ШОУМЕН серия «Бумажное кино»

ПОЗНАНСКИЙ удивился. – А к чему такая секретность? Мы что, потом в бега подадимся?

– Ну нет конечно. Это моя задумка и жесткое требование основных спонсоров – On-line шоу только «здесь и сейчас» для всех участников. Для настоящих участников… Никакой постановки и актёров. Общение друг с другом исключено и никакой предварительной прогонки. – ИНЕССА сделала многозначительную паузу, затем продолжил с сарказмом. – АНДРЕЙ, тебя это пугает? Можешь отказаться, если считаешь, что не потянешь….

– Не потяну что? Разбросать по поляне чужое дерьмо? – Он сделал ударение на слове «чужое». – Ой, я тя умоляю…– Уязвлённо ответил ПОЗНАНСКИЙ.

– Есть еще одно условие. – Продолжила ИНЕССА. – Деньги ты будешь получать в конце каждого дня, наличкой. Но если откажешься от продолжения шоу, всё вернёшь и уедешь лузером, с позором.

– Снова пугаешь? – ПОЗНАНСКИЙ спросил с вызовом в голосе.

– Нет не пугаю. Озвучиваю условия контракта и требования заказчиков-спонсоров. Они не хотят платить за «полуфабрикат». Либо в шоу от начала до конца, либо без денег. И последнее, уже после подписания, если отказываешься ехать на студию, платишь неустойку три единицы. Так как после подписания тобой контракта, я всем остальным желающим отказываю.

– Понятно…. Кто девушку ужинает, тот её и танцует. Если условий больше нет, давай контракт САШЕ. Он посмотрит.

ИНЕССА протянула контракт ЮРИСТУ ПОЗНАНСКОГО. Пока тот читал, все сидели молча. В воздухе витало напряжение.

Прочитав, ЮРИСТ отдал контракт ПОЗНАНСКОМУ. – Контракт стандартный, АНДРЕЙ БОРИСОВИЧ. Все озвученные условия в нём отражены. Нюансов под звёздочкой, мелким шрифтом, нет. В принципе можно подписывать.

ПОЗНАНСКИЙ взял контракт, но медлил с подписанием, раздумывал. Было видно, что ИНЕССА и ДИРЕКТОР напряженно ожидают. Наконец ПОЗНАНСКИЙ решительно взял ручку со стола и поставил свою подпись. ЛЕОНИД СЕМЁНОВИЧ и ИНЕССА облегченно вздохнули. На их лицах отразилась плохо скрываемая радость.

– Ну и замечательно. Считай, что шоу уже началось. – Улыбаясь, ИНЕССА взяла свой экземпляр контракт. – Лучше тебя, его все равно никто не проведет. Сегодня вторник, в четверг на следующей неделе, я за тобой заеду, а в пятницу стартуем. У нас всё готово. – После паузы, ИНЕССА многозначительно произнесла. – Готовься и ты….

ПОЗНАНСКИЙ и ЮРИСТ попрощались и вышли из кабинета. ИНЕССА осталась.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. КОРРИДОР ТЕЛЕКАНАЛА. ВЕЧЕР.

ПОЗНАНСКИЙ и СПИРИН шли по коридору телецентра к лифту. ЮРИСТ нажал кнопку вызова лифта, и обратился к ПОЗНАНСКОМУ.

– АНДРЕЙ БОРИСОВИЧ, контракт, конечно, для Вас безопасный, но их поведение меня настораживает. Слишком уж они «сладенькие»… и суетятся…, и радуются Вашему участию.

– Да, я тоже обратил внимание. Что-то они не договаривают…. Но поживем-увидим, скоро всё прояснится. – Задумчиво произнёс ПОЗНАНСКИЙ.

Когда двери лифта открылись. ПОЗНАНСКИЙ вошёл в него. Но ЮРИСТ вдруг что-то вспомнил и не последовал за ним.

– АНДРЕЙ БОРИСОВИЧ, я свой портфель в кабинете забыл, нужно вернуться.

– Ладно, я тебя ждать не буду. На следующем доедешь, они здесь часто ходят, если пробок не будет. – Пошутил ПОЗНАНСКИЙ. – Завтра договорим.

Двери лифта закрылись, ПОЗНАНСКИЙ уехал.

Глава 7

Эпиграф: Обезьяна на вершине плодоносного дерева – источник нечистот у его корней.

Святое писание сараготов 2291 год до н.э.

ФЛЭШБЕК

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. РЕДАКЦИЯ ТАБЛОИДА. ДЕНЬ.

ПОЗНАНСКИЙ очень удивился, когда, спустя неделю после знакомства с ИНЕССОЙ, и приглашения в ночной клуб, ему позвонил АДМИК.

– Привет, старина. Как сам-то?

– Да по-прежнему, пописываем…

– А можешь оторваться от трудов своих праведных? Тебя ИНЕССА желають лицезреть.

– Даже так… А я уж думал это было мимолётно…

– Рекомендую не отказываться. – АДМИК его перебил, не дав договорить. – Она просто так, абы кого не приглашает. Так что, подъезжай к 14.00 к Москва-Сити, башня Федерация. Наберёшь на этот номер, я там тебя встречу.

– Хорошо.

– Но только не опаздывай. Она не любит ждать. Да и график у ИНЕССЫ напряжённый.

АДМИК, получив согласие ПОЗНАНСКОГО дал отбой. А тот задумался: – «Чего это вдруг такой интерес к моей персоне? Может за фужер, оставленный на бордюре, претензию выкатят?» – Потом отмахнулся от этой мысли.

В 13.50 ПОЗНАНСКИЙ стоял возле башни Федерация.

ЛОКАЦИЯ: НАТ. ВХОДНАЯ ГРУППА МОСКВА СИТИ. ДЕНЬ.

АДМИК появился почти сразу, после звонка ПОЗНАНСКОГО, словно он ждал на входе. Здороваясь, пожал руку ПОЗНАНСКОГО и приобнял его как старого друга. ПОЗНАНСКОМУ было приятно такое радушное отношение.

АДМИК провел ПОЗНАНСКОГО через вестибюль к скоростным лифтам.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. ЛИФТР ВОСТОЧНОЙ БАШНИ ФЕДЕРАЦИЯ. ДЕНЬ.

– Только тебе придётся немного подождать. У ИНЕССЫ сейчас встреча с одним «строчилой». Он просит отPR-ить его на ТВ, чтобы застирать его же рыгатню на репутации. Но я тебе пока кое-что покажу, ты кайфанёшь. – Пообещал АДМИК.

Они поднялись на 61 этаж Восточной башни Федерации.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. КОРИДОР ВОСТОЧНОЙ БАШНИ ФЕДЕРАЦИЯ. ДЕНЬ.

Как гарцующий рысак, АДМИК повел ПОЗНАНСКОГО по коридору и показал на дверь туалета. – Заходи. – Произнёс он театрально.

– Это что, самая большая достопримечательность Москва-Сити? – Удивился ПОЗНАНСКИЙ. – Туалет?

– Ты заходи…заходи. – Настоял АДМИК.

ПОЗНАНСКИЙ пожал плечами, и вошел в дверь.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. ТУАЛЕТ ВОСТОЧНОЙ БАШНИ ФЕДЕРАЦИЯ. ДЕНЬ.

Оглядевшись, ПОЗНАНСКИЙ ахнул. Он увидел писсуары, из чёрного, то ли фарфора, то ли мрамора, которые стояли вплотную к панорамным, во всю стену, окнам. За окнами, как на ладони, простиралась Москва.

– Скажи крутяк? – Поинтересовался АДМИК.

ПОЗНАНСКИЙ, находившийся под впечатлением от увиденного, только молча кивнул.

– Прикинь…– Радостно продолжал АДМИК. – Ты можешь и своё «достоинство» всему миру продемонстрировать и поссать, представляя, что ссышь на всю Москву, на людишек, на ненавистных ментов, на свою бывшую… да на кого угодно. – Воодушевлённо произнёс АДМИК. – А они как муравьишки копошатся в обоссанном муравейнике. Я уже миллион раз так делал, но каждый раз, кроме облегчения, испытываю, прямо-таки, оргазмическое наслаждение… – АДМИК сделал паузу, чтобы ПОЗНАНСКИЙ осознал эпичность ситуации и возможности. – А у тёток, в туалете, такого нет. Ну что они могут? Разве что задницу в окно показать…, но кто её увидит-то, на 61-ом этаже? – Ехидно посмеялся АДМИК.

Мысленно, ПОЗНАНСКИЙ согласился с АДМИКОМ, но промолчал. АДМИК не унимался: – Ты чего стоишь? Пользуйся моментом, кайфани.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. КОРИДОР ВОСТОЧНОЙ БАШНИ ФЕДЕРАЦИЯ. ДЕНЬ.

Когда АДМИК с ПОЗНАНСКИМ вышли из туалета и направились к офису ИНЕССЫ, из двери вышел мужчина крепкого, телосложения, со слегка поседевшей бородкой и, как показалось ПОЗНАНСКОМУ, подкрашенными волосами, одетый в светлый, летний костюм. ПОЗНАНСКОМУ его лицо показалось знакомым. Он немного замедлился и повернулся в сторону проходящего.

– Это же…?– Обратился он к АДМИКУ.

– Да, да, это тот, про кого ты думаешь.

– Он ещё книгу написал…– ПОЗНАНСКИЙ попытался вспомнить название книги.

– ДухLess. – Подсказал АДМИК.

– Точно… но я её не читал. Пролистал, почитал отдельные страницы и понял, это не моё. Стилистика гопоты из подворотни, грубовато и простенько написано, а по сути, ни о чём.

– Я вообще книг не читаю. Всё больше кинчики смотрю, про немецких садовников и сантехников. – Пошутил АДМИК. – А «дядя Гена», за тем и приходил к ИНЕССЕ, чтобы она его «реабилитировала». За тотальное «нюхачество» в его опусе, типа пропаганда «нездорового» образа жизни… Его уже и писательский «бомонд» прессовать начал. Хотя чего он переживает? Не пойму. Быдмасса и плебс ему «кассу» сделали, чем он так гордится. Тусняк Московский принял. А что ещё нужно?

– Ну так-то да. На всех не угодишь. А свой читатель у каждого найдётся. Даже у того, кто с трудом, три буквы в одно слово сложит и на заборе нацарапает. – Пошутил ПОЗНАНСКИЙ.

– Ха, смешно… А «дяде Гене», ИНЕССА предложила вторую часть написать, где уже не «нюхают» и главного героя хоть на ВДНХ, к хрякам-рекордсменам в один хлев сажай.

– А почему «дядя Гена»? – Удивился ПОЗНАНСКИЙ. – Он же вроде Сергей Сергеич?

– Это он так любит себя называть. Понимаешь, когда ты Сергей Сергеевич, писатель, ты должен соответствовать статусу, ходить в костюме, умно выражаться. – Объясняет АДМИК. – А когда ты «дядя Гена», то ты и набухаться можешь, и нах…, слишком настырных, послать, и «лещей» отвесить тому, «кто против нас с дядей Геной».

– Понятно… И судя по примитивности слога, книгу писал «дядя Гена».

– Возможно. Говорю же, я книг не читаю.

При всей своей, казалось бы, легкомысленности и вертлявости, АДМИК удивил ПОЗНАНСКОГО, своей рассудительностью.

Остановившись перед офисом ИНЕССЫ, АДМИК жестом показал, что разговоры закончены и продолжать их в присутствии ИНЕССЫ не нужно. ПОЗНАНСКИЙ кивнул в знак согласия. И они вошли в офис.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. ОФИС ИНЕССЫ. ДЕНЬ.

ИНЕССА сидела за столом, но увидев вошедших, встала, подошла к ПОЗНАНСКОМУ и приобняв его, поцеловала в щеку.

– Привет АНДРЕЙ. Рада снова тебя видеть.

ПОЗНАНСКИЙ оторопел от такого неожиданного, радушного приёма, но понял, что разговор пойдёт не по поводу фужера. ИНЕССА не стала возвращаться за свой стол и предлагать ПОЗНАНСКОМУ стул напротив. Чтобы смягчить официоз встречи, она, жестом, пригласила присесть на небольшой мягкий диван.

– Как ты в прошлый раз добрался?

– Нормально доехал. – ПОЗНАНСКИЙ не стал вдаваться в подробности.

– Чай? Кофе?… АДМИК налей гостю….

– Нет спасибо.

– Ну хорошо. Тогда к делу. У меня очень хорошие отношения с ДИРЕКТОРОМ ЦЕНТРАЛЬНОГО ТВ КАНАЛА. Он хочет запустить ток-шоу на канале и ищет ведущего с «незамыленным» лицом. Как он выражается: – «Ходят с канала на канал, из передачи в передачу, одни те же хари. Как-будто в стране все мужики повымерли». И я с ним согласна. Есть такие персонажи, которые разве что из утюга не вещают. – ИНЕССА сделала паузу. – Он меня попросил помочь, подобрать кандидатуру. Я сразу, почему-то, про тебя подумала. – ИНЕССА снова сделала паузу, чтобы дать возможность ПОЗНАНСКОМУ осознать сказанное. – Что скажешь?

Если сказать, что ПОЗНАНСКИЙ оторопел, это значит ничего не сказать. Он просто завис, переваривая услышанное. Потом, оправившись, спросил.

– А как это будет выглядеть? Я же никогда перед аудиторией не выступал.

– Ничего страшного. Во-первых, говорить нужно по написанному сценарию, суфлёр поможет. Во-вторых, это не прямой эфир, а запись…, подчистят, подправят. А в-третьих, я тебе помогу на первых парах, пока не втянешься. Я же тебя продюсировать и буду.

– Ну не знаю. – Засомневался ПОЗНАНСКИЙ. – Мне нужно подумать.

– Хорошо. Давай думай до конца недели. А сейчас извини, у меня дела.

ИНЕССА встала. На этот раз она почти официально пожала руку ПОЗНАНСКОМУ и присела за свой стол, открыв ноут и давая понять, что разговор окончен.

АДМИК подхватил ПОЗНАНСКОГО, под локоть. – Всё, всё мы уходим. – Поспешно произнёс он. И они с ПОЗНАНСКИМ, вышли из офиса ИНЕССЫ.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. КОРИДОР ВОСТОЧНОЙ БАШНИ ФЕДЕРАЦИЯ. ДЕНЬ.

По дороге к лифтам, АДМИК приостановил ПОЗНАНСКОГО в холле и произнёс.

– Могу дать тебе бесплатный совет. Если ИНЕССА делает тебе предложение, соглашайся. Её совет, а тем более, обещание помочь, это как джекпот в Casino de Monte Carlo сорвать, бывает крайне редко и не каждому фартанёт. Культур-мультурный, московский тусняк, в себя, с улицы, не впускает, только по рекомендациям от… – АДМИК многозначительно поднял палец вверх. – А если прорвёшься, потом от тебя даже откровенная «дичь» будет приниматься на ура.

– Я не уверен, что смогу быть ведущим ток-шоу. – Высказал сомнение ПОЗНАНСКИЙ.

– Тебе, конечно, решать. Я тебе расскажу одну историю. А ты выводы делай. – Начал свой рассказ АДМИК – Года два-три назад, ИНЕССА «подобрала» на Арбате одного симпатичного ХУДОГУ. «Налила» ему в уши про талант, что ему не место на улице. Даже пару его картин купила. МАЗИЛКА был на «седьмом небе» от признания его талантов. Он действительно классно малевал. В общем слово за слово, у ИНЕССЫ с ним случился романчик. Она ХУДОГУ отмыла, приодела и начала втаскивать в, как бы, «культурный» московский бомонд.

Но то ли он, пугливый, глубокий провинциал, то ли слишком творческий, но МАЗИЛКА начал артачиться, линять с приемов, фуршетов и нырять в своё творчество. Наверное…, последней каплей для него стала встреча с РЭПОЙ ТИМОЙ, который показал ХУДОГЕ свои татухи по всему телу и обосрал его мазню, мол ты так не сможешь. Он воспринял шутку юмора Тимки, как кровную обидку, «забрало опустил» и загрузился по самую макушку. А тут и ИНЕССА вспылила, орёт на МАЗИЛКУ, что его картинами только заборы на СтАрбате подпирать. Нужно «творить» в стиле а-ля Сафронов, чтобы его приняло «высшее общество» и начало платить. Припомнила ему все свои вложения. ХУДОГА тоже орёт, что для него «чистое», не заказное творчество важнее. – АДМИК сделал паузу. – «Перл-Харбор», с Беном Аффлеком, смотрел?

– Ну? – ПОЗНАНСКИЙ кивнул головой.

– Во… Так там тихий час в санатории пенсионеров… – АДМИК снова сделал паузу, добавляя значимости своим словам. – ИНЕССА, конечно, тоже психанула, бросила картины МАЗИЛКИ в камин. Он аж окаменел. Потом снял всю одежду с себя, тоже бросил в огонь и ушёл «в чём мама родила». Вот смеху-то было, когда его менты на улице тёпленького приняли и в дурку отвезли. ИНЕССА посодействовала… Злить ИНЕССУ не стоит, потом себе дороже выйдет. Всё, конец кина. Понял…? – Спросил АДМИК у ПОЗНАНСКОГО.

– Не совсем. Зачем ты мне всё это рассказал?

– Если хочешь в московский тусняк влиться, денежку заработать, стать известным, уважаемым и «ссать с башни Федерации» на головы плебса, то вот тебе шанс. А нет… Ну тогда «желтуха» – потолок…И сам, всю жизнь, будешь ходить внизу, без зонта. – Последние слова АДМИК произнёс весомо, чтобы до ПОЗНАНСКОГО дошли важность и ценность предложения ИНЕССЫ.

Лифт открыл двери. ПОЗНАНСКИЙ попрощался с АДМИКОМ и уехал думать над предложением.

Глава 8

Эпиграф: Бурные реки женских эмоций смывают песчаные крепости мужчин.

Святое писание сараготов 2291 год до н.э.

ЛИРИКА

Даже поздним вечером московские дороги забиты автомобилями. В некоторых направлениях, перед выездом из Москвы, машины двигаются медленнее пешеходов, плетущихся «нога за ногу». Трудящаяся челядь всех профессий, должностей и предназначений возвращается в свои человейники, натыканные квадратно-гнездовым методом по округам, в ближнем и не очень, Подмосковье. Если посмотреть с очень большой высоты на Москву, в вечерние часы, то по радиусу МКАД, она напоминает открытый канализационный люк, из которого во все стороны растекаются ручьи, уставших, обозлённых, голодных людей-функций, которые полжизни тратят на дорогу домой, чтобы только помыться, поесть и поспать. А с началом следующих суток, с раннего, раннего утра, уже в обратном направлении потекут ручьи, наполняя Москву-люк, дармовой рабсилой. Так и работает этот насос, ритмично и бесперебойно, втягивая и выплёвывая, отжимая последние силы и выбрасывая отжатых, обессиленных, обескровленных и нищих людишек.

Но ПОЗНАНСКИЙ любил это время, когда добирался до дома. Его детство и юность, прошедшие в небольшой квартире, сформировали в нём стремление к небольшим пространствам. А потому, поездка в машине доставляет ПОЗНАНСКОМУ удовольствие. Здесь он был предоставлен сам себе и был самим собой. Не нужно было «соответствовать», никто не дергал, можно было слушать любимую музыку или просто «поразмышлять о великом», отключив телефон. Но главное, концентрируясь на управлении автомобилем и дорожном движении, ПОЗНАНСКИЙ сбрасывал весь негатив, прилипший к нему, во время записей ток-шоу. И это было немаловажным, так как ЖЕНА ИРИНА постоянно упрекала его, и часто со скандалом: – «Ты только своей работой и живёшь. А на меня и ребёнка у тебя времени не хватает».

Но любая дорога заканчивается у дома. Закончилось и «его время», как только автомашина закрылась, и пропищала автосигнализация, а ПОЗНАНСКИЙ снова был втянут в семейно-бытовые отношения.

ЛОКАЦИЯ. ИНТ. КВАРТИРА ПОЗНАНСКОГО. ВЕЧЕР.

Когда ПОЗНАНСКИЙ открыл дверь и вошёл в свою квартиру, в прихожую, из кухни, выглянула его ЖЕНА ИРИНА, с недовольным выражением на лице. Не подойдя к нему и даже не поздоровавшись, она молча удалилась. ПОЗНАНСКИЙ понял, грядёт очередной скандал. Он разулся и прошёл следом за ИРИНОЙ на кухню, но остановился в проеме и прислонился к дверному косяку.

Просторная кухня. Дорогой, светлый, кухонный гарнитур, большой двустворчатый холодильник, овальный стол посредине кухни. На столе ваза с букетом живых цветов, открытая и почти выпитая бутылка красного вина, тарелка с сыром, фрукты и конфеты в деревянной менажнице.

ИРИНА сидела за столом, откинувшись на спинку мягкого стула, поджав под себя одну ногу и пила вино из фужера. Но и второй фужер стоял на столе. На ИРИНЕ был надет дорогой шелковый халат с яркими цветами, под которым, по всей видимости, не было нижнего белья.

ПОЗНАНСКИЙ осмотрел кухню и спросил: – Ну рассказывай, что на этот раз случилось.

– Это ты мне расскажи, что случилось… – Обиженно и агрессивно произнесла ИРИНА. – Меня уже звонками достали и сообщениями закидали. Все так рады, так рады за твой новый проект. А я, как обычно, как дура, ничего не знаю.

– Фигасе, как они быстро…Я и «да» не успел сказать, а меня уже обвенчали. – Удивился ПОЗНАНСКИЙ. – Я собирался тебе рассказать по приезду, так как сам узнал об этом только два часа назад. И контракт подписал. Когда предлагают быстрые деньги, на ковыряние в носу времени не остается. Ты на что обижаешься-то?

–Я не обижаюсь. Меня это бесит. – С нарастающей агрессией и повышая голос произнесла ИРИНА. – Ты живешь на своей работе. Меня ни во что не посвящаешь. На нашего ребенка у тебя времени нет.

– Ну вот, опять двадцать пять, за рыбу гроши. – Возмущенно произнёс ПОЗНАНСКИЙ. – Моя работа, на секундочку, позволяет тебе не работать. И то, на чем ты ездишь, и что на тебе надето, и это вино, и…, и вся твоя обеспеченная жизнь – это всё «моя работа».

– Я, «на секундочку» – Передразнила ПОЗНАНСКОГО ИРИНА. – Сижу в декрете с твоим ребенком…– Она сделала акцент на «с твоим ребёнком». – Да и зачем мне такая жизнь, если я постоянно одна. Если рядом нет мужчины, нет мужа. Ребенок и не помнит, что у него есть отец.

– Не слишком ли часто ты стала отказываться от совместной жизни? Я ведь могу и пойти, навстречу твоим пожеланиям, —С металлом в голосе произнёс ПОЗНАНСКИЙ.

Но увидев, как округлились глаза ИРИНЫ, и как она стала судорожно набирать воздух в грудь, попытался сгладить ситуацию.

– Ну ладно, ладно успокойся. – Уже мягче произнёс он. – Это будет только через неделю. Я уеду всего на три дня. Потом я весь твой.

– Так это ещё и на выезде? – Истерит ИРИНА. – У нас теперь такая фишка – трахаться на выезде. Кого на этот раз? Свою ВИКУ? Или очередную смазливую «подставнушку» из скандал-шоу?

– Нет никакой ВИКИ. Вообще никого нет. – Попытался успокоить жену ПОЗНАНСКИЙ. – Таковы условия контракта – съемки на частной студии…

– На частной студии? – Перебивает и продолжает истерить ИРИНА. – Вы что там, порнушку снимаете…?

– Ну бля… – Сокрушенно разводит руками ПОЗНАНСКИЙ. Он уже не знает, как остановить скандал.

ИРИНА бросает фужер в стену, затем сметает бутылку с вином, менажницу с фруктами и тарелку с сыром со стола на пол. Бутылка и менажница с грохотом падают на кафельный пол. Остатки вина растекаются по полу, фрукты и конфеты раскатываются по всей кухне. Только вазу с цветами она оставляет стоять на столе. В соседней комнате заплакал ребенок. ИРИНА направляется из кухни. ПОЗНАНСКИЙ попытался взять её за руку и остановить, но она его оттолкнула.

– Не трогай меня…. И даже не вздумай подходить ко мне сегодня. Я больше не хочу тебя видеть. – Она поднимает руки к лицу ПОЗНАНСКОГО, словно хочет в него вцепиться и расцарапать.

ПОЗНАНСКИЙ, с опаской, немного отклонился назад.

– Ненавижу… Ненавижу тебя, кобель поганый. – С желчью, выдавливает каждое слово ИРИНА.

Она выходит из кухни. Слышно, как хлопает дверь в комнате. Плачь ребенка постепенно затихает. ПОЗНАНСКИЙ смотрит на разбитую посуду, на красные подтеки на кафеле. Вздыхает и тоже уходит из кухни.