Тантал-6

Виктор Носырев

Тантал-6

"Доброе утро! Доброе утро сотрудникам станции Тантал-6! Сами вы выбрали работу на планетарных объектах корпорации Cosmic Metal & Mining, или же эту работу выбрали за вас, наша корпорация – лучшая из ныне существующих во всей галактике! Я всем сердцем горжусь самыми лучшими инженерами, трудящимися на наших высокотехнологичных добывающих комплексах. На вашей станции уже было добыто изомера тантал-180 общим объемом более двадцати процентов всех запасов галактической федерации! И это еще не предел! Самый стабильный изомер тантала в мире используется во многих сферах нашего общества: от медицинских сплавов до жаростойких обшивок космических кораблей. От лица корпорации Cosmic Metal & Mining и менторов станции Тантал-6 желаю вам отличного настроения и успешной рабочей смены!"

– Да завали ты уже! – Брошенный хорошо тренированным движением тяжелый ботинок пролетел сквозь самодовольную голограмму менеджера. – Какой вообще урод придумал поставить эту хрень на будильник?

После завершения утренней корпоративной речи дежурное освещение сменилось на ослепляюще-яркое. Недовольному "потрясающему инженеру высокотехнологичной шахты" пришлось всё-таки вылезти из-под одеяла. Впереди его ждала двадцатичасовая смена, преисполненная скуки и дежурных действий по сбору отчётности о текущем состоянии оборудования.

– Персоналу станции Тантал-6, срочно явиться в общий зал. Повторяю, весь персонал станции – общий зал. – В динамиках раздался женский холодный голос искусственного интеллекта, занимающего роль администратора станции.

– Да-да, весь персонал, в лице целого меня, уже спешит и падает. – Мужчина лет тридцати, ворчливо, поднялся-таки с кровати. На всей станции кроме него действительно никого не было. Но, за почти уже полтора года, стало понятно, что искусственный интеллект никогда не будет общие действия, назначенные расписанием на весь экипаж, адресовать ему лично. Срочность сбора тоже не была новостью или поводом для хоть какой-то спешки, ведь каждый утренний сбор объявлялся срочным. – Ну, ничего страшного, без меня уж не начнут.

Немногие армейские привычки остались в жизни майора Антона Прохорова, но первым делом после подъема он всегда начисто брился. После бритья он достал из синтезатора "новый" рабочий комбинезон, как всегда темно коричневого цвета. Как только он прибыл на станцию, рабочая одежда каждое утро пересобираемая заново из одних и тех же волокон ткани, кажется, была на пару тонов светлее.

Общий зал состоял из большого круглого стола, за которым и проводились собрания, и принималась пища, и нескольких стульев, на стенах было множество экранов, выводящих текущую информацию по состоянию всех узлов комплекса. Кухни, как таковой вообще, на станции не было, только кулеры с питьевой водой, потому что вся еда была синтезирована из присылаемой федерацией пищевой пасты. Менялись лишь ароматизаторы и консистенция, да и то не так часто, как того хотел бы Антон. Здесь же над столом был большой голографический проектор, который мог вывести сообщение от корпорации, объёмную схему какого-нибудь агрегата или план любого здания комплекса. Дежурно опоздав к общему сбору минут на пятнадцать, Прохоров занял своё место во главе стола, рассчитанного на семь персон:

– Ну, Кася, что у нас на завтрак?

Кластерная Автоматическая Система Управления Контроля и Добычи, в документах станции указываемая как КАСУКД, майором с первых дней работы на станции называлась не иначе, как Касей, хотя порой и Касучкой. Она дежурно проигнорировала как неформальное обращение к себе, так и заданный вопрос:

– Заключенный 22-14, вы опоздали на общий сбор.

– Не может быть! Должно быть, что-то с моими часами! – Притворно удивился Прохоров. Уже больше года каждая его рабочая смена начиналась одинаково, и он каждый раз повторял одну и ту же шутку. Конечно, он не надеялся, что искусственный интеллект станции сдастся первой и посмеётся над его остротой. Одиночество на станции изматывало мужчину, ведь за годы службы в ВКС он привык быть частью коллектива. В целом, этот нелепый формальный бунт против Касучки был лишь одним из немногих развлечений, которые оставались ему на каторге. Тем более, что никаких штрафных санкций за утреннее опоздание правилами заключения предусмотрено не было. Система, после того как отметила "опоздавших", дежурно холодным голосом, начала свой ежеутренний ритуал, предшествующий каждому завтраку.

– Оглашается приговор заключенного 22-14. Согласно протоколу военного суда, гражданин Прохоров А.В., будучи действующим майором ВКС Федерации, совершил угрозу убийством в отношении старшего лейтенанта Голубева В.Д. при исполнении ими обоими должностных обязанностей. – Сам Прохоров со скучающим видом ковырял пальцем слегка отходящую со стола облицовку, весь этот текст он уже помнил наизусть. – Следствием, проводимым полковником военной прокуратуры Голубевым Д.С., было установлено следующее: в ходе несения службы между обвиняемым и потерпевшим неоднократно возникали конфликты; во время последнего из конфликтов подсудимый схватил плазменный резак и принялся угрожать подчиненному убийством. – Кусок глянцевой облицовки оторвался, майор слегка повертел его в пальцах, а затем случайно уронил под стол. Кася, не обращая никакого внимания на поведение мужчины, продолжала:

– Потерпевшим было заявлено, что из-за неоднократного превышения майором полномочий в ходе конфликтов до этого инцидента, в момент расследуемого правонарушения он ощутил реальную угрозу своей жизни. Показания обеих сторон и свидетелей подтвердили, что в предыдущих конфликтах действительно имело место несоблюдение уставных взаимоотношений между майором и его подчинённым. – Антон проворчал, что не будь подчинённый папенькиным дебилушкой, то и не орал бы на него никто. Оглашение уже близилось к завершению. – Суд принял во внимание тот факт, что майор Прохоров А.В был неоднократно отмечен руководством и сослуживцами, как дисциплинированный и прилежный офицер. Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимого, суд признает способствование расследованию посредством дачи правдивых, изобличающих его показаний, признание вины, раскаяние в содеянном и принесение извинений потерпевшему. На основании вышеизложенного суд приговорил…

Прохоров запнул упавший кусок облицовки в угол зала и на слове "приговорил" встал с места по стойке смирно. То, что окончательный приговор нужно выслушивать стоя, Касучка ясно показала еще в первые дни. Вообще многие нелепые ритуалы, необходимо было совершать строго по протоколу, иначе можно было получить разряд током. Вся станция была обвешана тазерами. Очень меткими и очень болючими тазерами. Безучастный голос системы контроля наконец-то завершал оглашение приговора:

– Признать майора Прохорова А.В. виновным в совершении преступления. Уволить майора Прохорова А.В. из ВКС Федерации, лишить его звания, социальных льгот и военной пенсии. Обязать гражданина Прохорова А.В. к исправительным работам на объектах добывающей промышленности сроком на пять лет.

Гражданин Прохоров сел обратно на стул, взял в руки ложку и постучал ей по краю стола:

– Ну, всё Каська, я осознал свои грехи и, как и всегда, искренне раскаиваюсь в своём страшнейшем преступлении. – Прохоров театрально возвёл руки к потолку и громко продекламировал: – Мне так жаль, что засранец всё еще бухтит, да косячит где-то по базам моей любимой федерации! Давай жрать уже!

В столешнице открылось круглое отверстие, откуда появился утренний рацион. Питательная субстанция по вкусу напоминала военные полевые пайки-брикеты, но с той лишь разницей, что уже были размочены теплой водой. Знали бы его бывшие сослуживцы, на сколько они были правы, когда ворчали, что в полях их кормят, как преступников. На станции Тантал-6 Антон Владимирович Прохоров отбывал последние два года из пяти лет назначенных работ. Первые три года он провёл на станции Европий-12, где добывался, закономерно, стабильный изотоп Европий-153. На той станции их было шестеро заключенных, и за завтраком также приходилось выслушивать все приговоры. Но хотя бы начинался завтрак до их оглашения. Идиотская система наказаний считала, что если каждый день начинать с выслушивания обстоятельств приговора, то люди больше будут стремиться к исправлению. Но тот же Антон, например, просто всё больше и больше жалел, что не прибил крысёныша на месте.

Когда его переводили на полностью автоматизированную станцию, как-то забыли сообщить, что в протоколе КАСУКД будут те же инструкции, что и на станции общего режима, просто он еще и будет единственным человеком на множество световых лет вокруг. А ведь обещали гражданскую должность на тёплом месте. В итоге сам вызвался добровольцем в жопу космоса, а теперь кукует тут, по почти такому же распорядку дня. Из плюсов можно отметить хотя бы то, что здесь двадцать рабочих часов в смене, а не двадцать шесть как на Европии. Так, за размышлениями о своей неволе, мужчина прикончил утренний паёк и откинул одноразовую тарелку в утилизатор. Затем бережно протёр и убрал в карман свою железную ложку, один из немногих оплотов постоянства в синтетическом мире.

Из-за того, что станция была весьма удалена от транспортных узлов, единственным путём снабжения был прилетающий раз в месяц шаттл. Пополнялась лишь просроченная медицина и запас концентрата для синтеза пищи. На таких же шаттлах должны были прибывать и убывать вахтовые сотрудники станции. Но майор, как прибыл на пустую станцию, так тут всё время один и провёл. Конечно столь необходимые Федерации готовые слитки тантала сразу же челноками отправлялись через пульсарную червоточину, в паре световых лет отсюда. Но умные головы всё еще так и не научились отправлять таким образом хоть что-то кроме металлов, да и это было бы столь неоправданно дорого, что ничего бы и не поменялось. Одно дело отправить слиточек стоимостью как весь шаттл, а другое дело апельсинку для майора. Если прибавить ко всему этому еще и ужасающий уровень радиации от того самого пульсара поблизости, и становится понятно, почему поставки производились так редко, а на месте синтезируется почти всё необходимое, от воды до одежды. Если бы можно было синтезировать бывших майоров, то и его бы сюда не привезли, это уж точно.

После завтрака заключённый отправился в пункт управления комплексом, вручную снимать показатели за прошедшую ночь и пересобирать их в огромную сводную таблицу отчёта для корпоратов. Столько-то тонн извлечено из недр, столько-то тонн итогового чистого металла получено после переработки руды. Вот столько буров автоматика сняла под замену. Вот столько ушло в ремонтный цех. С коллегами по прошлой каторге они часами спорили, почему именно людей заставляют заниматься этой чушью. Семёнов говорил, что ленивые корпоративные программисты скорее сдохнут, чем автоматизируют ручную отчётность. Газизов считал, что корпоратам в принципе пофиг, чем на шахтах занимается персонал, главное, чтобы при любой нештатной ситуации поблизости был человек с чем-нибудь тяжелым в руке, на случай, когда автоматику клинанёт. Сам Прохоров считал, что прав, скорее второй, но при условии, что этот самый человек должен быть всегда чем-то занят, и в идеале предсказуемо занят, чтобы точно знать, где в какой момент он находится, а ему не оставалось времени на скуку. Как прожжённый вояка, майор втайне восхищался выстроенным распорядком дня, когда у него будто бы и нет почти ни одной свободной минуты, но в случае форс-мажора, все эти важнейшие занятия легко выполняются системой. А так, вроде всегда и при деле, и время на станции проходит намного быстрее, чем, если бы он страдал от безделья. Антон целиком разделял мнение, что, чем бы солдат ни занимался, лишь бы руки были заняты. Заметив неладное в показателях по одной из шахт, Прохоров обратился к системе:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.