Наша мама – Снегурочка

Николь Келлер

Наша мама – Снегурочка

Глава 1

Маша

– Мамочка, смотри, Снегурочка! – малыш дергает маму за рукав и с восторгом смотрит на меня, округлив глазки.

От всей души улыбаюсь им. Достаю из кармана леденец, который мне впихнули гости на корпоративе, и протягиваю мальчишке.

– С наступающим!

– Спасибо, – сияет ребенок. – А Дедушка Мороз ко мне придет?

– А ты себя хорошо вел?

Малыш с умилительной мордашкой умоляюще поглядывает на маму. Быстренько прикладывает палец к губам и тараторит:

– Да, я очень хорошо себя вел. Правда-правда.

– Тогда передам Дедушке, чтобы он к тебе заглянул в первую очередь. Но маму нужно слушаться не только на Новый год и не только ради подарков, а всегда. Договорились?

– Договорились!

– Пойдем, Ваня, не будем задерживать Снегурочку, – мама мальчика улыбается с благодарностью. – Спасибо Вам! С наступающим!

– Всего хорошего в новом году!

Да, я Снегурочка. В смысле не настоящая, из сказки, а расхаживаю по городу в костюме Снегурочки.

А все потому, что не могу пока в своем городе найти достойной работы – нет ни опыта, ни образования. Три курса универа никого не устраивает.

В столице я работала няней в одной потрясающей семье, платили они более чем достойно. Но обстоятельства вынудили меня вернуться в родной город.

Он небольшой, и няням здесь платят мало. А мы с мамой сейчас нуждаемся в средствах. Поэтому я – Снегурочка. Подрабатываю на корпоративах и езжу по домам, поздравляю детишек.

И сейчас я дико опаздываю к двум мальчишкам, потому что пьяные гости на сегодняшнем мероприятии меня задержали, заставляя в сотый раз водить с ними хороводы, петь песни и фотографироваться.

Пытаюсь ускориться, но ноги разъезжаются. Взвизгиваю и размахиваю руками. Еле удается устоять в вертикальном положении.

В этом году самая странная зима в моей жизни. Всю осень, вплоть до середины ноября было аномально тепло. Потом повалил снег хлопьями, зарядили бураны. Его сменил проливной дождь (в декабре!), который, разумеется, растопил все к чертям собачьим.

А после вдарили морозы, которые сковали льдом бурные реки. И вот я такая красивая под конец декабря балансирую на своих ходулях, пытаясь не растянуться посреди дороги. Получается с трудом.

Никогда, никогда в жизни больше не буду надевать каблуки на улицу!

Не дай Бог я опоздаю! Тогда…

Даже подумать страшно.

И это мне урок, что нельзя брать несколько заказов в один день, да еще и в разных концах города. Особенно, в предновогодней суете!

Быстро (насколько возможно) перебираю ногами и в сотый раз поскальзываюсь. Лечу вперед и уже мысленно представляю, как целую носом асфальт, но в самый последний момент выравниваюсь.

– Осторожно, красавица, – по-доброму усмехается мимо проходящий мужчина, придерживая меня за локоть. – Не расшибитесь. Иначе весь Новый год насмарку будет…

– Спасибо!

А у каких-то малышей все пойдет насмарку прямо сегодня, если я не приеду вовремя!

И я, подгоняемая этой мыслью, прибавляю скорости и семеню к остановке.

Загорается зеленый, и я ступаю на проезжую часть, по привычке глянув по сторонам. Выполняю пару пируэтов, чудом не свалившись и не заработав переломов. Когда уже эти ЖКХшники посыпят дороги?!

Собираю ноги в кучу, но следующий шаг сделать не успеваю.

Слышится громкий автомобильный сигнал. Скрип тормозов. Визги и причитания.

Поворачиваю голову налево, и яркие фары слепят глаза. Глухой удар и громкие крики.

Несмотря на то, что мы находимся на проезжей части, вокруг собирается толпа зевак.

– Бедная, такая молоденькая…

– Красивая…

– Понакупят машин и права, а пешеходы потом страдают!

– Вызовите «гайцов»! Лишать надо придурка!

– «Скорую» кто-нибудь вызвал? – в уши ввинчиваются охи, ахи и многочисленные вопросы, вместе с гулом создавая безумную какофонию.

Все тело болит, каждое шевеление доставляет адскую боль. Но несмотря на все это мне удается уловить, как хлопает дверь автомобиля. И буквально через секунду, растолкав зевак локтями на колени приземляется мужчина.

– Девушка, девушка! – взволнованно кричит, ощупывая руками мои конечности. – Где болит?

Везде…

Синие глаза, темные волосы, нос чуть с горбинкой, и привлекательные, жесткие на вид губы, где нижняя пухлее верхней. Так и хочется зацепить ее зубами…

Такое желание пронзило меня однажды, и тоже кстати, не так давно. Я тогда чуть весь детский праздник не запорола.

А сейчас снова…Сердечко трепещет, сбивается с ритма. В какой-то момент даже мелькает шальная мысль, что я влюбилась с первого взгляда.

– Девушка, не отключаемся! – хрипит мужчина, слегка похлопывая по щекам. Склоняется надо мной еще сильнее и ловит мой взгляд в плен. – Как вас зовут?

– Маша…

– А я – Арсений.

Боже, какой он красивый…

А потом я все же проваливаюсь в темноту.

Глава 2

Арсений

– Евгения Ивановна, я вас очень прошу, не бросайте нас хотя бы до нового года! Потерпите немного, пожалуйста! Аня и Таня и вправду хорошие девочки, только пошалить любят. Немного.

– Немного? – визжит домработница так, что приходится отнять телефон от уха. Ощущение, как будто он на громкой связи – мне и так все прекрасно слышно. – Немного! Да у меня до сих пор руки трясутся и глаз дергается! Я чуть шею не свернула, когда растянулась!

– А меня вообще чуть до инфаркта не довели! – вторит ей няня, громко всхлипывая. – А волосы вообще придется состричь! Потому что в них совершенно случайно, – повышает голос до ультразвука, – оказался слайм!

Черт.

На секунду прикрываю глаза. Ругательства так и рвутся.

У няни моих девчонок очень красивые, до попы блестящие волосы цвета шоколада. Судя по истерике в голосе бедной девушки, были. И я представляю масштабы трагедии, потому что Ане тоже как-то попало. Благо, на челку. А завтра была запланирована фотосессия…В общем, младшенькая моя получилась та еще красотка. До сих пор вопит, когда случайно видит те фотографии.

– Я удвою вашу зарплату, – торгуюсь, слегка поддавая газу. Вот только приходится тут же нажать на тормоз. Гололед страшный.

– Спасибо, не надо, – припечатывает няня. – Я лучше в супермаркет пойду фасовщицей, чем с вашими демонами сидеть. Это никаких денег не стоит.

– Я бы попросил…

Закипаю, но тут же осекаюсь.

Потому что слышу хлопок двери и щелчок замка.

– Погодите, вы что, детей одних оставили?!

– Именно! – припечатывают хором мои работницы года.

На глаза как будто пелена падает. Я отключаюсь и отстраняюсь от реального мира. Я понимаю, что девчонки у меня не ангелы, но оставлять их одних в опасности…

– Да вы охренели! Это же дети! Вернитесь немедленно и ждите моего приезда!

– Да щас! – плещут ядом эти дуры. – Что им будет?! Они еще и нас переживут! И вообще, приезжайте и сами сидите со своими исчадиями ада, папаша!

– Да! – вторит няне домработница. – И готовьте, и убирайтесь! А мы умываем руки! И не звоните нам больше!

И в ухо мне уже несутся короткие гудки. А через пару секунд выясняю, что я уже в черном списке.

В страхе за дочерей вдавливаю педаль газа и слишком поздно замечаю тонкую фигурку. Нога отчаянно жмет тормоз, но чертов гололед…

Раздается глухой удар.

Не помню, как выскакиваю из машины. Падаю на колени и на автопилоте проверяю девчонку. О чем-то говорю с ней, но Снегурочка все равно уплывает. Оказываю первую помощь. Не зря все же пять часов на курсы потратил.

В глубине сознания успеваю только ухватиться за мысль, что она очень красивая: ясные голубые глаза, светлая кожа, легкий румянец и темные волосы. Аккуратненький, слегка вздернутый носик и губки бантиком. Сладкие, манящие. От нее клубникой пахнет. И ей очень идет костюм Снегурочки.

А следом наслаивается еще одна, из-за которой скребет под ложечкой: где-то я уже видел эту девушку…

Глава 3

Арсений

Девчонка все же теряет сознание. И вот тут у меня начинается паника: может же быть и внутреннее кровотечение, и гематома, да все, что угодно!

– «Скорая» будет только через сорок минут, не раньше – пробки. Предновогодняя суета и все такое, – мужик извиняюще разводит руками.

Я размышляю буквально секунду.

– Ну-ка, помоги мне, – указываю подбородком на пассажирскую дверь своей машины. Мужик оказывается понятливый: открывает дверь, максимально опускает пассажирское сидение, куда я и кладу свою Снегурочку.

Забиваю в навигаторе ближайшую больницу и везу туда девчонку. Звоню дочерям, и пока я их отчитываю и даю ЦУ, как продержаться до моего приезда, Снегурка приходит в себя.

– С возвращением.

Она растерянно оглядывается по сторонам, смотрит в окно. Пытается сесть, морщится и стонет от боли.

– Лучше лежи и не двигайся.

– Где я вообще? – пищит, держась за голову. – Куда вы меня везете?

– Не бойся, я не маньяк, – усмехаюсь, а сам задерживаюсь взглядом на сбитых коленках. Красивые ножки. – Это я тебя сбил. Прости меня, пожалуйста, это вышло случайно…Ты потеряла сознание, «Скорую» было долго ждать, и я повез тебя в ближайшую больницу.

– Сбили? – повторяет за мной, растерянно оглядывая себя. – Нет-нет! Нет, только не это! Ну почемууууу!

Снегурочка роется в карманах голубой шубки и достает телефон. По экрану пошла паутинка трещин. Делаю мысленно пометку возместить ущерб.

– Алло, простите…

А в ответ раздается просто какой-то нечеловеческий вопль. Баба, по-другому не назовешь орет так, что даже у меня уши закладывает.

– Извините…, – со слезами в голосе пытается вставить Снегурка. – Я не специально…Так вышло…Нет, пожалуйста, я вас очень прошу…

Но истеричка на том конце провода высказывается и, не дав возможности вставить и слова, бросает трубку.

Снегурочка роняет лицо в ладони и тихонько всхлипывает.

– Эй, – осторожно трясу, паркуя машину одной рукой. – Ты чего? Не конец же света…

– Это катастрофа… это именно конец света, – выталкивает из себя между всхлипываниями. – Это именно конец света…

Недоумеваю и чувствую себя неуютно. Неловко, что доставил красавице-Снегурочке проблем под Новый год.

– Да что случилось-то?!

– Я осталась без работы! – ревет уже навзрыд. – Эта заказчица Михненкова, она какая-то крутая из администрации…Она всем раструбит, что я безответственная Снегурочка.

Эта сучка может, да. Сталкивался, знаю.

– Так, Снегурка, не реви. Решим твой вопрос. А пока пойдем, обследуем тебя.

Не позволяю девчонке и пошевелиться, заношу ее в клинику на руках. Проплачиваю прием и несу свою драгоценную ношу в кабинет. Выхожу в коридор и соображаю, какую работу я могу найти девчонке. Чувствую себя обязанным. Ведь именно я виноват в проблемах красотки Снегурки.

Но к моменту, когда зареванная, запачканная и с заклеенными ранами Снегурка выходит в коридор, в голове ноль идей.

Она молча, понурив голову, проходит мимо меня к выходу. Следую за ней по пятам. Открываю дверь автомобиля, помогаю сесть. Прыгаю за руль, и в момент, когда хочу тронуться, звонит мобильный.

– Папа, а ты скоро? – раздается в трубке встревоженный голосок Тани. – Мы кушать хотим…

– Купишь пельмени? – присоединяется Аня.

И в голове щелкает.

А что! А это выход! Я же таким образом двух зайцев убью!

– Я скоро буду.

Сбрасываю вызов и рассматриваю Снегурку с ног до головы.

– Снегурочка, а ты убираться умеешь?

– Что за глупости вы спрашиваете? Умею, конечно, – вздыхает, размазывая остатки туши по щекам. Смотрит на меня подозрительно, как будто я умом тронулся.

Может, и тронулся. От ее красоты.

– А готовить?

– Смотря что…

– Ну, обычную такую еду: борщ, котлетки. Домашнюю.

– Зачем вы спрашиваете? – сощуривается. Навостряет ушки и замирает. Даже шмыгать носом и разводить сырость перестает. Милая такая. хочется сгрести в охапку, обнимать, целовать…

Черт.

Гоню все посторонние мысли прочь. Иначе неловко получится: еще не принял девчонку на работу, а уже харассмент!

– Да или нет?

– Боже, ну, конечно!

– Вот и отлично! Будет тебе работа, Снегурочка. А теперь я отвезу тебя домой. Диктуй адрес.

Глава 4

Маша

Я не сплю полночи. Адреналин, полученный вчера, еще долго бурлил в крови и искал выхода. Я ворочалась с боку на бок сначала от болезненных ощущений, а потом от тревожных мыслей, постоянно пробирающихся в голову.

Еще и синие глаза не давали покоя, будоражили душу и поднимали шторм…

Маме пришлось рассказать урезанную версию событий. В ней ни слова об аварии. Только о том, что я опоздала из-за задержки на первом мероприятии, а на втором на меня накричали, и я расплакалась прямо на улице. Неравнодушный проходивший мимо мужчина успокоил меня и предложил работу. Везение и никакого мошенничества. Маме нельзя волноваться, и я берегу ее как могу.

Разумеется, утром меня в зеркале встречает отекшее лицо и синяки под глазами. И именно их я сейчас старательно замазываю в коридоре перед зеркалом.

От недосыпа, нервозности и тревожных мыслей, постоянно крутящихся в голове, этим утром у меня все валится из рук. Вот и сейчас рука вздрагивает, я промахиваюсь и щеточкой консилера попадаю прямо в глаз.

– Черт! – излишне эмоционально восклицаю и роняю щеточку. Она с глухим звуком куда-то укатывается. Наощупь ищу ватный диск и прикладываю к глазу, стирая косметическое средство.

Прекрасно, мало того, что я буду взъерошенная, с синяками, так еще и с красным глазом. Мой работодатель точно подумает, что я что-то употребляю.

– Машенька, все в порядке? – в коридоре показывается встревоженная мама.

Она выглядит откровенно неважно. Лечение дается ей очень тяжело. Круги под глазами, тонкая, почти белая кожа, местами потрескавшаяся до крови. Короткие волосы, торчащие в разные стороны. Она очень быстро устает. Иногда маршрут гостиная – кухня – туалет дается ей с трудом. Мама потом лежит, часто дышит и много спит.

А я закусываю ладонь до крови и реву белугой, потому что мне физически больно видеть мою мамочку такой. Она ведь у меня молодая, красивая, очень добрая. Всю себя отдавала любимой работе, брала много дополнительных часов, чтобы меня на ноги поставить…И вот результат: смертельная болезнь в таком молодом возрасте…

На всем этом фоне выделяются яркие глаза: голубые, почти прозрачные, но горящие упрямством и жаждой жизни. Только это и вселяет в нас уверенность, что мы справимся.

– Конечно, мам, – наигранно весело парирую, пытаясь улыбнуться. – Кроме того, что дочь у тебя криворукая.

– Не говори глупости, – мамочка подходит и осторожно гладит меня по волосам. Ловлю в зеркале ее любящий взгляд. – Ты у меня самая лучшая! А какая умница и красавица. Только ты зря волнуешься. У тебя все получится. Дети любят тебя, потому что чувствуют твою искренность. Твою любовь к ним. И этот раз не станет исключением.

Вспоминается вчерашний разговор моего нового работодателя с няней и домработницей. И у меня возникают бооооольшие сомнения. Которые и разжигают во мне тревогу и неуверенность.

– Это во мне от тебя, мамуль, – обнимаю мамочку и целую ее в щеку. – Все и правда будет хорошо. Я просто волнуюсь. Новое место, новый работодатель…

– Волноваться – это нормально, солнышко. Просто верь в себя, и все получится. Я в тебя верю.

– Спасибо, мам. Это то, что мне нужно было услышать.

– Я рада. Ты у меня такая красавица…Тебе бы гулять с друзьями, веселиться, жить эту жизнь, а ты со мной возишься.

– Мамочка, ну, что за глупости? Я тебя очень люблю и мне нравится жить с тобой! – чмокаю маму в щеку и крепко обнимаю.

Доделываю худо-бедно макияж. Надеваю куртку, ботинки, обматываю шею шарфом и выбегаю из квартиры. Внизу меня уже ждет такси.

– Я поехала, еду в холодильнике, все разложено по контейнерам. Просто погрей и поешь. И свежевыжатый гранатовый сок на столе. Обязательно пей, нам нужно поднимать гемоглобин!

Глава 5

Маша

Итак, мой новый работодатель – Довлатов Арсений Сергеевич – владелец и генеральный директор крупнейшей в стране компании по грузоперевозкам. По крайней мере, так написано на белой тисненой визитке.

Такси привозит меня в самый центр, к крупнейшему жилому комплексу бизнес-класса. Неудивительно. В другом месте вряд ли бы согласился жить владелец крупнейшей в стране компании.

– Здравствуйте. Девушка, вы к кому? – едва я появляюсь возле пропускного пункта, охранник выскакивает из-за своего места и осматривает меня с ног до головы.

– Здравствуйте. К Арсению Довлатову. Мне назначено на девять утра.

Мужчина снова меня осматривает. В этот раз пристально, сощурившись. В его глазах мелькает жалость вперемешку с сочувствием. Мне становится не по себе. Передергиваю плечами и сцепляю ладони перед собой.

Но охранник быстро берет себя в руки. Кивает, раскрывает журнал и ведет пальцем по списку.

– Мария Макарова?

– Да, верно.

– Проходите. Хорошего дня.

Звучит так, как будто он мысленно перекрестил меня трижды. Еще и взгляд такой…сочувствующий. И мне снова становится не по себе.

Что ж там за демоны такие? Такое ощущение, как будто я добровольно спускаюсь в ад к Люциферу.

Вот только это обычный двор, обычный дом бизнес-класса, подъезд и лифт. Обычная дверь. Непохоже, чтобы где-то провинившихся сжигали на костре…

Жму звонок. Дверь распахивается буквально сразу. Как будто хозяин прямо за ней стоял и ждал все это время, пока я приду.

– Здравствуйте!

– Привет, – улыбается Арсений так, что глупое сердечко бьется чаще, а бабочки своими крылышками щекочут нутро. – Проходи.

С осторожностью переступаю порог квартиры. Оглядываюсь по сторонам. Здесь умеренный бардак, вещи разбросаны повсюду, кое-где грязь. Квартира как квартира. Самое обычное жилище, в котором живут дети. Да, возможно неаккуратные, но даже при таком раскладе это мало напоминает Преисподнюю.

А вот ее жители вполне.

Из комнаты выходят две девчушки. Примерно одного возраста, но видно, что одна все же постарше.

А у Арсения Сергеевича стальные нервы. Воспитывать двух детей – погодок…Мощно.

Красавицы очень похожи на отца: те же синие глаза, аккуратные носики и упрямые губки. Вот только одна из них, очевидно, та, что постарше, – брюнетка, а младшенькая – блондинка. Ангел и демон. Чудненько.

На этом сходства заканчиваются.

Девчонки мажут по лицу отца взглядом, ловят его улыбку и одобрительный взгляд, направленный на меня. Поворачиваются и испепеляют меня синими омутами исподлобья. Буквально расстреливают. Синхронно скрещивают ручки на груди. Девчонки выглядят потрепанными: та, что постарше с кривыми хвостиками с «петухами», а у младшей косички, которые, кажется, заплетали неделю назад.

– Знакомьтесь, девочки, это Снегурочка.

Удивленно кошусь на работодателя. Снегурочка? Арсений Сергеевич ничего не перепутал?

Девчонки также смотрят на отца с недоверием. Старшая вновь проезжается по мне взглядом и выносит вердикт, который обжалованию не подлежит:

– Это не Снегурочка.

– Да! Снегурочка так не ходит! – вторит ей младшая миленьким тоненьким голоском. – Снегурочка не носит пуховик и джинсы! Она в теплом платье и кокошнике. И у нее сережки из снежинок и сосулек! Мы же в сказке читали!

Довлатов понимает, какую ерунду сморозил и хлопает себя по лбу.

– Извините, девочки, просто я…В общем, это Маша. Она будет помогать нам с уборкой и готовкой. Не обижать ее! – строго добавляет, грозя им пальцем. – Маша, это Таня, – старшенькая. – И Аня.

Мы обмениваемся перекрестным обстрелом. Девочки поджимают губки и сощуриваются.

Что-то подсказывает мне, что ни черта просто не будет. И педагогический подход тут не поможет…

«Веселая» меня ждет работа…

Глава 6

Маша

– Так, Маша, раздевайтесь, – Арсений Сергеевич достает вешалку из шкафа и забирает куртку из рук. – И пойдемте, я покажу вам фронт работ.

А он внушительный.

Девочки – маленькие ураганчики. Они навели в квартире такой хаос, что возникает ощущение, что здесь не убирались минимум месяц: повсюду разбросаны детские вещи вперемешку с мужскими. Повсюду нарезанные бумажки, фантики от конфет, даже пластилин кое-где на стену налеплен. На зеркалах – следы от детских ручек…И чаще всего это на самых видных местах. И в голову приходит шальная мысль, что весь этот бардак наведен специально.

Но, тем не менее, не могу не признать, что в квартире очень уютно. Видно, что каждая вещь подбиралась с любовью, и все здесь сделано для детей. На стенах развешано множество разных фотографий: со свиданий Арсения Сергеевича с красивой девушкой, похоже, с женой. С их свадьбы, на следующих фото она с животиком и на выписке с роддома. Много детских фотографий, но вот странно – на всех либо одна Таня, либо они втроем, Анечки нигде нет.

Это светлое, уютное место, где тебя любят и окружат заботой. Так хорошо здесь, что аж сердце щемит, и слезы на глаза наворачиваются.

– Так, тут санузел, в конце коридора еще один, – рассказывает Довлатов, открывая двери и демонстрируя помещения. Надутые Аня и Таня, как хвостики, следуют за нами. – Здесь гардеробная, комната девочек, игровая. Там мой кабинет, спальня, гостевая и кухонная зона.

– Размеры впечатляют…, – бормочу, оглядываясь по сторонам.

Арсений Сергеевич понимает мои слова по-своему.

– Не бойтесь, Маша, мы ничего сверхъестественного от вас требовать не будем. Я понимаю, что квартира огромная, поэтому на генеральную уборку всегда заказываю клининг. От вас требуется делать поддерживающую уборку, чтобы был порядок в вещах. Ну, и самое основное – это готовить. Мы, если честно, так устали от ресторанной еды и полуфабрикатов, что хочется простой еды. Понятной, как из детства. Борща, лапшу, котлет, запеканки…

– Я поняла. Я постараюсь оправдать ваше доверие и ожидания. Но, если что будет не так, вы, пожалуйста, говорите и направляйте меня. Я не знаю, как нужно, как правильно – у меня нет опыта подобной работы.

– Уверен, что вы справитесь, – мягко улыбается Арсений Сергеевич, на что бабочки вновь начинают вальсировать и щекотать.

Чтобы не расплыться в довольной и глупой улыбке, по которой, как мне кажется, мой работодатель сделает определенные выводы о моих умственных способностях, отворачиваюсь от него.

Но тут же натыкаюсь на испытующие взгляды девочек – демонов.

– Папа, а ты что, не знаешь Машу? – чеканит старшенькая. – Даже не проверял ее, как других теть?

– Да, папа! – поддакивает Анечка. – Ты сам говорил, что нельзя разговаривать и приводить в дом незнакомых людей. Где ее ре-ко-мен-да-ции? – по слогам проговаривает сложное слово.

Оглядываюсь через плечо и наблюдаю забавнейшую картину. На лице Довлатова глупая оправдывающаяся улыбка и растерянное выражение лица. Он переводит взгляд с одной дочери на другую и тяжело сглатывает.

Глава 7

Маша

– Все правильно, девочки, – наконец выдает он, – все совершенно так. Но Маша… В общем она вам понравится. И, я уверен, вы с ней подружитесь.

– Не понравится! – дружно хором рявкают сестрички. – Нам не нужна никакая Маша! Мы не будем с ней дружить! Пусть уйдет! Она дурацкая!

Круто развернувшись на пятках, Таня и Аня уносятся в комнату. От души шарахают дверью по стене, заставляя содрогнуться.

– Простите, Маша, – Довлатов осторожно касается моего плеча и помогает подняться. Через мое тело как будто высоковольтный разряд пропускают, который сосредотачивается внизу живота. Господи, я всегда так буду реагировать на этого мужчину?!

– Я сказала или сделала что-то не то?

– Все в порядке. Девочкам очень не хватает мамы. Они скучают. Их мама умерла во время вторых родов. После рождения Тани у нее развился рак, он очень быстро забрал ее. Наверно, свою роль сыграло и то, что Лера очень быстро забеременела Аней, не знаю. Мы даже не знали о нем, болезнь никак себя не проявляла, до восьмого месяца. А когда узнали, было очень поздно. Болезнь сожрала ее в считанные недели. От волнения и плохого самочувствия у Леры начались преждевременные роды. Организм был вымотан, и сердце не выдержало наркоза. Наша мама умерла в момент, когда достали Аню. Так рождение дочери стало одновременно и праздником, и большой трагедией.

– Простите, – шепчу, украдкой стирая слезы. – Мне очень жаль…

– Я воспитываю их один, но девочкам не хватает женского тепла. Черт, – качает головой и трет шею, – я так и не научился плести косички! Все время что-то делаю не так…

– Может, я смогу помочь? У меня длинные волосы, у меня в этом опыта хватает.