Ань Жань 5: Окружение

Ань Жань слегка кивнула: «Вот и хорошо. Председатель Ван, что нам нужно делать дальше?»

Ван Цяо откинулся на сиденье, медленно сказал: «Во-первых, нам нужно как можно скорее созвать собрание руководства торговой палаты, подробно рассказать о проекте, заручиться поддержкой всех. Одновременно назначить ответственных за связь с Банком Красной Горы, начать подготовительную работу по созданию новой электротехнической компании».

Ань Жань внимательно записывала каждое слово Ван Цяо, время от времени кивая в знак понимания. В салоне автомобиля мягко горел свет, за окном уже совсем стемнело, огни ночного города постепенно зажглись, словно звёзды.

«Кстати, Ань Жань», – вдруг вспомнил Ван Цяо, – «это сотрудничество с Банком Красной Горы связано с коммерческой тайной, до официального объявления нужно строго соблюдать секретность».

Ань Жань подняла голову, твёрдо сказала: «Председатель Ван, можете быть спокойны, я понимаю. Я предупрежу всех, чтобы они строго хранили тайну».

Ван Цяо немного помолчал, с немного серьёзным выражением лица продолжил: «Ань Жань, ещё одно дело я должен тебе сказать. Раньше я не успел сообщить тебе, как заместителю председателя торговой палаты внешней торговли, и самостоятельно утвердил один бюджет».

По дороге Ван Цяо посмотрел в окно, словно собираясь с мыслями, потом повернулся к Ань Жань и сказал: «Это бюджет на пожертвования для детей-трудящихся в Боливии. Я сам видел там, как им тяжело, и не смог не принять решение. Надеюсь, ты поймёшь».

Ань Жань слегка опешила, потом улыбнулась и искренне ответила: «Ван Цяо, не стоит так говорить. Вы – глава Торгово-промышленной палаты, и в критический момент имеете право принимать решения самостоятельно. К тому же это гуманитарный поступок, вы поступили правильно, я вас полностью поддерживаю».

Ван Цяо с нежностью и надеждой посмотрел на Ань Жань и серьёзно сказал: «Ань Жань, я очень благодарен тебе за понимание. Но ты должна помнить, что как заместитель главы Торгово-промышленной палаты ты тоже несёшь большую ответственность. В будущем, сталкиваясь с различными проблемами, обязательно имей собственное мнение, смело высказывай свои идеи, и мы вместе будем работать над развитием палаты».

Ань Жань серьёзно кивнула, в её глазах блестел решительный огонёк: «Ван Цяо, я запомнила, не беспокойтесь. В будущем я буду ещё активнее и не подведу вашего доверия».

Машина медленно выехала из аэропорта и въехала в городскую суету. Ань Жань и Ван Цяо продолжали обсуждать детали проекта, их фигуры в свете салона выглядели очень сосредоточенными. В этот момент они несли на себе будущее Торгово-промышленной палаты и надежды многих людей.

В просторном, светлом конференц-зале штаб-квартиры Торгово-промышленной палаты, расположенной в центре города, царила торжественная атмосфера. Огромный овальный стол из ценной древесины излучал сдержанный и спокойный блеск. На стенах висели фотографии, отражающие славную историю палаты, и произведения искусства, символизирующие сотрудничество и процветание. Глава Торгово-промышленной палаты Ван Цяо сидел во главе стола, его лицо выражало серьёзность и твёрдость. Заместитель председателя Ань Жань сидела рядом с ним, руки сложены на столе, взгляд сосредоточен на документах.

В конференц-зале уже включено высококачественное видеооборудование, на экране видны лица представителей различных предприятий. Их выражения разные: кто-то любопытен, кто-то немного обеспокоен. Ван Цяо кашлянул и первым нарушил краткую тишину в зале.

«Уважаемые коллеги, сегодня я собрал вас на это важное видеосовещание, чтобы сообщить вам о ситуации с Банком Красной Горы», – низкий и сильный голос Ван Цяо разнёсся по конференц-залу.

После этих слов представители предприятий на экране зашептались, и изображение на экране слегка задрожало.

«Банк Красной Горы? Это же финансовый гигант! Что с ним случилось?» – не выдержал один из представителей предприятий.

Ван Цяо кивнул: «Верно, Банк Красной Горы всегда играл важную роль в финансовой сфере. Но сейчас он столкнулся с огромными трудностями».

Затем Ван Цяо подробно рассказал о том, как Банк Красной Горы оказался на грани банкротства из-за неудачной инвестиции в Группу Ян-хэ. Он изложил всё ясно и чётко, каждый деталь описал очень точно, что позволило каждому присутствующему представителю предприятия ясно понять серьёзность положения Банка Красной Горы.

«Как такое возможно? Как Банк Красной Горы мог попасть в такую серьёзную кризисную ситуацию?» – с изумлением на лице воскликнула другая представительница компании.

«Да, мы всегда считали его непотопляемым», – подтвердила другая представительница.

В зале поднялся гул недоумения и обсуждений.

«Я думаю, нам следует всё тщательно обдумать, вступление во внешнеторговую палату – дело нешуточное, а с таким положением дел в Банке Красной Горы, не окажет ли это на нас негативного влияния?» – высказала свои опасения одна из представительниц компаний.

Ань Жань взяла слово и спокойно сказала: «Дамы и господа, я понимаю ваши опасения. Но давайте посмотрим на это с другой стороны, возможно, это шанс. Банк Красной Горы, хотя и находится сейчас в сложном положении, обладает солидной историей и богатыми ресурсами. Если мы объединим наши усилия и поможем им преодолеть трудности, это станет огромным стимулом для развития нашей внешнеторговой палаты».

«Но риск слишком велик», – тут же возразила одна из представительниц компаний, эмоционально размахивая руками. «Вкладывать огромные средства в поддержку Банка Красной Горы, а если они не смогут оправиться, мы всё потеряем? Мы не можем так рисковать средствами, заработанными тяжёлым трудом!»

«Я понимаю ваши опасения», – ответила Ань Жань, наклонившись вперёд и глядя с искренностью в глаза. «Но и у осла, как говорится, ещё достаточно сил. Клиентская база и финансовые каналы Банка Красной Горы всё ещё представляют огромную ценность. Если мы протянем им руку помощи сейчас, то в будущем получим долгосрочные выгоды от сотрудничества».

Генеральный директор Линхай и секретарь внешнеторговой палаты Цзя Хуй в данный момент находится в Мюнхене, в доме Ван Цяо, и принимает участие в обсуждении по видеоконференции. Она сидит в уютной гостиной, её живот заметно округлился, и она время от времени нежно гладит его рукой.

«Дорогие коллеги, я думаю, нам стоит посмотреть на эту проблему с долгосрочной перспективы», – мягкий, но уверенный голос Цзя Хуй разносится по конференц-залу. – «Профессионализм Банка Красной Горы в финансовой сфере не вызывает сомнений. Если мы сможем объединить ресурсы и создать новую электротехническую компанию, это не только поможет решить проблему с занятостью, но и откроет новые рынки».

«Цзя Хуй, всё это верно», – осторожно, поправляя очки, говорит предприниматель с седыми волосами на экране. – «Но управление новой компанией – дело не из лёгких, конкуренция на рынке очень высока, и на чём мы будем основывать свою уверенность в успехе на рынке электротехники?»

Цзя Хуй мягко улыбнулась и не спеша ответила: «Группа Ян-хэ обанкротилась, освободив место на рынке. У нас есть ресурсы внешнеторговой палаты, и финансовая поддержка Банка Красной Горы. Если мы правильно выберем позиционирование и предложим качественный продукт, мы обязательно добьёмся успеха. К тому же, помощь в решении проблемы безработицы позволит получить поддержку правительства – это как говорится, "время, место и обстоятельства"».

В зале снова разгорелось оживлённое обсуждение. Представители предприятий высказывали свои мнения: одни поддерживали точку зрения Ань Жань и Цзя Хуй, считая, что нужно воспользоваться этой возможностью и расширить сферу деятельности палаты, другие всё ещё сомневались, опасаясь слишком больших рисков.

После бурных дебатов, наконец, наступил этап голосования. Представители предприятий нажимали кнопки на своих терминалах. Ван Цяо и Ань Жань с напряжением следили за экраном, ожидая окончательных результатов.

Когда на экране появилось сообщение «Одобрено вступление Банка Красной Горы во внешнеторговую палату», Ван Цяо и Ань Жань облегчённо вздохнули.

«Прекрасно, у нас получилось!» – Ань Жань радостно улыбнулась.

Ван Цяо кивнул, на его лице тоже появилась улыбка. Затем он перевёл взгляд на видеоизображение Цзя Хуй.

«Цзя Хуй, как ты себя чувствуешь, как беременность проходит? Всё в порядке?» – с заботой спросил Ван Цяо.

Цзя Хуй нежно погладила живот, лицо её сияло от счастья: «Спасибо за беспокойство, Ван Цяо, у нас с малышом всё хорошо. Кстати, Ван Цяо, я хотела спросить о Гао Чуане, как он?»

Услышав вопрос Цзя Хуй, Ван Цяо испытал мучительные чувства, но всё же сохранил спокойствие и улыбнулся: «Всё хорошо, не волнуйся, Гао Чуань хорошо восстанавливается».

После этих слов Ван Цяо был переполнен чувством вины, он знал, что обманывает Цзя Хуй, но чтобы не причинять ей сильного стресса во время беременности, он решил промолчать.

Затем Ван Цяо начал уговаривать компании совместно инвестировать в создание новой электротехнической компании. Благодаря его настойчивости, большинство предприятий выразили готовность участвовать.

«Раз уж Банк Красной Горы вкладывает больше всех, то давайте назовём новую электротехническую компанию «Электрическая компания «Красной Горы»» – предложил Ван Цяо.

Все дружно согласились.

После окончания встречи Ван Цяо нетерпеливо позвонил Чжао Цяну, чтобы сообщить радостную новость.

«Алло, господин Чжао, председатель! У меня для вас отличные новости: предприятия нашей торговой палаты проголосовали за вступление Банка Красной Горы в палату внешней торговли, и большинство компаний также готовы совместно инвестировать в создание новой электротехнической компании», – радостно сказал Ван Цяо.

«Замечательно, Ван Цяо, спасибо вам огромное!» – взволнованно ответил Чжао Цян по телефону. – «Ваша поддержка для Банка Красной Горы – это просто спасительный круг».

«Давайте согласуем, что вице-президент Чжан Пин через неделю приедет в палату внешней торговли, чтобы подписать соглашение о вступлении в неё», – сказал Ван Цяо.

«Без проблем, я всё организую», – ответил Чжао Цян.

Положив трубку, Ван Цяо устало опустился в кресло. Ань Жань подошла к нему и обеспокоенно спросила: «Ван Цяо, я вижу, вы с вашего возвращения всё время чем-то озабочены, что-то ещё случилось? Кроме переговоров с Банком Красной Горы, у вас была ещё какая-то причина вернуться на родину?»

Ван Цяо поднял голову, посмотрел на Ань Жань, в его глазах читались боль и безысходность. Ему с трудом удалось выдавить из себя слова: «Ань Жань, у меня была ещё одна важная причина вернуться на родину, это касается Гао Чуаня…»

Затем Ван Цяо подробно рассказал Ань Жань о ситуации с Гао Чуанем. Выслушав его, Ань Жань была потрясена и опечалена.

«Как же так…» – пробормотала Ань Жань.

«Я действительно не знаю, как мне смотреть в глаза Цзя Хуй, и как мне сказать об этом Гао Лин», – голос Ван Цяо был полон безысходности. – «Цзя Хуй ждёт ребёнка от Гао Чуаня, она всей душой надеется на его выздоровление, а мне придётся разрушить её надежды; Гао Лин – единственный оставшийся в живых родственник Гао Чуаня, как мне сказать ей, что она вот-вот потеряет брата».

Ань Жань тихонько похлопала Ван Цяо по плечу: «Ван Цзяо, не слишком переживайте. Давайте вместе подумаем, обязательно найдём подходящий способ, чтобы они приняли этот факт».

Ван Цяо слегка кивнул, в глазах его блеснули слёзы. Свет в зале заседаний всё ещё горел ярко, но душу Ван Цяо заволокли тучи. Он знал, что впереди его ждут ещё более сложные испытания.

В этот момент в зале заседаний головного офиса Банка Красной Горы царила атмосфера, давящая, как перед бурей. Резкий белый свет падал на сверкающий стол, а окружающие стены, украшенные картинами, повествующими о былом величии банка, сейчас словно беззвучно насмехались над нынешним положением дел. Председатель правления Чжао Цян сидел во главе стола, лицо его было усталым, но всё ещё излучало властность. Он легонько постукивал пальцами по столу, издавая ритмичный стук «тик-так», пытаясь разорвать гнетущую тишину.

Наконец, Чжао Цян кашлянул и низким, твёрдым голосом объявил: «После тщательного обдумывания я решил отправить вице-президента Чжан Пина во Внешнеторговую палату для согласования и подписания с Ван Цяо этого крайне важного договора». Его слова вызвали лёгкое волнение в зале, присутствующие переглядывались, в глазах их читались удивление и догадки.

Вице-президент Чжао Лэй, сидевший на другом конце стола, мгновенно помрачнел, лицо его стало таким мрачным, что казалось, с него вот-вот польётся вода. Он расширил глаза, пристально глядя на отца Чжао Цяна, и невольно сжал кулаки под столом, суставы побелели от напряжения. С трудом дождавшись окончания заседания, все стали выходить, Чжао Лэй резко вскочил и в два шага догнал Чжао Цяна, с гневом и обидой в голосе спросил: «Папа, что ты задумал? Такую важную, показательную возможность ты отдаёшь какому-то постороннему? Я же твой сын, такое дело, которое принесёт банку славу и расширит связи, должно достаться мне!»

Чжао Цян вошёл в свой кабинет, остановился, обернулся, в его глазах мелькнуло разочарование. Он пристально посмотрел на Чжао Лэя и медленно произнёс: «Ты всё ещё не понимаешь? Инвестиции в Группу Ян-хэ – это было судьбоносное решение для банка, я послушался твоего совета, и что в итоге? Теперь банк в таком положении, разве ты не понимаешь?» Едва заговорив о провале инвестиций в Группу Ян-хэ, Чжао Цян невольно повысил голос, усталость на его лице усилилась, словно он за мгновение состарился на несколько лет.

Чжао Лэй словно задел за живое, лицо его то краснело, то бледнело. Он, выпятив шею, повысил голос, в его словах проявилась вся безжалостность капиталиста: «Хм, прошлые дела лучше не вспоминать, а сейчас-то что? Ты ещё и деньги детям-рабочим в Боливии на зарплату отдаёшь! У нашего банка самих денег едва хватает, а ты помогаешь другим, правильно ли это? Что нам до этих бедных детей, лучше бы эти деньги вложить в прибыльные проекты, может быть, тогда банк и выправится».

Чжао Цян, услышав это, затрясся от злости. Он резко ударил по столу, и документы разлетелись по всей поверхности. «Мерзавец!» – заорал Чжао Цян, глаза его расширились, как у быка, он злобно смотрел на Чжао Лэя. – «Бесчеловечный тип, ты недостоин быть преемником! Наш банк достиг всего этого не только благодаря деньгам, но и благодаря социальной ответственности. Эти дети страдают, а мы можем просто стоять в стороне?»

Чжао Лэя парализовал отцовский гнев. Он застыл на несколько секунд, а затем на его лице смешались упрямство и стыд. Он фыркнул, развернулся и направился к выходу, с силой хлопнув дверью. Грохот прокатился по всему коридору.

Эту сцену случайно увидели несколько сотрудников банка, проходящие мимо. Они испуганно остановились, не зная, что делать. Только когда Чжао Лэй исчез за углом, они пришли в себя и зашептались, обсуждая происшедшее.

– Что случилось с этими двумя? Как они поругались, – тихо проговорил молодой сотрудник, с беспокойством в глазах.

– Да всё из-за власти и денег, видишь, какой Чжао Лэй недовольный, он ничего не получил, вот и разозлился, – покачал головой сотрудник постарше, в его голосе слышалось бессилие.

– Эх, банку и так сейчас тяжело, а тут ещё и внутренние конфликты, как же мы дальше будем жить, – вздохнул другой сотрудник, лицо его было полно печали.

Голоса сотрудников слились в гул, словно нависая над будущим Банка Красной Горы мрачной тенью.

Ночной город, словно тёмный шёлк, окутывал город. Зажглись огни, разноцветные огни украшали улицы, создавая сказочную атмосферу. Однако эта праздничная суета никак не могла развеять одиночество и тоску в душе Гао Лин, обычной сотрудницы компании Линхай.

Гао Лин, ассистентка Цзя Хуй, генерального директора компании Линхай, провела день в напряженной работе. Её особые отношения с Цзя Хуй – её брат Гао Чуань – бойфренд генерального директора – накладывали на неё дополнительную ответственность. Многие решения компании Линхай Цзя Хуй, находящаяся в Германии, передавала ей по видеосвязи или телефону, а Гао Лин уже воплощала их в жизнь.

Сейчас Гао Лин устало лежала на диване. По телевизору шло весёлое развлекательное шоу, но её мысли были далеко. Она смотрела в пустоту, её мысли улетели далеко-далеко, к брату, лежащему в больнице за границей. «Братик, когда же ты поправишься…», – прошептала она, в её голосе звучала бесконечная забота и надежда.

Вдруг снизу раздался звук мотора. Гао Лин невольно поднялась, подошла к окну и посмотрела вниз. Перед домом остановился блестящий автомобиль, на капоте которого под светом фонарей сверкал логотип Торговой палаты. Из машины вышли председатель Торговой палаты Ван Цяо и заместитель председателя Ань Жань.

Гао Лин мгновенно округлила глаза, лицо её выражало крайнее удивление. «Председатель Ван? Заместительница Ань Жань? Как они здесь оказались? И ещё так поздно вечером…», – пробормотала она себе под нос, в голове её роились бесчисленные вопросы.

Внизу, у входа в подъезд, стояли Ван Цяо и Ань Жань, лица их были серьёзны. Они задрали головы, глядя на свет, пробивающийся из окна комнаты Гао Лин, в их глазах читались тревога и нежность.

«Председатель Ван, мы правда должны сказать ей сейчас?», – голос Ань Жань немного дрожал. «Эта новость слишком жестока, я боюсь, что Гао Лин… не выдержит».

Ван Цяо глубоко вздохнул, нахмурив брови, в его глазах отражалась боль и безысходность. «Я тоже не хочу, но что будет, если мы будем откладывать? Время Гао Чуаня на исходе, Гао Лин имеет право знать правду».

Ань Жань слегка кивнула, закусив губу. «Я всё понимаю, но… я просто не знаю, как начать разговор».

В этот момент Гао Лин открыла окно, выглянула и радостно крикнула: «Председатель Ван! Заместительница Ань Жань! Это действительно вы! Заходите, садитесь!»

Услышав это, Ван Цяо и Ань Жань тут же выдавили на лицах улыбки, притворно легкомысленно ответив: «Гао Лин, хорошо, мы сейчас поднимемся».

Обменявшись взглядами, они безнадёжно покачали головами и с тяжелыми шагами вошли в подъезд. С каждой ступенькой их настроение становилось всё тяжелее, словно этот короткий подъезд был бесконечным путём в бездну страданий.

У двери квартиры Гао Лин Ван Цяо поднял руку и долго колебался, прежде чем тихо постучать.

«Заходите!», – раздался изнутри звонкий голос Гао Лин.

Дверь медленно открылась, и Гао Лин радостно встретила их, на лице её сияла широкая улыбка. «Председатель Ван, заместительница Ань Жань, что привело вас? Садитесь, садитесь!» – говорила она, стараясь налить им воды.

Ван Цяо и Ань Жань вошли в гостиную и сели на мягкий диван. Напротив, на телевизоре всё ещё шла передача, изредка раздавался весёлый смех, резко контрастируя с гнетущей атмосферой в гостиной.

Гао Лин сидела напротив них, в глазах её читались любопытство и ожидание. «Председатель Ван, вы вернулись на родину по какому-то важному делу? Может быть, это связано с Цзя Хуй?»

Ван Цяо открыл рот, собираясь что-то сказать, но почувствовал, как будто что-то застряло у него в горле, и ни звука не смог произнести. Увидев это, Ань Жань поспешила перехватить инициативу: «Э-э… Гао Лин, мы пришли поговорить с тобой о кое-чём». Её голос слегка дрожал, взгляд её метался.

Гао Лин заметила их странное поведение, и улыбка постепенно исчезла с её лица. В её душе возникло дурное предчувствие, и она встревоженно спросила: «Заместительница Ань Жань, что-то случилось? Не пугайте меня».

В гостиной повисла мертвая тишина, только телевизор продолжал бормотать. Ван Цяо и Ань Жань опустили головы, не смея смотреть Гао Лин в глаза. В их сердцах бушевала мучительная борьба, они не знали, как сообщить ужасную новость.

Время словно застыло, каждая секунда тянулась вечностью, мучая всех присутствующих. Гао Лин пристально смотрела на Ван Цяо и Ань Жань, в её глазах читался ужас и тревога. Её руки невольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

Наконец, Ван Цяо глубоко вздохнул, медленно поднял голову, его взгляд встретился с взглядом Гао Лин. Он увидел в её глазах страх и надежду, и сердце его сжалось от боли. «Гао Лин…», – с трудом выговорил он, голос его был хриплым, почти неслышным, – «насчёт твоего брата, Гао Чуаня…»

В немного тесной, но уютной гостиной Гао Лин мягко горел свет, но это тёплое освещение не могло рассеять тяжелый, давящий воздух. Председатель Торгово-промышленной палаты Ван Цяо не успел договорить, как его перебила заместитель председателя Ань Жань, её голос был тихий, но в нём звучала неизбежная серьёзность.

«Гао Лин», – Ань Жань слегка наклонилась вперёд, с тревогой глядя на Гао Лин, – «тебе действительно нужно знать правду».

Лицо Гао Лин мгновенно побледнело, глаза широко распахнулись, как будто она предчувствовала грядущее несчастье, тело её начало непроизвольно дрожать. Губы её задрожали, но она не могла произнести ни слова.

Ван Цяо медленно достал из портфеля папку с документами – это были результаты анализов Гао Чуаня и их перевод на китайский язык. Его руки словно отяжелели, каждое движение давалось ему с трудом. Когда он протянул документы Гао Лин, в его глазах читались боль и сострадание.

Взгляд Гао Лин медленно опустился на папку, сначала в нём мелькнуло сомнение, но когда она прочитала строки, её зрачки резко сузились, словно её поразила молния. «Нет… это неправда…», – её голос был слабым, как огонёк свечи на ветру, а затем слёзы хлынули градом.

«Бра… как же так…», – Гао Лин крепко прижала руки к лицу, сжавшись в комок, её душераздирающий плач разносился по маленькой гостиной. Этот плач словно разрывал воздух, каждый крик больно бился в сердцах Ван Цяо и Ань Жань.

Глаза Ван Цяо тоже слегка покраснели, он с трудом сдерживал слёзы, тихо сказал: «Гао Лин, теперь ты знаешь. Только… Цзя Хуй беременна, стоит ли говорить ей об этом, ты должна сама решить».

Ань Жань села рядом с Гао Лин, нежно обняла её за плечи и ласково утешала: «Гао Лин, не слишком переживай, береги себя. Как бы ни было, мы всегда будем с тобой».

Гао Лин подняла лицо, залитое слезами, в её глазах читались растерянность и безысходность. «Я… я не знаю, что делать… Цзя Хуй…», – она заикалась, не в силах закончить фразу.

Спустя некоторое время Гао Лин немного успокоилась, она закусила губу, в её глазах мелькнула решимость: «Я поеду в Ла-Пас, я хочу увидеть брата в последний раз». В её голосе звучала непреклонная решительность.

Ван Цяо кивнул: «Гао Лин, я понимаю тебя. Дело в том, что Гао Чуань ранее оказал большую помощь полиции Ла-Паса, и поэтому они решили через несколько дней вручить ему медаль прямо в больнице». Голос Ван Цяо немного дрожал, словно он рассказывал о чём-то невероятно священном и одновременно душераздирающем. «Они очень уважают Гао Чуаня и хотят таким образом выразить свою благодарность».

В глазах Гао Лин мелькнул огонёк, и она торопливо сказала: «Я хочу присутствовать на этой церемонии, я хочу увидеть, как брату вручат награду».

«Конечно, Гао Лин, я пойду с тобой», – без колебаний ответил Ван Цяо. – «Мы вместе проводим Гао Чуаня в последний путь».

Ань Жань молча кивнула, в её взгляде читалась полная поддержка Гао Лин.

Но надежда, только что забрезжившая в сердце Гао Лин, сменилась отчаянием, когда она вспомнила о Цзя Хуй, которая осталась в Германии. «Как же мне сказать Цзя Хуй… Она беременна, если она узнает, она не выдержит…» – голос Гао Лин снова задрожал, и слёзы вновь хлынули из глаз.

«Я действительно не знаю, как ей сказать…», – Гао Лин снова потеряла контроль над собой, она с силой сжала свои волосы, словно это могло хоть немного облегчить боль. «Почему так… Почему всё это выпало на мою долю…»

Ван Цяо и Ань Жань переглянулись, в их глазах читались бессилие и сочувствие. Они прекрасно понимали, что никакие слова утешения не смогут сейчас облегчить боль Гао Лин. Перед лицом жестокой судьбы все казались такими маленькими и беспомощными.

В гостиной всё так же без устали работал телевизор, разноцветные блики света плясали на стенах, резко контрастируя с атмосферой горя и отчаяния в доме. Плач Гао Лин, словно печальная похоронная песнь, рассказывал о непостоянстве и жестокости судьбы в этой тихой ночи.

Ночная тьма окутала европейский особняк в Мюнхене, лунный свет, словно вода, мягко падал на оконные рамы. Эта ночь, которая должна была быть тихой и прекрасной, была омрачена надвигающимся несчастьем.

Гао Лин сидела на диване в своей гостиной, слёзы уже давно пропитали её щёки, глаза её были красными и опухшими, в руках она сжимала телефон. Поколебавшись, она наконец набрала номер Лизы, жены Ван Цяо, председателя внешнеторговой палаты.

Звонок телефона эхом разносился по тишине виллы, каждый гудок словно ударял в самое сердце Лизы. Она отложила книги, которые разбирала, и быстро подошла к телефону. Увидев на экране имя Гао Лин, она почувствовала дурное предчувствие.