Смена державы: Человек войны

Александр Орлан

Смена державы: Человек войны

Александр Орлан.

Смена державы. Человек войны

Глава 1

Тёмные улицы Санкт-Петербурга окутаны тайной, особенно ночью, считал Никифор. Он бродил ночами совсем один, вспоминая прошлое. Никто не знал, откуда он – со стороны типичный бродяга, одетый в потрёпанный военный камуфляж подразделения, схожий с волком одиночкой. В этот момент, когда Никифор спал на скамейке ночью, он услышал крики о помощи. Наш герой тут же вскочил и пошёл быстрыми шагами к той потасовке, откуда слышался шум и увидел неприятную картину, как трое молодых парней избивают одного парня. Девушка этого молодого человека звала на помощь – к ним привязалась шайка пьяных хулиганов. Не долго думая, Никифор подошёл и отшвырнул одного нападающего, как щенка, второго он взял за плечи и пригрозил оставить в покое молодых людей. Тут же Никифор получает удар бутылкой по голове сзади от третьего злоумышленника. Бедного парня девушки, которого избивали, уже никто не трогал – группа гопников переключилась на Никифора. Девушка стала вызывать полицию. Получив два удара по лицу от злоумышленников, Никифор интуитивно понял, что выпившую молодёжь нужно успокоить и берёт ситуацию "в свои руки". Поймав руку одного нападавшего, он ломает её, второго хмыря Никифор с лёгкостью хватает за шею и валит его на асфальт, но, не рассчитав сил, пробивает ему затылок об асфальт в кровь. Когда приехала полиция со "скорой помощью», пострадавшие наперебой рассказывали как этот человек спас их от нападения пьяной компании, как не побоялся прекратить этот беспредел. Двоих из нападавших пришлось госпитализировать, а третьему повезло, так как Никифор ещё в самом начале его отшвырнул в сторону и, тот успел скрыться с места происшествия. Наряд полиции всё понимал – Никифор помог пострадавшим, но им всё равно пришлось пригласить его в полицейский участок, потому что, к несчастью, тот урод, которому Никифор пробил затылок, был без сознания. Было не ясно: выживет он вообще или нет, удар был очень сильный, к тому же он был единственный сын окружного прокурора Санкт- Петербурга и, естественно, у таких людей много связей. Наш герой был с очень не простой судьбой и при этом не собирался идти на поводу обстоятельствам.

Паспорта у него не было, кроме военного билета и пару кое-каких документов, которые были не знакомы полицейским. «Хм.... Иванов Никифор Васильевич», – медленно произнёс майор полиции Благиных Вячеслав Юрьевич, просматривая военный билет Некифора в своём кабинете.

–Знаете, а ведь патрульные и раньше спрашивали у вас документы и вечно у вас их собой не оказывалось. Кто вы и откуда? Что делаете в Санкт Петербурге?

– Майор, там же всё написано откуда я, и.... я не хотел такого исхода, – ответил Иванов.

– Ну да…село Стахановка, год вашего рождения 1938, верно?

– Ну…да.

– Что ну да!? – с удивлением воскликнул майор. А давайте почитаем дальше, Никифор Васильевич, нет желания?

– Почитайте, почитайте…

– Ветеран боевых действий, Ангола 1977 – 1979гг, Афганистан 1981 -1989гг, Нагорный Карабах 1991-1994 года на стороне Армении, вся чеченская война с 1994- 2005 г. Не слишком ли много войн на одного человека…хм. Вашими заслугами многочисленными можно бесконечно удивляться, тут есть чем гордиться, а дата вашего рождения… да вы даже не выглядите на все свои 92 года, вашу *ать, кто вы? С улыбкой задавал вопросы ему майор. Зачем вы сделали себе такой липовый военный билет? А про диверсионную школу я вообще молчу, которую вы окончили в 1958г, если верить вашему документу.

– А почему бы и нет – документы правдивые, как и вся моя жизнь.

А ведь действительно, Никифор внушал доверия, хотелось верить ему по многим причинам – его военный билет был ухожен, хоть был в очень старой обложке, но время его потрепало – абревиатура СССР были сильно потёртые. Никифор казался очень спокойным и вызывал доверие у людей, очевидно, что такому человеку нечего скрывать. При его росте 180 см и не крупного телосложения, русоволосый с сединой, выглядел на 36 лет. Довольно открытый взгляд на смуглом лице располагал к себе. Майор неожиданно убрал улыбку с лица и сказал:

– Никифор Васильевич, я не знаю кому верить и чему, но база данных действительно подтверждает, что вы родились 28 ноября 1938 года, но, однако....добавил – где вообще ваш паспорт?

– Его нет. Долго меня ещё тут будут задерживать?

– Понимаете, не всё так просто, мы не можем вас так вот взять и отпустить. Вам приготовить пока чай?

– Не откажусь..

Через 20минут в полицейский участок прибыл тот главный прокурор города, отец пострадавшего Лешенко Алексей Владимирович. Поговорив с полковником полиции, было решено – Иванова взять под стражу. Спасало Никифора только одно – потерпевшие давали показания против банды мажоров, подробно описав происходящее событие в заявлении. Лешенко был в ярости, но это затрудняло упрятать бродягу за решётку.

Девушка и её парень, студенты 1 курса факультета психологии, они навестили Никифора через 2 дня. Ребята пришли в отделении и особенно виноватым себя чувствовал парень девушки, считая себя виновником того, что Никифору пришлось здесь находиться уже 2 суток. Девушка, не раздумывая, сходу начала выражать признательность Никифору:

– Мы так вам благодарны, вы спасли нас от этих отморозков и они получат по заслугам!

Её молодой человек стоял рядом с серьёзным и удручающим видом…заговорил медленно:

Обычно он не лез "за словом в карман", но эта необычная история для него была особенной. Этот человек спас ему жизнь и, переосмысливая всё произошедшее, он пытался оценивать ситуацию объективно.

– Эти уроды… мне жаль, что вас до сих пор не выпустили. Сожалею, что у этого парня есть такая «крыша», приходиться только догадываться, как там всё схвачено. Окружной прокурор папаша этого негодяя.

"Наш случай хотят описать в городской газете – сказала девушка – и, возможно, что скоро вас навестит репортёр. На самом деле, все нормальные люди встанут на вашу защиту…"

Никифор только вздохнул и предпочёл промолчать… он понимал волнение и беспокойство этой молодой пары.

Майор Благиных долго думал – что делать..? журналисты действительно заинтересовались этим происшествием, появились желающие взять интервью у Никифора.

Майор вызывает Иванова к себе и говорит:

– Так, Никифор Васильевич, я хочу вам помочь выбраться на свободу и вы должны понимать, что мы вам зла не желаем, не нужно думать, что все продажные. Я вызову для вас репортёра, расскажите ему всё, что с вами произошло и, главное, поведайте о себе всё, о том, как вы докатились до такой жизни… можно вкратце, на ваше усмотрение.

Ближе к вечеру приехал репортёр, его привели в комнату свиданий, где его уже ждал Никифор, их оставили наедине .

– Здравствуйте, меня зовут Андрей, вы готовы что то мне рассказать?

– Постараюсь.

– Вы знаете, а ваш поступок очень смелый, не каждый бы смог на такое пойти и то, что вас после этого задержал – крайне возмутительно, – сказал Андрей. Майор полиции Вячеслав Юрьевич сказал мне, что вы много где побывали, показав ваши документы, и я не поверил своим ушам, рассказу майора.

Расскажите мне всё сначала: где вы родились,чем занимались, чтоб дойти до самой главной темы нашего разговора.

– Вообще, я родился в 1893 году.

– Что? Я не ослышался… в документах указано 1938 год!

– Вы хотите, чтоб я рассказывал вам дальше?

Андрей схватился за свой лоб и сказал:

– Да, конечно продолжайте.

– Как мне помнится, я родился в непонятной для меня семье. Отца я никогда не знал, мать работала санитаркой в больнице. Были две старшие сестры и бабушка, которая сидела с нами. Я часто болел и не мог ходить, был настоящей обузой для своей семьи. Мы жили как попало, всё это я помню очень смутно, время было такое же, как и сейчас – смутное….Российская империя переживала не лучшие времена. Семью прокормить было нелегко. Как то мать с бабушкой отнесли меня в одно место, когда мне было вроде 11 лет, а может меньше. Там было много людей в белых халатах и я подумал, что это были врачи. Они что-то кололи мне постоянно, возможно лечили, плохо помниться, но я много спал в этом месте, а зимой бабушка оттуда забрала меня…– с трудом вспоминая, рассказывал Никифор.

– Так стоп, стоп, – сказал Андрей. Я не совсем понимаю, что вы говорите, что конкретно с вами произошло? И почему родители вас туда привезли, может из-за вашей болезни?

– Я не помню подробности, дело всё в этом, понимаете?

Я не хочу додумывать и приукрашивать, говорю всё, как было примерно, хотя погодите… Вы, конечно, меня извините Андрей, но я был не готов к этому разговору и рассказу о себе, я давно об этом не задумывался. Вы первый, кому я рассказываю о своей жизни.

– Ничего страшного, рассказывайте что помните.

– В 49-м, когда я гостил у своей средней сестры, она рассказала мне тогда не много. Сестра поведала мне, что мать работала в больнице и поэтому владела информацией о том, что нужны были добровольцы для проведения опытов, экспериментов в области медицины, за это давали деньги. Можно только догадываться, что я стал этим подопытным кроликом. Ясно одно, что прошла операция удачно, иначе я бы с вами сейчас не разговаривал, меня бы уже давно не было на этом свете.

Вскоре я начал ходить, потом бегать со сверстниками и очень быстро я почувствовал в себе большой прилив сил. До 17 лет мама водила меня туда на обследования, пока эту больницу не разгромили большевики, а потом была война и я ушёл в Красную армию, потомучто был за равенство в стране и тут началось моё военное начало.

В 1921 году я прибыл на подкрепление к конной армии Будённова. Мы должны были наступать ближе к вечеру и пошли на штурм. Был сильный обстрел, что то заставляло меня идти под вражеские пули и я не боялся смерти. Была сильная уверенность, что пули не зацепят. Все с крикам шли на врага – выстрелы, взрывы….шальные две пули попали мне в руку, но я не обратил на это внимание и решил поймать коня убитого будённовца, мне это легко удалось. Я стал отвлекать вражеский огонь на себя и буквально через несколько минут, меня ранило в грудь. Пуля задело правое лёгкое.

–«Весьма, весьма…героически!– не удержался Андрей.

В госпитали мне изъяли пулю. На моих глазах гибли и умирали люди, а меня как будто смерть обходила стороной. Через 3 дня я уже мог снова встать в стро, потому как все ранения для моего организма не были большим стрессом – он быстро излечивал все царапины и повреждения. Вскоре я познакомился с медсестрой, её звали Екатерина. После гражданской войны в 1926 году мы жили с ней в какой то деревне, точно название не помню, но тогда я занимался хозяйством и именно тогда у нас родилась дочка. Жили нормально, но в 1939г. Таня умерла.

–Таня -эта ваша дочь?» спросил Андрей.

– Да, совершенно верно – пневмония. В 41ом, как началась великая отечественная, я сразу добровольцем ушёл на войну.

– А ваша жена, Екатерина, знала о вашем, так сказать уникальном здоровье или долгожительстве?

– Ну, я ей рассказывал, что то подобное тому, что я вам говорил, но она не придавала этому большого значения. В 1942 г. когда я уже служил в партизанском отряде. Фашисты сожгли ту деревню и её жителей, где я жил с семьёй и у меня никого не осталось, кроме средней сестры.

– Расскажите пожалуйста Никифор Васильевич, хоть не много, как вы воевали в этой войне.

Ну, так вот в августе 41-ого я попал в 5 батальон. Шёл бой, мы отступали, потом шли на нас танки, нашу оборону прорвали, я чудом не попался в плен. Думаю, если бы попался, то обязательно потом сочли предателем. Я попал к партизанам… уже тогда, я понимал – что значит правильно вести бой – пригодился опыт гражданской войны. Мы взрывали железные дороги, не давали фрицам пройти, делали им засады, как душманы на нас во в Афгане .

– Никифор, почему то я вам верю. Похоже, что ваша история может стать сенсацией. Вы так всё это рассказываете без всякого пафоса, с душой…

– Но, если так оно всё и было. Вы даже не были ранены на этой войне?

– В 43г. меня сильно контузило при миномётном обстреле, но при этом я успел вынести с поля двух раненых.

– Ясно, вы не хотите сделать перекур? Спросил Андрей.

– Да почему бы и нет.

За дверью Майор спрашивал Андрея о том, что говорил задержанный? Тот ему поведал суть разговора и удивил историей уникального случая.

После перерыва Никифор продолжил свой рассказ.

– После войны я много путешествовал, был в Прибалтике , подрабатывал то тут, то там , но вскоре постепенно начал понимать, что война – моё призвание .Нет, не в желании воевать, не любовь к войне меня толкала на действия , а только сражаясь, я чувствовал что живу, я мог этим что то доказать. В 1949 я приехал в Москву, где жила моя средняя сестра Софья, ей было тогда 68 лет, она была единственная из нас всех образованная, которая, можно сказать, хоть как то выбилась в люди. Она приехала в Москву в 1919 году учиться, вышла потом замуж. Она же меня и приютила у себя. Мы были сильно рады друг другу, я не видел её около 16 лет.

У Софьи было 2 сына. Старшего, она потеряла на войне, младший Лёша не воевал, был инженером – конструктором. Вы представляете, я даже ни разу не видел своих племянников, усмехнулся Никифор. Софья восхитилась мной и моей молодой внешности, мне было примерно за 56 лет, а выглядел я на 32 года, так говорила она. Мы о многом общались, я рассказывал ей о том, чего я бы хотел от жизни дальше, так как сидеть на одном месте мне было невмоготу. Надо было двигаться дальше, это стало потребностью моего сердца, души и тела.

Через некоторое время сестра познакомила меня со своим сыном Алексеем. Мужик был добрый, понимающий, у него была семья – он был любящий отец и муж. Перед знакомством со мной сестра рассказала ему всё обо мне. Это его не сильно удивило, так как тогда ещё много кто из мужиков мог пройти 2 войны и выжить в гражданскую и во вторую мировую. Единственное, что его поразило – это моя молодая внешность, она у меня почти не менялась.

При первой встрече за чаем у сестры мы холодно поговорили, он спрашивал меня о том, как я отношусь к коммунистам. Я был странным для него, но всё конечно понимал и спокойно отвечал на его вопросы.

– А как вы действительно относились к коммунистам?

– Нормально относился, многие боролись за свои принципы и пытались их отстаивать, как это тогда делали представители советской власти и те, кто из народа их не соблюдал, сурово расплачивался.

Через два дня Алексей снова пришёл к своей матери, только уже с женой. Вот тогда я с ним нормально поговорил. Он не был болтуном как многие и ничего про меня жене не рассказал, так как слухи обо мне потекли бы как дикий ручей,…не всем было тогда суметь понять истину вещей. У Алексея был друг детства, с которым они очень хорошо общались, были друзьями. По рассказу Алексея я сразу понял – человек он не простой, был капитаном диверсионной школы. Мухин Георгий Алексеевич, в 1941 году стал полковником контрразведки и в начале 1943 года руководил всеми военными засекреченными операциями – сначала против фашистов, после войны вёл борьбу против уголовных банд в стране, а с 1951 года даёт отчёты в кремле за все свои действия. Его можно было бы поставить на один уровень с героем сов. Союза маршалом Г. Жуковым. Алексей всё хотел ему про меня рассказать, но не решался, и только в 1953 году после смерти И. Сталина Алексей поговорил с ним. Спустя годы Алексей меня с ним познакомил. Мужик он был серьёзный, суровый, говорил всегда только по делу.

Андрей, не удержавшись, спросил:

«Никифор, а что значит, он поверил в историю про вас?

– Вот не знаю,– ответил Иванов…похоже, что да, много он никогда не говорил и не вдавался в подробности. Тогда только создавалась под Москвой новая школа диверсантов для борьбы с преступностью, сейчас в наше время в подобных заведениях учат на «краповый берет» или повышают квалификацию спецназовцев.

Летом 1954 года полковник Мухин сделал мне новые документы – паспорт с новой датой рождения 1938 года. Вручив, он сказал:

– Васильевич, ты мужик мудрый и, для своего же блага будешь молчать о том, что было с тобой раньше. Запомни, только одно – ты нигде не воевал и не применял военных действий, ты обучаешься в секретной школе под моим руководством. Он поверил в меня, мы скрепили крепким рукопожатием нашу договорённость. У меня началась новая жизнь, судьба не дала мне зачахнуть, я стал учиться с первого сентября в той школе. Набор был не большой, всего 13 человек самых крепких парней. Мы вставали в 6 утра – зарядка , умывание , завтрак. За 2 года обучения я узнал многое, мне понравилось учиться, появились друзья…

– Может, мы поговорим уже завтра?– предложил Никифор Андрею, всё-таки 2 часа ночи уже.

– Да, вы правы, Никифор Васильевич, продолжим завтра днём? – Хорошо, меня устраивает, – утомлённо произнёс Никифор и его отвели в камеру.

Возвращаясь домой, репортёр задумался об этом человеке, у которого были за плечами две войны, они напросто вычеркнуты из его жизни, лишь для того, что бы жить и развиваться дальше, ведь беднягу даже никто с 9 мая ни разу не поздравил как ветерана, наверно всё именно так. Да, Никифор правильно сказал, прокручивая у себя в голове его слова, что нужно бороться за свою цель и двигаться дальше.

Глава 2

…В 1956-ом, на третьем году обучения мы проходили боевую подготовку, – продолжал Никифор свой рассказ на следующий день. Изучали философию, рукопашный бой, оружие разного типа. Такая учёба мне давалась легко, всё это было мне знакомо. Для парней, можно сказать, я был примером, один из которых был мой друг Миша Тепляк. Михаил, родом из Белоруссии 1936 г.рождения, был весёлым, неунывающим парнем, погибнет потом он в Анголе, царствие ему небесное. Дальше, Андрюха Кремнев, одногодка Михаила, втроём мы дружили и поддерживали друг друга. За 4 с половиной года обучения случилось многое, всё словами не описать. В 1957 году умерла моя сестра. Благодаря Мухину меня отпустили на похороны к сестре и, если бы не он, я бы не проводил её в последний путь.

– А что, ещё и не отпускали? – спросил Андрей.

– Учения были.

Грусть переполняла Никифора, вспоминая те события и его голос, срываясь, перешёл на шёпот. Георгий Алексеевич знал мою сестру, ещё когда сам был ребёнком, ведь она была мать его друга.

– От него я и узнал о её кончине, было тяжело на душе.

На следующий год уже в 1958 году мы закончили учиться. По приказу Мухина меня и моего приятеля Андрюху Кремнева вызвали в штаб КГБ, как самых лучших выпускников. Нас ждали генерал майор Владимир Васильевич Багурин, фронтовик и герой Советского Союза и наш наставник полковник Мухин Георгий Алексеевич.

В глазах Багурина мы были «государственными машинами» для выполнения задач.

Дальше по рассказу Никифора дело обстояло так:

Багурин поприветствовал бойцов боевой школы и сразу же перешёл к деловому разговору.

«Значит так, товарищи, настало время вам доказать преданность к своей отчизне.

Село Загоновка, Одесская область ничего вам не говорит?

– Никак нет, товарищ генерал.

– Объясняю и рассказываю вам всё о вашей задаче. Что такое Загоновка? Это преступный мир, где законы не писаны тем, кто занимается грабежами, разбоем, убийством и тд… Ещё полгода назад там случилась «мясорубка» с милиционерами и уголовниками. Задача органов – навести порядок в городе. Причина арестовать преступника Григория Стамбула, который ещё зимой в феврале этого года ограбил с ворами – форточниками магазин города Одессы, убили продавца, взяли продукты и деньги из кассы на «общаг» к своим в село. Естественно, попали на обозрение патрульных, устроили перестрелку возле магазина, ранив одного милиционера. Скрылись на машине из города к себе в село, тогда за ними образовалась погоня. В отделении милиции дали приказ – задержать любой ценой, что было крайне опасно для почти неподготовленной операции. Когда Стамбула и его люди уже подъезжали к селу, в это время милицейский грузовик с десятью вооружёнными милиционерами были как раз в логове бандитов, где и ждали их в засаде. Подъезжая, их обстреляли из пулемёта и других орудий, по рассказу выжившего сержанта Севохина. Когда на окраине села их начали обстреливать, один сотрудник погиб на месте. Потом, когда остальные спрыгивали с кузова, рядом с грузовиком взорвалась противотанковая граната, после чего один погиб, другой был тяжело контужен, вообщем …наши ребята отступили после шквального огня, одновременно потеряв ещё троих бойцов милиции. Ваша задача узнать – кто поставляет оружие преступникам в село и ликвидировать лидера крупной банды Глеба Кольцова по кличке Колец, он же вор в законе, без него там ничего не делается. Он даёт перекантоваться в этом селе всем уголовникам, бродягам, кто скрывается от правосудия. Вам всё ясно, товарищи, с чем вы будете иметь дело? Ваша задача проникнуть в Загоновку вдвоём, как бродягам и втереться в доверие и, главное узнать – откуда у них столько оружия. Чувствую, что тут что-то не чисто – есть догадки, что среди наших есть пособленники !»

«У вас месяц на подготовку», – сказал Мухин.

После разговора, прогуливаясь по алее, Мухин и его два бойца, выпускники Иванов и Кремнев, продолжали обсуждать задачу. Никифор сказал:

– Да, я читал газеты, уровень преступности в Одессе растёт и идёт жёсткая борьба с ворами.

– Вот именно, и вам дано умение защищать свою Родину от всякой швали.

– Это что, после амнистии 53- го года так размножилась уголовщина? – задумчиво произнёс Кремнев.

– Да, объяснил Мухин и продолжил: в середине пятидесятых Глеба Кольца поддержали многие воры в Одессе, он держит эту площадь и готов воевать за неё. Уже сейчас в Одессе идёт массовая борьба с преступностью и в нашу пользу, справедливость восторжествует и, конец в Загоновке положите именно вы, постарайтесь ребята.

Через месяц Иванов и Кремнев полностью изучили свою задачу в их работе…Гриша Стамбула, по кличке нож, был правой рукой Глеба Кольца. Ещё был Зяба, троюродный брат Кольца, профессиональный вор, он же Дмитрий Зябликов, но все называли его зябой, они были самыми главными в Загоновке. Всего в селе насчитывалось около 76 зэков и у каждого было оружие.

8 Сентября 1958 года двое неизвестных шли по лесу не далеко от Одессы. Время было как раз полдень, как они заметили троих собирающих грибы, за спинами их были автоматы ППШ. Один из них вдруг навёл свой автомат и спросил:

«Кто такие?»

– Я Калган, а это Трёха, друг мой. Мужики, но мы же вас не трогали.

– Запомните вы оба, мы тут решаем – кого трогать, кому идти, а кому на вопросы отвечать, усекли?

– Хорошо, хорошо только не сердись мужичок, спокойно сказал Калган.

– Да ладно Палыч, это же молодёжь, мы же такими же были фраерками, – сказал один из троих, вы откуда ребят вообще? – – Да бродяги мы, вот решили на море посмотреть, – ответил Трёха.

– И как море?

– Самое то.

Слушай мужики, может по стопочке? Тут же Трёха достаёт дорогое вино. Угощайтесь, угощайтесь.

Он подаёт бутылку Палычу.

– Откуда у вас такое шикарное добро?

– Где было, там уже его нет – сказал Калган с ухмылкой.

Тут вдруг Трёха достаёт ещё одну бутылку и папиросы и предлагает присесть.

Неприятная сначала беседа тут же перешла на нормальный разговор. Выпивший Палыч, покуривая папиросу, обратился, посмеиваясь, к Калгану и Трёхе:

– Мужики, а ведь выглядите вы далеко не как аристократы. Грабанули что ли кого?

– А то! Вон сколько на пляже отдыхающих, это же золотая жила!

– Пхы бля, а ты, я вижу, знаешь в этом толк, не так ли?…ха-ха, посмеиваясь сказал один из мужиков.

– А ты очень любопытен – важно, с высокомерием произнёс Калган.

– Да ты чё, сопляк, ты кому хамить тут вздумал?

– Так всё, заткнулись все! – громко сказал Палыч, вы двое, что собираетесь дальше делать?

– Мы идём куда глаза глядят. У вас что, есть предложение?

– Есть, и очень выгодное, только для избранных – пойти с нами, хавка и пойло всё будет на халяву, ваша задача – приносить, что-нибудь на общаг, работайте по своим методам.

– Хм… мы подумаем – сказал Трёха.

– Ой, заткнись! – возразил ему Калган – думальщик нашёлся, у нас что, выбор какой-то ещё есть? Ладно, мы согласны Палыч, главный тут, как я понимаю, у вас это ты.

– Нет, сейчас мы направимся кое-куда, следуйте за нами, только давай сначала закурим.

По дороге к селу Трёха спросил Палыча и мужиков:

– А откуда у вас такое оружие хорошее? один из мужиков, ухмыляясь, побормотал:

« много будешь знать, плохо будешь спать»

Через 20 минут они пришли в село и зашли в главную избу, где сидел и обедал Колец, у окна сидел Зяба и ещё два зэка.

«Кто это?» – спросил Колец Палыча.

– Это ушлые ребята, достанут всё, что хочешь!