было запрещено. Думать о будущем – тоже. Единственное, что имело значение, – это настоящее. И настоящее было серым.

Элира остановилась у входа в Инженерный Корпус – массивное здание из бетона и стекла, которое возвышалось над остальными постройками. Его форма была строгой и функциональной, без намёка на украшения. Всё в Новотерии было таким: практичным, безликим, лишённым индивидуальности. Даже люди.

Она прошла через сканер, который проверил её идентификационный чип, вшитый под кожу на запястье. Зелёный свет мигнул и двери открылись. Внутри царила привычная суета. Инженеры в одинаковых серых комбинезонах спешили по коридорам, не обращая внимания друг на друга. Никто не здоровался. Никто не улыбался. Это было не принято.

Элира поднялась на лифте на 14-й этаж, где находился её кабинет. Комната была маленькой и уютной, если такое слово вообще можно было применить к чему-то в этом мире. На столе стоял голографический проектор, который она использовала для работы. Рядом – стопка чертежей и расчётов. Она села за стол и включила проектор. Перед ней возникла трёхмерная модель нового города, который она проектировала. Город, который должен был стать домом для тысяч людей, переселяемых из разрушенных регионов.

Она смотрела на модель, но мысли её были далеко. В последнее время её всё чаще посещали странные ощущения. Она ловила себя на том, что задавала вопросы, которые не должна была задавать. Почему всё должно быть таким серым? Почему люди не могут выбирать, где жить и как жить? Почему они должны подчиняться правилам, которые никто не устанавливал?

Элира знала, что такие мысли опасны. Она видела, что происходит с теми, кто задаёт слишком много вопросов. Их забирали. Они исчезали. И больше о них никто не слышал. Но она не могла остановиться. Её разум, как и её проекты, выходил за рамки дозволенного.

Она вздохнула и вернулась к работе. Надо было закончить расчёты для новой системы энергоснабжения. Город должен был быть полностью автономным, независимым от внешних источников энергии. Это было важно. Новотерия не могла позволить себе зависимость от чего-либо. Независимость – вот что было главным.

Через несколько часов работы её отвлёк звук сигнала на двери. Она нажала кнопку и дверь открылась. На пороге стоял Каин Дронов.

– Элира, – сказал он, улыбаясь. – Ты занята?

Она кивнула, но жестом пригласила его войти. Каин был её другом. Нет, не другом. В Новотерии не было друзей. Он был её коллегой. Но с ним она могла говорить более свободно, чем с другими. Он был таким же, как она. Талантливым, умным, но при этом осторожным. Он знал, как выжить в этом мире.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего, – ответил он, садясь на стул напротив неё. – Просто решил проверить, как ты. Ты выглядишь уставшей.

– Я в порядке, – сказала она, но знала, что он не поверит.

Каин посмотрел на голографическую модель.

– Новый проект? – спросил он.

– Да, – ответила она. – Город для переселенцев. Они хотят, чтобы он был готов к концу года.

– А ты успеешь?

– Надеюсь, – сказала она, но в её голосе звучала неуверенность.

Каин помолчал, затем сказал:

– Элира, ты знаешь, что я всегда готов помочь. Если что-то нужно, просто скажи.

Она посмотрела на него. Его глаза были тёплыми, но в них была какая-то странная тень. Она не могла понять, что это. Но она знала, что Каин – единственный человек, которому она могла доверять. По крайней мере, так она думала.

– Спасибо, – сказала она. – Я знаю.

Он кивнул и встал.

– Ладно, я пойду. Не забывай отдыхать. Ты не машина.

Он улыбнулся и вышел. Элира смотрела на закрытую дверь, чувствуя странное беспокойство. Она не могла понять, откуда оно взялось. Но оно было там, глубоко внутри, как червь, который грыз её изнутри.

Она вернулась к работе, но не могла сосредоточиться. Её мысли снова и снова возвращались к вопросам, на которые у неё не было ответов. Почему? Зачем? Кто решил, что всё должно быть именно так?

Она вздохнула и выключила проектор. Сегодня она больше не сможет работать. Она встала и подошла к окну. За стеклом был всё тот же серый мир. Люди, похожие на тени, шли по улицам, не поднимая головы. Машины, такие же серые и безликие, ехали по дорогам. Всё было одинаковым. Всё было предсказуемым.

Но Элира верила, что где-то там, за пределами этого города, за пределами Новотерии, существует другой мир. Мир, который она никогда не видела, но который чувствовала в своих снах. Мир, где люди улыбались и говорили свои мысли открыто. Мир, где можно было быть собой.

Она закрыла глаза и представила его. Но когда она открыла их, перед ней снова был серый город без имени. Город, который она помогала строить. Город, который стал её тюрьмой.

Она повернулась и вышла из кабинета. Ей нужно было пойти домой. Но дом – это было просто ещё одно место, где она была одна. Одна со своими мыслями. Одна со своими вопросами.

Элира шла по улице, погружённая в свои мысли. Она только что покинула Инженерный Корпус, где провела долгие часы, работая над проектом нового города. Её голова была тяжёлой от цифр, расчётов и бесконечных требований Совета. Она чувствовала, как её разум, словно зажатый в тисках, пытается вырваться за пределы дозволенного. Но куда? Вопросов было больше, чем ответов.

Она свернула на Линию 9, одну из самых старых улиц в Центральном Регионе. Здесь ещё сохранились здания, построенные до катастрофы. Их фасады, некогда величественные, теперь были покрыты трещинами и слоями серой краски, которой их регулярно «обновляли». Эти дома стояли как немые свидетели прошлого, которое никто не смел вспоминать. Элира часто проходила мимо них, но сегодня что-то заставило её замедлить шаг.

Она остановилась перед одним из зданий. Оно было выше остальных, с массивными колоннами у входа, которые когда-то, вероятно, выглядели внушительно, но теперь напоминали сломанные зубы. Над дверью висела табличка с едва различимой надписью: «Архив №17». Элира нахмурилась. Она никогда не замечала этого здания раньше, хотя проходила здесь сотни раз. Как будто оно появилось из ниоткуда.

Её внимание привлекла дверь. Она была слегка приоткрыта, что само по себе было странно. В Новотерии все двери должны быть закрыты. Незапертые помещения – это нарушение правил, а нарушение правил каралось. Элира оглянулась. Улица была пуста. Даже камеры наблюдения, которые обычно следили за каждым движением, казались выключенными. Их красные огоньки, которые всегда мигали, как зловещие глаза, были погашены.

Она почувствовала лёгкий холодок на спине. Это было неправильно. Всё было неправильно. Сердце заколотилось, а в голове пронеслись противоречивые мысли. С одной стороны, любопытство подталкивало её войти, узнать, что скрывается за этой дверью. С другой – страх. Страх перед Советом Наблюдателей, перед Цитаделью Молчания, перед тем, что её могут поймать на нарушении правил. Она знала, что даже малейшая ошибка может привести к исчезновению. Исчезновению без следа, без объяснений, без шанса на спасение.

Она оглянулась ещё раз. Улица была пуста, но это не значило, что её не видели. Камеры могли быть где-то ещё, спрятанные в тени, или за ней могли следить агенты Совета, невидимые, как тени. Элира сжала кулаки и сделала шаг назад. Нет, она не могла рисковать. Не сейчас. Не здесь.

Она быстро пошла дальше, стараясь не оборачиваться. Её шаги стали быстрее, почти бегом. Она чувствовала, как страх сжимает её горло, как будто кто-то невидимый следит за каждым её движением. Она знала, что это паранойя, но в Новотерии паранойя была единственным способом выжить. Каждый шаг, каждое слово, каждый взгляд могли быть использованы против тебя.

Элира свернула на Линию 5, где находился её дом. Это было стандартное жилое здание, такое же серое и безликое, как и всё остальное. Она поднялась на лифте на 12-й этаж и вошла в свою квартиру. Комната была маленькой, с минимальной мебелью: кровать, стол, стул, шкаф. Ничего лишнего. Ничего, что могло бы выдать её индивидуальность. Даже стены были пустыми, без картин, фотографий или украшений. Всё, как положено.

Она села на кровать и закрыла глаза. Её голова была переполнена мыслями, которые она не могла остановить. Архив №17. Что это было? Почему она никогда не замечала его раньше? И почему дверь была приоткрыта? Это могло быть ловушкой. Или тестом. Совет любил проверять своих граждан, особенно тех, кто был на виду. Элира знала, что её положение как одного из ведущих инженеров делало её уязвимой. Её успехи привлекали внимание, а внимание в Новотерии было опасным.

Она вздохнула и встала. Ей нужно было отвлечься, но её мысли всё равно возвращались к тому зданию. К той двери. К тому, что могло быть внутри.

Глава 2: Чертежи и вызов

Элира Валторн сидела за своим рабочим столом, окружённая голографическими проекциями и стопками чертежей. Её пальцы быстро двигались, внося коррективы в схему нового города. Работа над проектом шла медленно, но она знала, что это не верх её возможностей. Разработка инфраструктуры для переселенцев была важной задачей, но она чувствовала, что её талант мог быть использован для чего-то большего. Однако доступ к серьёзным проектам, которые могли бы изменить ход истории, был ограничен. Совет Наблюдателей строго контролировал, кто и чем занимается, Элира, несмотря на её навыки, не входила в круг избранных.

В свободное время, когда она оставалась одна в своей квартире, Элира занималась тем, что действительно вдохновляло её. На небольшом столе в углу комнаты лежали чертежи, которые она разрабатывала втайне от всех. Это был проект устройства, которое она называла «Регулятор». Идея пришла к ней однажды ночью, когда она размышляла о том, как можно было бы улучшить энергоснабжение в городах Новотерии. «Регулятор» должен был стать компактным, но мощным устройством, способным перераспределять энергию между системами, минимизируя потери и повышая эффективность. Пока это было лишь хобби, но Элира чувствовала, что однажды её изобретение может стать ключом к чему-то важному.

Она аккуратно сложила чертежи и спрятала их в потайной ящик стола. Мысли о «Регуляторе» отвлекли её от серости будней, но сейчас нужно было сосредоточиться на работе.

Утром, едва войдя в Инженерный Корпус, Элира получила сообщение на своём терминале: «Элира Валторн, вам надлежит явиться в кабинет начальника отдела в 10:00. Не опаздывайте.»

Она нахмурилась. Начальник отдела, Гаррик Торрен, редко вызывал кого-либо лично. Обычно он ограничивался общими собраниями и рассылкой указаний. Элира почувствовала лёгкое беспокойство. Неужели её заметили? Может быть, кто-то увидел её чертежи? Или, что ещё хуже, узнал об её интересе к запрещённым идеям?

Ровно в 10:00 она стояла перед массивной дверью кабинета Торрена. Дверь открылась автоматически и Элира вошла.

Кабинет был просторным, но лишённым какого-либо уюта. На стенах висели схемы городов и графики, а на столе стоял голографический проектор, показывающий текущие проекты отдела. Гаррик Торрен сидел за столом, его лицо было непроницаемым. Его бледное лицо, короткая прическа и бесцветные глаза, казалось, идеально подходили к его серым и скучным стенам в кабинете.

– Элира, – произнёс он, жестом приглашая её сесть. – Спасибо, что пришли.

Она села, стараясь сохранять спокойствие.

– Вы хотели меня видеть? – спросила она, стараясь звучать уверенно.

Торрен кивнул.

– Да. Я хотел обсудить с вами ваш текущий проект. Вы работаете над новым городом для переселенцев, верно?

– Да, – ответила Элира. – Мы уже завершили основные расчёты и сейчас идёт этап проектирования инфраструктуры.

– Хорошо, – сказал Торрен, его голос был ровным, но в нём чувствовалась лёгкая напряжённость. – Совет Наблюдателей доволен вашей работой. Однако у них есть некоторые… замечания.

Элира почувствовала, как её сердце заколотилось.

– Какие именно? – спросила она, стараясь не выдать своего волнения.

Торрен наклонился вперёд, его глаза сузились.

– Они считают, что ваш проект слишком… амбициозен. Вы предлагаете решения, которые выходят за рамки стандартных требований. Это привлекает внимание.

Элира почувствовала, как её ладони становятся влажными.

– Я просто хотела сделать город более эффективным, – сказала она, стараясь звучать убедительно. – Если мы сможем минимизировать потери энергии, это пойдёт на пользу всем.

Торрен посмотрел на неё, как будто взвешивая её слова.

– Я понимаю ваши намерения, – сказал он наконец. – Но вы должны помнить, что в Новотерии всё должно быть в рамках установленных норм. Индивидуальные инициативы не приветствуются.

Элира кивнула, стараясь скрыть разочарование.

– Я понимаю.

– Хорошо, – сказал Торрен, откинувшись на спинку кресла. – Я доверяю вам, Элира. Вы одна из наших лучших инженеров. Но будьте осторожны. Совет Наблюдателей следит за всеми.

Он произнёс это так, как будто это было предупреждение. Элира почувствовала, как холодок пробежал по её спине.

– Я буду осторожна, – сказала она, вставая.

– Отлично, – сказал Торрен, его голос снова стал нейтральным. – Вы можете идти.

Элира вышла из кабинета, чувствуя, как её мысли путаются. Она понимала, что её предупредили. Но о чём именно? Об её проекте? Или о чём-то большем?

Она вернулась к своему столу, но не могла сосредоточиться на работе. Её мысли снова и снова возвращались к «Регулятору». Она знала, что её изобретение может изменить многое, но сейчас оно было лишь хобби. Однако, если бы она смогла завершить его…

Элира вздохнула и открыла ящик стола, где лежали её чертежи. Она смотрела на них, чувствуя, как в её душе разгорается огонь. Она не могла остановиться. Даже если это было опасно.

Ведь где-то там, за пределами серого города без имени, возможно, существовал другой мир. И она знала, что однажды её изобретение может стать ключом к нему.

На следующий день Элира вернулась на Линию 9. Она не могла выбросить из головы мысли об Архиве №17. Она знала, что это риск, но её любопытство было сильнее страха. Она шла медленно, стараясь не привлекать внимания. Улица была такой же пустынной, как и вчера. Камеры всё ещё не работали.

Когда она подошла к зданию, её сердце снова заколотилось. Дверь была закрыта. Элира остановилась, не решаясь подойти ближе. Она огляделась, но вокруг никого не было. Тогда она сделала шаг вперёд и осторожно потянула ручку. Дверь не поддалась. Она была заперта.

Элира почувствовала разочарование, но в то же время облегчение. Может быть, это и к лучшему. Может быть, ей не стоило лезть туда, куда её не звали. Она уже собиралась уйти, как вдруг заметила что-то на земле у двери. Это был маленький кусочек бумаги, почти незаметный. Она наклонилась и подняла его.

На бумаге было написано всего одно слово: «Ренн».

Элира замерла. Её руки задрожали. Она знала это имя. Оно упоминалось в старых записях, которые она однажды видела, когда подключалась к базам данных Генерального Архива. Аркадий Ренн. Философ, учёный, изобретатель. Его труды были запрещены, его имя стёрто из истории. Но она помнила. Она помнила, что он говорил о свободе, о ценности человеческого разума, о том, что человек не должен быть винтиком в машине.