Тени Льена. Книга 1

Из участка меня выпустили беспрепятственно. Пистолет, впрочем, не вернули, очень жаль. Зато отдали саквояж. С панталонами.

На улице меня догнал Огюст, выглядевший куда более посвежевшим, чем утром.

– Кисонька, ты сильно на меня сердишься?

– Мэтр, я вас не знаю, идите, куда шли, – я пожала плечами и отошла на два шага, давая понять, что наш разговор окончен.

– Ага, сильно. Если я угощу тебя обедом, ты простишь?

Он снова догнал меня, заглядывая в лицо и натянуто улыбаясь.

– Угостите вон тех попрошаек, в их компании вы почти свой…

Я зло фыркнула и ускорила шаг. Но этот наглец и не думал отстать! Он молча шагал рядом со мной, словно ждал, когда я передумаю.

И все же я заколебалась. Есть хотелось со страшной силой, а деньги были на дне саквояжа. Ковыряться в нём при свидетелях – верный способ привлечь к себе внимание Теней. Не то, чтобы мне это чем-то грозило, но и светить своё золото совсем не хотелось.

К тому же в Берлогу я не вернусь, и вообще в Старом Квартале мне больше нет места.. Страшно. Нужно бы снять комнату или номер в гостинице почище, а значит, придётся экономить. Но и общаться с Огюстом я была категорически не готова. Слишком злилась. К тому же теперь я делала ставку на высокородного Оберлинга, а у него даже стены имеют глаза и уши. Решит ещё, что я несвободна! Нет, не пойду я обедать с Шарданом.

– Кисонька, я могу рассказать тебе, что это были за кольца, – голос франкийца манил и завлекал, но я решительно тряхнула вдовьей вуалью.

– Спасибо, не нужно. Многие знания – многие печали. Дай мне денег на обед и проваливай. Не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать.

Неожиданно это сработало: Огюст широко ухмыльнулся, сунул мне в руку две монеты (я потом поглядела – империалы, не поскупился) развернулся и быстро исчез в переулке. Вот и отлично, умеет он быть понятливым, когда хочет.

__________

Примечание авторов: Макс и Себастьян (Тьен) Оберлинги – братья-близнецы. Их отец – знаменитый Огненный Генерал, мать – Милослава, урождённая Градская. Макс – водник, Тьен – воздушник. Макс женат на Мелиссе Стерлинг, а Тьен – на журналистке Софи Доган. Оба брака удачные. К тому же Оберлинги – оборотни, а двуликие, как правило, хранят своим жёнам верность. Если бы Оливия училась в школе, то она бы это непременно знала.

Глава 7. Плата за доброту

Где пообедать красивой голодной женщине, усиленно изображающей из себя свободную, но приличную даму? Выбор не так уж велик.

Пойду в «Зубастого зайца», там вкусно и по меркам Льенских окраин вполне даже респектабельно. Аристократы туда не заходят, а для голодранцев и нищих цены определенно кусаются – как тот саблезубый заяц, что изображен на вывеске. Словом, средней руки заведение для законопослушных горожан. К тому же меня там хозяин знает.

Хорошо бы поймать извозчика или таксо – саквояж был не таким уж и легким, а голод скручивал все ощутимее.

Я поудобнее перехватила саквояж, высматривая таксомобиль. Прохожих вокруг очень много, тут рядом рынок, но ни извозчика, ни черных мобилей с желтой крышей не видно. Только один и прогрохотал мимо, но он явно частный. Придется пешком. Не везет мне сегодня.

А нет, вон, из-за угла выворачивает таксо! Но, кажется, с пассажирами. Вот ведь напасть!

Внезапно на другой стороне улицы раздались возбужденные крики и стремительно начала собираться толпа зевак.

– Тут дамочке плохо, срочно нужен врач!

Я с интересом поглядела на столпотворение. Что у них там происходит? И не нужно ли вмешаться? Помочь я, конечно, ничем не могла, а вот стащить у кого-нибудь кошелек – просто руки чесались. В такой ситуации это проще простого. Деньги мне не нужны, во всяком случае, такие деньги, которые могут найтись в кармане у обычного горожанина, но навык терять не стоит. Мало ли, как жизнь повернется. И наказать зевак очень хотелось. Любители поглазеть на чужие страдания у меня никогда не вызывали сочувствия.

Решительно пересекла улицу, ввинчиваясь в толпу:

– Позвольте помочь!

– Вы лекарь? Тут беременная сомлела!

Таксомобиль, тот, что с пассажирами, остановился, из него выглянула весьма прилично одетая леди. Круглолицая, с умным взглядом темных раскосых глаз, она выделялась из толпы, словно голубь в стае городских ворон.

– Я лекарь! – смело заявила она. – Я могу помочь!

Леди выскочила из мобиля и теперь уверенно расталкивала людей. Маленькая такая, ниже меня на голову, а ведь ее слушаются. Неужели и вправду лекарь? Или воровка и аферистка, как я?

Таксомобиль остался стоять на дороге, шофэр вытягивал шею, пытаясь рассмотреть, что происходит, но никаких попыток сопровождать смелую леди не делал. Можно было бы сейчас запрыгнуть на сиденье, дать ему денег и уехать прочь от всего этого безобразия. М-м-м, заманчиво. Но есть вероятность, что он не согласится, а я буду выглядеть глупо.

И еще мне самой теперь было крайне любопытно, чем это закончится. Никогда не видела леди-лекаря, хотя в газетах писали, что женщин уже даже в университете учить стали. Я пробилась вслед за решительной маленькой женщиной, попутно стянув кошелек у толстого дядьки с красным лицом (грех было не стянуть, он торчал из кармана) и увидела, как она склонилась над молодой горожанкой, без чувств лежащей прямо на земле.

И вправду целитель: уверенными движениями узкоглазая незнакомка быстро проверила пульс, тут же ощупала лицо и живот женщины, по виду – служанки из хорошего дома. Богатое клетчатое платье целительницы (от Руфины, я точно определила по крою, ткани, отделке и идеальной посадке) волочилось подолом по грязи, но на это она не обращала никакого внимания. Богатая, видимо. Платья от Руфины даже мне теперь не по карману, слишком они хороши.

– Она в положении, – громко всем заявила целительница. – Нужно доставить ее в госпиталь, или случится непоправимое. Помогите мне усадить женщину в таксомотор!

Толпа отшатнулась. Все они готовы были поглазеть на случившееся, а потом с упоением обсудить это на каждом углу, но помогать не рвался никто.

Хорошенькая целительница обвела народ умоляющим взглядом. Было ясно, что она сама никак не справится. Я тоже попятилась. Мне больше нечем заняться, как только таскать валяющихся в грязи служанок! К тому же я была уверена, что от помощи этой женщине будет только хуже. Если она сбросит сейчас ребенка, то только обрадуется. Брачных знаков на ней видно не было. Мало в каком доме дозволят остаться гулящей служанке. Одна ей дорога – на улицу. А так… поплачет, полежит недельку и снова за работу.

– Кошелек украли! – вдруг раздался за моей спиной мужской крик, полный ярости. – Держи вора! Зовите ловчих!

Я мгновенно переменила решение. Вот только ловчих мне сейчас не хватало! Я только что из участка!

– Я помогу, леди, – подскочив тут же к целительнице, я сунула в руки растерянной девушке свой саквояж. – Нет, даже не смейте ее поднимать. Эй ты, рыжий, а ну иди сюда! Бери ее под эту руку, а я с другого бока!

Командовать я всегда умела гораздо лучше, чем бегать.

На пару с рыжим парнем мы потащили несчастную жертву развратного образа жизни в таксомобиль.

– Она же вся в грязи, – возмутился шофэр. – Куда в мой мобиль!

– Я доплачу, – пообещала я ему, сама удивляясь собственной щедрости. Вот что со мной делают отчетливо замаячившие впереди призраки исправительного дома. – Давай, поехали, куда леди скажет.

К толпе бодрой рысью уже приближались двое ловчих, которые патрулировали этот квартал. Знакомиться с ними поближе у меня не было никакого желания.

– Спасибо вам огромное! – выдохнула девушка, глядя на меня сияющими глазами. – Вы мне так помогли!

– Пустяки, – пробормотала я, нервно оглядываясь назад. – Позвольте поехать с вами? Я тоже переживаю за… женщину эту.

– О! Буду очень вам благодарна!

Мой саквояж был брошен на заднее сиденье рядом с бледной как мука беременной, туда же живо запрыгнула целительница, а я села вперед, рядом с водителем.

– Госпиталь на Западной, да осторожнее на поворотах! Поехали, поехали!

Я обернулась: ловчие выстроили людей и их обыскивали с превеликим служебным рвением. Хм, это я удачно ускользнула!

***

К счастью, в новом госпитале на Западной улице мне бывать ещё не приходилось: пресветлая мать как-то миловала. Я вообще болела не часто и под пули не подставлялась.

Теперь я с любопытством наблюдала, как хрупкая юная леди уверенно командует сбежавшимися на ее зов санитарами. Те ловко подхватили беременную и подтащили в здание. Поскольку у леди в руках был мой саквояж, пришлось идти следом.

– Госпожа, а заплатить? – тут же громко окликнул меня шофэр.

Я пожала плечами, вытащила из кармана украденный кошелёк и высыпала в ладонь парня горсть медяков. Там, кстати, даже пара серебряных монет мелькнула. Ничего, мне не жалко. Он с подозрением посмотрел на меня, но ничего больше не сказал, развернул свой мобиль и уехал. Я усмехнулась и поспешила вдогонку за своим саквояжем.

Целительница нашлась в общем зале. Саквояжа при ней уже не было. Зато беременная лежала на деревянной койке полураздетая.

– Все будет в порядке и с вами, и с младенцем, – деловито стрекотала леди. – До завтрашнего дня стоит вам остаться здесь. Утром вас осмотрит доктор Ли и отпустит домой.

Женщина вдруг залилась слезами.

– Ну что вы, опасность миновала. И прошу, забудьте о корсете. Вам он сейчас совершенно запрещён.

Та начала всхлипывать.

– Ну, ну, истерики вам сейчас совсем ни к чему. Если вы боитесь, что нужно платить, то нет, не нужно. Я передам доктору Ли, что осмотр и лечение – за мой счёт. А сейчас отдыхайте.

Леди осторожно коснулась висков беременной, и та закрыла глаза и обмякла.

– Ах, вы тут, – целительница, наконец изволила заметить меня. – Простите. Я не понимаю! Началось кровотечение, она едва не потеряла ребёнка! Какой кошмар! А ведь если бы она обратилась утром или ночью – ведь наверняка признаки уже были! – все было бы куда проще! Хорошо, что у меня достаточно большой резерв… Доктор Ли вряд ли смог бы спасти ребёнка.

– Мой саквояж, – тихо напомнила я, вдруг замечая, что по виску у целительницы течёт капля пота, а губы уже совсем белые и мелко подрагивают.

– Да… наверное, отнесли в мой кабинет. Ох нет, вон он – возле окна, в целости и сохранности.

Она на меня виновато взглянула и дрожащей рукой быстро смахнула с лица капли пота.

– Вы здесь работаете? – мне вдруг стало ее остро жалко. И что вдруг нашло? Это все голод.

– Да, я лекарь, – она тихо ответила, показавшись вдруг мне еще ниже ростом и меньше. Натуральный воробушек. – Меня зовут Изабелла, для друзей – Белла. Спасибо вам, вы очень помогли…

– Оливия, – со вздохом представилась я, забирая свой саквояж, к счастью, не тронутый. – Пойдёмте, Белла. Вам нужно хорошенько поесть.

– Это точно, я сегодня не завтракала, – пробормотала она виновато. – Утром заехала к Мелли, это моя подруга, она тоже в положении, а потом нужно было навестить Рози… ох, вам не интересно. В общем, да. Я совершенно без сил.

Я вдруг прониклась уважением к этой маленькой храброй девушке. Женщина-целитель уже само по себе удивительно, а работающая женщина-целитель и вовсе нонсенс.

– А ваши родители не против, что вы работаете? – осторожно спросила я.

– Мама не одобряет, а отец сам целитель, – мне охотно поведала девушка, неуверенно двигаясь в сторону выхода из большого общего зала. – Он меня и учил. Но родители давно уехали домой, а я тут живу теперь. Главное, что Яхо не против, Яхо – это мой муж.

– Сколько же вам лет? – в пару широких шагов я ее догнала и спросила. – Ах, простите, я не должна…

– Мне двадцать четыре, я замужем и у меня есть сын, – Белла беззвучно рассмеялась. – Просто выгляжу молодо. Это вы моего братца не видели! Ему почти сорок, ну как почти… через четыре года…, а он на вид совсем мальчишка! Ох!.. – ее основательно пошатнуло и повело. – Простите, мне нехорошо.

Я подхватила эту очаровательную болтушку под руку, сама себе удивляясь. Обычно я не склонна к подобным душевным порывам. Точно: все дело в отсутствии завтрака.

Выведя бедолагу на улицу, довела её до ближайшего ресторанчика и там заказала горячий мясной суп с гренками, сладкий пирог и чай. Я слышала, что целителя надо кормить чем-то сладким, горячим и сытным. Пообедать и мне не мешало.

С каждым глотком горячего сладкого чая Белла приходила в себя. Зарумянились щеки, заблестели глазки.

– Оливия, прости. Я немного не в себе, когда резерв на исходе. Могу натворить разных… глупостей. Знаю, что не должна просить, но… – тут она замолчала, словно бы тщательно подбирая слова. А потом громко выпалила: – Пожалуйста, помоги мне доехать до дома. Я заплачу. Боюсь, что мне станет плохо в дороге. И тогда Яхо меня точно убьёт! Я и так сильно задержалась, и… Уже всякого натворила.

– Разумеется, я вас не брошу, – вздохнула я. – Отвезу, куда скажете.

Что-то было в этой малышке такое, что ее хотелось оберегать. Ну и, откровенно говоря, ехать мне теперь было некуда. И ночевать негде. Я сдала ловчим и Хью, и Стряпчего. В Старый Квартал мне пока нельзя.

Надо же, а я ничуть не лучше Огюста, оказывается!

Глава 8. О детях и женщинах

Я всегда знала, что целители – очень упрямый народ. Особенно, когда им это нужно. Шутка ли – вытаскивать пациентов с того света, перевязывать раны, стойко лечить даже тех, кто не может толком объяснить, где у него болит! Белла во всех отношениях была настоящей целительницей. Едва ли не силой усадив меня в служебный мобиль, она повезла к себе домой. Хотя сама она выглядела всё ещё очень усталой.

Интересно, что за тиран – её муж? Не придётся ли мне спасать эту отважную маленькую женщину от супружеского гнева? В целом, я могла понять, почему она волнуется. Какому мужчине понравится, что его жена работает лекарем? Она ведь не только женщин осматривает, я полагаю? Да ещё ездит одна по улицам и совершенно безрассудно лезет в толпу спасать неизвестно кого! Мне и самой очень хотелось ей высказать много чего, но моего мнения пока никто не спрашивал, и я молчала.

Мобиль остановился на Садовой улице возле чудесного небольшого домика. Мокрые ветви лип и клёнов с желтыми и бордовыми листьями весьма живописно его обрамляли. Из-за невысокого забора склонила ветви старая яблоня, усыпанная поздними плодами.

О похожем доме я когда-то мечтала – когда еще верила в сказки. Добротный, крепкий, не самый маленький, но не особняк и не дворец. Ровно такой, чтобы вместить семью с детишками, и было где принимать гостей. Мне сразу представились несколько светлых спален, гостиная, рабочий кабинет хозяина дома и детская. И столовая, непременно большая и светлая, в которой долгими зимними вечерами за столом собирается ужинать вся семья. И обязательно должны быть качели в саду.

– Яхо, я дома! – храбро провозгласила Белла, открывая входную дверь и жестом предлагая мне войти первой.

Я замешкалась на пороге ровно до тех пор, пока не увидела вышедшего навстречу жене хозяина.

Молод, невысок и сухощав, со взъерошенными чёрными волосами, живым круглым лицом и узкими тёмными глазами. Правая рука у мужчины тускло поблёскивала тёмным металлом. Вот мы и встретились снова.

Я невольно попятилась. Это как же? Разве бывают такие совпадения? В панике оглянулась на Беллу, которая улыбнулась мужу совершенно счастливой улыбкой.

– Я ждал тебя ещё два часа назад, – укоризненно сообщил господин с механической рукой. – Где ты была? Всё в порядке, Белль?

– Не совсем, – выглянув у меня из-за плеча, вздохнула хитрая целительница с самым несчастным видом. – Я совершенно истощена. Такое случилось, ты не поверишь! Я сейчас всё расскажу! Кстати, это Оливия. Она мне очень помогла.

Под внимательным взглядом узких глаз я смущенно попятилась.

– Нет, не уходите, – пылко воскликнула Белла, упорно подталкивая меня в спину. – Останьтесь хотя бы на чай! Кроме того, я должна вам кучу денег за обед и таксомотор! Яхо, ну скажи ей!

Нет, она поистине очаровательна! Разве можно ей возражать? У меня пока не получалось.

– Белль права, – мягко улыбнулся мужчина. – Оставайтесь. Мы всегда рады гостям. Кроме того, я хочу услышать подробности происшествия. К тому же мы с вами уже встречались, верно? Самое время знакомиться ближе. Меня зовут Яхор Кимак.

Я прикусила губу. Ну конечно, я его узнала. Самый лучший изобретатель в Льене, а то и во всей Галлии! А его жена, значит, целительница. Очень необычная пара.

Разум настаивал, что нужно уходить, бежать прочь со всех ног, ведь всему Льену известно, что изобретатель – птица высокого полёта. Он вхож к самому королю, водит дружбу с древними родами и даже какой-то там родственник Оберлингам. Уже одно это весьма настораживало.

Но, во-первых, он спас меня от мертвецов, а во-вторых, у меня отобрали любимый и очень дорогой пистолет. Новый заказать довольно сложно, а инженер, который его придумал – вот он, передо мной. И что-то мне смутно подсказывало, что у Яхо ещё предостаточно образцов дорогого оружия. И я вдруг решила остаться. Удивляясь самой себе и уже не пытаясь объяснить эту странность, я натянуто улыбнулась и шагнула в дом, а маленькая хозяйка предусмотрительно закрыла за нами дверь. Всё ещё не совсем понимая, что делаю, я сняла шляпку и перчатки, позволив хозяину дома проводить себя в их гостиную и усадить на удобный диван.

– Стефан на прогулке с няней и с Софи, – сообщил мимоходом супруге Яхор. – Дождь шёл всю ночь, пока ясно и тепло, решили не терять погожий день. Софи повела всех в парк кормить ручных уток.

– Хорошо, – кивнула Белла, вошедшая следом за нами и с явным наслаждением шлёпающая босиком по пушистому ковру. – Софи просто чудо. Обожаю её.

Я недоумённо уставилась на её крохотные ступни, обтянутые шелковыми чулками. Перевела взгляд на собственные ботинки. Домашней обуви мне никто не предложил, но чувствовала я себя глупо.

Беллу же ничего не смущало. Она опустилась в кресло и весело защебетала, в красках описывая, как спасала на улице беременную женщину. С каждым её словом лицо Яхора каменело, пока не превратилось в фарфоровую восточную маску.

– Белль, милая, а ты уверена, что ей нужна была помощь? – осторожно спросил он.

Я хмыкнула. Инженер явно был более сведущ в жизни простых горожанок.

– Ну конечно! – пылко воскликнула эта маленькая глупышка и даже всплеснула руками. – Она же в положении! Я остановила кровотечение, спасла её и ребёнка!

– А она была замужем? – ещё тише спросил её муж, бросив взгляд в мою сторону.

– Не уверена, – пожала плечами целительница. – Это разве имеет значение?

Яхор беспомощно улыбнулся, теперь уже пристально поглядев на меня. Он явно ждал от меня объяснений, не очень себе представляя, как донести до жены, явно выросшей в богатой и благополучной семье, что не всегда дети – это благословение Пресветлой Матери. Я вздохнула и сообщила ему:

– Нет, она была не замужем. Ни кольца, ни брачных меток на ней не было видно. К тому же одета она была в форменное платье служанки. Скорее всего, она служит в одном из богатых домов.

– И что это значит? – сдвинула чёрные брови Белла.

– Это значит, что ей не нужен ребёнок, – беспощадно ответила я.

Целительница снова нахмурилась и требовательно посмотрела на мужа.

– Дорогая, мы в Галлии! – Яхо снова вздохнул, с явным трудом подбирая слова, – Здесь считается, что женщина, которая забеременела вне брака – развратница.

У Беллы широко раскрылись глаза. Она на меня оглянулась и выглядела совершенно беспомощно.

– К тому же никому не нужны работницы с младенцами, – я не пыталась как-то сгладить свои слова. Нельзя быть столь наивной! – Повезёт, если её теперь не выгонят на улицу до родов. А потом она родит и сдаст младенца в приют.

– Но это же её ребёнок? – неуверенно сказала она. – Разве так бывает? Как можно отказаться от своего ребёнка? Дети – это счастье.

– Для степняков – безусловно, – задумчиво отозвался Яхор. – А для молодой и незамужней галлийской женщины – далеко не всегда. К тому же не забывай, радость моя, у нас в шатрах всегда полно́ тёток и нянек, все рады возиться с детьми, помогать. Даже здесь с нашим сыном хлопочет твоя дальняя родственница. А у прислуги в столице чаще всего поблизости нет никого из родни. Если женщина не сможет работать, то умрёт с голоду и она, и её ребёнок. В приюте у него есть хотя бы шанс.

Белла задумалась, нахмурив брови.

– Женщина должна быть защищена от подобного! Почему же никто не показывает пальцем на негодных отцов этих детей и не называет их развратниками? Почему все последствия ложатся лишь на плечи женщин? В Степи нежеланные дети остаются в шатре мужчины, так всегда было! А в Галлии… дикари, право слово! Кстати, разве канцлер Браенг когда-то не говорил, что женщина ничуть не хуже мужчины? – возмутилась она. – Да и сейчас… мне ведь предложили учиться в Льенском университете!

– Ты – это другое. По меркам галлийцев ты высокородная леди, из Браенгов и Оберлингов, внучка степного хана.

Я едва удержалась, чтобы не вытаращить глаза. Вот это целительница, вот это маленькая безобидная леди!

– Я поговорю об этом с Софи, – внезапно успокоилась Белла. – О да! Я непременно с ней поговорю!

Кимак кивнул ей, светло улыбнувшись:

– Это прекрасная мысль. Софи – умница. Она что-нибудь придумает.

– Ах, Оливия, какая жестокая страна эта ваша Галлия, – пожаловалась мне Белла. – Холодная страна, холодные одинокие люди!

– Белле очень не хватает подруг, – мягко заметил Кимак, снова пристально на меня посмотрев. – Ей одиноко здесь. Боюсь, что нам всё же придётся вернуться в Степь.

– Это не самая плохая мысль, – тихо ответила ему я. – В Льене становится небезопасно.

__________

Примечание авторов: Белла и в самом деле имеет самое высокое происхождение. Она – племянница близнецов Оберлингов, дочь их старшей сестры. Её бабушка – внучка государя Славии, троюродная сестра – жена короля Франкии. Отец – сын степного хана, да и сам не последнее лицо. Но воспитывалась Изабелла в Степи, где подобным условностям не придавали особого значения

Глава 9. Предложение

Мужчина хотел мне что-то ответить, но тут в коридоре раздался стук, громкий грохот и пронзительный детский вопль:

– Мамочка!

– Стефан вернулся! – встрепенулась Белль. – И Софи! Очень вовремя, я с ней в саду поговорю! Оливия, не уходите, прошу вас, я скоро вернусь!

Я оторопело кивнула, провожая взглядом её стремительное перемещение по гостиной. Не то бабочка, не то воробышек… Никогда бы не подумала, что этому шумному ребёнку уже двадцать четыре!

Мы остались наедине с инженером, и он тут же посерьёзнел. Нахмурившись, на минуту задумался и всё-таки обратился ко мне.

– Леди Оливия…

– Просто Оливия. Я не леди.

– Хорошо, тогда зовите меня Яхо. Я тоже не лорд. Скажите, вы кому-то рассказывали о происшедшем тогда?

– Нет, – не выдержав, я горько усмехнулась.

– И почему же? – он отзеркалил мою усмешку, но взгляд узких чёрных глаз оставался серьёзным.

– А кто бы мне поверил, господин… Яхор?

Он мне кивнул понимающе и поморщился, отворачиваясь к окну. Мой взгляд почему-то зацепился за упрямый мужской подбородок и чеканно очерченное ухо. Так близко настоящих степняков я никогда ещё не видела. Что-то такое в нём было… завораживающее.

– А я рассказывал, – мягкий голос мужчины вывез меня из задумчивости. – И мне не поверили. Горячо заверили, что всё произошедшее мне почудилось, и даже решили, что я был пьян.

– А вы были пьяны? – я склонила голову, продолжая внимательно разглядывать инженера, и его это совершенно не волновало. Должна признать, Яхор мне понравился. Не как мужчина, упаси Богиня, хотя встреть я его при иных обстоятельствах – и кто знает, кто знает… Но именно здесь и сейчас он мне был симпатичен как умный и мужественный человек. И любящий муж Беллы.

– Немного, – он снова поморщился признаваясь. – Мы с Джерри отмечали его будущее отцовство. Но я вообще мало пью и в любом состоянии могу отличить мёртвое от живого.

– Я… да! – вспомнив произошедшее, я содрогнулась всем телом. – Они, между прочим, воняли.

– Действительно, запах был… тот ещё. К сожалению, я уничтожил свою одежду, не хотел напугать своих домашних. К тому же боюсь, это свидетельство тоже не было бы воспринято, как убедительное. Скажите, Оливия, – он тяжело вздохнул, пристально вглядываясь в моё лицо, и попросил: – Вы не могли бы засвидетельствовать о том происшествии? Нужно будет проехать со мной к лорду Оберлингу…

– Нет, не могла бы, – опустила глаза я. Почему-то именно перед этим человеком мне вдруг стало стыдно. Что за… – Боюсь, я не тот человек, которому поверят, – рвано выдохнув, я всё-таки произнесла эти слова. – Знаете, я сегодня уже была в участке. Мне не очень понравилось.