Одна несуществующая история

Артём Беспалов

Одна несуществующая история

Одна несуществующая история

Элика медленно шла по древнему осеннему лесу. Под ее ногами, обутыми в яркие красные башмачки, подаренные ей на недавний день рождения бабушкой Сивагой, мягко шуршал густой ковер опавшей листвы. Со всех сторон девочку окружали могучие древесные исполины, появившиеся на свет за десятки, а то и за сотни лет до нее. Они вызывали невольную робость перед собой и в то же время зачаровывали своим несокрушимым таинственным видом. Казалось, что похожие чувства испытывали и пролетавшие над теряющимися в вышине вершинами, птицы – ни одна из них не осмеливалась спуститься в красивую лесную чащу и нарушить своим пением ее завораживающую тишину.

Девочка шла совершенно спокойно, не ускоряя шага и не сбивая ровного дыхания. Время от времени, она ненадолго останавливалась и задумчиво обводила взглядом дубы, карагачи и ясени, словно ожидая увидеть в них что-то новое и до сих пор не замеченное. Но ничего не найдя, она, все также спокойно отправлялась дальше. Если бы кто-то увидел Элику сейчас со стороны, ему бы и в голову не пришло, что она заблудилась. Но в чарующей тишине древнего леса никого не было, а потому некому было оценить мужество тринадцатилетней девочки вот уже более полутора часа назад сбившейся со знакомой дороги и все дальше уходившей от материнского дома. Последнего Элика, конечно же, не знала, да и думать об этом ей не хотелось.

Полупустая, вручную плетеная корзина плавно покачивалась в маленькой руке.

«Ах, и зачем же я так далеко ушла от своей тропинки» – сокрушенно думала девочка.

«Вот ведь сколько раз говорила мне, глупой, бабушка Сивага – «Не ходи Элика дольче Ведьминой поляны. Никогда не ходи! Плутают там тропки, ух, плутают, будто бы прямо из под ног норовят убегнуть. Не всяк сможет по ним пути обратно отыскать. А кто говорят, и не захочет… Больно потому как места там чарованные!»

А вот нет же – пошла! И надо сказать не в первый раз. Только вот раньше всегда цепкая молодая память четко захватывала – как, когда и сколько раз петляла та или иная обманчивая тропка-змейка, и неизменно выводила Элику к родным местам. А вот в ЭТОТ раз было почему-то не так. Уже который по счету раз узнавала она приметную кочку или кустик сухостоя и, обрадовавшись было, спешила в нужном, как ей казалось направлении, а все одно – нужная стежка так и не появлялась, и ей снова приходилось напрягать все своё внимание, чтобы найти еще одну, более верную примету.

Со временем Элику начала одолевать усталость, внимание ее стало всё больше притупляться, а сосредоточенные до этого мысли путаться и всё чаще улетать к дому, к бабушке Сиваге, её вкусным пирогам. И сам золотистый лес больше уже не пугал Элику, а наоборот, всё больше успокаивал… убаюкивал. Постепенно под шепот сухих листьев девочку начала опутывать дрёма. Увидев недалеко от себя низко склоненную к земле толстую ветвь дубового дерева, она направилась к ней. Несмотря на то, что уже много часов она ходила по лесу, ноги Элики не чувствовали особой усталости – с раннего детства привыкла девочка к постоянным переходам и знала пожалуй лучше всех в округе все тропинки-дорожечки, а главное, самые ягодные и грибные местечки в их лесу. Это и давало им с мамой главный источник к существованию. Ведь самые ранние грибы, самые вкусные ягоды и даже различные лечебные травы – все это можно было купить у Элики. Потому тавричанские купцы всегда с нетерпением ждали ее появления в городе и в разнобой предлагали самую выгодную цену за редкий и востребованный товар. Еще два года назад продавать ягоды, грибы и травы ездила в город мама Элики, но после того как она захворала, обязанность эта перелегла на плечи девочки.

«Какой странный, совсем-совсем не похожий на наш, лес. И это дерево…» – рассеяно, борясь со сном подумала Элика, сладко зевнула и положив руку под свою золотоволосую голову, уснула, свесив ноги с толстой ветви огромного старого поваленного дуба, которая к удивлению оказалась довольно удобной.

И во сне она увидела почти то же самое, что и наяву. Тот же лес с его необыкновенными деревьями, та же усыпанная листвой дорожка между ними. Она стояла на этой дорожке, но не шла по ней – дорога сама будто бежала ей навстречу, пролетая под ногами.

«Как далеко может увести эта дорога? Что может дать мне? Что показать?»

Мягкая, но плотная тишина будто бы обступала ее со всех сторон, поглощая в себя все звуки, делая их далекими и нереальными.

«Как здесь красиво! Этот лес! Эти деревья! Эта дивная опавшая листва!»

– Мне так нравится здесь – во сне прошептала девочка, – Почему же все говорят, что сюда нельзя заходить?

Огромное старое дерево повернулось к ней и, открыв пустые глазницы проскрипело:

– Потому что они боятся узнать здесь правду. Правду о том, кто они на самом деле.

– Ой… – тихо и почти без страха вскрикнула Элика и распахнула глаза. Между могучих, красивых деревьев стоял высокий старик в длинном коричневом плаще. Его белоснежные волосы и борода стекали по его плечам и груди, подобно сверкающему водопаду до самого пояса. Весь его облик так подходил к окружающему лесу, что казалось он просто вырос из под земли или вышел из ствола одного из деревьев.

«А может быть так и есть?» – отстраненно подумала Элика, глядя на сухое, морщинистое, но все равно невероятно светлое лицо старика.

«Наверное, я еще сплю» – пришла за этой другая мысль.

– Ты не спишь, дитя. Если только не считать сном все, что происходит в нашей жизни, – в глазах незнакомца мелькнула улыбка. Он был древен и мудр, как и окружающие его деревья, она сразу поняла это, заглянув в его глубокие, задумчивые глаза.

– Кто вы? – тихо, но уверенно спросила девочка.

– Просто старый странник, безуспешно пытающийся собрать мудрость этого мира, чтобы затем донести ее людям. Конечно лишь тем, кто не побоится ее.

– Зачем же её боятся? – Элика аккуратно спустилась с ветки, на которой уснула на мягкую, сухую листву.

– Они боятся самих себя. Боятся, что постигнув природу добра и зла, они поймут, что на самом деле являются злом. Боятся того, что окажется, что они сами гораздо хуже, чем им хотелось бы думать, и что их плохие поступки окажутся сильнее их доброй сути.

– Но тебе не нужно этого бояться, дитя. Твоя душа еще не успела узнать, каким может оказаться зло на самом деле. И почему так много тех, кто выбирает ходить его путями.

– А я и не боюсь!

– Я знаю. Ты очень смелая девочка. Именно поэтому ты и пришла сюда.

– Я пришла сюда, потому что заблудилась, – уверенно возразила ему девочка.

Старик вновь улыбнулся ей, на сей раз широко и открыто и протянул свою руку:

– Пойдем со мной. Я покажу тебе кое-что очень интересное.

– Да, но меня ведь ждут дома. Я обещала маме прийти до заката.

– Молодец! Но не переживай, дома никто не заметит, что ты задержалась. И ты успеешь вернуться до заката. Даже время может иногда подождать. Если конечно уметь правильно его об этом попросить.

– Ну, так ты идешь?

– А моя корзинка?

– Можешь пока оставить ее у этого дерева, на котором ты спала. Её никто не тронет. А дорогу сюда ты отыщешь без труда.

– Хорошо – негромко произнесла Элика и сделала шаг к незнакомцу. И как ни странно, но этого шага хватило, чтобы она оказалась совсем рядом с ним, и он взял ее руку в свою широкую ладонь. Хотя ей казалось, что между ними было никак не меньше дюжины шагов.

«А впрочем, это не важно. Все это так похоже на сон, что я, наверное, все-таки все еще сплю».

Все еще улыбаясь, незнакомец заглянул девочке в глаза:

– Ты боишься летать, дитя?

– Нет. Не знаю! Я никогда не пробовала.

– Все когда-нибудь бывает впервые. Мы могли бы пойти пешком, но даже ты, с твоей выносливостью, думаю, очень бы утомилась тогда. А так твои ноги ничего даже не почувствуют. Просто держи крепче мою ладонь.

– Хорошо, – девочка как можно крепче сжала ладонь старика.

Вначале они просто сделали несколько шагов, и ничего не произошло, но когда незнакомец стал что-то тихонько нашептывать, своим глухим, так похожим на шелест деревьев в этом лесу, голосом, сами деревья как будто стали ему отвечать. Сперва тихо, но через какое-то время их шепот начал набирать силу. Вековые стволы все сильнее раскачивали свои тяжелые ветви, и вот уже вокруг девочки и старика поднялся ветер, растревоживший лежащий у них под ногами ковер из листьев, закружив его над их головами. А еще через секунду Элика, затаив дыхание, почувствовала, что ее ноги перестали ощущать землю. Вершины деревьев приближались на глазах, и, в конце концов, оказались не у них над головой, а под ними. Где-то в вышине прокричал сокол, словно приветствуя проявление в небе новых обитателей.

Элике не было страшно. Ну, может только совсем чуть-чуть, и все-таки она закрыла глаза, чтобы не видеть как под ее ногами, иногда едва не задевая их вершинами самых высоких деревьев, проносится океан леса. Зато она чувствовала, как встречный воздух развевает ее волосы и одежду.

«Как при очень сильном ветре» – в восторге подумала она, – «Только гораздо приятнее. И почему я не умею летать?»

Элика улыбнулась, наслаждаясь этим новым, необычным и восхитительным чувством.

Она не знала, как долго длился их путь. Полностью отдавшись ощущению полета, она совершенно не чувствовала времени.

«Даже время может иногда подождать».

«О, как же это чудесно!»

– Вот мы и на месте – раздался над ее головой голос старика, – Можешь теперь открыть глаза.

Элика открыла глаза и с удивлением поняла, что стоит на твердой земле.

«Как быстро» – разочарованно подумала девочка.

Они все еще находились в лесу, но в этом месте он расступался и уступал длинной, сколько хватало в обе стороны глаз, горной гряде. Прямо перед ними возвышалась скала, в которой был виден вход в пещеру.

Элика никогда не слышала, чтобы в их краях были горы.

«Наверное, мы очень далеко от дома».

– Я вижу по твоим глазам, что тебе понравилось, – через густую бороду улыбнулся её спутник, – Да, это чувство неописуемо, особенно в первый раз. Но не печалься – на земле есть вещи не менее восхитительные, чем это ощущение полета. Некоторые из них, быть может, ты увидишь уже сегодня, если согласишься помочь мне кое в чем. Пойдем со мной. Там, в пещере, мой дом.

Элика нерешительно направилась к пещере и старик, положив руку ей на плечо, пошел рядом с ней.

***

Коридор, по которому они проходили, вначале показался Элике очень длинным, но не сделала она и двадцати шагов, как оказалась в комнате средних размеров, освещенной несколькими факелами, укрепленными в стенах. Несмотря на каменные свод и стены, комната не очень сильно напоминала пещеру. Здесь стояло несколько старых пыльных шкафов, снизу доверху заставленных толстыми книгами, большое мягкое кресло напротив потухшего очага, дубовый стол, заваленный бумагами, на котором стояли два свечных огарка в железных подсвечниках. Чуть дальше, в стороне от мебели, туда, куда не слишком ярко проникал свет от факелов, на полу расположилось около трех дюжин чугунных котелков разной величины и размеров. Судя по легкому пару, поднимавшемуся над ними, и звукам кипящих пузырьков в них что-то варилось.

«Как интересно» – подумала Элика. «А на чем же они кипят, огня-то совсем нету?»

– Это не обычные котелки – сказал ее спутник, подводя девочку к самому крайнему. В нем варилась жидкость ярко-красного цвета.

– Скажи, ты когда-нибудь хотела помогать людям?

Глядя на эти диковинные котелки, Элика подумала о своем маленьком брате, бабушке Сиваге, и, конечно же, о своей маме, которой больные ноги уже не позволяли ходить дальше, чем от полатей до стола.

– Да, – ответила она, глядя прямо в глаза старому незнакомцу.

Он мягко улыбнулся ее ответу и склонился над девочкой, почти касаясь своей длинной седой бородой.

– Я говорю не только о твоей маме, бабушке или брате – негромко произнес он, будто бы прочитав ее мысли, – я говорю о совершенно разных людях, большинство из которых тебе даже не знакомы.

Элика серьезно задумалась. На этот раз она подумала о своих соседях, у которых три седьмицы назад от попавшей в него молнии сгорел сарай, о мертвом мальчике, которого в прошлом году принесла к ним река Борьяна, о тете Валдее, долго хотевшей родить третьего ребенка, но, в конце концов, родившей его мертвым. Конечно, она хотела бы им всем как-нибудь помочь. Но разве такое возможно?

– Да – снова сказала Элика. Она вспомнила свой недавний полет и решила про себя, что стоящий перед ней незнакомец есть ни кто иной, как самый настоящий волшебник, а может быть и дух леса, которому почти все может быть по силам и если она усомниться в его силе, то может его даже прогневать.

– Я знал, что ты согласишься. Ведь ты не только храбрая, но еще и очень добрая девочка, Элика.

– Как вы узнали мое имя? Вы… волшебник? Да?

Незнакомец опустил глаза, устало выпрямился и достал из своего широкого рукава небольшой серебристого цвета кисет.

– Нет, Элика. Я не волшебник. Но даже если бы я был им, то все равно не признался бы тебе в этом. Ведь настоящим волшебником может считаться только тот, кто всю свою жизнь отдал стремлению овладеть искусством волшебства, и так никогда и не остановился на достигнутом, спокойно увенчав себя этим титулом.

– Ты, наверное, думаешь о том, далеко ли ты сейчас от своего дома. Да, ты очень далеко от дома, Элика. Теперь ты уже достаточно далеко даже от той жизни, которую знаешь. Сегодня ты встала на пороге больших открытий, и можешь многое узнать и об этом мире и о самой себе. Конечно же, ты можешь еще отказаться. Даже сейчас. Но ведь ты смелая девочка, и я знаю, что ты не откажешься.

– Посмотри на эти маленькие котелки, Элика. В них варятся и кипят не простые отвары – это все самые главные человеческие чувства и эмоции. Все они очень сильны сами по себе и своим собственным жаром способны нагревать тот котелок, в котором варятся. Например, вот в этом котелке варится ярость – очень страшное и неукротимое чувство, которое может натворить немало бед, если дать ему волю. Оно не способно созидать, а может лишь все разрушать и ломать. Его можно сравнить с ураганом. А вон там, чуть дальше, кипит ненависть – тоже очень плохое чувство, но отличающееся от ярости тем, что оно способно разрушать не только окружающих, но и того, кто носит его в своем сердце. Ненависть гибельное чувство и оно способно вести за собой одно только горе и несчастье.

Элика удивленно смотрела на странное варево, про которое говорил ей хозяин пещеры, не зная верить ли тому, что он ей говорит. Она так много увидела с тех пор, как открыла глаза, проснувшись в лесу, что её не отпускало чувство, что все это просто видится ей во сне.

– А вот здесь, дитя, чувство, которое тебе, несмотря на твой возраст, не очень-то знакомо – продолжал старик, указывая ей на маленький, местами покрывшийся бледной плесенью котелок, в котором варилась жидкость неприятного ядовито-зеленого цвета. – И называется оно – страх. Этот котелок самый холодный из всех, стоящих здесь и я даже держу его немного в стороне от других, потому что страх боится всего на свете, порой даже самого себя – Элика услышала, что ее спутник негромко рассмеялся.

– Откуда же у вас все эти котелки? И для чего они вам?

– Я стараюсь найти тех людей, которым очень не хватает какого-либо из этих чувств, а затем вливаю это чувство в их жизнь. Иногда правда бывает и наоборот – я немного убираю излишек какого-нибудь из них для того, чтобы дать человеку возможность обрести покой.

– Но разве такое возможно? – наконец высказала свое удивление девочка.

– О, да, Элика, возможно. В этом мире на самом деле возможно почти все. Вот только как мне не жаль, но я не могу помочь всем сразу. Пока я занимаюсь поисками человека, который нуждается в моей помощи, я обычно нахожу нескольких, но время и мои силы позволяют мне выбрать лишь одного. Ведь на каждого из них нужно время, а его, даже мне зачастую не хватает. Даже не смотря на то, что я умею иногда попросить его подождать.

– И как же вы выбираете тех, кому помогать, а кому нет?

– Я полагаюсь на свое сердце и предчувствия. Видишь ли, помощь может прийти не только от меня. Иногда в жизни человека просто происходит событие, которое помогает ему обрести необходимый баланс чувств. Нужно только угадать, кому из найденных мною людей помощь нужна настолько сильно, что времени ждать, у него уже нет.

– Как же здесь угадаешь?

– Как я уже говорил – только лишь полагаясь на свое сердце. Хоть в каком-то роде я и чародей, знаю много вещей о настоящем и даже могу заглянуть в прошлое, но вот увидеть будущее, мне не дано. Потому я и могу ошибиться.

– Что же происходит, если вы ошибетесь?

Старик ненадолго замолчал, а потом задумчиво ответил.

– Иногда ничего… А иногда человек, не испытав вовремя то, чувство, которое ему необходимо в данный момент – погибает.

Последние его слова сопровождались тяжелым вздохом.

– Погибает? – изумленно переспросила девочка. – Просто от того, что не смог в нужное время получить какое-то чувство? Но ведь оно может прийти к нему и позже.

– Может. Как я и говорил, часто так и бывает. Но часто бывает и иначе. Ведь не всегда все зависит только от самого человека, иногда большую роль играют окружающие его люди и обстоятельства. Есть такие случаи, когда добавление только одного чувства не способно решить проблему, и нужно подгадать целую смесь из разных чувств, чтобы добиться нужного результата.

– Хмм… Это как варить лечебный отвар? Но ведь раз те чувства, которые вы показали мне – плохие, то кому же они тогда способны помочь?

– Иногда бывает, что в лекарство дарующее жизнь, добавляют сильнейший яд. И точно так же и здесь нередко бывает, что человеку оказываются нужны именно такие эмоции как эти. Скажем, когда доброму и хорошему человеку в трудной ситуации необходимо испытать ярость, чтобы выбраться из нее живым. То же самое и с ненавистью. И даже со страхом. Если вовремя испугаться и не пойти в гиблое место, то можно остаться в живых. Но все же я не очень часто прибегаю к этим темным чувствам. Гораздо чаще я стараюсь лечить людей, как можно более безболезненно, успокаивая их души и утешая их сердца. Страх, ненависть, обида, ярость и отчаяние – их я приберегаю для крайних случаев. А теперь посмотри сюда. Вот здесь варятся совсем иные чувства. Чувства, силе которых порой остается только удивляться.

Вдвоем они прошли к противоположному концу тройного ряда, образуемого составленными на небольшом расстоянии друг от друга котелками, и оказалось что почти в самом центре, непонятным образом со стороны входа стояла прекрасная сияющая чаша. Она также выделялась на фоне этих черных и серых котелков, как роза среди сорняков. В ней не закипало, а прямо неукротимо бурлило завораживающее нежно-розовое вещество.

– Как красиво! – Элика повинуясь непонятному порыву, прижала руки к левой половине груди, где в ту же секунду учащенно забилось ее сердце.

– О да… это красиво. И не просто красиво, но и прекрасно. Правда? И твое сердце почувствовало это даже на расстоянии. Потому что нет ничего сладостнее для него, чем испытывать это чувство.

– Что же это? – едва слышно прошептала девочка, не отнимая рук, от бешено колотящегося сердца.

– Это самое сильное и самое противоречивое из всех, существующих в мире чувств. Оно способно давать людям жизнь и обрекать их же на смерть. Ему подвластно создавать прекраснейшие творения искусства и разрушать при этом целые города, обрекая народы, живущие в них на погибель. Его стремятся восхвалить поэты, художники и музыканты. Во имя его объявляют войны и заключают союзы, возводят прекраснейшие замки и совершают кровавые убийства. Оно может окрылять и обжигать. Причем зачастую делая это одновременно. Это чувство дарит неземное счастье и приносит нестерпимую боль, само собой, рождая, таким образом, другие. Кому-то именно в нем видится настоящая суть самой жизни. Чувство это – Любовь!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.