Адам Протопласт

Отбывая из лагеря через пару дней, я не смог попрощаться с Таней. Или не захотел – точно не определю. Собственно говоря, никаких обязательств перед ней я не испытывал. Даже намёка на продолжение отношений после Крыма наши мимолётные встречи не содержали. Всё происходило по ветреному и обоюдному согласию на дружеский секс.

Пожалуй, такая приятная ветреность возможна только в молодости. Сейчас, когда мне уже за сорок, я на неё не рассчитываю. Да, собственно говоря, и не стремлюсь к ней. Какие там к чёртовой матери приятности и ветрености! Детей надо кормить на что-то.

С тех пор и вплоть до вступления в брак мои сексуальные связи носили крайне редкий и нерегулярный характер. Я избегу описания прочих своих актов, они совершенно не интересны. Упомяну лишь о том, что расстояние между ними достигало порой нескольких лет.

Чего я нисколько не стесняюсь, да и сожалений об этом высказывать не собираюсь. Я никогда не стремился к сексу ради секса. Ну, почти никогда.

Я воспринимал его всегда крайне серьёзно – как мистический, вселенский акт смешения кровей, личностей и судеб. Как выход в запредельность. Как соприкосновения с рычагами реальности, от которых шестерёнки этого мира начинают вращаться иначе.

Ровно так относится к сексуальному соитию и мой Адам Протопласт. Хотя что там ровно – он относится к нему гораздо, просто несоизмеримо серьёзнее. Ибо считает, что подобный обмен энергиями с кем бы то ни было может навсегда уничтожить в нём природный дар распознавания и подчинения окружающих.

Избегу описания прочих актов ещё и потому, что текст этот может прочесть моя жена, и крепости наших семейных стен это явно не поспособствует. Я и без того разболтал слишком много, за что, вероятно, ещё поплачусь в той или иной форме.

Могу сказать обожаемой супруге лишь одно: дорогая, горячо и нежно любимая Оля! Всё это случилось до тебя, когда ещё ни один образ твоей сущности не проявился предо мной в этом мире.

Ну а после того, как я надел на палец преподнесённое тобой кольцо и поставил подпись под документом, скрепляющим наш союз, ни одна женщина этого мира не была осквернена прикосновением моих чресл. Ты – моя жизнь, моя судьба и моё откровение! Никто больше не нужен мне в этом паскудном мире.

Как бы между прочим замечу, что по иронии судьбы я учился со своей женой в одной школе. У неё был номер 10, она располагалась в нижнекамском микрорайоне, который в народе носил название Китай. Учился на класс выше, и наверняка мы с ней неоднократно сталкивались в школьных коридорах.

А вот познакомились и сошлись лишь тогда, когда нам перевалило за тридцать.

При желании из этого небольшого казуса тоже можно выжать романтическую начинку.

Это уточнение я привожу не просто так, а с глубокой целью продемонстрировать социологическую подоплёку всех событий нашей жизни, которая на самом деле детерминирована до такой степени, что рассуждать о случайностях и каких-то чудесах в ней совершенно не приходится.

Вот взять нас с супругой. Жили в одном микрорайоне, учились в одной школе. То есть формировались в абсолютно одинаковой среде со всеми её внутренними колыханиями, нелепостями и коллективным бессознательным.

Оба русские. О своей цыганской примеси мне рассуждать не с руки – я принадлежу к этой сомнительной нации лишь на одну шестнадцатую. Пра-пра-бабка, нижегородская крестьянка, якобы родила от какого-то проезжего цыгана по залёту, что добавило чернявости моим предкам по материнской линии, ну и мне отчасти. А ещё – босяцкой неприкаянности и лютого презрения к любым проявлениям истеблишмента.

Оба русские – значит, в принципе, обладаем схожим инструментарием сознания.

Русские в окружении агрессивной национальной среды – это тоже наложило схожий отпечаток на отношение к действительности.

Разница в возрасте – чуть больше полутора лет, что явственно свидетельствует о том, что выросли мы в едином культурном слое. То есть слушали одни и те же песни, смотрели одни и те же фильмы, читали одни и те же книги.

Отсюда вывод: мы идеально подходим друг другу.

Подходим именно по социологическим параметрам, а всё остальное (любовь, привязанность, общие жизненные цели) нам помогут родить или выдумать окружающие нас культурные реалии, сама матрица человеческого сознания, которая на протяжении тысячелетий затачивалась под продолжение рода.

Вот отсюда и берётся пресловутая любовь. Социологическая совместимость плюс сформированные в сознании установки и устремления. А всё остальное – от лукавого.

Поэтому если семья, союз мужчины и женщины, вдруг по какой-то причине не складывается, то это происходит только по двум причинам: либо нет социологической совместимости, либо отсутствуют идентичные установки и устремления.

На первый взгляд может показаться, что различных установок у людей в принципе быть не может. И в основной, генеральной, вековой линии это действительно так: все стремятся к продолжению самих себя.

Но вот нюансы, оттенки, те самые детали, в которых гнездится дьявол, различаться могут кардинально. И с ходом времени – всё сильнее и больше.

Внедрение.

Вот одна из ключевых технологий, по которой существует и, так сказать, развивается человечество в своей мыслительной деятельности.

Как ни странно, в наиболее яркой, доступной и популярной форме она была презентована совсем недавно. А именно в 2010 году в голливудской кинокартине Inception (что и переводится как «Внедрение») талантливого режиссёра Кристофера Нолана.

На русский её зачем-то перевели как «Начало», что радикально уводит зрителя от сути раскрываемой в нём темы. И это при том, что сам термин внедрение в фильме употребляется многократно.

«Начало» для отечественного зрителя – это «Цыганочка» вокально-инструментального ансамбля «Поющие гитары» (она же в оригинале – Mystery Man британской группы Shadows) на танцплощадке в одноимённом фильме Глеба Панфилова с Инной Чуриковой и Леонидом Куравлёвым. Американское «Начало» от Нолана вносит на фоне того, советского «Начала» только обильную путаницу в кладовые памяти.

Итак, внедрение.

Это когда ты приходишь в мир, где царит определённый набор ценностей, взглядов и установок, методик анализа и наблюдения за окружающей действительностью, и вдруг в процессе жизни в твою стройную картину мира раз за разом начинают подкидывать какие-то новые, порой противоречащие друг другу истины.

Да, старые тоже были сформированы в результате внедрений, но процесс их погружения в человеческое сознание был неторопливым, постепенным, он мог занимать несколько поколений, и люди, сами того не понимая, естественным образом принимали их и впускали в свой повседневный мыслительный и поведенческий обиход.

Но вдруг, в результате технического прогресса, политических катаклизмов или чего-то ещё, скорость внедрений многократно усиливается.

Ярчайший тому пример – трансформация человека советского в человека постсоветского.

С середины восьмидесятых (а на самом деле, ещё раньше) в сознание гражданина Советского Союза было вспрыснуто столько чужеродных внедрений, что он, бедняга, переродился в нечто совершенно противоположное к своему предыдущему социальному статусу. И, самое главное, к пониманию своей собственной роли в обществе и на Земле в целом.

Что такое рыночная экономика, если не агрессивное внедрение?

Любой честный экономист прекрасно знает, что никакого рынка в чистом виде нигде не существует. И не существовало никогда. И не будет никогда существовать.

Но эту иллюзию в наше сознание весьма успешно внедрили, и сейчас мы вынуждены жить с ней, даже не фантазируя о том, что возможны какие-то другие экономические механизмы организации общества.

Что такое выборность главы государства на четыре-пять-шесть лет, если не агрессивное внедрение?

Когда-то человечество не могло даже представить иной формы существования, кроме монархии, но эту установку в сознании успешно расшатали, и мы уже отмеряем функционирование государства именно как череду выборов.

А на хрена, собственно, нужно так часто менять самого главного?

Что такое, в конце концов, этот великий и ужасный интернет, если не агрессивное внедрение?

Причём внедрение не столько техническое, сколько именно в сферу сознания, в образ мыслей, в чувственно-побудительную моторику. Сейчас уже трудно представить, что когда-то мы обходились без него, а ведь обходились очень даже ловко и грамотно.

Любая секретарша в сельсовете при свете керосиновой лампы могла выписать вам необходимую справку, но сейчас – о, Боже! – если у неё вырубился интернет, то всё, жопа, трагедия, кирдык: она бессильна.

Любой инженер на пару с чертёжником могли рассчитать на логарифмической линейке и деревянных счётах, а затем оформить в предельно точном чертёжном отображении сложнейшие детали приборов и устройств, вплоть до тех, что относятся к космической отрасли.

Сейчас же – о, Боже! – если они не обладают сверхсложной и дорогостоящей компьютерной программой, они ромбик с окружностью не смогут рассчитать и начертить.

Любая статья о любой сфере жизни с небольшим усилием и некоторой тратой времени отыскивалась в ближайшей библиотеке.

Сейчас – о, Боже! – если не работает интернет и не открывается Википедия, ни один школьник не напишет реферат, ни один журналист не подготовит статью, ни один спичрайтер не сможет сотворить доклад для своего босса.

Более того, все эти и сотни других сомнительных внедрений сопровождаются Большим и Всеобъемлющим Внедрением о расширении нашей свободы, объёме наших знаний, о серьёзном понимании и проникновении в тайны вселенной.

Мы стали свободнее?

Да с какого хрена! С тоталитарностью якобы свободного интернета ничто не может сравниться в истории Земли.

Мы стали умнее?

Держи карман шире! Советский троечник – это золотой медалист современной российской реальности. Троечник дореволюционный – нынешний профессор и доктор наук.

Мы досконально объяснили вселенную?

Ну, кому-то кажется, что так оно и есть. Только не мне. Напротив, картина мира ныне предельно, до шизоидного помутнения запутана.

Да, она в принципе не может быть понятной в силу ограниченности человеческого сознания, но нагромождение теорией не способствует душевному спокойствию и осознанию вектора нашего движения.

Более подробно на технологии внедрения я остановлюсь в главе, посвящённой мировоззрениям и устройству вселенной, а теперь возвращаюсь к семейным узам, где, кстати, тоже можно перечислить целый сонм внедрений, заявивших о себе в последние десятилетия.

Однополые браки и супружеский договор – это только вершина айсберга. Помимо них, есть куча мелочей, которые оказывают постоянное влияние на семейное благополучие.

Классическая домостроевская картинка: родители подобрали за сына невесту. Женили его без любви, сволочи. И вдруг увидевшие друг друга лишь на свадьбе супруги вполне счастливо живут вместе до самой смерти и производят на свет дюжину здоровых детей.

Для целей человечества это – замечательно. Но для царящих в обществе установок – оказывается, вовсе нет.

Счастливая и прочная домостроевская картинка ныне безвозвратно расшатана многочисленными внедрениями и наносами.

Свобода.

Свобода личности, поступков и мыслей.

Всё ради неё, всё во имя её.

Человек – абсолютно несвободное в своей генетической программе существо, абсолютно угнетённое собственной формой и физиологией существо, абсолютно зависящее от бытующих в сознании установок существо – вдруг родило себе иллюзию о какой-то безответственной и безотчётной свободе.

И – видит Бог и слуга его, Сатана – это такая дешёвая, импотентская, коллективно рождённая гламурная свобода, суть которой заключается исключительно в бегстве от ответственности. В пользовании, когда это удобно и выгодно, кнопочкой вкл/выкл.

Их много ныне, бегущих от ответственности человекотараканов. Бегущих в стороны воображаемых щелей и тихих заводей. Бегущих в силу невыносимости бытования наедине с самим собой и ближними своими.

Чёрт, да мы все в той или иной степени такие бегунки!

Люди…

О, недаром тот период, в котором мы живём, в индуизме считают Кали-югой, временем упадка! Недаром все более-менее грамотные учения говорят о современном человеке как о человеке падшем.

У человека обыкновенного может быть только одна функция и только одна свобода – способность выживать. Больше ничего в этом мире ему не дано.

И снова о семье.

Любили друг друга, любили – и вдруг, нате вам, разбежались! И с чего бы это?

Ах, да, как оно там звучит… Вот-вот, не сошлись характерами.

Удобное и всё объясняющее объяснение.

Скользкое и бессмысленное объяснение.

А надо всего лишь сбросить налёт интеллигентной безответственности и заиметь мужество объяснить причины развода биологическими и социальными причинами.

Супруги разных национальностей?

Всё, ждите рано или поздно сбоя. Потому что установки сознания разные, взгляды на жизнь иные.

Супруги сильно отличаются в возрасте?

Ждите рано или поздно сбоя. Культурные различия, сформированные в детстве, рано или поздно себя проявят.

Супруги разного уровня образования или занимаются существенно непохожей деятельностью?

Ждите рано или поздно сбоя. Все мы ищем в этой жизни подобия себя и не хотим принимать что-то чужое.

В браке всё объясняется через социологию. Плюс немного через биологию. Абсолютно всё.

Все ваши сложные личности, которые не могут сойтись и понять друг друга – хрень собачья.

Вы не владеете вашими личностями, они сформированы и записаны на подкорку мозга за вас.

Да что там в браке!

Абсолютно всё в нашей жизни объясняется социологией и чуть-чуть биологией. Про психологию я молчу, потому что она производное от первого и второго. И про экономику молчу, потому что она вполне органично входит в поле социологии.

И про все стальные науки тоже молчу, ибо все они лишь дополняют социологию с биологией.

Теория теорией и социология социологией, а на практике в семейной жизни необходимо нечто метафизическое для того, чтобы все ингредиенты спаивались в единое целое.

Нужна смазка. Некий духовный параметр, который будет обеспечивать точное функционирование разнообразных механизмов.

Этот параметр именуется силой воли.

Моя собственная семья держится исключительно на моей силе воле. Она родилась благодаря моему желанию, им же она и поддерживается в активном состоянии.

Разочаруйся я однажды, впади в уныние, поплыви по воле волн – ничто бы не удержало семью в целостности. Ничто и никто. Только я сохраняю её спаянной – своей злостью, своим нежеланием оказаться в роли пассивного наблюдателя за событиями.

На самом деле за годы семейной жизни я пережил кучу разочарований, а падений в уныние и вовсе не счесть, но что-то всё же сдерживало меня от опрометчивых шагов.

Жена воспринимает все семейные перипетии то ли легче, то ли равнодушнее. У неё низкая самооценка (как и у меня, впрочем), и она никогда не ждала от жизни ничего хорошего. Она была готова прожить её в одиночестве старой девой, потому что по большому счёту никогда не верила ни в любовь, ни в привязанность.

Быть может, она крепче стоит на ногах, чем я. Но для того, чтобы облечь жизнь в более-менее приятные формы, необходимо наделять её иллюзиями. Иллюзиями счастья, например. Семейного благополучия.

Она запросто может позволить себе то, чего я даже не представлял в самых дерзких фантазиях. Например, бросить мне в негодовании: «Да мы и не семья вовсе!» Со мной тоже бывают всякие состояния – усталость, злость, уныние – но я никогда не позволял себе таких откровенных фраз. Потому что я ценю свои жизненные завоевания, понимая, что ничем равнозначным не обладаю.

Я точно знаю, что она не хочет от меня уходить, что все её обиды и фразы – это психологическая разрядка, но мне категорически не понятна всё эта несдержанность. Всё это желание внимания и жалости.

– Перестань себе жалеть! – эти слова я повторял ей миллион раз, они приводят её в форменное бешенство, но даже после миллиона раз я не уверен в том, что она понимает смысл, который я вкладываю в эту фразу.

Самое досадное, что её выводит из себя элементарное. Обыкновенный быт, необходимость совершения самых банальных и естественных действий: приготовление обеда, мытьё посуды, уборка квартира, поход в магазин. То, что делают все без исключения женщины.

– Я вам не служанка! – орёт она мне и детям.

В этом определённый минус девушек, которые до тридцати с лишним лет живут с мамами. Они входят во взрослую жизнь не вполне к ней готовыми.

Мне трудно объективно судить, какие минусы у парней, которые входят во взрослую жизнь в тридцать с лишним. Наверняка, их тоже предостаточно. Моя жена наверняка поведала бы вам о паре дюжин на моём примере.

Мы могли разбежаться раз сто, будь я чуть более вспыльчив и горяч. Миллионы семей так разбегаются – и ничего. Находят новые пары, разбегаются снова, воспитывают своих и чужих детей – и особо не парятся.

Лайф из лайф. Течение вынесет. Главное – плыть.

А я – человек старой школы. Я заглушаю свой гнев, своё непонимание ситуации, своё раздражение. Я не могу представить своих детей вне собственной жизни – одна мысль об этом превращает меня в бессмысленный для существования кусок мяса. Чтобы какой-то чужой дяденька их воспитывал? Или мать-одиночка? Ну нет, не бывать тому!

Наверное, именно дети и сдерживают нас. Плюс – какое-то ещё не потерянное уважение друг к другу. О любви говорить уже вряд ли приходится, хотя это как посмотреть. Любовь – скользкая для определений штуковина. Она может прятаться и за взаимным уважением, и за желанием вырастить счастливых детей.

Я всё-таки считаю, что не надо отказываться от образа любви, если нет на то особых причин. Если даже она будет самообманом. Таковы свойства человеческой личности – творить внутри себя обман и верить ему.

Я не исключаю, что когда-нибудь мы с женой разбежимся.

Но, во-первых, не раньше, чем на ноги встанут дети. Мы оба слишком сильно привязаны к ним.

А во-вторых, это произойдёт только в том случае, если нам позволит освободиться друг от друга материальное положение. При том уровне доходов, что мы имеем сейчас, расстаться практически нереально. Семейная экономика повязала нас по рукам и ногам, не позволяя совершить ни единого вольнодумного шага.

И жить будет негде, и жить будет незачем.

При этом я отчётливо понимаю, что мне жутко повезло в браке. Что мне досталась крайне порядочная и ответственная девушка. Девушка, которая приняла меня таким, какой я есть, и почти не требует измениться. Девушка, которая понимает мои слабости и относится к ним терпимо. Девушка, которая согласилась связать свою жизнь с моей и, пусть ворча порой, но мужественно идёт по этой тропке, не пытаясь свернуть в сторону.

Спасибо тебе, дорогая Оля!

Растворение, потеря себя – самое болезненное переживание в горизонте эмоций моего Адама. В признаках шизоидной личности этот момент значится как один из ведущих при определении диагноза, но мы уже договорились, что не будем использовать на пространствах этого текста поверхностные медицинские суждения.

А то что получается: если человек осознаёт собственное несовершенство и ущербность всей человеческой расы – значит, он душевнобольной. А если идёт по жизни припеваючи, без рефлексий и переживаний – то здоровая и целостная личность.

Умный и думающий – больной, а розовый дурак – здоровый?

Очень удобное объяснение.

Ну да чему тут удивляться: капитанам этого мира жизненно необходимы дураки. Для того чтобы было кем управлять. Для того чтобы было чем наслаждаться.

В Тимохине, однако, обнаружилась сила воли, чтобы противостоять этим тягостным душевным позывам. Он убеждал себя – и не без успеха – в том, что он не просто человек, прожигающий жизнь, а её исследователь, учёный, каталогизатор и пловец против течения.

Людям нужно общаться. Нужно вступать в контакты – половые, ментальные, интеллектуальные и всевозможные иные, чтобы заполнять пузырь осмысленности, болтающийся у них то ли в голове, то ли где-то в области живота.

Без осознания движения, без рождения смыслов, пусть и категорически обманчивых, человеческая жизнь превратится в гулкую пустоту.

Сказать по правде, в детстве Павел почти не занимался онанизмом. Почти не занимается им сейчас. Любой современный доктор скажет вам, что он необходим – и я с ним полностью согласен – если и не как чувственный эксперимент, то как физиологическая потребность избавляться от застаревших сперматозоидов.

Но Павел рассуждал иначе. Он видел в удовлетворении собственной физиологии путь к предательству себя настоящего, себя духовного. Ему явственно казалось, что он вступает в подчинение каким-то иным, чужеродным силам, которые пытаются удержать его в подчинении, а точнее говоря – в рабстве.

Мне до его высот далеко. От власти секса освободиться не удалось. Мы занимаемся им с женой регулярно.

Впрочем, в последние годы не слишком часто. Раз в неделю. Или даже в две. На самом деле после сорока не так уж и хочется, да и работа с повседневными семейными делами отнимает слишком много сил.

Жене я не изменяю, мне это ни к чему. Слишком проблемно, да и дорого заводить бабу на стороне.

Жена, полагаю, тоже верна мне.

Нет, не полагаю, а уверен. У неё просто нет времени на левые повороты.

Сексуальных ласк от жены мне хватает, а в душевном общении с иными личностями я, в общем-то, никогда не нуждался. Стремление сблизиться с другим человеком – это на самом деле проявление слабости. Я далёк от своего героя в проявлениях силы, но и не настолько потерян, чтобы зарываться в души и плоти каких-то случайных женщин.

Я им не нужен. Они меня не утешат и не успокоят. Как и я их. Так что нечего обманывать себя.

Способность выстраивать от каждого явления дорожку к первопричине, умение вычленять главное и откладывать второстепенное, талант воспринимать всю окружающую реальность в целостности, в единой связи всех наполняющих его элементов довольно скоро открыли Павлу глаза на собственную природу и сущность этого мира.

Из несостоявшегося брака он торопливо выбрался словно из густой и плотной паутины – ещё более жестоким и равнодушным по отношению к окружающему миру и ближнему своему. Пожалуй, будет правильно сказать, что семейная привязанность как физиологическая функция организма окончательно в нём умерла.

Именно Светлана стала одним из первых человеческих существ, которых он выпил и поместил во внутреннее хранилище. Она до сих пор болтается там, и в любое мгновение он может погрузиться в переливы её невзрачной личности. Павел старается избегать этого, но любое существо, поглощённое им, так или иначе напоминает о себе. Погружения в них не приносят никакого удовлетворения – лишь тяжкий гнёт и жуткое бремя ответственности.

Тимохин вызывает у меня порой тихий ужас и абсолютное непонимание.

Да, он несомненно силён, определённо стоек, но это какая-то нечеловеческая сила. Какая-то механическая стойкость, за которой лишь чистый разум и полное отсутствие эмоций.

Разве можно так?

Разве человек создан для этого?

Однако Павел давно не считает себя человеком. Он – Адам Протопласт, вместилище душ и идея единой человеческой жизни.

Он выпивает человеческие души каждый день. Выпивает ради их спасения. Он стремится вместить в себя всё человечество без остатка.

Если он успеет сделать это до кончины собственного физического тела, то единое человечество вырвется из плена материального мира и продолжит существование в мире нематериальном.

Там, где ему и суждено пребывать всю бескрайнюю вечность.

Четыре

По плану в этом месте должна стоять глава о дружбе. О преодолении этой человеческой слабости моим героем.

Я от плана не отказываюсь, глава будет, однако чувствуется мне, что получится она крайне короткой.

Уж всяко короче, чем предыдущая.

Собственно говоря, рассуждать о Павле, моём Адаме, в связи с теми отношениями, что именуются в мире людей дружбой, как-то даже нелепо.

Друзей в его жизни не было.

Никогда.

Впрочем…

При желании я могу назвать подобием дружбы те отношения, что сложились у него ещё в детсадовском возрасте с каким-то конопатым мальчишкой, что посещал с ним группу и даже вроде бы спал на соседней койке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.