Глава Гос Аппарата

Каннингем, сдав ему крепкую, уверенную рукопожатие, произнес вежливое «доброго вечера» и исчез за дверью квартиры, оставив Эвана наедине со своими мыслями. Эван немного постоял, прислонившись к стене, прислушиваясь к глухим звукам вокруг – шагам на лестничной клетке, звонкому смеху приятно отдыхающих жизней за пределами его маленького мира. Он ещё раз переосмыслил сегодняшний день, будто перелистывая страницы книги, где каждая из них дышала желанием раскрыть свою правду.

В памяти всплывали лишь фрагменты: теплое приветствие Каннингема, его уверенность, смешанная с темной тайной. Каждый жест, каждая фраза, произнесённая именно сейчас, казались Эвану не случайными. У него возникло тревожное предчувствие, что за всем этим скрывается нечто большее, чем стандартизированная программа общественных мероприятий. Порой, один простой поступок достаточен, чтобы обнажить глубокие корни истории, затерянной во времени – тайны его отца.

Пока вечерний свет постепенно угасал за окнами, Эван ощутил, как в его душе просыпается решимость. Он решил, что больше не будет жить в тени неизвестного. Он должен выяснить, что произошло с его отцом, и кто на самом деле был тот человек, которого он знал – был ли вкус к достижению великого лишь маской, прикрывающей печаль. Это решение, как огонь, разгорелось внутри его, и Эван, озаряемый новым пониманием, повернулся к столу с пустой вазой – символу пустоты и незаполненных чувств.

В этот момент он понял, что мир вокруг него ждет, когда он начнет действовать. Эван вздохнул, почувствовав, как лёгкая тяжесть волнения будто отступила, готовясь к тому, что следующий шаг откроет двери, которые долго оставались закрытыми. Он был полон решимости, и ночь, спускавшаяся на город, стала его союзником, готовой защитить его тайны и мечты.

Глава 2: Наследие Редгрейва.

На следующее дождливое утро Эван, с легким хмурым выражением, но все же с какой-то искоркой надежды в душе, вышел из сырых тоннелей метро. Гулкие шаги мимо сонных прохожих создавали атмосферу, пропитанную унынием. Их лица не выражали радости, лишь тени тревоги и усталости. Каждое утро, этот монотонный ритуал, проходил по одной и той же линии, как шестеренка в безупречно отлаженном механизме.

Эван шагал по огромной площади, завуалированной серыми пугающими облаками и железными вышками. Его взгляд приковывали детали, каждая из которых пыталась напомнить о том, что за пределами всего этого существует жизнь. Статуя Великого Вождя, высокий и неподвижный, с правой рукой поднятой в жесте, призывающем к светлому будущему. Идя мимо, он чувствовал, как глухие взгляды стелятся вниз, отталкиваясь от каменных подмостей к каменным лицам. Сердце Эвана вновь сжалось, когда он взглянул на бетонную плиту под своими ногами на едва заметный человеческий контур, обведенный мелом. Этот мир уже не сможет избавиться от драматического чувства, что кусочек человечности, когда-то жившей здесь, уже стало частью этого холодного бездушного пейзажа. Со смесью страха и гнева, Эван ускорил шаги к входу в Министерство.

Пройдя за двери, Эван, осторожно кивнув сначала тонкому охраннику, затем толстому и прошел в просторный холл. Однако, гармония этого пространства была внезапно нарушена. Раздались пронзительные крики, и в воздухе повисла атмосфера гнева и недовольства. Он быстро направился к толпе, собирающейся у красного монумента. Там, на пьедестале, стоял Хемниц, человек в наручниках, окруженный полицейскими. Эван, не понимая всей истории, пытался уловить едва различимые слова.

Словно в ответ на нарастающее напряжение, над толпой разгорелся огромный экран. Лик Великого Вождя, сначала скрытый в серой пелене, моментально заполнил пространство. Толпа, как по команде, вспыхнула восторженным визгом, и каждая порция последующих душ присоединилась к этому поднимающемуся крику. Эван остался стоять в стороне, его глаза не отрываясь смотрели на экран, вслушиваясь в немой крик, рожденный этой абсурдной реальностью. Словно само присутствие Вождя могло оттолкнуть от людей настоящие мысли и эмоции, лишив их человечности.

На лицах людей играла безумная эйфория, но Эван продолжал ощущать тяжесть.

Вдруг, немое лицо с экрана проговорило:

Уважаемые сограждане! Дорогие друзья! Сегодня мы собрались все вместе, рука к руке, плечо к плечу, и всё – ради особого случая! Мы хотим наградить человека. У нас огромная уникальная и прекрасная страна! Нас объединяют общие заботы и общие радости, объединяет давняя добрая традиция награждать по заслугам в кругу друзей, с надеждой на самое лучшее. Речь о вашем коллеге, товарище Хемнице! Главное – мы верим в себя, в свои силы, в свою страну. Мы работаем успешно, и у нас многое получается. Хотелось бы искренне поблагодарить вас, дорогие друзья за победы и достижения, за понимание и доверие, за настоящую, сердечную заботу о нашем Великом Государстве! Сегодня каждый из нас может стать немного лучше! Для этого просто нужно с любовью и благодарностью относиться к родителям, окружать вниманием и заботой своих детей, свою семью, уважать коллег по работе, беречь дружбу, защищать правду и справедливость, быть милосердными, помогать тем, кто ждём поддержки. Но главное, никогда нельзя предавать дело нашей Великой Нации! Ведь каждого ждёт награда соответственно его деяниям!

Немного засмотревшись, Эван неожиданно оглянулся на Хемница который был уже повешен прямо над огромным холлом, а его ноги всё ещё немного машинально дёргались с стороны в сторону. На Эвана напал холодный и дикий страх. Всё произошло так неожиданно что он даже не смог сообразить, а главное спросить людей что же происходит. А голос с экрана всё продолжать голосить.

Слава нашему Великому Государству! Мира и процветания нашей общей великой Родине! Счастья вами здоровья, благополучия! Ура!

Экран погас, а ликующая толпа, скрестив руки на груди выбросила их на верх, тем самым отдавая честь Великому Вождю. Через некоторое мгновение толпа в миг разошлась по своим рабочим местам. А Эван всё стоял как вкопанный с ужасом наблюдая за повешенным Хемницем, болтающегося у самого потолка.

– Хемница повесили у меня на глазах! – Мутно проговорил у себя в голове Эван. – Нужно спросить у кого-нибудь, что тут происходит. Магда Ракович должная знать!

Встревоженно, Эван побежал через весь зал пролетев мимо своих коллег, с которыми сегодня ему ещё предстоит познакомиться. Эван моментально оказался у двери секретарши. Отдышавшись Эван сделал глубокий глоток душного воздуха, и толкнув тяжёлую дверь сделал пару шагов к довольно большой очереди. Эвана неожиданно остановил старик с белоснежной бородой.

– Молодой человек, тут очередь, встаньте в конец и ждите! -Глухо произнес он.

– Извините! Мне срочно! -Напугано ответил Эван, прошмыгнув дальше.

– Что ещё? – Немного грубовато спросила Ракович, но Эван уже начал к этому привыкать.

– Хемница казнили! -Произнёс Эван, словно сам в это не верил.

– И ты пришёл сюда только за тем, чтобы рассказать мне то, что все и так знают? – Немного приподняв глаза удивлённо ответила Ракович.

– Вы единственная, кого я знаю во всём Министерстве.

– Всё, что тебе нужно знать – это кто твои начальники и где твоё рабочее место. У меня от его смерти работы только прибавилось.

Эван ощутил, как его горло пересохло, а язык ослаб. Этот факт, казалось, парил в воздухе, окутывая их округа призрачным запахом страха, как напоминание о том, что они совершенно не защитимы

– А откуда столько работы? – Выдавил он, когда она продолжила объяснять причину своей загруженности.

– Хемниц мёртв, а значит, не может работать и должен быть уволен. Перед увольнением по инструкции он был должен: сдать гербовую печать, передать секретную документацию, расписаться в журнале о проведении инструктажа по технике безопасности, принести обходной лист с отметками из министерских библиотек о том, что он сдал все книги… Но самое главное – он не сдал свой пропуск. Все его вещи должны были остаться у Службы безопасности. Иди к охраннику на проходной, скажи, что тебя прислала я. Он даст тебе пропуск Хемница. Возьми карту Министерства. – Ракович передала Эвану пластиковую карту первого этажа. – Без неё ты не будешь шататься по залам до конца мира.

Эван взял пластиковую карту где было подробно показано какие коридоры ведут в тот или иной отдел. Немного успокоившийся Эван вышел в холл где до сих пор висело тело Хемница легонько покачиваясь от мелкого ветра. Эван с ещё боле жалостливостью посмотрел на тело как вдруг заметил тощего мужчину лет сорока в зелёном комбинезоне, который копался в кустах. На его худом лице красовались серые усы подчёркивая его странный нос. Напевая патриотическую мелодию, он что-то собирал с зелёных кустов в мешок. Эван решил немного отвлечься и спросить его, что же он делает.

– Я вас слушаю. – Неожиданно повернулся мужчина, как будто бы знал, что к нему подойдёт Эван.

– Меня зовут Эван Редгрейв. Я здесь работаю. – Мило улыбнулся Эван протянув ему руку.

– Я тоже здесь работаю. Слежу за растениями. – Взаимно улыбнулся, что даже его усы немного приподнялись.

– И вас зовут?

– И меня зовут, когда растения сохнут. – Рассмеялся, пожав Эвану руку. – У вас что-то ещё?

– Чем вы занимаетесь? Не думал, что растениям нужна такая забота!

– На растения напали чёртовы жуки, и если их не собрать сейчас, через пару дней кусты превратятся в палки, у нас конкурс на лучшие озеленение этажа! Два мешка уже набрал, а они всё не кончаются!

Работник резко отвернулся от Эвана к своим кустам и продолжил складывать жуков приговаривая, «попался». Эван с прискорбностью вышел из холла в зал досмотра где совершенно случайно услышал разговор двух мужчин у лифта.

– Видел, как тебя обыскивала охрана. Что хотели?

– Да кто их знает? Говорят, лысого ищут.

– Но у тебя же есть волосы!

– А под ними-то я лысый! Пока разобрались…

Эван не стал досушивать, а сразу направился к огромному охраннику.

– Что вы хотите? – Прозвучал резко сломанный голос раздаваясь эхом в ушах Эвана.

– Меня прислала Магда Ракович, я пришёл за вещами Хемница.

– Забирайте, что осталось.

– Что осталось? Уже кто-то приходил за его вещами?

– Коллега. Порылся, забрал какую-то коробку и ушёл.

– Какой коллега?

– Не моё дело.

Сложив руки у себя на груди проговорил охранник. Эван с удивлением полез на полку с железными ящиками где обнаружил пропуск Хемница и то самое письмо от отца.

– А вот и письмо! – Эван, радостно достал его из ящика. – Можно было бы вскрыть его аккуратно, но… К чёрту конверт, нужно скорее узнать, что он написал!

Эван мгновенно разорвал белый конверт на которой было написано, Эвану.

Здравствуй сын, если ты читаешь эти строки, я, скорее всего, уже мертв. Прости за то, что оттолкнул тебя, за то, что последние годы мы не были так близки, как раньше. Вероятнее всего, ты не поверишь, но таким странным образом я оберегал тебя. И даже моя смерть служит этой цели – защитить моего сына… Я не знаю, в чьих руках окажется это письмо, а потому не могу рисковать, рассказывая всё, как есть. Потому всё важное я оставил в специальных ящиках по всему Министерству. Никто, кроме тебя, не сможет их открыть: замки настроены только на твою биометрию. Надеюсь, у тебя получится сложить всю картину воедино и принять верное решение в конце.

Вместе с этим письмом тебе должны передать первый ящик, остальные ищи сам. И главное, Эван, не доверяй никому. Хотел бы я оставить тебе в наследство что-то менее ужасное… Удачи. И.… я люблю тебя, сын.

По белоснежной щеке Эвана проскользнула кристально чистая слеза. Его душа на мгновение сжалось и превратилась в маленький клубочек грусти. Но вдруг, рядом стоящий охранник неожиданно кашлянул и перебил Эвана от воспоминания и тоски. Эван резко очнулся и быстро свернул письмо конверт при этом странно посмотрев на огромного охранника.

Взяв пропуск, Эван вернулся обратно к Магде Ракович по пути с ещё большим удивлением смотря на висевшее тело прямо над потолком, всё больше покачиваясь от попутного ветра.

– Я принёс пропуск Хемница. – Легонько проговорил Эван, немного побаиваясь Магду.

– Давай его сюда. – Всё так же хладнокровно и совершенно не поднимая глаза ответила Магда, протягивая свои гладкие руки. – Наконец можно будет его уволить. Хорошо, что он не был должен книги в библиотеку. У нас с этим очень серьёзно. Теперь его квота на повышение освободилась.

– Квота на повышение? – Удивлённо спросил Эван.

– Его должны были перевести на другой этаж, и теперь это место свободно. Каждая собака будет стараться занять его.       Теперь личное дело Хемница готово к передаче в архив. Только вот…

– Только что?

– Только курьер опять не всё сдал в архив. Ему-то всё равно, в нас потом за утрату документов, содержащих гос тайну, «наградят». – Ехидно улыбаясь проговорила Ракович. – Посмотри в тележках у рабочих мест. Если найдёшь – неси мне.

Эван вежливо кивнул ей головой и не проронив ни слова вышел из кабинета. Озаряя весь рабочий зал, Эван решил взглянуть на своих коллег и познакомиться поближе. Эван постучался к самой ближней к нему стеклянной кабинке которая по счёту была самой первой начиная от зала ожидания где сидела миссис Ракович. На стук Эвана откликнулся довольно высокий и худощавый мужчина с растрёпанными волосами и мятой рубашкой, которая немного отдавала железной. Огромные и густые чёрные брови сразу подчёркивали скверный характер и недружелюбие.

– Вы гляньте, кого это к нам занесло! – Радостно, но в тоже время горделиво поприветствовал незнакомец Эвана. – Никак новенький, которого покойный Хемниц вчера таскал за собой по всему офису! Глаза горят, грудь колесом! Знаешь ли ты, новенький, какой самый важный вопрос решается в первые дни твоей работы в офисе?

– И какой же? – Удивлённо спросил Эван.

– Кто ты приятель? Вомбат или бируанг?

– Какие вомбаты, какие бируанги? О чём ты?! – Недовольно спросил Эван совершенно ничего не понимая.

– Это же элементарный вопрос, приятель! Ты толстое и безобидное сумчатое, которое живёт в норе? Или опасный и агрессивный медведь, способный дать отпор даже тигру? Эх, ну и тёмный же вы народ, офисные чайники! Никто из вас не был в Астрании или Налайзии?

– А ты сам-то был? – Приподняв брови спросил Эван.

– Ну-у-у.… нет. Там часто бывал отец и многое мне рассказывал… Он обещал взять меня с собой как-нибудь, но… Короче, приятель! Ты травоядное или хищник?

– Ну, наверное, хищник. – Нехотя ответил Эван на этот дурацкий вопрос.

– Как и я! Молодец! Мы, небольшие, но очень опасные медведи – вымирающий вид в этом офисе, полном вомбатов! Хищники должны держаться вместе, я так считаю. Чтобы контролировать популяцию травоядных.

– Я Эван Редгрейв. – Неожиданно протянул руку незнакомцу, Эван.

– Марко Легран. – Взаимно пожал руку Эвана нахмурив свои густые брови. Что? Редгрейв? Так ты сын Калеба Редгрейва? Вот это поворот! Даже не знаю теперь, держаться к тебе поближе или, наоборот, послать тебя подальше.

– Это ещё почему?

– Приятель, тебе не кажется, что вокруг тебя слишком много мёртвых людей уже на второй день работы в Министерстве? – Немного посмеявшись улыбнулся Марко.

– Кстати о мёртвых. – Размыслил Эван. – Что случилось с Хемницем?

– Сам не видел? – Приподняв свои брови спросил Марко.

– Видел, но не совсем понимаю… – Отчаянно вздохнул, Эван.

– Да что тут понимать… Может, план не выполнил, а может, шефу чем-то не угодил. Главное, что был твой Хемниц, и нет его.

– Не видел сейф у него в руках?

– Когда Хемница уводили, он попросил меня забрать письмо и биометрический сейф из его вещей. Но про письмо я только что вспомнил. – Задумчиво почесал свою взъерошенную голову.

– Где он?

– Не так быстро, приятель! Я тебе не почтальон, посылки бесплатно таскать. Мне пришла отличная идея! Бедняга Питер Донг, смотрю, переживает из-за Хемница. Гляди, вот-вот заплачет. А мы ведь чуткие коллеги, правда? Мне кажется, надо поднять ему настроение. Давай мы его разыграем!

– Мы? – Удивлённо улыбнулся, Эван.

– Ну, ты разыграешь, а мы посмеёмся! Ты же хочешь получить биометрический сейф? Вот давай! Разыграешь Донга – и он твой! Всё по-честному!

Мне очень нужен этот сейф, подумал Эван тяжело вздыхая.

– Чувство юмора у меня не такое тонкое, как у тебя.

– Главное – это эмоции. Найди слабости Донга и воспользуйся ими.

Марко закрыл за собой стрелянную дверь и уселся обратно за рабочий стол отворив окошечко для посетителей. Эван попятился назад и вдруг восполнил о каком-то документе которая просила принести Ракович. Обыскав рядом стоящую тележку с бумажками и папками, Эван обнаружил тот самый документ, на котором огромными красными буквами было написано из архива. Взяв документ, Эван прямиком направился к Ракович.

– Я нашёл папку. – Осторожно и тихо проговорил Эван.

– Давай её сюда. Я разберусь с ней и с тем, кто виноват в утере. Он у меня в шахтах сгниёт, паршивец! – Немного повысив голос сказала Ракович. – И на будущее – если найдёте ещё что-то подобное, немедленно несите мне, никому, не показывая и не заглядывая в содержимое. Так будет безопаснее и вам, и мне.

– Я вас понял. Так и поступлю. Спасибо!

Эван быстро развернулся и поспешил удалиться из кабинета Ракович. Тихо закрыв дверь, Эван был намерен продолжить знакомство с коллегами. Пройдясь немного дальше кабинки Марко, Эван постучался в соседнюю. На стук вышла довольна высокая девушка, лет двадцати восьми, с короткими и белоснежными волосами как первый снег. Взглянув на Эвана огромными как вселенная глазами, она вежливо улыбнулась.

– Добрый день. – Эван улыбнулся в ответ.

– Привет. Почему я тебя раньше не видела?

– Я недавно тут работаю. Меня зовут Эван.

– Эмма Харазер, очень приятно.

– Что случилось с Хемницем?

– Я не могу говорить об этом, извини. – Эмма неожиданно отвела свои прекрасные глаза и посмотрела на свои длинные ноги.

– Джордж мне помог в первый рабочий день. Я просто сильно удивился: он вроде славный малый был…

– Был… Был, да сплыл… – У Эммы неожиданно мелькнула слеза. – Хорошим парням в наше время везде тяжело, как Джордж, и подавно!

– Почему?

– Он был слишком правильный. Любил жену, детей, всем помогал. Мог денег занять до получки. Не лез в чужие дела, не строил козни. Умел слушать. С ним было спокойно, понимаешь?

– Не совсем… – Покачивая голову, ответил Эван.

– Ты мужчина, ты не поймёшь. А вот женщины это чувствуют. Он был просто хорошим… Не знаю, как это объяснить.

– У него были проблемы в Министерстве?

– Да какие проблемы? Он всегда был лучшим сотрудником, нам его в пример ставили!

– У него были враги на работе?

– Удивительно для нашего гадюшника, но нет. Джордж умудрялся со всеми дружить. Даже с Лерганом, хотя он тот ещё засранец!

– За что его наказали?

– Я не до конца понимаю. Вернее, я понимаю за что, ты и сам слышал. Но я не верю. Но ведь Министерство не ошибается… Выходит, я плохо разбираюсь в людях.

– Хорошего дня! – Эван ещё больше стал не понимать, что же тут происходит. Эмма с грустью вернулась за свой рабочий стол закрыв свою дверь. Эван развернулся и направился к своей кабинке как вдруг он заметил мужчину в департаментской форме с бляшкой на левой груди.

– Привет – Радостно поприветствовал Эван незнакомца в очках, который стоял около закрытой тележки. – Меня зовут Эван. Недавно тут работаю.

– Николос Пейдж. Курьер.

– Расскажи про работу курьером. – Заинтересованно спросил Эван.

– Так себе работёнка. Доступ к другим этажам есть, а толку от него – нет.

Николос неожиданно отвернулся и направился к выходу, резко оборвав нить разговора. Эван немного удивился этому повороту событий и почувствовав усталость, слегка облокотился на брошенную Николосом тележку. Разглядывая других коллег как, они суетливо носятся из кабинета в кабинет, таскают тяжеленые документы, без конца отвечают на одни и те же вопросы посетителей, как вдруг Эван увидел жизнерадостного Питера Донга. «Какой чудесный день, чтобы работать!», бормоча себе под нос, он шёл в сторону выхода как вдруг его перебил Эван.

– Привет! -Улыбнулся Эван.

– Ты ещё кто такой? – Вздрогнув прокричал Донг. – Я тебя тут раньше не видел! Охрана! Посторонний в зале! – Донг так сильно вскрикнул на весь зал, что все на него обернулись.

– Полегче, парень! Меня зовут Эван Редгрейв, недавно устроился. – Немного удивившись, Эван успокаивал возбуждённого Донга.

– А! Слышал, что к нам устроился новенький. Я Питер Донг. Что тебе от меня надо?

– Ничего, просто хотел познакомиться.

Донг, странно посмотрев на Эвана подкашивая своими голубыми глазами, поспешил быстрее покинуть зал. Оставшись на едине с своими мыслями и анализируя это странрное событие, Эван мгновенно нырнул за дверьми кабинки Донга. Решив порыться в его компьютере, Эван думал хоть что-то найти чтобы подшутить по просьбе Марко.

Всё кабинки в Министерстве никогда не закрывались (за исключением того, если кабинка не была закреплена за сотрудником) так как главное правило: «У всех, всё, на виду». Но самое главное в каждой кабинке были установлены пары отслеживающих камер, чтобы всегда следить за работой работника, поэтому Эван сейчас сильно рисковал.

Осторожно осмотревшись, Эван прикрыл стрелянную дверь и уселся на жестковатый стул Донга. Сделав пару кликов, Эван обнаружил на панели компьютера черновик, адресованный Эмме Хазер. Эван немного смутился и на него напала сию секундная дрожь, и последующая сомнение. Но желание заполучить сейф превышало всяких сомнений. Неохотно сделав слабый клик по избившейся мышке на панели открылась записка с неким стихотворением.

Ну что же ты забыла обо мне,

Ты хуже делаешь сама себе.

Своё ты счастье упускаешь,

Меня опять не замечаешь!

Удивившийся ещё больше, Эван ненадолго застыл в судорожной лихорадке думая: "А не отправить ли это всему Министерству?" Закрыв глаза, Эван нажал на мышку, и тем самым отправил этот черновик в каждый терминал. Чрез мгновение, Эван осознал, что сотворил, но было уже поздно. С бешеным сердцебиением, Эван пулей выскочил с кабинки Донга и спрятался в своей, делая вид что работает с бумажками.

Через пять минут по всему Министерству объявили незапланированную пятиминутку в холле, где до сих пор колыхался труп Хемница. Прямо у центра сцены стояли два огромных охранника с дубинками, а между ними до смерти перепугавшийся Питер Донг. Все работники с ухмылкой посматривали на Донга переговариваясь между собой. Вдруг из огромного экрана раздался монотонный голос диктора.

Сегодняшний герой – Питер Донг! Этот товарищ уверен, что всему Министерству есть дело до его личной жизни! Ты что, возомнил себя великим поэтом? Могу сказать, что таланта у тебя нет. Такое даже умственно отсталый напишет! Каждый сотрудник должен думать только о работе! Мужчинам запрещено думать о женщинах, а женщинам о мужчинах! За массовую почтовую рассылку тебе назначается: наказание в виде выговора с занесением в личное дело, пятикратный штраф и общественные работы по отмыванию рисунков на стенах метро. Слава Вождю! Все, разойдитесь по рабочим местам!

После затихания монотонного голоса, Питера отпустили и сняли с его рук, наручники. Он, совершенно не понимая, как этот черновик отправился всему Министерству, с огромным стыдом побежал в свою кабинку скрывая слёзы.

Тем временем Эван уже стоял возле кабинки Марко с тяжёлым грузом на душе.

– Я отправил с терминала Донга рассылку с признанием в любви к Хазер!

– О, да! Это было круто! Питер чуть со стыда не сгорел, а я чуть живот не надорвал, так смеялся! – Улыбаясь во весь рот ухмылялся Марко. – А ты не так уж и плох. Но я всё равно лучше! Подходи завтра, я расскажу тебе, как надо шутить над Питером!

– Марко, мне нужен этот сейф! – С тяжким чувством вины перед Питером, Эван чувствовал себя немного не в духе.

– Лерган сказал – Лерган сделал! Держи! Заработал! – Марко передал Эвану тёмный квадратный пенал, на крышке которого виднелся сканер для большого пальца.

– Хорошего дня. – Кивнув головой, Эван направился на своё рабочее место.

– И тебе не хворать.

Пройдя в свою кабинку, Эван с настороженностью положил на сканер свой палец, и через секунду лёгким движением чёрный сейф приоткрылся. Внутри лежала оборванная страница из дневника. «Наверное, отец вёл дневник», подумал Эван и отчаянно погрузился в еле разборчивые строчки.

Это место способно изменить любого. С самого начала подняться наверх – было лишь первым шагом к тому, чтобы изменить всё к лучшему… Но где-то по пути я растерял самого себя, не полностью, но что-то важное, что-то основополагающее утекло, как песок сквозь пальцы. Быть может, человечность?