Помощница капитана. Книга вторая

Морвейн Ветер

Помощница капитана. Книга вторая

Содержание

– Содержание -

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35

ГЛАВА 36

ГЛАВА 37

ГЛАВА 38

ГЛАВА 39

ГЛАВА 40

ЭПИЛОГ

Словарь цветов

ГЛАВА 24

– Меня зовут Мадлен Элена Лучини. Я… – девушка прокашлялась. – Я фаворитка покойного князя Аргайла.

Трое старших офицеров «Варяга» сидели в капитанской каюте за большим дубовым столом. Большой совет с участием квартирмейстеров, лоцмана и прочих Орлов решил не собирать. Не стоило всему кораблю знать о том, насколько ценная пленница у них на борту. Он не приглашал бы сюда и второго помощника – потому как не слишком-то доверял ему. Но если бы дело обсуждали они втроём с Ксенией, безусловно, по кораблю поползли бы слухи. Следовало соблюдать хоть какой-то пиетет.

– Бывшая фаворитка, – уточнил боцман, старший лейтенант Андрей Чеботарёв.

Элена вопросительно посмотрела на него.

– Вы хотели сказать бывшая, ведь как вы сами сказали – князь мёртв.

Элена замешкалась.

– Видите ли, – медленно произнесла она, – князь не совсем мёртв. По крайней мере, я очень надеюсь, что с ним всё сравнительно хорошо, – губы её дрогнули на последних словах.

– Как это понимать?

Элена облизнула губы и обернулась к капитану в поисках поддержки. Кое-что из своей истории она уже успела рассказать тому наедине и вовсе не горела желанием повторять при всех.

– Если очень коротко, – ответил за неё Орлов, – то Эван Аргайл инсценировал собственную смерть.

– Но это значит, что он уже не князь? – Чеботарёв поднял бровь.

– А вот это самое интересное, – Орлов прошёлся по комнате и опустился в кресло у иллюминатора. – Уйти далеко ему, очевидно, не удалось. Сложная система договоров и уступок между ним и новым руководством дома привела к тому, что прежний князь был направлен с миссией в дальний регион. О том, что он жив, было решено умолчать.

– Вы представляете… – боцман бросил короткий взгляд на альбионку и снова посмотрел на капитана. – Вы представляете, как ценна может быть эта информация для заинтересованных людей?

Орлов поморщился. Он уже обдумал этот вариант и отказался от него.

– Я представляю, лейтенант. Но я дал слово мадемуазель Лучини, что эти сведения не покинут моей каюты. И я надеюсь, что вы сейчас повторите его.

Чеботарёв с неудовольствием переводил взгляд с капитана на его пленницу. Стоявшую в стороне и молча следившую за разговором Ксению он будто бы и не замечал.

– Ну, хорошо, – наконец сказал он, – обещаю, что буду держать язык за зубами, если только капитан «Варяга» не изменит своего решения.

– Благодарю, – Элена кивнула, и Орлов повторил этот кивок. – Тем не менее я понимаю, что наша встреча доставила вам неудобства.

– Мягко говоря, – подтвердил Орлов, решив, что пора начать наступать.

– Уверена, что если вы доставите меня к Эвану, он найдёт способ расплатиться с вами.

– Как вы вообще попали в гарем? – перебил её Чеботарёв. Элена и глазом не моргнула, отвечая на вопрос.

– Наши переговоры с Синайским двором прошли не слишком хорошо.

– Вас тоже не допустили к императору? – Чеботарёв кинул косой взгляд на Орлова, который напрягся при этих словах. Свою неудачу и то, какой удар она наносила по его репутации, он отлично осознавал.

– Нет, император принял нас, – осторожно проговорила альбионка, покосившись на Орлова. – Но я предпочла бы, чтобы лично меня он не принимал. Император Син Ау Хень весьма своеобразный человек. Он привык, что в его руках находится абсолютная власть, – Элена облизнула губы, подбирая слова. – К третьей неделе нашего пребывания в Сина он решил почему-то, что должен мной обладать. Разумеется, это не устроило капитана Аргайла. Образумить императора никому из нас не удалось. И… – Элена сделала глубокий вдох, – наш корабль был атакован. Меня захватили и доставили в гарем. Слуги императора позже сказали мне, что Эван тоже в их руках, и что если я не подчинюсь – его убьют.

Орлов принялся постукивать кончиками пальцев по подлокотнику – вот это было самое слабое место во всей истории, которое ставило в сомнительное положение то, что он собирался сделать теперь.

– То есть тот, кого вы называете князем Аргайл, всё-таки мёртв? – уточнил Чеботарёв.

– Я надеюсь, что нет! – Элена вскинулась, сделал паузу, но так и не смогла справиться с собой. Встала из-за стола и принялась ходить по каюте туда-сюда, скрестив руки на груди. – Послушайте, – сказала она наконец, глядя то на Орлова, то на Чеботарёва, – я не могу вас заставлять. Я могу только обещать, что если вы поможете мне найти его, все расходы он вам вернёт. Если же это составляет проблему… Просто высадите меня в порту, где я сама смогу нанять корабль.

Чеботарёв посмотрел на графа.

– Капитан, я понимаю, что вы, как человек благородный, не можете удержаться от того, чтобы помочь девушке, попавшей в беду. Но сведения о том, что князь Аргайл «не совсем мёртв», стоят куда больше, чем жизнь самого князя – если он в самом деле ещё жив. А у нас с вами есть приказ. Наша задача состояла в том, чтобы встретиться с правителем Сина и вернуться назад.

– Я понял вас, – Орлов тоже встал и отвернулся к окну.

– Но, кажется, я вас не убедил? – уточнил Чеботарёв.

Орлов бросил на него взгляд через плечо.

– В любом случае наша основная задача сейчас – найти еду. Составьте мне списки продовольствия, которое есть у нас сейчас. Подозреваю, что его не хватит на обратный путь.

– Этого я не могу отрицать, – развёл руками лейтенант.

– Как только мы решим свои внутренние дела – думаю, что это будет сегодня вечером, когда будет моя очередь заступать на пост – мы выйдем из зоны Ветров и отправимся искать планету, где можно будет запастись водой. Всё остальное… Я решу потом, – Орлов кивнул самому себе. – На этом всё. Можете идти, лейтенант Чеботарёв.

Боцман собирался было встать, когда его нагнал вопрос:

– Скажите, у нас есть каюта, где мы могли бы разместить пассажирку?

Чеботарёв поднял брови и перевёл взгляд с Орлова на Лучини и назад.

– Разумеется, нет. Вы и сами знаете, у нас не пассажирский корабль.

– Тогда кому-то из офицеров придётся потесниться. Мы не можем отправить её на ют.

– Это ещё почему…. – заговорил было боцман, хотя одного взгляда на пленницу хватало, чтобы представить, что начнётся на нижних палубах, если её разместить там. Альбионка была непричёсана и выглядела уставшей, но даже сейчас её пухлые губы и какой-то нежный и пронзительный одновременно, точно у дикой лани, застигнутой врасплох, взгляд заставляли быстрее бежать по венам кровь.

– Я уступлю ей свою каюту! – вклинилась в спор Ксения.

Оба офицера посмотрели на неё.

– Это я попросила взять её на корабль. К тому же не вижу проблемы, Крылатые найдут местечко для меня.

Орлов поморщился.

– Не хватало ещё, чтобы первый помощник спал среди пилотов.

– Вы бы предпочли, чтобы это делал второй? – поинтересовался Чеботарёв.

– Разместитесь у меня, – закончил Орлов, не слушая, что говорит Чеботарёв. – Проводите гостью и возвращайтесь с вещами, я освобожу вам шкаф.

Сердце Ксении забилось бешено, как умирающий пульсар. С трудом понимая, где находится, она отклеилась от стены и, когда подавала руку альбионке, которая всё ещё ходила с трудом, сама не знала, кто же кого в итоге держал.

Чеботарёв ушёл, а Ксения отправилась выполнять приказ. Рассказав альбионке, что и где искать, она сгребла в охапку сменный мундир – единственное, что было у неё своего – и отправилась назад, в каюту капитана, где её ожидал Орлов.

Тот стоял у открытого шкафа и, когда Ксения вошла, удивлённо осмотрел её.

– Это что, всё? – спросил он.

– Меня же ограбили, помните… – Ксения покраснела.

Орлов хмыкнул, но больше ничего не сказал.

– Я пойду в душ, – произнёс он, отворачиваясь, – а затем осмотрю корабль.

Ксения кивнула.

Те недолгие минуты, что она провела в своей офицерской каюте, показались ей настоящим возвращением домой. Едва переступив порог, она поняла, как устала. Размещаться в каюте капитана было немного неловко, и в то же время, когда она вешала китель в его шкаф, Ксению обдало теплом. Пронзительно засосало под ложечкой, и слёзы навернулись на глаза. Как будто бы она коснулась того, что никогда не будет принадлежать ей – и в то же время того, чего очень давно ждала.

Она сморгнула и прошлась по комнате. Ксения и сама была бы не прочь принять душ. Она всё ещё не успела переодеться, а к полам синайского одеяния пристала дорожная грязь. Она села в кресло и стала смотреть в иллюминатор, на проплывающие мимо звёзды, и не заметила, как задремала.

Когда Орлов вернулся в каюту, благоухающий хвоей и сияющий чистотой, Ксения уже спала. Капитан присел на корточки перед креслом, заглядывая в лицо, которое казалось почти детским сейчас. Он сам не заметил, как протянул руку и прошёлся кончиками пальцев по щеке Ксении, отводя в сторону прядь волос. Улыбнулся – сам не зная чему. Потом встал. Осторожно, опасаясь разбудить, поднял Ксению на руки и уложил на единственную кровать.

Бесшумно закончив одеваться, закрыл за собой дверь и отправился проверять состояние корабля.

Когда он вернулся со смены, Ксения уже снова сидела у окна и смотрела на мерцающий за стеклом океан звёзд.

Услышав, как открывается дверь за спиной, она вскинулась и чуть заметно покраснела.

– Капитан! Я проспала? Когда моя очередь заступать на пост?

– Успокойтесь, – Орлов подошёл к ней со спины и, пристроившись на подлокотник, приобнял. – Пока обойдутся без вас.

Ксения на секунду напряглась, неуверенная в том, что всё происходящее не сон.

– О чём ты думаешь? – спросил тем временем Орлов.

Ксения покраснела ещё сильней и, чуть повернувшись, спрятала лицо в изгибе его плеча.

– О чём ты думала, пока я не пришёл? – уточнил Орлов.

Ксения едва заметно улыбнулась, и взгляд её снова устремился за окно.

– О них, – сказала она и подбородком указала вперёд.

– О них?

– О звёздах, – улыбка продолжала играть на губах Ксении. – Я вспоминала… в погожую ночь из окна моей спальни можно было увидеть невооружённым глазом больше двух тысяч звёзд… Я считала! А если заглянуть в бинокль или телескоп – такой, как подарил мне отец, когда мне исполнилось десять лет – можно было разглядеть сотни и сотни тысяч.

Она на секунду замолкла, погружаясь в воспоминания, а затем продолжила:

– Все эти блестящие пятнышки, видимые нами по ночам на небосводе… так трудно было поверить, что на самом деле они не уступают размерами Солнцу. Трудно было представить, как далеко они находятся от нас. А теперь… Я увидела их сама.

Орлов невольно улыбнулся, когда увидел, как меняется лицо Ксении, когда она начинает рассказывать о своих мечтах.

– Многие из них оказались намного ярче, чем Солнце. Другие светят намного темней. Но каждая из них – в миллионы раз больше и древнее нас. Все звёзды несутся через космическую бездну с колоссальной скоростью. Но они настолько далеки друг от друга, что человек проживет весь отмерянный ему век и не заметит, переместились ли они по отношению друг к другу. Ночью, когда заходит солнце, мы видим, что некоторые более яркие звёзды как будто создают фигуры – мы называем их созвездиями. Десятки веков контуры созвездий остаются все теми же – так думают люди. Не просто так в древности считали, что звёзды не меняют своего места – они словно прибиты гвоздями к небосклону.

Она снова ненадолго замолкла, а затем продолжала:

– У звёзд, как и у нас: рождение и смерть, молодость и угасание… «время собирать и время раздавать». «Время разрушать и время созидать». Жизнь звезды – и символ, и подобие человеческой жизни. Кровью наших предков определяется, каким родится человек: кому-то передаются здоровье его родителей, кому-то – наследственные болезни. Вот и у звезды, как только она замерцает на небе, уже почти все предначертано. Рассмотрев в телескоп совсем недавно рожденную звезду, астроном в состоянии предречь её судьбу намного точнее, чем астрологи, что пытаются предсказать участь человека. А видите вон там, – Ксения подняла руку, указывая на повисшую в пустоте дымчатую светящуюся спираль, – звёзды, из которых состоит наша Вселенная, собираются в необъятные скопления – галактики, в которых мириады звёзд. Одни из них имеют неопределенную, трудно поддающуюся описанию форму. Форма других напоминает сплющенный мяч. А есть и те, что подобны замершему мгновенью – вокруг их диска ещё тянутся отдельные спиральные ветви, словно след пролитого молока, которое сверкает изнутри. В каждой галактике звёзд биллионы. Можно подумать, что маршрут этих звезд предопределен, и с него они не сойдут. Но это заблуждение. Среди этих огромных шаров кипящей плазмы есть такие, которые на самом деле не покидают своих орбит. Но есть и те, кто не подпадает ни под какие законы. Им будто бы не нравится то место, где они родились, и они стремятся оторваться от своей Галактики. Словно неумолимый рок тяготит над ними с момента рождения, заставляя лететь вдаль, и ничто не сможет заставить их остаться.

Ксении вздохнула и крепче прижалась к груди Орлова щекой.

– А там, – продолжила она, чуть сместив руку и указывая теперь на охватившее часть галактики туманное пятно, – это – космический Мафусаил. Долгое время учёные считали, что в этих скоплениях не происходит ничего, что они однообразны и звёзды распределены в них равномерно. И только немногие знают, что все обстоит совсем по-другому. Внутри них огромные газовые шары несутся на недоступных нашему пониманию скоростях. Звёзды влетают друг в друга, а иногда в прямом смысле слова «съедают» одна другую. Даже на окраине такого облака концентрация их на единице площади в сотню раз выше, чем у границ солнечной системы, в центральной же части эта плотность выше в миллионы раз, – Ксении закусил губу, на секунду задумавшись о чём-то, – вращаясь вокруг галактического центра, шаровые скопления испытывают приливные воздействия со стороны галактики – подобно тому, как их испытывают моря и океаны на планетах под воздействием их спутников. И жертвами этой тяги становятся самые яркие звёзды – они покидают его.

Ксения замолкла и больше уже не говорила ничего.

– Вы знаете, – произнёс Орлов, разглядывая уже не звёзды, а девушку, оказавшуюся в его руках, как мог бы астроном разглядывать светящееся скопление в небесах, – что какой-то юноша был бы счастлив, если бы вы рассказали ему всё, что знаете о небесах. Он бы мгновенно влюбился в вас.

– Серёжа… – рассеянно произнесла Ксения. – Но я бы не сделала его счастливым. Уже тогда я знала, что люблю не его, а вас.

Ксения закрыла глаза. Какое-то время в комнате царила тишина.

– Я всё время говорю, – произнесла она наконец. – А ведь я хотела бы побольше узнать о вас.

Орлов отвернулся к окну. Руки его крепче обняли Ксению.

– Моя жизнь…

Орлов замолк. Несколько секунд Ксения ждала продолжения, а затем, так и не дождавшись, открыла глаза.

– Вот чёрт! – выдохнула она, когда увидела занявший добрую треть неба пузатый когг – высокобортное судно с одной мачтой и одной палубой, которое стремительно приближалось к ним. На мачте его был поднят один рейковый прямоугольный парус для путешествия по Ветрам. Борта были выпуклыми, штевни прямыми, скошенными к линии киля. На корме виднелась сильно развитая надстройка, под которой располагался навесной руль.

– Капитан, срочная связь, – прозвучал голос Чеботарёва из динамиков, заставив Ксению вздрогнуть от неожиданности.

– …Мы не принимаем пленных. Мы – друзья Бога и враги мира. Вы сами подписали себе приговор, – тот, кто вёл передачу, явно уже заканчивал говорить. Чеботарёв слишком поздно подключил сигнал.

– Витальеры… – выдохнула Ксения, вскакивая на ноги. Она уже видела подобные корабли несколько раз. Она воевала против них дважды, и один раз и сами витальеры, чьи жизни оплатила казна империи, воевали на её стороне. Витальеры грабили корабли и продавали награбленное – часто тем же, кому везли и сами торговцы свой груз. Но что им может быть нужно от военного корабля – Ксения не могла понять, и додумать не успела, потому что бомбарды, висевшие с обоих бортов когга, дали первый залп.

ГЛАВА 25

Даже на кораблях с командой, намного меньше, чем на «Варяге» – с экипажем в двести-триста подчиненных – капитан уже затруднялся исполнять обязанности капитана, военного командира и штурмана.

При выборе первого помощника капитан руководствовался вполне обычными проблемами – ему был нужен тот, кто заменит его в случае отсутствия на корабле, болезни или даже смерти. Кроме того, не так уж редки были случаи, когда капитан мог приблизить к себе и того, кто был не просто умным человеком, но и обладал чертами возможного мятежника, то есть попросту мог поднять бунт против него.

Палубной командой матросов распоряжался боцман, он же являлся и вторым помощником капитана.

По традиции в космосе команда всегда работала в три смены: одна несла службу, ещё две отдыхали. По этой причине и первый помощник, он же старпом, с боцманом несли службу на мостике по очереди. Но за старпомом всё же оставалось старшинство.

Боцман распоряжался матросами на палубе, в его обязанности входили и управление парусами, и постановка корабля на якорь. Команды словами он не давал – для этого служил свисток с набором определенных сигналов, и каждый матрос был обязан знать их наизусть.

Была у боцмана и еще одна – не такая приятная – роль: он также приводил в исполнение наказания над проштрафившимися. В его ведении находились готовность оснастки, сохранение знамени, шпонок и часов, по которым отсчитывал время мостик. Он курировал сеансы связи с другими кораблями и противопожарную безопасность. Чем больше был корабль, тем больше ему назначалось помощников по каждой из выполняемых им задач.

Отправляясь в путешествие к дальним планетам, на корабль могли пригласить и дополнительных навигаторов из тех, кто был знаком с этим узлом Ветров. Навигатор занимал четвёртое место в иерархии корабля. На его плечи ложилось руководство пилотами, если ситуация требовала контроля со стороны знатока звёздных карт.

Основой экипажа служили ветераны, отвечавшие не только за дисциплину, но и за сохранение традиций космического флота. В ходе военных совещаний их точка зрения учитывалось капитаном катера или эсминца.

Из самых заслуженных членов экипажа выбирали несколько старших – квартердек-мастеров. Под началом каждого из них находились пара отделений матросов, и они исполняли команды мастера во время маневрирования или в бою. Мастера отслеживали и выполнение приказов старших офицеров. Нередко они обладали даже большим опытом звездолётчиков, чем капитан или старпом.

Квартердек-мастера к тому же иногда вели переговоры между экипажем и капитаном, в основном стараясь облегчить тяжелые условия жизни команды. Их задачей было проследить, чтобы на корабль доставили необходимое количество еды. Экипаж делегировал квартердек-мастеров и на военные совещания в случае предстоящего сражения для выяснения задач матросов, при атаке на вражеский корабль один из квартердеков возглавлял абордажный десант. Мастеров выбирали матросы, а капитан только утверждал. Их называли ещё «капитанами мирного времени», и иногда их мнение имело не меньший вес, чем мнение капитана. Они являлись и судьями при возникновении разногласий между матросами, и секундантами на дуэлях.

Кроме офицеров особенно ценились квалифицированные специалисты: техники, артиллеристы, корабельный врач. Если экипаж другого судна брали в плен, таких старались оставить у себя.

В бою с витальерами «Варягу» не просто повезло, а очень повезло.

Сам корабль противника был не слишком велик, и на что рассчитывал его капитан, нападая на военный галеон, было трудно сказать.

Манёвренность крогга была выше, чем у «Варяга», но в пушечном бою он галеону противостоять не мог.

Как опытный в таких вопросах моряк, капитан крогга сразу же попытался зайти на абордаж – но и тут его двухсотенная команда была обречена в бою с полутора тысячами ромейских бойцов. Возможно, если бы это был торговый корабль, у нападавших и был бы шанс – но точно не против команды профессиональных солдат.

Однако везение не исчерпывалось тем, что бой был удачно завершён. Уже через два часа, инспектируя груз и захваченную в плен команду корабля, Орлов и его помощники обнаружили хорошего повара, который тут же был отправлен на камбуз, и очень говорливого канонира, который, едва к виску его поднесли пистолет, рассказал обо всех окружавших корабль ромеев мирах.

– Базы витальеров располагаются здесь и здесь, – Орлов ткнул пальцем в две точки на едва смоделированной компьютером карте звёздного пространства, – а планета с достаточно развитой флорой и фауной – вот тут, – он провёл пальцем в воздухе, чуть разворачивая карту, и указал ещё на одну звезду. – Нужно провести корабль сюда, не задев патрульных зон. Полагаю, вы справитесь?

Ксения кивнула. Маршрут снова обсуждали втроём – на сей раз просто потому, что именно им троим предстояло вести корабль.

– Если вы позволите, капитан, мне было бы удобнее проделать весь путь целиком самой. В таких вопросах не очень удобно делить обязанности на двоих.

Орлов кивнул.

– Я тоже думал об этом. Сколько этот отрезок пути займёт часов?

– Я думаю, уложимся за один день. Если господин Чеботарёв, – Ксении подняла взгляд на боцмана, – подведёт корабль к пограничной зоне.

Чеботарёв кивнул, хотя довольным его можно было назвать с трудом, и встал.

– Я прикажу прокладывать курс, – сказал он и с разрешения капитана направился к двери.

Орлов проводил его задумчивым взглядом, но ничего не сказал и повернулся к Ксении.

Уже почти двое суток они обитали в каюте вдвоём. А сейчас, когда смена графика создала им расширенное совместное окно, капитану так и хотелось использовать его с толком – но вид Ксении, с её большими серьёзными глазами, останавливал его.

– Вы так смотрите на меня, – сказала Ксения и сглотнула.

– Да, – подтвердил Орлов.

Наступила тишина. Ксения ждала. Однако Орлов резко отвернулся.

– С вашего позволения, я первый приму душ, – сказал он, и раньше, чем Ксения успела ответить, дверь закрылась у него за спиной.

Ксения с тоской посмотрела в окно. Время, проведённое вместе на планете Сина, казалось, ничуть не сблизило их – пожалуй, даже наоборот. Теперь уже был неуместен тот невесомый флирт, который развлекал их всю дорогу к чужому миру. Все слова были сказаны, и сколько бы Ксения ни повторяла их, ответа так и не получила. Да, они были вместе, и Орлов даже приходил к ней, странные полусвидания связали их – но теперь, когда не было необходимости искать встречи друг с другом, Орлов снова стал отдаляться от неё.

Ксения вздохнула и стала ждать, когда капитан освободит душ.

Дорогу до планеты, которую Орлов внёс в составлявшийся на корабле атлас под названием Тритон, преодолели без происшествий.

В команду для высадки вошли Ксения и Орлов – хотя, по всем правилам, место второго офицера должен был занять боцман, ведавший продовольственными вопросами, Ксения так смотрела на Орлова всё время, пока они завтракали, что капитану пришлось уступить.

Вместо боцмана в состав группы вошёл один из квартердекеров, и в помощь ему было взято два десятка ребят, которые должны были непосредственно решать продовольственный вопрос – насколько можно было судить по показаниям приборов, планета имела кислородную атмосферу, но была значительно холодней, чем Земля или Таурон.

В рассветной мгле странникам, спускавшимся с орбиты к небольшой группе островов, казалось, что из тумана видны силуэты башен старинных замков – и Ксения легко поверила бы этому обману, если бы не данные зондов, говоривших, что разумной жизни на планете никогда не было и нет.

Только с расстояния в несколько сот метров стало видно, что это чернеют скрытые сизой дымкой вершины гор. Туман постепенно рассеивался, и перед Ксенией открылся вид на причудливо изрезанные морем контуры чёрных прибрежных утесов с ледниками на вершинах. Местами ледяные реки сбегали к морю и неожиданно заканчивались обрывистыми ступенями из зеленоватого льда. Тесные извивающиеся бухты были разлинованы кружевом летящих вниз водопадов.

Корабль приземлился, и матросы принялись выгружать снаряжение, обустраивать лагерь. По приказу капитана были произведены основные замеры химического состава почвы и камней – чтобы удостовериться в том, что местные флора и фауна не вредоносны для людей.

Сам Орлов всё это время стоял в стороне. Туман был таким густым, что уже в десяти шагах нельзя было разглядеть ничего. Приглушались звуки, крики матросов доносились как будто бы из другого мира, искажались очертания предметов. Все постройки в лагере и валуны, лежавшие на земле, мгновенно покрывались жесткой щёткой инея.