В вечных сумерках после заката без нас

Не лень следовать за мыслью, не признающей преград, блуждающей не в дебрях позорного во многих отношениях прошлого, в поисках несуществующего ключа к пониманию дня сегодняшнего, а балансирующей между правдой, с которой приключилась очередная беда, и полуправдой, которая всё же лучше, чем откровенная ложь. И эту мысль, ускользающую тут же в область бессознательного, не поймаешь, не поймёшь, если сразу не зарезервируешь словами, что окажется в синей папке в сундуке, закопанном в саду. Каким бы ни было наше время в канун чего-то, о чём боишься даже думать, имеет право быть запротоколированным. Чтобы не упустить важного среди всего неважного, а думать, искать смыслы, скрытые течения будем потом. Если не мы, то другие. Те, кто ужаснётся всему содеянному. И, дай бог, найдутся в изнанке бытия проблески здравомыслия, иначе вся жизнь коту под хвост.

Мы есть, мы были и, может быть, даже будем. А пока главное – за кадром, важное – между строк. В сухом остатке – немая истерзанная правда, застрявшая в глотке комом. Чтобы проглотить, если что, как вычисленную закладку, недокуренную сигарету в совковом детстве, ибо не пойман – не вор.

Виртуальный сей дневник конкурирует с бумажным. Фантом дедушки Ленина нервно курит в сторонке. По тонкому льду ходить чревато. Не лучше ли выбрать командировку в своё время, где не менее интересно, чем в полузабытом прошлом?

«6 марта 2000 года. Вчера с Семёном Руфовым ходили в Госсобрание, чтобы те замолвили слово о стипендии писателям. Николай Соломов обещал сделать смету и направить в Минфин. Только я боюсь, могут ко многим придраться, мол, почему не работают. Надо тебе справку сделать, что не можешь работать по состоянию здоровья. Некоторые смеются: «Чтобы угодить президенту Николаеву, верите ему на слово»». Припоминаю, было дело. Моисей ещё заблуждался в том, что запись «творческая деятельность» в трудовой книжке гарантирует, что год-два простоя засчитывается в стаж. Так было в дремучее советское время. Многие якутские именитые писатели позволяли себе не работать, заниматься только писательством. На гонорары за книги, изданные многочисленными тиражами, можно было год жить и ни о чём не тужить. У них ещё жёны были под боком. Пиши – не хочу. Я же тоже хотела так, за что поплатилась позже, когда выходила на пенсию. Готова была терпеть безденежье (какие гонорары, приближалось время, когда за издание своих книг требовалось самому платить), лишь бы не работать. Да и от быта была частично освобождена. Счастливое было время – 90-е и начало нулевых.

Хотела взять «творческий отпуск» от творчества без содержания, да тут строки из письма того же Моисея Дмитриевича заставили задуматься, а надо ли отвлекаться на сиюминутное, хлебное, по сути, не нужное. «Сегодня прочёл твой рассказ, который не вошёл в сборник. Ты меня в очередной раз удивила! Ты и сама не знаешь свой скрытый потенциал, и другие не знают. Ты – таинственный человек! Так верно описала состояние транса… Ты – писатель со своим новаторским почерком. Могла бы внести нечто новое в якутскую прозу. Могла бы найти такой сюжет, чтобы начать иную прозу. У тебя есть не только знание языка, но и чувство слова, которое отсутствует у многих наших коллег. У некоторых даже после того, как сто раз отредактируешь, не слепишь ничего путного. Это я говорю, не для того, чтобы тебе как-то угодить. Впрочем, ты об этом знаешь. Это я говорю совершенно искренне. Ты для меня – загадка. Отправляю статью Божедонова-Сырдыка. Прочти для интереса. Я считаю, что у истоков любой религии лежит шарлатанство. И в христианстве так же – воскрешение умершего Христа… Я не соглашался с Суоруном Омоллоном, когда он говорил, что христианство – это цивилизованная религия. Тогда он, смеясь, хлопал по плечу со словами: «Ты в это не вмешивайся, будь выше, сам по себе». Сегодня утром я три письма написал. Троим писателям, в талантливости которых нет сомнения: Васе Дедюкину, Сабарай Илгэ и тебе».

Ёшкин кот, и это всё обо мне? Даже не верится. А я зарыла свой талант в собственном саду… И намерена слагать песнь про весёлую вдову.

И где-то родится второй Пушкин…

В детстве нам морочили голову неким светлым будущим. Оно непременно наступит, а иначе зачем, мол, всё это. Вот мы его догнали, но горизонт имеет свойство отодвигаться. По сути, вся наша жизнь – это бег на месте. Зачем суетиться, если оно наступит в равной степени для всех?

В коммунизм мало кто верил, но в то, что будет прорыв, рывок вперёд, в Космос, например, надеялись. И где это всё? Хотя фантасты оказались большими реалистами, прорыва нет и не предвидится. То, что под силу Илону Маску, простому смертному и во сне не предвидится. Будем надеяться, что истинные пионеры в науке заняты делом. В отличие от всех они не пиарятся. Без Бога в душе и царя в голове, вдали от этой всей возни, им легче думается. Область вечной Тьмы не терпит суеты. Эмоции, грёзы и ложные надежды ничто перед лицом Бесконечности. Хотя всё больше учёных склонны считать, что всё, по сути, конечно. Само Время, Пространство когда-то исчезнут, что говорить о нас, даже не о нас, как о биологическом мусоре, а о бренной, а не бессмертной душе. Есть всего одна наночастица надежды на то, что хоть что-то от нас останется. В виде налёта, намёка внутри сжавшейся до микрона когда-то бесконечной Вселенной. Наше реальное будущее – оказаться внутри очередной чёрной дыры. Это космическая консервация, конец всего: и Времени, и Пространства. Время останавливается, застывает не только при немыслимых скоростях, оно обнуляется при полном отсутствии Пространства. Но беда в том, что эти же учёные подозревают, что и чёрные дыры излучают некую энергию. Не значит ли это, что со временем наступит ПОЛНОЕ ЗЕРО?

Знание – сила. Без ложной веры и несбыточных надежд иметь мужество говорить правду и смотреть в будущее широко открытыми глазами. Тут даже не знаешь, кто больше герой – аскет, отшельник, сто лет медитировавший в пещере вдали от мирской суеты или атеист, живущий полной жизнью, будучи уверенным в тщете бытия? Это знание должно отрезвлять блаженных, у кого в запасе целая вечность. Оно ещё и опасно – убирает пугалки для нелюдей. Хотя религиозный фанат, от имени всевышнего наступающий на горло мира, и алчный, ненасытный изверг, убивающий себе подобных, ибо уверен в полной безнаказанности ни при жизни, ни после – в равной степени опасны.

Мы не стали свидетелями чего-то грандиозного, второго Гагарина не дождались. Но прорыв есть – не вперёд в звёздные дали, в макрокосмос, а назад, то есть в глубь, в ядро микрокосмоса. Именно в малом, в миниатюре все тайны материи. Скоро, очень скоро услышим их имена – истинных героев, кем можно гордиться во все времена. Молодые и дерзкие, свободные и смелые, которым не помеха вся наша возня. Ибо их труд во благо всего человечества. И где-то родится второй Пушкин, чтоб вновь воскликнуть:

«О, сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух!

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель».

Да будет так!

Смирись и пой, чтоб перебить вой

Как бы я ни хаяла поэзию, пытаясь дистанцироваться от всего этого, искренне обижаясь, что некоторые до сих пор обзывают меня поэтессой, всё же признаю тот факт, что в этом что-то есть. Я склонна верить на слово больше поэтам, чем не поэтам. Ибо поэт зрит в корень. Он видит поверх голов, и, вглядываясь в ускользающую даль, вслушиваясь в тишину иль в себя, улавливает некие знаки, из чего строит странные образы, которые будоражат душу. Может, это и есть тот случай, когда душа поёт. На что откликается душа, запертая в чужом теле, у которой нет возможности выразить словами ощущения. Есть слова, обращённые прямо в душу, сквозь сон бытия. Тот, кто по наитию ли, иль кто водит его рукой, находит нужные слова, чтоб слепить некий образ, стараясь повторить смутные очертания, которые на долю секунды показались воочию, поэт, как говорится, от Бога. Как правило, выдаётся разовый пропуск в ту область бессознательного, откуда черпают НЕЧТО. Кто слепит ЧТО-ТО из того, что успел набрать, будет считаться мастером на час. И не более. По крайней мере, в поэзии так. Нет более неуверенного, неустойчивого, тревожного создания, чем истинный поэт. Ибо он, как никто другой понимает, что Вдохновение – это, как муж на час. Ублажит тебя сегодня и ускользнёт к другой/другому. Смирись и пой, пока поётся. Мне не поётся, но я не страдаю. Просто вот подумала, поэтам проще. Чем спотыкаться о каждое слово, лучше эти слова выстраивать в таком порядке, запутать такими витиеватыми образами, что мозг сломают, прежде, чем поймут.

Это не всегда котики, описательные опусы. Если честно, об этом мне говорить-то не с кем, как и о многом другом. Повезёт, назовут дурой, которая ещё из себя что-то строит. Я и не обижаюсь, это самая удобная маска во все времена. Только вот эта моя привилегия перестает приносить дивиденды. Конкурентов слишком много… Вот что примерно чувствует душа, замурованная в теле. Она есть, только её никто не видит.

Одна поэтесса, которая в конце 2021 года намекнула всем о том, что нас ждёт в 2022-м, недавно отказалась общаться на «серьёзные» темы, ибо всё это надолго, что будет ещё горячей. Потому пишет только о котиках и пирогах собственного приготовления. Она – поэт-песенник, автор слов известных песен, которые исполняют многие именитые, порою оказывающиеся не за той дверью. Всё же писать стихи можно и в лихие времена, так искажая суть, пряча глубинный смысл даже за котиками. Мастер, у которого каждое слово – это символ, образ, может так виртуально манипулировать публикой, что никто и не поймёт, что одурачен в очередной раз. Хотя вот о котиках, как и о собаках, нужно быть осторожнее, а то не так поймут или так вывернут слова, что поймут, как раз так, как надо им. Мне это не грозит, я котиков как-то не очень. Горький у меня опыт общения с ними.

Один будил меня в пять утра, чтоб дали ему скорей целого карася. За зиму два больших мешка этой рыбы съел, и ему было всё мало. Он и не мой был вовсе. Выпросила в типографии ничейного рыжего котяру, чтобы утешить мать, которая горевала по рыжей кошке, доставшейся в наследство от любимой внучки. Подмена котом кошки особого восторга не вызвало. Его терпели, и не более. Подмену не заметили в ветеринарке. По чужому паспорту, где Степашка не он, а она, рыжему коту сделали прививку. Матери не стало, кот мне надоел, да и не прокормить было мне его, слишком много просил, отправили нарочным обратно в типографию. Но объект не прибыл в пункт назначения, сбежал. Типографские, не на шутку рассердившись, направились на поиски и нашли. Кот успел отморозить ухо и кончик хвоста. Могли бы меня привлечь по статье за жестокое обращение с животными, но пронесло. Говорят, он умер. Надеюсь, не проклиная персонально меня, ибо в его жизни хватало и других негодяев, предателей на двух ножках. Он был настоящим котом, не квадробером каким-то, если что.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.