Принцесса, подонки и город тысячи ветров

– Да и не смогла бы: слепой котёнок, сказал же. Из всего алфавита магии только одну букву и знает…

– Вот с букв и началось. По тебе она представила полный письменный отчёт. Мои лучшие оперативники таких деталей не подмечают, какие я о тебе выслушал. Так вот, почерк у неё каллиграфический. Много ты оборванцев знаешь, что вообще писать умеют?

– Ого.

– Построение фраз. Дикция. Осанка. Такое не сыграть так просто.

– Ну, в первую встречу я от неё вообще ни слова не услышал.

– Окончательно она выдала себя пару дней назад здесь же, за ужином.

– И ты меня не пригласил! Кажется, я начинаю ревновать, – наигранно возмутился Костанц.

– Это тебе всё развлечения, – Эрланн не разделил веселья и наградил брата тяжёлым взглядом. – А я работал.

– Ну да, – легко согласился Костанц, шутливо подняв руки перед собой. – Ты же знаешь, я канцелярская крыса, на моей работе развлечений мало. Но продолжай же, я хочу знать всё! Итак, ужин?

– Она безошибочно, даже не задумываясь, выбрала правильный бокал для вина и приборы для редкого деликатеса. Так что риски тут ни при чём: в том, что сегодня никто не отличит её от аристократки, я был уверен.

– М-мм… Как интересно. Чья-то внебрачная дочь?

– Внебрачных детей таким премудростям не учат. Если и забеременела какая-то простушка от мага, то наверняка воспитывала сама, если не сбросила в приют.

– Хм. Тогда законная?

– Без имени, необученная и без метки? Но даже если внебрачная, даже если воспитывалась в благородном доме… Это вот теперь ты мне, Смотрящий, скажи. Её магический потенциал ты видел: очень высок. От каких родителей могла такая сила достаться?

Костанц даже не задумался:

– Только если оба воздушники. Но дитя от двух магов всегда в законе, даже если те не сочетались браком. Корона берёт их под личную опеку, если вдруг ребёнок остался сиротой.

– Как видишь, не её вариант. А если из родителей только один маг?

– Тогда это должен быть очень сильный воздушник, раз то, что досталось ей – всего лишь половина. Очень сильный. Могучий, я бы сказал. Я таких не знаю.

– Вот и я не знаю. А просмотрел стихийников за последние двадцать лет я достаточно. Если о возрасте, конечно, не солгала… Но одно я понял точно – ни магам, ни короне она не доверяет.

– Да, дела… Но, Крис, скажи честно, тебя ведь изначально зацепили вовсе не её магические таланты, – Коста хитро прищурился. – Ну, хороша ведь, согласись? А какой запах…

Эрланн остался непробиваем и бросил на брата недовольный взгляд.

– Вовсе не это. А её окружение. Коста, ты в Дансвике с рождения и всю жизнь. Скажи мне, кто управляет городом?

Стордаль не понимающе развёл руками.

– В смысле? Ратгауз со всеми департаментами; твоим, в том числе. Доммерхоль – судьи. Городская стража: Серая Гарда, ну и остальные помельче, кто там… квартальные, приставы… Они вроде тоже теперь в твоём ведении…

– А тот продавец «безудержного счастья», что половину вашей конторы дурью снабжает, он, как думаешь, всю выручку себе в карман кладёт?

– Откуда ты… Так, стоп, это-то при чём?

– А при том, Коста. Я в Дансвике месяц, а такого ни в Эйфле, ни в Лардуолле-столице не видел… Стража здесь вся купленная-перекупленная. Судьи пляшут под ту же дудку. Не удивлюсь, если они и ратгауз под себя подмяли. Не весь, но свои люди там наверняка имеются.

– Крис, ты о чём вообще?

– Дно. Слышал о нём?

– Э-э?..

– Впрочем, куда тебе… Без обид, брат, просто у нас с тобой действительно работа разная. Ты консультантом всю жизнь, в бумажках ковыряешься, дело непыльное и безопасное. А вот поверишь ли, но в Дансвике совсем другая власть, чем на первый взгляд кажется.

– Да ладно… Что за Дно?

– Преступная сеть. Каждый попрошайка, каждый увечный, каждая грошовая шлюха, каждый карманник… Все они под чьим-то началом ходят и отстёгивают наверх долю. А ещё вся азартная жизнь города: кабаки, наркотики, скачки, притоны, контрабанда. Чем выше такой подонок стоит, тем и дела у него серьёзнее: аферы крупнее, обороты больше. Причём в законах разбираются – комар носа не подточит. Политические убийства, интриги, банковские махинации – им всё с рук сходит. «Подонки» – это они сами себя так называют.

– С ума сойти… – в полном восторге прошептал Стордаль.

– Самые авторитетные бандиты живут в центре, и никогда в благородном уважаемом господине не заподозришь такую погань. Причём иерархия и дисциплина там такая жёсткая, что королевской армии не снилось. А самая верхушка, полагаю, где-то в ратгаузе и окопалась.

– Крис, ты меня разыгрываешь! Да не может такого быть!

– Может, Коста. И есть. Ты спросил, почему я в эту пацанку так вцепился…

– Ну, понравилась же, признай наконец! – расцвёл Костанц. – Впрочем, лучше скажи «нет», и я тогда с чистой совестью…

– Она тоже из подонков, – резко оборвал Эрланн брата. – Причём, как у них говорят, не из последних рыбёшек. Так что губу не раскатывай, это тебе не за горничной приударить. Если что, за ней целая шайка встанет, мало не покажется.

Реакцию Стордаля сложно было описать. Кристару показалось, что Коста поначалу смутился, впечатлённый рассказами брата о всех чинимых этой преступной сетью зверствах. Затем задумался. И вдруг как-то утратил всё веселье. Вот и славно, сейчас не до шуток.

– И что ты собираешься с этим делать? – посерьёзнев, спросил Стордаль брата.

– Вырвать эту заразу с корнями, – решительно ответил мон Эрланн – новый глава департамента О́рдененбеши́ттельс и действительный советник ратгауза.

– А с ней?

– А она мне в этом поможет, – убеждённо ответил Кристар.

На тот момент он действительно был в этом уверен.

Глава 7

Сил на то, чтобы вернуться к «благородному» подонку и его заказчику, уже не было. До завтра никуда не денутся. Я только влила немного сырой стихии в самодельный мельтеми, укрепив «поводки».

Во Дворец я вернулась почти на рассвете, презрев предложение личного кучера Эрланна. Лягушонок проснулся от звука отпираемой двери и встречал на входе: сонный, взгляд мутный, встревоженный. Хоть кто-то неравнодушный за последние несколько часов.

– Разбудишь через три часа, – зевнула я и завалилась на кровать.

И Хвенсиг оказался действительно хорош. Может, бабочки и восторгаются статями клиентов, размерами их причиндалов и оставленных чаевых, а первым настоящим мужчиной в моей жизни неожиданно оказался он – сопля восьми или девяти лет.

Потому что разбудил меня запах свежесваренного кофе, булочек, сосисок и пшённой каши с томлёной тыквой. Всё это к нужному часу лягушонок притащил в мою комнату. Пшёнка с тыквой – фирменный завтрак у Малыша, вот только его заведение раньше девяти утра не открывается. А сейчас должно быть около семи. Пожалуй, с лягушонком я не прогадала.

– Себе взял? – строго спросила я, заметив его голодный взгляд. – Ладно, налетай, обоим хватит. Эй, кофе это не касается!

Что бы ни происходило странное и удивительное в последние дни, а мой дом здесь. И в нём должен быть порядок.

– Ветерок, а ты красивая, – внезапно польстил Хвенсиг, разглядывая каскад роскошных каштановых волос.

– А ты сопля зелёная. Ножницы неси. И переоденься. В «рабочее». Выходим через полчаса.

Выращенную волшебным образом гриву я нещадно остригла. Получилось ещё хуже, чем в прошлый раз у бабочек, но не ждать же, пока они отоспятся после рабочей ночи. Сдам в какую-нибудь цирюльню ближе к центру, койнов на тридцать потянет, всё деньги. Пригладила торчащие вихры, прицепила накладной узел.

Проверила «поводки». Ещё часа три, и они окончательно растают, тут уж вливай не вливай. Так что время терять нельзя.

Разряженный и в меру капризный ангелочек Хвенсиг действительно оказался удобным прикрытием. Ничего, кроме умиления, его «рабочий» вид не вызывал, зато на блёклую няньку в глухом тёмно-синем платье и унылом чепце встречный народ совершенно не обращал внимания.

Ближе к центру «поводки» раздвоились. Я подумала и выбрала подонка. Всё-таки исполнитель либо он сам, либо его подручные. Второй, заказчик, пока подождёт. А неплохой квартал выбрала «акулька». Не модный Ховедгат, не Эльдстегат, где одна сплошная голубая кровь. Добротный район Хёльде, чьих обитателей и к фрее Арвен вчера было не зазорно позвать.

Вот только для раннего утра на Хёльдегат было чересчур людно.

– Убийцы!.. – верещала тонким голосом дородная матрона, кухарка, судя по фартуку.

Ей вторила многочисленная прислуга, высыпавшая на крыльцо дома, оцепленного гардионцами.

Я проверила «поводок», но ошибки не было – вёл он действительно в этот самый дом. Воспользовавшись тем, что входная дверь крепкого одноэтажного дома была открыта, запустила туда самодельный хамсин, молясь Тому, Кто Ещё Ниже, чтобы подделка сработала. И ведь сработала, удивительное дело.

Тело лежало в гостиной и хамсин услужливо донёс до меня этот расплывчатый мирадж. Да, тот самый вчерашний подонок, из «благородных». Лужа красного, а больше ничего не разглядеть. Но и того достаточно.

– Хвенсиг, в оба глаза, – приказала я лягушонку.

То, что внезапно не «икринка» и не «сопля», произвело на мальца впечатление.

– Если стражники докопаются, чего ты тут один забыл, то играешь «потеряшку», как я учила. Только денег не проси и «подорожников» не ищи, а сразу дуй ко мне, если запахнет жареным, денег на проезд я дам. Я буду… – я прислушалась ко второму «поводку». – На Листегат, там фонтан ещё вроде.

Сама я со всех ног бросилась в соседний квартал, пока не растворился мельтеми. И вот там было тихо. Двухэтажный домик, прилепившийся боком к такому же, пышный садик с низким заборчиком. Тишь и благодать. На Хёльдегат всё уже случилось, а вот тут, подсказывала мне интуиция, события ещё только начнут развиваться.

Если на Хёльдегат уже заявилась городская стража, то и Дну скоро станет известно об убийстве «акульки». С его заказчиком непременно свяжутся. Либо отменят сделку, либо ещё больше денег затребуют. А мне остаётся крутиться неподалёку, нюхать цветочки да прислушиваться.

Хвенсиг нашёл меня через двадцать минут.

– Трупак стража забрала и район оцепила, велели всем зевакам пожаловать вон. Слышала, да? Я сказал «пожаловать», а не…

– Быстро учишься, – довольно хмыкнула я. – Узнал что-нибудь?

– Узнал. Это Северянина убрали, там «сикерки» местные шептались.

Самого? Так это Северянин был?!.. Вот ведь… Да, Алоиза Арвен, умеете вы гостей подбирать… Он ведь с Чёрным Скатом на одной глубине, только Скат держит запад города, а Северянин, как оно и понятно из клички, северные кварталы. Похоже, подвернувшийся заказчик мог и вовсе не платить: у Северянина свои были счёты с соседом. Я в эти разборки не вникала, но вроде что-то они там не поделили по своей границе, слышала краем уха.

Теперь всё заиграло новыми красками. Получается, одна «акулька» захотела убрать другую, да сама на крючок попалась. Это ж какой теперь замес начнётся… Северные районы богатые, «жирные». На них многие претендовать начнут. Как бы и мне со всего этого свою выгоду поиметь…

Пока думала, чуть не пропустила, как в нужный дом в чёрного хода скользнула незаметная тень. Еле успела поймать и запустить вслед подувший с набережной понтьяр. Разговор в доме был короткий, но услышала я достаточно. И даже слишком много для Принцессы, что только-только первый плавничок отрастила…

Но соображала я всегда быстро. К Локтю, немедленно! Потому что, судя по услышанному, Дно к этому вечеру с ног на голову перевернётся, и не один раз…

– Эй, извозчик! – замахала я первому же экипажу.

Тот, как назло, оказался занят, а других поблизости не оказалось. Слишком рано для тихого Листегат, придётся бежать в сторону Ховедгат – он ближе всего, и там с транспортом проблем не будет.

– Вон за тем подонком следи, – приказала я Хвенсигу, как только тень выскользнула обратно с чёрного хода. – Сам сообразишь, как долго, а потом обратно во Дворец и сиди дома как мышь, понял?

Я же метнулась на Ховедгат в поисках экипажа.

– О, моя дорогая кузина, каким ветром! – кто-то перегородил дорогу, и я не сразу поняла, что обращаются ко мне.

Я хотела раздражённо отмахнуться от обознавшегося, подняла в последний момент глаза и едва не уткнулась в грудь сияющего Косты Стордаля. Десятый час, а он уже шляется по городу, тогда как фроям и фреям его круга просто неприлично показываться в обществе раньше полудня. Ах да, он же ранняя пташка, как и я. Ещё и вызывающе бодр, свеж, чисто выбрит и одет с иголочки. И благоухает, словно к дорогим дорамским сигарам апельсиновый ликёр подали…

Не то что я – не выспавшаяся, взлохмаченная, бутафорский узел сбился на бок. Прежде чем я успела задуматься, что означает его «каким ветром», фрой Стордаль сам наклонился ко мне и доверительно прошептал:

– Эстель, милая, вы бы так явно не использовали магию у всех на виду. А то вы так спешили, что даже не касались ногами земли, а от ваших послушных ветряных помощников позади аж пыль столбом…

Я отпрянула.

Какого хевла!..

Неужели забыла надеть кулон? После весёлой ночки было бы немудрено… С ним я хоть торнадо вокруг себя закрутить могу – никто на меня не подумает, артефакт надёжно прячет мою магию от чужих глаз. Не сдержавшись, инстинктивно пошарила по груди… На месте! И тут мне стало действительно страшно.

– Нет, нет, не переживайте! И не пугайтесь так… Знатная вещица, я ещё вчера оценил. Мэтр Но́рриг даёт пожизненную гарантию на свои изделия, вы это знали? Я его работу сразу признал. Пока артефакт на вас, ни один маг не распознает вашу силу. И уж тем более ему в голову не придёт искать у вас метку мага, на этот случай тут даже отвод глаз отдельным заклинанием вплетён. Представляете, даже мой брат не способен разглядеть в вас мага. А ведь он первого уровня. Да ещё глава целого департамента… Ордененбешиттельс, слышали о таком?

Стордаль очаровательно улыбался во весь рот, говоря при этом страшные вещи. Я же чуть не задыхалась от накатившей паники: от того, что меня раскрыли, от шокирующего известия о статусе Эрланна…

А ведь я была уверена, что удалось обвести Эрланна вокруг пальца, убедить его в естественной природе моего «тонкого слуха»… Нет, не с той стороны прилетело.

Ордененбешиттельс… О. Б. Департамент охраны правопорядка, он же попросту «охранка». В него входило несколько подразделений: береговая и пограничная охрана, следственное бюро, служба безопасности с их безжалостной Серой Гардой, собственно городская полиция со всеми квартальными и приставами, что-то ещё…

И, конечно, отдел магнадзора с Красной стражей Возмездия. И Эрланн, получается, всей этой махиной заведует… А Стордаль сейчас так запросто говорит о моей магии…

– Вы кто?!.. – сердце, кажется, забыло, как биться.

– Ваш друг, Ветерок, – спокойно ответил Стордаль. – Ничего, что я так фамильярно? Эстель – это мило, но Ветерок – это прям вся ваша суть. О, или это был вопрос? Ну, вы же помните нашу маленькую игру…

Мэтр Норриг, лучший артефактор Дансвика, клялся и божился, что никому не под силу распознать во мне мага с этим его кулоном. К семнадцати годам я скопила на первый взнос за эту невзрачную вещицу, причём сама попросила сделать её такой простенькой с виду. Окончательно расплатилась только спустя два года и до сих пор ещё должна Ольме-красавчику: он не пожалел в своё время ни денег, ни доброго совета.

Можно, конечно, прийти к артефактору и спросить за некачественно выполненную работу, но, сдаётся мне, дело вовсе не в кулоне…

– Кто. Вы. Такой.

Прозвучало ровно, уж насколько смогла унять отчаянно колотящееся сердце. Даже не вопросом – утверждением. Да, хевл тебя задери, я помню правила и сейчас сделала ход.

Стордаль перестал улыбаться.

– Рад, что вы спросили. Я Смотрящий. Но, судя по озадаченности, вам это ни о чём не говорит. Неудивительно, так как подозреваю, что теории магии вас не обучали. Что уж говорить о её истории. Кстати, мне показалось, что вы очень торопитесь. Я готов ответить вам развёрнуто, но чуть позже, когда вы не будете каждую минуту смотреть на башенные часы…

– Говорите сейчас!

Время действительно поджимало. Но судьба старших «акулек» это одно дело, и совсем другое – собственная тонкая шкурка.

– Ну что ж. Я не маг в обычном понимании. Даже в некотором роде ущербный. Хоть я и родился от двух магов, но вся магия Стордалей по прихоти природы досталась первенцу моего отца. Кристару. Как вы, наверное, поняли, он старший. Я родился на два года позже и от другой матери.

– Я думала, вы близнецы.

– О, у отца была сильная порода. Мы оба его копии. У моей матери тоже была магия, но и та полностью растворилась в её первом мертворождённом ребёнке.

Фе́йльктиг, вспомнила я когда-то вычитанное слово. Лишённый наследственной магии, что даётся по праву рождения. Ужасная судьба. Такое случается, когда двое магов одержимы друг другом настолько, что всю свою силу отдают первенцу. Для следующих детей не остаётся ничего. Обычно пара магов отдаёт лишь часть магии ребёнку, оставляя не менее половины себе и другим потомкам. А Стордалю не досталось ничего – ни от отца, ни от матери. Или же…

– Но кровь не обманешь, и очень редко из таких «пустышек» вырастают Смотрящие. Мне, пожалуй, даже повезло. Мне не подвластна ни одна стихия, я не способен управлять магией, зато вижу её насквозь. И когда другие маги видят перед собой лишь резко испортившуюся погоду или невзрачного воробушка с простеньким украшением, далёкого от магии настолько же, как послушница Сёрвики от выпивки, я вижу, как вы танцуете с ветрами. Я вижу разноцветные защитные круги от артефакта. Я вижу, как стихия ластится к вам, только и ожидая приказа. Это… красиво. И я искренне восхищаюсь вами.

– Ваш брат знает, что я маг? – невежливо перебила я Стордаля.

– А как вы сами думаете, Ветерок? – улыбнулся мужчина.

Знает. Конечно же, знает…

– Итак, я ответил на ваш вопрос?

Ответил. Даже чересчур щедро. Только теперь по принятым обоими правилам должен прилететь встречный. И фрой Стордаль не стал с ним медлить.

– Моя очередь. И раз уж мы так откровенны сегодня…

У меня внутри всё сжалось. Он Смотрящий. Его брат, хевлов Эрланн – будь проклят день, когда мы встретились! – и вовсе глава «охранки». Будто кошмар наяву, где ноги засасывает в трясину и никак не вырваться из этой топи.

– То вот мой вопрос… Вы же помните: мы говорим только правду? – коварно улыбнулся Стордаль.

Что он спросит? Об отсутствующей метке? Об уровне силы? О том, кто я на самом деле такая и кто мои родители, раз у меня есть магия? Я сжалась внутри до предела. Сбежать? Но как, если он видит меня насквозь, а моя магия для него всё равно, что маячок в ночи? Я деревянно кивнула.

– Впрочем, я уверен: вы и так мне не солжёте. Я вас надолго не задержу. Итак, Ветерок… какая ваша любимая кухня?

Я сначала дёрнула головой, не поняв вопрос. А потом нахлынуло…

Наша молчаливая кухарка Абертина была с юга. И готовила только привычные для неё блюда, сурово кивая на неубедительные просьбы мамы, но продолжая печь, жарить и варить так, как считала нужным. Это были ежедневные пироги на нежном сливочном тесте, щедро политые сливочным же маслом – рыбные, мясные, картофельные, с сыром и зеленью. Это были тушёные овощи с острой смесью приправ, от которых начинали гореть щёки. Это были пряные козьи сыры, которые Абертина как крошила с толстомясыми помидорами и базиликом, так и жарила в панировке, подавая самостоятельным блюдом… Это был плотный чёрный хлеб с семечками кунжута и подсолнечника, за корочкой которого я прибегала, едва заслышав аромат. Абертина щедро мазала её жёлтым маслом и солила крупной морской солью. Было ли что вкуснее… Малыш стряпал похоже, но в Раха́нди нужно родиться, чтобы готовить так же…

– Раханская, – почти бессознательно выдохнула я, прокрутив эти драгоценные моменты в голове.

– Прекрасный выбор! Я вам, конечно, верю на слово, как мы и договорились. Но, надеюсь, вы подтвердите свой ответ на деле. Завтра. В ресторане «Раханди», в восемь вечера.

Я ещё не отошла от нахлынувших воспоминаний, как Стордаль уже открыл передо мной дверь пойманного экипажа, сунув вознице несколько монет.

– Гони на всех парах туда, куда прикажет дама.

Костанц (так ведь его зовут? впервые захотелось назвать по имени, но не отважилась) любезно поцеловал мне кончики пальцев и залихватски свистнул кучеру, не оставляя мне возможности отказаться от неожиданного приглашения.

К Локтю пришлось прорываться чуть ли не с боем – Скондрик никак не хотел будить Князя, да и не одна я желала видеть старшего. Между подонками во Дворце ругани и свар тоже хватает: кто хабар не поделил, кто на чужую территорию работать влез. Зато как Локоть скажет, так тому и быть, перечить никто не посмеет.

В конце концов я просто запустила камешком наугад в открытое окно наверху. Внутри княжеских покоев что-то звонко разлетелось вдребезги, раздались приглушённые ругательства. Скондрик и остальные соискатели с ужасом уставились на меня.

– Больная совсем? – прошипел катала, а остальные подонки благоразумно поспешили убраться, так как из окна высунулся взбешённый хозяин собственной персоной.

– Князь, базар на пятнадцать тонн, – заранее предупредила я намечающийся поток ругани. И добавила, подчеркнув важность разговора. – Чтоб меня бездной накрыло.

Последнее – серьёзная заявка от подонка. Тем самым он не только клянётся в том, что не впустую свистит, но и готов к тому, что Дно его из своих уютных глубин может навсегда выкинуть.

– Поднимайся, – буркнул Локоть. Хороший он мужик всё-таки; быстро соображает.

Окно я на всякий случай прикрыла изнутри. Не для чужих ушей разговор. Локоть был с похмелья, злой и не выспавшийся. Пока ничего доброго его взгляд не сулил.

– Северянина утром пришили, скоро свист долетит. А к вечеру Чёрного Ската уберут.

Я решила сразу всё вывалить и это оказалось правильным решением. Мои слова подействовали на Князя самым отрезвляющим образом, холодный душ лучше бы не справился. Одним долгим глотком он опорожнил бутылку мельхенской, звучно рыгнул от шипучки и посмотрел уже полностью собранным взглядом.

– Не ошибся в тебе, Принцесса, значит. Выкладывай.

Я рассказала о всём, что видела собственными глазами сегодня, и о вчерашних подслушанных разговорах тоже. Опустив только одну деталь: где именно мне это удалось сделать. Узнают на Дне, что я вчера в компании главы «охранки» развлекалась на приёме среди фроев, мне это с рук не сойдёт. Да, мон Эрланн, моя репутация в некотором смысле поважнее вашей будет.

Свои собственные соображения по поводу происходящего озвучивать не стала. Князь мужик умный, сам уже понял, что к чему, теперь своего не упустит. Если грамотно информацией распорядится, то, может, и обойдётся малой кровью. Иначе уже вечером Дно так заштормит, что даже икринкам тошно станет…

– С тобой ещё после побалакаем. Пока из Дворца не высовывайся. Скондрик, хорош уже уши греть! – Князь ногой толкнул дверь, приложив ею каталу. – Всё слышал? Ну, так собирай быков, матерь твою чтоб стая хевлов вдоль и поперёк!..

Дальше оставалось только ждать. Звон о смерти Северянина через полчаса донёсся и до нашего Дворца, значит, и всё остальное Дно уже знает. Лягушонок вернулся через час, но ничего нового не сказал. Подонок, навестивший высокопоставленного заказчика, ожидаемо, оказался из северских. Тот вернулся в Белую башню, а в чужую берлогу лягушонку хода не было.

– Ветерок, а что деется-то? – жалобно спросил он. – Все затаились и молчат только…

– Завтра ясно будет. Твоё дело маленькое – буквы учи. Да не грызи карандаш, не напасёшься!

Дно действительно замерло. Только завтрашнего дня ждать не пришлось. Уже вечером вернулся Локоть со своим небольшим отрядом. И, судя по их довольным рожам, с хорошими новостями. Мы с Ольме и Волком сидели до дворе, вяло перекидываясь в карты. Хвенсиг старательно сопел над прописями, с сожалением стреляя синими глазками в нашу сторону. Остальное «обчество» занималось своими делами, высыпав почти в полном составе на внутренний двор якобы по случаю хорошей погоды. На самом деле все ждали.

Князь подошёл ко мне сам, немало этим удивив.

– Пошли, Принцесса. Видеть тебя хотят.

Далеко идти не пришлось. У личного выхода Князя во «внешний» город через лавку пекаря уже дожидалась неприметная пролётка. Я вопросительно взглянула на Локтя, тот кивнул, приглашая забраться внутрь. Сам он залез следом.

– Ты, стало быть, Принцесса?

Внутри было темно, но вдруг зажёгся мягким светом маленький фламболь, осветив лицо незнакомого мужчины.

Мужчине было лет сорок, одет весьма прилично, лицо спокойное, манеры и речь приятная. Да, не наша шушера. Даже Локоть ему далеко не ровня. Красивым его не назовёшь, даже симпатичным с натяжкой: внешность сильно портит крупный нос и оспины на щеках. Но что-то такое есть во взгляде, что внушает невольное уважение и доверие.