Маяк

«В глотку времени выкрик впился…»

В глотку времени выкрик впился,не желая покинуть плоть,голос хриплый по связкам бился,слово – мыслям хромавшим трость.Только пауза и молчанье —мир несломленных, но немых.От прощения до прощаньямили холода и зимы.

Младшему брату

Помню «свёрток» ткани…Губки, глазки, щёчки —Брат… Подарок Мамин.Ждали, правда, дочку…А потом я понял – вот он —мой Мужчина —младший Брат, но всё жестал почти что сыном.Помню зубик первый,первый шаг и садик.Класс не лучший. Нервы.Книжки и тетради…Что сказать теперь мнесквозь года и сроки?Я счастливый – среднийсреди двух высоких…

«Как хорошо, когда фонарь…»

Как хорошо, когда фонарьна кухне за окном.Во тьме, как в тишине звонарь,зрачкам уставшим – хром.Намёк на блеск среди всегоукрытого в тени.Акцент на важность никогов такие недодни.Как хорошо, когда фонарьнаходит для тебямелодию тоски, в февральночного корабля.

Ноябрь стучится в театр

Ноябрь стучится в театрпростуженных северных нот.Босой и сырой гладиаторскоблится у зимних ворот.Мерещится вьюга на поле,на море угрюмом – шторма.Всё это ноябрь так стонет.Виновница стона – зима.Приходится бегать на воле,деревья нагие шатать.У леса, в его частоколе,Псалтырь на прощанье шептать…Губами осеннего солнцаморяны дыханье цедить,пока облака цвета стронцийна Юг не решаются плыть…

Ответы

Нам хотелось смотреть на свет.Многоточия круглых линийбудто знают на всё ответ,будто шёпота их секретзнает только узорный иней.Нам хотелось понять мирыв бесконечной восьмёрке быта.От травинок, листков, корыдо Луны и большой Искры —только части того, что скрыто.Нам хотелось познать, кто мы.В невесомости сотни раз,в концентрате холодной тьмы,на приступках слепой зимызаглушались ответы в нас…

Междувагонье

В. Гафту…

Междувагонье манит темнотой.Неужто жизнь и вправду только тамбур?..Ведя беседы с громкой пустотой,так хочется быть честным, то есть храбрым…На станции не пирожки купить,на дверь вагона чуть облокотиться,с проводником про то, как славно жить,до откровений сердца сговориться.Так хочется увидеть изнутрипохожие на пилигримов жизни…И как же так – железные пути,с которых при желанье не сойти,катаясь годы по своей отчизне!Междувагонье манит темнотой.А за окном пространство переменно.Квадрат междверный – комната, наверно,для тех, кто одинок и не святой…

«Дни тёмные почти что напролёт…»

Дни тёмные почти что напролётборзеют одинокие гуляки,такие же – ни пары дней без драки,когда удобный случай настаёт.Краснеющим лицом, слегка припухшим,свои таращат мутные глаза.А шапку держат выгнутые уши.Ну чем тебе не лик на образа…Подобные мужчинам, вид приматов,способные на гадость и на срам,готовы очернить и подвиг брата,и осквернить любых религий храм.Такие у «станка» штампуют брёвнадля Урфин Джюса. Войско не людей,а бесприютных особей безродных,что выполняют план тупых идей.

«Отрезанные напрочь друг от друга…»

Отрезанные напрочь друг от друга,мы ходим, низко головы склонив,как будто по краям большого круга,в котором мир жесток и некрасив…И всякий раз, когда мы соизволимувидеть предрассветный, ранний час,на небе кто-то ангельски доволен,что этот миг соединяет нас…

Плита у забора

Мы стоим у надгробья разбитой страны.В той стране люди были всё время «должны»…Кто кому – неизвестно.И было ли честнопополнять на горбатых запасы казны?Мы стоим у надгробья…Накинута наспехплита у забора.Ни даты, ни слов.Задержки зарплаты, бессилие, распри,предательства, ложь и попирание вдов.Мы стоим у надгробья великой страны.Придавали величия ей не сыны,не руда и не газ, не алмазы и нефть.В той стране было глазу приятно смотретьна леса и луга под покровом луны,на моря и озёра, на алый рассвет…Не сказал бы, что в мире подобного нет.Но вот то, что давали родные места, —уберечь да спасти! Чтобы совесть чиста!Лес всегда был в дыму,реки сточные водыне могли постоять за себя. И к чему?Ведь ответственность – первый из пунктов свободы,что нарушили те, кто сгубили страну…

По уму

Думай, если силой обделили.Если твой черёд не наступил,Поучись уму у хрупких лилий,Их изящность – круче разных сил.Им «плевать», что будет на путитолько появившегося стебля —камень, грунт… Положено? Расти!Наша жизнь – течение и гребля.Можешь против, то есть вопрекиобщеустановленным указам,общечеловеческим маразмамтипа суеверной чепухи…Или, скажем, поперёк традиций,где любая логика не в счёт.Но они идут вперёд амбиций,и за ними много кто бредёт…Действуй по уму. Не по теченью.Вёсла – это грамотный расклад.Верь! Но не безликому ученью,а тому, где делом говорят…Там, где нет пустых изображений,в тишине ты чувствуешь себя,будто бы сидящим на коленяху Отца, что слушает любя…

Железнодорожное

Суровый тёмный берег – долза белым, снежным морем,заполонившим весь простор,своим тревожит горем.Без света жить, под гнётом тьмы,горбатясь в снег – жилищастоят в бескрайности зимы,похожие на нищих.Сияет, как на дне морей,сквозь ледяные бритвыпотёртый жемчуг фонарейпод стук дорожных ритмов.Для путников – как валидол,