Ждать и дождаться

Ольга Безденежных

Ждать и дождаться

Про чулки

Обожаю развести утром большой бокал крепкого растворимого кофе, выпить половину, и оставить его на столе. По дороге на обед заскакиваю в булочную, покупаю хрустящий батон «от Михалыча», пока понимаюсь на четвертый этаж, отгрызаю горбушку, а уж дома… Бегу в ванную, смываю с рук грязь и устремляюсь в кухню, к своему бокалу. Отщипываю батон, пью холодный сладкий кофе, и пусть весь мир подождет. В голове сразу проясняется, чувство голода в моем необъятном желудке затихает, я беру с подоконника приемник, настроенный на мою любимую волну, потом забрасываю в себя все, что бог послал – бутерброды, гуляш, кашу, пельмени, и еще-еще-еще. Это от этого мои килограммы вечно не дают мне спокойно спать. Не столь я пышнотелая, сколько просто крупная. При этом надо отметить, что выгляжу не плохо, потому что ношу строгие, преимущественно черного цвета, вещи. Будь моя воля, постоянно ходила бы в брюках, но знаю, что мужчины предпочитают женщин в юбках. Приходится им, юбкам, и отдавать предпочтение.

Сегодня с утра я облачилась в черный креповый костюм, приколов на лацкан брошь в виде листика. Брошь была с жемчужиной, и очень мне нравилась, мне ее подарила мама на 35-летие. Ногти у меня накрашены белым перламутром, а помада – естественный бриллиантовый блеск. Я наношу на губы сначала крем-пудру, потом помаду, растушевываю ее кисточкой, а затем крашу губы еще раз. Если днем не перекусывать, помада может сохраниться до вечера. Проверено неоднократно.

Так вот, под костюмом белела атласная блузка с абсолютно прозрачной спинкой, которую, естественно, под пиджаком никто не видит, но кружево приятно шершавит спину. Утром я решила надеть чулки, потому что колготки вчера купить забыла, а запасные в доме закончились. Чулков у меня хоть отбавляй, так как в ресторан, в гости, да и прошвырнуться по магазинам я только в чулках и выползаю. Они, как и блузка с прозрачной спиной, никому не видны, но кровь будоражат.

Пока в микроволновке разогревался какой – никакой обед, я стерла помаду, повесила пиджак на плечики и заглянула в чашку, там еще оставался глоток холодного кофе. Наклонила назад голову, вливая в себя остатки любимого напитка, но просчиталась, и кофе заструился по юбке. Быстренько сдернула злосчастную деталь туалета, смыла капли водой и растянула ее на диване. Должна высохнуть до выхода из дома. Тут микроволновка пискнула, дав понять, что процесс разогрева подошел к концу, я достала мисочку, и замерла: по радио передавали мою любимую «Глухонемую любовь». Почти не пережевывая, поглощая пюре с сосиской, я мечтательно уставилась в одну точку, гадая – паук или просто пятно. Некстати в это время в дверь позвонили, да еще двойным звонком, как всегда это делает моя соседка Любашка. Я бросилась в коридор, запнулась за порог, чертыхнулась, и распахнула дверь. В первое мгновенье я опешила, потому что на меня смотрела совсем не Любаша, а какая-то женщина лет пятидесяти. Но это не самое главное: за ее пышногривым затылком маячил мужчина очень коротко стриженный и с каким-то «нерусским» загаром. Но и это было не самым главным. Просто я стояла в чулках. И что мне оставалось делать? Я мгновенно присела и спросила: «Вы кто?». Женщина сама опешила, и почему-то шепотом переспросила: «Мы?» Я вскочила, захлопнула дверь, сунула ноги в юбку, и вновь выглянула к непрошеным гостям. Те стояли, по-моему, так еще и не придя в себя. Мужчина смущенно опустил глаза, а женщина быстро произнесла: «Люба должна была ждать нас, но ее не оказалось дома. Мы уезжаем в одиннадцать вечера сегодня». Она назвала поезд, вагон и место, попросила передать информацию Любашке, и спешно, отталкивая мужчину назад, удалилась.

Я осмотрела себя в зеркало, и мне стало за себя даже приятно, а совсем не стыдно: в кои-то веки показалась чужому мужику в чулочках.

Я быстренько накинула пиджак, наложила слой пудры на губы, подождала, как положено, минуту, затем выполнила ритуал напомаживания до конца, захлопнула дверь и понеслась на работу.

Про бывшего и про соседку

Обожаю свою работу, хотя мало чего в ней понимаю. Называюсь специалистом второй категории фонда ПРГН, то бишь помощи различным группам населения. Зарплата – мизер, но мой первый, и, увы, последний муж пообещал выплачивать мне алименты. Естественно, это не было официально оформлено, но деньги я получаю регулярно, а иногда мне даже передают от него подарки в виде корзин с фруктами и ваз с цветами. Он живет, насколько мне известно, уже лет пять с единственной дочкой какого-то там крутейшего воротилы, и у него по этой причине есть все, кроме, естественно, свободы. По этой самой причине, он иногда посягает на мой кров, делит со мной постель, да так, как не отваживался, будучи моим мужем. Мы отрываемся по полной программе, а потом разбегаемся, вернее, разъезжаемся, потому что он живет слишком далеко от меня. Я любила его, но это было давно, так давно что уже и осталось только легкое, как перышко, состояние покоя. Дунет ветер страстей, и перышко улетит. Но вот не дует, и сижу я с этим пером в гриве своих рыжих (крашенных) волос, получая от бывшего супруга добровольные алименты, бегаю в свой фонд, а вечерами вишу на телефоне, или отираюсь у Любашки.

Я и сегодня вечером пошла к ней, прихватив тарелку с фундуком и чеснокодавилку, которой обычно я раскалываю лесные орехи. Соседка носилась по кухне с апельсином, затевая какое-то эротическое блюдо. Я слушала в пол-уха, она же тем временем разрезала эапельсин, вынула серединку, заполнила пустоту творожной массой, перемешанной с черносливом и яйцом, нагло отобрала у меня с десяток орехов, размельчила и тоже добавила их в эту начинку. Потом сунула все это в микроволновку, налила в турочку воду, засыпала только что перемолотый кофе, и через три минуты необычный десерт и чашка обалденного кофе стояли передо мной. Я потянула носом:

– Как это называется?

– «Ням-ням»,– обнажила свои желтые зубы подружка.

– Любка, когда ты зубы отбелишь, скалишься тут, – захныкала я

– Когда ты пузо подберешь, я от зависти зубы до белизны отточу, – беззлобно отбрехнулась она и вонзила ложечку в десерт.

– Ой! – закричала я, как ненормальная, и вскочила со стула.

Любашка с перепугу выплюнула все, что набрала в рот, и вытаращила на меня глаза:

– Таракан что ли?

– Нет, гости к тебе приходили. Они уезжают через два часа, и передали тебе номер поезда и вагона.

Тут забегала Любка, приговаривая:

– Ох, и дура же ты, Верка, ох и тупая. Я ждала их в воскресенье, мне же с ними надо резюме с приложениями передать. Сейчас уедут, и пиши пропало. Я в совместную фирму собралась устраиваться, так до 25-го надо успеть документы в Пензу передать. Вызывай такси, собирайся.

– А чего я-то? Я вообще их видеть не хочу, потому что с голым задом им показалась.

На мои слова она не отреагировала, потому что просто меня не слушала, продолжая носиться по квартире, вытряхивая из папок какие-то бумаги, и складывая их в синий пластиковый конверт с кнопкой:

– Давай, давай, пошевеливайся. Не буду же я по вокзалам шлындать ночами одна. Не отсохнет твой живот.

Я раздула и без того круглые ноздри, и пошла в свою квартиру напротив.

Про один из вечеров и снова про бывшего

Через час мы сидели в такси. Не знаю, как Любаша, я не обратила на нее внимания, но собой я была довольна донельзя. Я набросила поверх темно-синего костюма серый плащ в красную тончайшую полоску, на губы нанесла помаду под цвет этой полоски, а ноги сунула в красные туфли на прозрачной платформе. Сумка у меня была еще та – вся в переливах, а ремешок – из золотистых круглых звеньев. Надушилась я до умопомраченья, к тому же нацепила на нос очки, которые мой бывший муж подарил мне еще года три назад. Очки были настолько шикарными, что сошли бы за новинку сезона.

Я вышагивала по платформе, горделиво неся себя, вместе со своей стройной спиной и ногами без изъянов. Живота под расстегнутым плащом не было видно. Мой рост всегда давал мне преимущества – 169, это почти что 170, а не какие-то там 162, как у Любашки.

У нужного вагона мы остановились, я достала тонкую сигаретку с ментолом и томно ее прикурила. Подруга к этому времени уже вылезла в тамбур из вагона, сообщая, что нужных ей людей еще нет. Я отрешенно самолюбовалась, и не заметила, как те, кого мы ждали, подошли совсем близко. К тому же, ни черта не было видно в этих проклятых очках, но я все-таки держала марку, поэтому их не снимала.

Любашка что-то говорила этим двоим, а я отошла, и смотрела на звезды. Когда обернулась, они уже поднялись в вагон.

Вечер и не думал заканчиваться так прозаично. Нам хотелось чего-то новенького. И когда таксист на обратном пути предложил подвести нас в кафе поужинать, мы не отказались. Вышли у «Пышки», потому что от нее до дома было рукой подать, заказали по салатику и по 50 граммов коньячку. Благо, завтра – суббота. Минут через сорок мы заказали по 150 коньячку, а к часу ночи отплясывали такие танцы живота, что молодые девки смотрели на нас просто с нескрываемым ужасом. Представляю, как мы смотрелись – две сорокалетние тетки на фоне двадцатилеток. Они отнесли нас, наверное, к пришельцам доисторических времен. Наконец мы рухнули за столик, и я весело спросила:

– Ну, еще коньячку?

Любка пьяно хихикнула, проигнорировав мой вопрос, и прошептала, но так что ее услышали, наверное, даже на кухне:

– На меня смотрит мэн в синем джемпере.

Я обернулась и увидела приятной наружности мужчину нам под стать, то есть сорока лет с «хвостиком». «Мэн», как назвала его моя соседушка, смотрел внимательно и печально.

Опять, как всегда, Любка заимеет ухажера, я же уйду одна. С ней хоть не ходи никуда. Она страшная, как смертный грех, но при этом поджарая и крутобедрая, вот мужской пол и ведётся. Чтобы там в чулках или без лифчика – это она никогда, но мужики тащатся, клеятся, а потом от них она и отвязаться не может.

Я спрашиваю ее – отчего это, она отвечает, что у нее нет комплексов. Мне от этого все еще больше непонятно. Сейчас она встала из-за стола, направилась к тому, кто дырявил ее взглядом, и предложила потанцевать. Он, как и следовало ожидать, не отказался. Домой мы возвращались втроем. Я поняла, что мой «ням-ням» достанется ему, а возможно и фундук, который я забыла в спешке у соседки.

Но я ошиблась. Насчёт завтрака он постарался сам: утром приготовил Любке тосты, принес кофе в постель, любил ее от пяточек до макушки, потом пообещал приехать в следующую пятницу, потому что оказался командировочным. С некоторых пор я стала подозревать, что Любаша попросту врет про то, как ее любят мужики. Вот почему-то все ее любят до пальчиков на ногах. А может, она пальцы эти как-то натренировала, не пойму ей-богу, хотя очень хочется. Короче, с той самой ночи, у Любашки появился постоянный, правда, приезжающий, бойфрэнд. Эта встреча как нельзя лучше повлияла на Любашку. Наконец-то я заставила ее отбелить зубы, затащила салон на мелирование, и она у меня просто засияла как начищенная сковородка. Я рядом с ней была тоже красивой посудиной. Только вот без названия. Получалось, что «сковородка» нужна была всем, а «интересная посудина» без названия – никому. Все чаще я сидела вечерами одна, растила свой живот, грызла семечки, дважды за этот год приезжал мой бывший муж, напивался до чертиков, плакал у меня на плече от своей зависимости и оттого, что ничего не может с этим сделать, потому что обложен со всех сторон тестевым вниманьем. Он привез мне шубейку авто-леди, сказал, что так вымаливает у меня прощенье за то, что беспокоит меня. Интеллигент паршивый, знал бы он, что кроме него у меня уже три года вообще никого не было. Я ходила вся из себя, делала вид, что имею десять любовников, но была одинока как столб в поле.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.