Контактёр Книга 1. Ледяной бумеранг

– Тут я вам ничего сказать не могу, – спокойно пояснил Артём. – А давайте, я вас потом до дома на машине доброшу. И вы мне это постановление отксерокопируете.

– У меня дома ксерокса нет. А пока мы ко мне приедем, всё будет закрыто, и снять копию будет негде.

– Ясно. А можете вы мне тогда это постановление факсом скинуть?

– Да, конечно. Но не сегодня, у меня факс только на работе есть. В понедельник утром – сделаю. Номер давайте.

2

Всю дорогу обратно в голове Артёма периодически всплывали только два вопроса: «Что же такого случилось в один из мартовских дней тысяча девятьсот восемьдесят второго года с пятью молодыми, здоровыми мужиками-военными, прошедшими специальную подготовку? Что так потрясло Кузнецова Александра и, с его слов, других его сослуживцев-друзей тоже, что он об этом дне вспоминает и пишет с такими чувствами?»

Ведь из того отрывка письма было видно, что его автор испытывает сильное эмоциональное напряжение и, возможно, даже боль. И это, спустя пять лет, после произошедших и упомянутых вскользь в письме событий.

Ответ на него знали: Кузнецов Александр Валерьевич и, вероятно, ещё один из бывших сослуживцев по имени Никита, который проживает или проживал в городе Киров.

Оперативник сразу же после того, как ушёл из квартиры Николаева и сел в служебную машину, открыл записную книжку тренера. Он стал искать в ней какие-либо упоминания о Кузнецове Александре. Милиционер не хотел этого делать в квартире, где находились Катя и Андрей Борисович, чтобы они не видели с каким нетерпением и одновременно азартом он делает это, и какая реакция будет у него после обнаружения или отсутствия соответствующей записи.

Но вот искомая надпись найдена. Напротив аккуратно выведенных слов – «Кузнецов Александр» стояли цифры телефонного номера.

Артём, направляя автомобиль по зимней, темной дороге, обдумывал, каким образом ему выстроить свой разговор с указанным в записной книжке лицом, чтобы и не напугать его, и получить ответ на интересующий его вопрос, а также иные сведения, имеющие отношение к смерти Павлова. А возможно, и к смерти Николаева. И ещё к Тумнетувге.

Долгов приехал в РОВД очень поздно. Поэтому после того, как он поставил автомобиль в гараж и отдал документы на него в дежурную часть, то не стал сразу звонить Кузнецову. Милиционер решил это сделать утром, на свежую голову.

Чтобы не терять время на дорогу до дома, он составил стулья в своём кабинете и лег на них спать.

3

– Алло, – произнёс Артём в трубку, – доброе утро. Прошу прощение за столь ранний звонок. Мне необходимо переговорить с Александром Валерьевичем Кузнецовым.

– Доброе утро, – послышался на том конце провода молодой мужской голос. – С Александром Валерьевичем вы переговорить не сможете. Он умер.

Нельзя было сказать, что вероятность услышать такие слова оперативником совсем не рассматривалась. Но всё-таки он надеялся на другой ответ. Поэтому, выслушав слова молодого мужчины, Долгов сделал паузу, чтобы осмыслить их и «переключиться» с подготовленной схемы намеченного разговора.

– Примите мои искренние соболезнования, – наконец, сказал он. – Меня зовут Артём. Я звоню по поручению его бывшего сослуживца по армии – Павлова Виталия Сергеевича. Он в свое время попросил меня кое-что сделать, поэтому я и звоню. Может быть, Александр Валерьевич что-то вам говорил об этом?

Было слышно, как собеседник дышит. По затянувшейся паузе милиционер догадался, что тот пытается хоть что-то вспомнить. Но вот из трубки донеслось:

– Да, вспомнил. Папа неоднократно говорил о своих бывших сослуживцах по армии. Они как-то даже приезжали и собирались у нас. Правда, было это давно, лет шесть-семь назад. Но я не забыл, как отец радовался их приезду. А что вы хотели передать?

– Ну, сейчас это уже неактуально, поэтому и не имеет смысла об этом говорить, – подытожил милиционер. – Я так понял, что Александр Валерьевич – ваш отец?

– Да, так, – ответил молодой человек, быстро добавив, – только не родной. Он женился на моей маме, после чего усыновил меня. Своих родных детей у него так и не появилось.

– Понятно. А как вас зовут?

– Сергей.

– Сергей, простите за нескромный вопрос. А что случилось с вашим отцом?

– Он погиб в результате несчастного случая. На него напал медведь.

Артём подумал, что, наверное, это нехорошо, но почему-то сейчас последние, только что услышанные им два предложения не очень его удивили.

– Извините, вы не подскажите, как и когда это случилось? – спросил он.

В трубке было слышно, как молодой человек на том конце провода тяжело вздохнул. Спустя несколько секунд он заговорил:

– Отец работал в туристической фирме. Их офис находится в самом Петрозаводске. А несколько туристических баз расположены по всей территории Карелии в красивых, заповедных, но диких местах. Он, по рабочим вопросам, остановился на одной из них. Закончив там все свои рабочие дела, отец, один, поехал на снегоходе к другому лагерю, находившемуся недалеко, оборудованному всем необходимым для приёма граждан, желающих активно отдохнуть на природе. Александр Валерьевич той дорогой ездил часто, а потому никто не мог подумать, что с ним что-то случится. Но в назначенное время он туда, где его ждали, так и не приехал. И на связь по радиостанции не выходил. С того места, куда он должен был приехать, навстречу выехала поисковая группа. Нашли папу быстро, недалеко от снегохода. Но уже поздно было. Медведя потом по следам нашли. Это шатун был. Что-то или кто-то его из спячки вывел. Зверь был кем-то изранен. Вот на него мой отец и нарвался. А они, я имею в виду медведей, в таком состоянии агрессивные очень. Можно сказать бешенные. Поэтому у папы, в той ситуации, шансов остаться в живых, практически, не было. Того мишку, потом, естественно, убили. Случилось это в начале декабря, то есть чуть более трёх недель назад.

– Какое-нибудь расследование или проверка по данному факту проводились?

– Да, конечно. Маме моей даже какой-то документ по её окончании выдали.

– Понятно. Не могли бы вы скинуть мне этот документ факсом. Если вас это не затруднит.

– В принципе, мне это несложно. Надо только сам документ найти. Потому что она могла его и не сохранить.

– Если он не сохранился у вашей мамы, то вы можете попросить в том органе, который выносил решение по проверке, ещё раз вам предоставить копию. Я это знаю, так как сам в правоохранительных органах работаю.

– А-а. Хорошо. Папу там знали и уважали. Телефон сотрудника, который проверку проводил, у меня записан. Поэтому если даже мама потеряла этот документ, то я попрошу сотрудника ещё раз его предоставить. Так что давайте номер факса.

Артём продиктовал Сергею номер дежурной части РОВД, после чего продолжил:

– Виталий Сергеевич рассказывал, что их всего пятеро друзей было. Он, ваш отец, Тумнетувге Иван, Николаев Олег, и ещё один сослуживец по имени Никита. Он раньше проживал в городе Киров. Нет у вас никаких дополнительных данных по нему?

– Ну, у меня точно никаких данных на этого Никиту нет.

– А может быть у Александра Валерьевича какие-нибудь записи были?

– Да, у него была записная книжка для личных контактов и ежедневник по другим, рабочим вопросам. Они сохранились, поэтому я могу посмотреть в них. Только не сейчас. Мне с утра надо с дочерью кое-куда съездить. Плюс сам просмотр этих записей займет какое-то время. Поэтому позвоните мне сегодня часиков в семнадцать. К этому времени я точно всё просмотрю.

– Хорошо. Тогда перезвоню вам сегодня в семнадцать часов. И ещё одна просьба. Вы, наверное, не знаете, когда он уволился из армии. Можете по его документам посмотреть, когда это произошло?

– Да не надо смотреть документы, я и так помню. В тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Летом. Отец частенько повторял, что, когда он уволился из армии, об этом узнал генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев. И что, не перенеся этой новости, тот осенью того же года умер. Папа, конечно, в шутку это говорил. Так как Леонид Ильич умер в ноябре восемьдесят второго года, то я и запомнил дату.

– Понял. Спасибо. Тогда я перезвоню сегодня в семнадцать часов. Может и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела у мамы всё же найдётся.

4

Артём несколько раз пересмотрел записную книжку Виталия Сергеевича, но так и не нашел в ней каких-либо упоминаний о человеке, у которого было бы имя – Никита. Также он не обнаружил в ней каких-либо адресов, где был бы указан город Киров. Оставалось надеяться на то, что Сергей из Петрозаводска найдет в блокноте или ежедневнике отца хоть какую-то информацию о нём.

Пережив минутное разочарование и осознав, что в настоящий момент больше ничего не может сделать для установления личности Никиты и его местонахождения, оперативник решил поехать домой, чтобы помыться, побриться, переодеться и покушать. То есть немного отдохнуть и вернуться обратно к семнадцати часам.

Несмотря на то, что наступило утро воскресенья, в РОВД было многолюдно. Помимо дежурной смены, на рабочих местах находились сотрудники, которым к концу отчетного периода необходимо было привести документацию в соответствующий порядок, подготовить всю отчётность, а также выполнить ряд иных мероприятий и действий, связанных с окончанием рабочего года.

Поэтому Долгов не удивился, когда по пути на выход из служебного здания, заглянув в кабинет начальника розыска, он обнаружил в нём Сорокина.

– Приветствую, Петрович, – бодро произнёс Артём.

– Здорово, – пробубнил начальник, отвлекая взгляд от очередной бумаги. – Ну что, как съездил? Результативно?

– Съездил результативно. Во всяком случае, хочется в это верить. Дежурка тебе документы на машину отдала?

– Отдала. Но ты опять как-то неуверенно отвечаешь. Ты можешь нормально сказать? И доложить мне в целом по данному материалу ты не хочешь?

– Хочу. Но только завтра. Сегодня как-никак воскресенье. К тому же, я сегодня вечером ещё кое с кем поговорю. Может быть, после этого разговора ясности будет больше. Если хочешь, я могу занести тебе весь материал проверки. Ты посмотришь, что там. А завтра после обеда я тебе по нему всё доложу.

– А почему после обеда? – майор вопросительно поднял бровь.

– Потому что у меня отпуск, и я завтра хочу отоспаться. Как проснусь, это точно будет ближе к обеду, сразу сюда приеду.

– Понятно. Неси материал…

Покинув здание РОВД, Артём вдохнул морозный воздух с крупинками мелких снежинок. Он, проработав определённое время в розыске, научился в нужный момент «внутренней, потайной кнопкой» отключаться от работы, переставая думать о ней сразу после того, как отходил от служебного помещения на пятьдесят метров. Это было необходимо ему, чтобы не перегореть эмоционально, что в свою очередь подорвало бы его физическое и интеллектуальное состояние. Это же позволяло ему качественно расслабиться для последующего «включения в работу» с ясной, отдохнувшей головой и свежим взглядом на вещи, которые до этого ему казались нерешаемыми. Кто-то это делал с помощью алкоголя, азартных игр, женщин, семьи. Или совсем никак не делал. Поскольку Артём женат не был, то и своей семьи у него пока не было. Пить он не любил. Да и не хотел. Остальные способы ему не нравились. Зато была «потайная кнопка», которую он сейчас нажал.

Поэтому, когда маленькие ледяные кристаллики, падая сверху, стали приятно щекотать ему нос, то он прямо физически ощутил приближение нового года. Возле магазина он увидел наряженную, светящуюся разноцветными огнями новогоднюю ёлку, которая была припорошена снегом – и настроение стало даже чуть-чуть романтичным. И в голове начали появляться добрые, светлые, радостные мысли. А то, что до снимаемой им и практически пустой квартиры надо было ещё добираться минут пятьдесят и что-то себе сготовить поесть, так это настроение ему не испортит.

5

«Та-а-ак!» – заключил довольный Артём, удовлетворенно потирая руки.

Столько положительных эмоций у него вызвал разговор с Сергеем – сыном Кузнецова Александра.

Оперативник, позвонив в семнадцать часов, как было оговорено, узнал от него, что тот нашёл в записях отца данные Никиты. Звали его – Дмитриев Никита Станиславович. Он проживал в Кирове. В крайнем случае, до момента записи в книжку Кузнецова – точно. Продиктовав милиционеру номер телефона и адрес Дмитриева, Сергей сказал, что документ по результатам проверки его мама, ожидаемо, не сохранила. Но он уже созвонился с сотрудником, который проводил проверку. И тот обещал в понедельник утром скинуть ему этот документ. Мужчина заверил, что как только он его получит, то сразу перешлёт по факсу Долгову.

После звонка в Петрозаводск, оперативник ещё минут десять сидел и обдумывал схему построения разговора с Дмитриевым, на случай, если тот возьмёт трубку телефона, который дал ему Сергей. Наконец, милиционер решил, что готов к беседе с бывшим сослуживцем тренера, и стал набирать номер на аппарате.

– Алло, – в трубке послышался женский голос, – слушаю вас.

– Добрый вечер, – начал Артём не спеша, – могу я поговорить с Никитой Станиславовичем Дмитриевым?

– Нет, к сожалению, не можете.

Оперативник, сидя с трубкой в руках, весь сморщился, ожидая в продолжении услышать фразу, которую ему постоянно повторяли во всех телефонных переговорах родственники бывших сослуживцев тренера. Чтобы как-то оттянуть этот неприятный момент, понимая, что это всё равно не поможет, он продолжил:

– Я прошу прощения, что не представился. Меня зовут Долгов Артём. С кем имею честь разговаривать?

– Меня зовут Тамара. Я – сестра Никиты.

– Очень приятно. Я звоню по просьбе бывшего сослуживца вашего брата – Павлова Виталия Сергеевича. Они давно служили вместе на Чукотке. Может быть, брат вам говорил что-нибудь о нём?

– Наверное, э-э-э-э-э.

По интонации и длине затянутых звуков оперативник представил, как она роется на «полках» своей памяти, отыскивая нужную ей информацию.

Наконец, она продолжила:

– Только я сейчас не всё помню, что он мне говорил. Так что вы хотите?

– Я хотел переговорить с Никитой Станиславовичем. А когда он будет?

– Не знаю, когда будет. Он в середине ноября уехал в деревню. И там находится по сей день. А когда он вернется в Киров, мне ничего не сказал.

– Как в деревне? – милиционер выдохнул с облегчением и разочарованием одновременно. – Какой деревне? Он же проживал в Кирове. У меня и адрес его записан.

– Да, всё правильно, – сказала женщина, выслушав названный Артёмом адрес. – Это там его квартира в самом Кирове находится. А у брата ещё есть дом в деревне. Она расположена в восьмидесяти километрах от города, глубоко в лесах. Деревня старая, полудикая. Там осталось всего несколько домов, в которых проживают только пожилые люди да старики. Вся молодежь в город и райцентр разъехалась. А из благ цивилизации – только электричество есть. Да и того периодически не бывает, когда провод во время вьюг рвётся. Топятся они там дровами, воду из колодцев берут. Даже от районного центра до неё автомобили не каждый день ездят. Автомагазины в эту деревню два раза в неделю приезжают, товар привозят. В основном, продукты. Чтобы жители с голоду не померли. А зимой и то только тогда, когда трактором дорогу почистят.

– Зачем же он туда ездит? Что он там делает?

– Не знаю, что он там делает. Это вы его спросите. Но Никита – оригинал, и всегда говорил, что ему там нравится. В этой деревне ему спокойно, и он так отдыхает. Места там – заповедные, очень красивые. Брат рассказывал, что на рыбалку и охоту постоянно ходит на лыжах. Он – мужик здоровый, сильный. Мне порой кажется, что ему грубый, физический труд удовольствие приносит. И что, исходя из его незаинтересованности в бытовых, простых житейских ценностях, он родился лет на двести позже, чем ему следовало бы. Вот век восемнадцатый, с учетом всех мировоззренческих установок брата, ему бы пришелся как нельзя кстати.

– Так, когда же он вернется?

– Ещё раз говорю, не знаю. Никита – птица вольная. Ни семьи, ни детей у него нет. Он полгода живет в самом Кирове, а потом, захотелось ему – и уехал на полгода в деревню. Это я так, для примера сказала. Поэтому не знаю, когда ему обратно в Киров захочется. Может, завтра приедет, а может – к весне.

– То есть вот этот телефон, который он оставил для контакта своим сослуживцам – это ваш телефон?

– Да, так. У него в квартире, которая находится в Кирове, телефон не установлен. Там, в деревне, его, кажется, ни у кого нет. Вот поэтому он мой домашний номер своим бывшим сослуживцам для связи и оставил. Если что, то я ему передам.

– Понятно. А может он уже приехал в Киров? Просто к вам домой не заходил ещё.

– Нет. Такого быть не может. Он, когда уезжает в свою деревню, всегда ключ от своей квартиры мне оставляет, чтобы я туда периодически приходила посмотреть, что там всё нормально. А то мало ли чего случится. С собой он ключи от квартиры не берёт, боится потерять. Поэтому, когда он возвращается в Киров, то сначала приходит ко мне, забирает ключ и идет к себе домой. А так как ключ этот в настоящий момент у меня, то и Никиты в Кирове нет.

– Значит, ваш брат нигде не работает сейчас? На что же он живет?

– Наверное, не работает. Я его не спрашиваю. Но он раньше, с начала девяностых, трудился в какой-то крупной частной компании. Был там даже генеральным директором, в костюмах ходил. Но года три назад брат ушёл оттуда. Или его ушли. Никита сказал, что не его это. А на жизнь он себе заработал. Это он так сказал. Вот.

– Понятно, – заметил Артём, а затем перевел тему разговора. – Даже не верится, что он так мало вам говорил о своих бывших сослуживцах по армии. У них же была такая дружная компания? Тумнетувге Иван, Павлов Виталий, Кузнецов Александр, Николаев Олег – может быть, вы слышали эти имена?

– Никита мне рассказывал о своих друзьях по армии, но имена и фамилии их я не запомнила. Мне это было ни к чему. Хотя Ивана запомнила – у него такая необычная фамилия и внешность неславянская. Брат, когда они все вместе приехали как-то к нему в гости, даже представил мне их. Такие хорошие, здоровые ребята! Потом он к ним в гости ездил.

– А он не говорил вам, в связи с чем и когда уволился из армии?

– Уволился он в начале восьмидесятых, года через два после московской олимпиады. Точнее сказать не могу. Знаю, с его слов, что они все вместе ушли из вооруженных сил. Наверное, там что-то произошло. Они же на Чукотке служили. Никита рассказывал, что туда только лучших бойцов брали. Брат сам был всегда в их числе, в школе с медалью отучился, военное училище тоже с отличием закончил, являлся кандидатом в мастера спорта по боксу, в соревнованиях часто выигрывал. Он же серьёзно планировал карьеру в армии строить. Ему до майора – год оставался. Никита его очень ждал, говорил, что старшим офицером станет. Поэтому, когда он приехал домой и сказал, что больше не служит, все были в шоке. Брат не любил на эту тему разговаривать. Только отцу что-то рассказал. Папа после того разговора темнее тучи долгое время ходил. Тоже никому ничего не говорил. Хорошо хоть ушёл из жизни, не дожив до развала СССР. А то ведь всю жизнь коммунизм строил. А оказалось, что это стало вдруг никому не нужно, и строили они не то, и шли не туда. Вот. Только, что-то меня не по теме разговора потянуло. Вы уж простите меня.

– Ничего страшного, – успокоил женщину оперативник. – Я, вероятно, скоро буду проездом в Кирове. Можно мне к вам заехать? Передать что-нибудь Никите Станиславовичу?

– Да, конечно. Но учтите, я в рабочие дни дома бываю ближе к восемнадцати часам вечера. А в выходные дни – в любое время. Вы, всё равно, заранее мне перезвоните, предупредите, что приедете.

– Хорошо, перезвоню. Будьте добры, адрес деревни мне подскажите, где сейчас Никита Станиславович находится.

6

Весь оставшийся вечер воскресенья Артём смотрел и изучал географическую карту, определяя местонахождения населённого пункта, расположенного в глуши Кировской области, в котором предположительно должен был находиться Дмитриев, адрес которого указала его сестра. Затем прокладывал максимально возможный короткий путь к нему и потом звонил в справочные железнодорожного вокзала, автовокзала и аэропорта.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.