Т и г р. А в ваших краях тигр водится? Может, стоит подёргать его за усы?

Даже НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО что-то брать, достаточно и того, что просто можно что-то пообещать. Потому что, когда что-то обещают, то уже как будто уже есть то, что нужно отдавать и к чему можно относиться с безразличием и пренебрежением и ТЯНУТЬ с этим так, чтобы НИЧЕГО так и не отдать. И важны не сами обещания и всё то, что можно постараться ОБЯЗАТЕЛЬНО выпросить, взять, а то умение ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОКАЗАТЬСЯ и продолжать ПОКАЗЫВАТЬСЯ ДАЛЬШЕ перед теми, у кого что-то взяли, забрали, чего-то когда-то лишили, кому когда-то был нанесён какой-то ущерб.

За несколько лет, которые мне пришлось прожить на Алтае, я не мог не заметить устойчивости того, что ПОВТОРЯЛОСЬ раз за разом. Те, кто ломал или выламывал штакетники по ночам, так или иначе ПОКАЗЫВАЛСЯ перед теми, кому навредил. И те, кто возвращали книгу с оторванными углами у листов или с ПОЛНОСТЬЮ вырванными несколькими листами, ПОКАЗЫВАЛИСЬ же перед теми, у кого её брали. И те, кто не собирался ВЫПОЛНЯТЬ своих обещаний, с такой же ЛЁГКОСТЬЮ ПОКАЗЫВАЛИСЬ перед теми, кому как что-то были должны. Когда для меня одно уже не оставалось как ОТДЕЛЬНО от другого, мне стало ясно, что все те, кто старался недоплачивать людям на работе и ТЯНУТЬ с деньгами так, чтобы их можно было уже и не отдавать, кто старался как ни в чём не бывало ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОКАЗАТЬ себя перед теми, кому нанесли ущерб и убыль, кто старался как ОБЯЗАТЕЛЬНО кому-то навредить, постоянно находятся на какой-то магической работе и стремятся подняться над остальными носителями какой-то постоянной угрозы. Когда мне стало известно о численности тех, кому хотелось с наступлением ночи ходить и стучаться в те дома, где могли продавать самогон, где можно было взять его в долг, где можно было почувствовать себя носителем угрозы заявить на тех, кто посмеет им в чём-то отказать, то у меня не могло не открыться представление о том, что какое множество людишек полезло стучаться к «беженцам». Уже один только громкий стук в дверь посреди ночи не мог предвещать НИЧЕГО хорошего.

Может, «совать свои языки в чужие РАНЫ» тоже было давней, освящённой веками «традицией»? Хлынувший поток «беженцев» не мог не превратиться в великую тему для жужжания. Сваливавшиеся на них трудности и понесённые ими потери вызывали такое жужжание, которое стало ТЯНУТЬ многих ПОКАЗАТЬ себя перед теми, кого только и осталось что добивать.

Пять лет назад водители рейсовых автобусов стали жаловаться на то, что росшие у нашего дома за нашей оградой деревья сильно стали ограничивать им видимость на повороте дороги у этого места. Директор «дорожного», где мой отец работал сторожем, отправил несколько человек, чтобы отпилить ствол талины, который рос с наклоном в сторону дороги, и обрезать росшую в ту же сторону толстую ветку от толстого ствола у другой талины. Вместо того, чтобы погрузить всё, что было срезано, на самосвал и увезти куда-нибудь подальше, эти «дорожники» стали предлагать отцу оставить КУЧУ веток и бревно в качестве очень хороших дров. Им для этого осталось всего лишь сдвинуть всё это с дороги туда, где наша ограда шла уже в сторону от неё. Мой отец уступил этому предложению и не подумал воспротивиться ему. И, конечно же, нашлись такие для кого то, что спилили у нас и как бросили рядом с нашей оградой в этот день, 9 сентября 2004 года, стало выглядеть проявлением нашей слабости. Мы в их глазах как НИЧЕГО не смогли СДЕЛАТЬ против тех, кого как отправили против наших деревьев, кто оставил после себя огромную КУЧУ какого-то сора, кто нам таким образом нагадил.

На следующий же день у нашей ограды появился какой-то КРУГЛОГОЛОВЫЙ, черноволосый татарин с противными сборками ВОКРУГ глаз. Он, по всей видимости напился «храброй воды», которая помогала ему лезть к отцу, находившемуся рядом с домом у огорода, с какими-то вопросами, и начинать вести себя задиристо. Когда этот татарин стал уже звать отца выйти к нему за ограду, я уже сам направился в его сторону. Отец не побоялся выйти и подойти к нему, и даже схватить за руку, СДЕЛАВШУЮ движение в его сторону, и тут этот татарин сразу каким-то обессиленным взял и сполз на землю. Он продолжал гадить: ДЕЛАТЬ то, что пугало его самого. Он лежал на земле и стал изображать себя жертвой какого-то нападения на него. Ему нужно было привлечь внимание тех, кто проходил мимо или мог находиться где-то поблизости. Отец оставил его лежать и вернулся за ограду. Несмотря на то, что он стал удерживать меня выйти за ограду, я всё равно вышел к продолжавшему лежать и как продолжавшему в чём-то ОБВИНЯТЬ моего отца, которому было шестьдесят четыре года, и пнул того ногой по спине, чтобы он не подумал, что его даже тронуть побоялись, и как следует выругал. Мне уже было ясно, что после вчерашнего началось такое жужжание, которого уже хватило на то, чтобы вызвать появление этой твари, которой было около сорока лет. По всей видимости, эта тварь решила, что мы оказались в плену каких-то страхов, которые обессилили нас настолько, что мы уже как НИЧЕГО не смогли СДЕЛАТЬ против тех, кого отправили против нас и против наших деревьев. И эта тварь, видимо, решила, что ей уже ВПОЛНЕ будет по силам прийти, чтобы добить нас. А я взял и пнул ещё раз эту тварь в спину, чтобы она и ДАЛЬШЕ не продолжала думать, что кто-то побоится её тронуть. Когда я вернулся за ограду, этот татарин всё продолжал лежать. Он как и не собирался вставать. Тогда я сказал отцу, что нужно позвонить в милицию, чтобы она приехала, чтобы он ей стал объяснять, что он тут ДЕЛАЕТ. Телефона у нас тогда не было. Мне только было нужно, чтобы эти мои слова были услышаны этой тварью. И этот татарин через минуту поднялся и поспешил уйти. Но он снял с себя и оставил лежать на земле свою джинсовую куртку то ли свидетельством того, что был настолько пьян, что не ВПОЛНЕ осознавал свои действия, то ли как свидетельством того, что эту куртку с него сняли.

Через пару дней, когда я проходил мимо одного двора, то услышал, как обо мне там заговорили. Оказалось, что это я уже настолько обнаглел, что мало того, что избил хорошо знакомого им человека, так ещё и снял с него джинсовую куртку. Так для чего же эта тварь к нам заявилась, если не для того, чтобы как-нибудь нам нагадить? Раз у неё не получилось гадить так, как она стала вести себя с самого начала, она легла и продолжала гадить уже так. Не стало получаться гадить и так, она сняла с себя куртку, чтобы оставить её и уйти без неё, чтобы потом всем начать рассказывать про то, что как её избили, и как с неё её сняли, чтобы уже в таком виде продолжать нам всё равно гадить согласно традициям.

Когда два года назад, 25 августа 2006 года, отец решил уйти с работы, на которой продолжал держаться ещё шесть лет после выхода на пенсию, то и это не обошлось без того, чтобы превратиться в великую тему для жужжания. Его как будто там со всех сторон так обложили, что он уже НИЧЕГО не мог уже там СДЕЛАТЬ, и ему пришлось уйти оттуда. Его, в конце концов, словно сумели выжить с работы. Через несколько дней я увидел достаточно хорошо подросший выводок свиней, который заявился в наш огород со стороны Светки-соседки. Молодые свинки перебегали с одного места, где разрывали землю, на другое, где принимались снова её разрывать. То жужжание, которое поднималось волной, каждый раз вызывало появление таких людей, которым словно оставалось только добивать тех, кого этим жужжанием обложили. Мне стало ясно, что Светка-соседка решила, что раз нашлись такие, кто отца сумели выжить с работы, и он как НИЧЕГО там не смог СДЕЛАТЬ, то ей ВПОЛНЕ будет по силам и его, и меня уже начать выживать оттуда, где мы жили. По всей видимости, жужжание набрало великую силу, раз она решила, что мы уже НИЧЕГО не сможем СДЕЛАТЬ против неё.

Когда через день я в очередной раз был вынужден выйти в огород, чтобы прогнать её свиней, что только больше выглядело проявлением какой-то продолжавшейся против нас агрессии, Светка находилась на своём участке. «Почему ваши свиньи заходят в наш огород?!» – со злостью спросил я у неё. Она, скривившись в лице, с наглостью, которая исказила её голос и СДЕЛАЛА его звучание каким-то отвратительным, и с пренебрежением ответила мне: «Да замолчи ты там… Ладно… я их уберу». На следующий день эти свиньи снова появились у нас в огороде. И НИЧЕГО неожиданного для меня в этом не было. Чего же следовало ожидать от той, кто закисла в «традициях» магического успеха одних над другими? К этому времени уже со стороны другого соседа стали раз за разом забредать в наш огород четыре коровы. По всей видимости, и тот сосед решил уже таким образом со своей стороны поддержать действия Светки-поганки. Коровы были не его, и он как будто был ни при чём. Но он же у себя убрал ограду так, чтобы дать этим коровам проход в нашу сторону. Прежде НИЧЕГО подобного он НЕ ДЕЛАЛ.

То, чему стал даваться ход, нужно было вовремя пресечь, иначе могло стать ещё хуже. Если на одной из коров обнаружиться какая-нибудь РАНА, то кого же можно будет в этом ОБВИНИТЬ? Тех, кто раз за разом был вынужден их прогонять, кому приходилось брать в руки палку, кому приходилось бросать в них комья земли. Если тот сосед стал позволять себе убирать у себя ограду, то, что же могло ему помешать самому нанести одной из коров какую-нибудь РАНУ, когда уже можно было кое-кого в этом ОБВИНИТЬ? Эти коровы бродили по трём огородам целыми днями, и этого соседа это совершенно не беспокоило. И Светку-поганку эти коровы тоже как нисколько не беспокоили. Ей же было ясно, что против кого были направлены эти коровы. Нам удавалось раз за разом их прогонять так, что в нашем огороде они не задерживались. Зато в огороде Светки-поганки и в огороде этого соседа они бродили часами и топтались там часами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.