Алита

– Не ходи…заклинаю. Не ходи. – но Ренаты уже и след простыл. Тихо закрылась дверь, и мы обессиленно упали снова в кресла. Леона качалась всем телом в кресле, то опадая, то поднимаясь, и так по кругу. Я боялась посмотреть ей в глаза. Крик раздался почти сразу. Видимо император не долго уговаривал нашу аюну и затем молчание. Снова стук, мы так и сидели не в силах решить кто же из нас пойдет. Тихий голос за дверью что-то крикнул, но потом дверь приоткрылась, и имперец грозно приказал

– Аюна Леона- я было дернулась к двери чтобы меня убили первой, но Леона не со свойственной ей силой оттолкнула меня и вышла из комнаты тихо прикрыв за собой дверь. Я обессиленно упала на пол и зарыдала в голос. Волчица, помоги нам всем выжить этой ночью. На улице уже светало, я, посмотрев в окно замерла. А может и правда прыгнуть к ним, пока их еще не убили? Пусть порвут меня? Чем вся это политическая игра в наследника и убийства массового аюн? Мое тело перехватили на подлете, едва я залезла на маленький подоконник. С рычанием и вскриками

– С ума сошла? Хочешь, чтобы тебя растерзали? Думаешь так легко будет там у них умереть? -на меня смотрел без маски в полуобороте незнакомый волк, черная шерсть пробивалась по голым плечам, клыки заострились. Мой голос пропал, хотелось самой вызверится, но у меня с детства отсутствовал оборот. Посадили на диван, сняли с окна ручку и быстро исчезли из комнаты. Тонкий, едва слышный крик я услышала, в комнату вбежал один из имперцев и сказал напряженно

– Они все живые, Алита, все живы. Но сцепки не произошло. – я лишь отвернулась и тревожно вздохнула. Конечно, нет сцепки, самый могучий альфа, сколько боев пережил и до сих пор в седле. Сколько же ему лет?

– Аюна…прошу вас…-сказали мне тихо у двери, они стучались, но я игнорила.

– Алита…император устал и ждет вас. – я осторожно предложила

– Пусть завтра придет. Я тоже устала и не хочу сегодня никого принимать. – неожиданно имперец ушел. В комнату влетела жена императора и с порога кинулась на меня. Занесенная в полуобороте рука с выращенными за секунды когтями могла бы решить мою проблему, которую мне не дали исполнить. Но ее вновь перехватили. Она шипела, ругалась

– Шлюха…тварь недостойная целовать ему ноги. Как ты смеешь!!– смотрю на нее с сожалением, обиды нет, она без детей, возможно без любви, вон как тут угрожала нам. Значит был повод. Альфа связан со всеми оборотнями, достаточно его желания и все вокруг либо встают на колени, либо падают без чувств. Лишь сильнейшие могут сопротивляться.

Глава 7

Меня проводили в комнату и тут же подали завтрак. Как ни странно, поела, даже сполоснулась. Запах страха на мне был противный и вонючий. Решетка на моем окне впечатляла. Недавно видимо сделали. Свалилась тут же в кровать и к вящей радости уснула. Сон, как всегда, пустота, темнота. Проснулась будто от дикого похмелья. Лицо отекшее, опухшее, голова болит. У порога уже врач незнакомый в маске. Взгляд, конечно, как всегда, незабываемый. Эти мужчины всегда нас хотят. И этот вон, прячет желание. С порога доносится

– Как спалось аюна? – мы всего лишь печать, монета, у нас нет имен. Хотя как сказала Леона, что мол нас вся страна по именам знает и есть даже любимицы народа. Интересно, нас по ширине там определяют за свою любовь? Если даже наших лиц никто не знает. Или по созвучию имен данных тем же приютом?

– Аюна, можно вам занести обед? – снова доносится, морщусь и мотаю головой.

– Император приглашает вас на прогулку. – удивленно разглядываю врача и тут же дерзко отвечаю

– Нет, никаких прогулок! А что император мной заинтересовался? Он же вчера покрыл трех аюн, мало ему? – врач нервно оглядывается и затем едва слышно шепчет

– Так сцепки не было. – неумолимо шиплю

– Это его проблемы. Я не подписывала договор. – врач кивает и спрашивает вновь

– Тогда сегодня вас поведут к нему. Составите договор. – они ведь не отцепятся, устало выдыхаю, меня утомил уже этот диалог. В сердцах бросаю

– Я хочу увидеть девочек. – врач мотает головой

– Они в биокапсуле. Последняя уже аюна, может ходить, но вновь переведена в сон. Приказано восстановить полностью организмы всех аюн. Никто не умер. За вами придут…– он вдруг резко закрывает за собой дверь с шумом выходя. Ко мне час спустя все равно вносят каталку с обедом, чувствую запах успокаивающего лекарства и пью воду из-под крана. Еда выше всяческих похвал, наши аппетиты и вкусы написаны в карте. Еще час спустя не замечаю, как вносят новую одежду. Замираю перед ней. Я сама в тонкой ночнушке до сих пор. В комнате становится сразу холодно, зуб на зуб не попадает. Мне страшно, мне действительно страшно. Время вроде и идет медленно, но неумолимо понятно, что за мной придут. Еще час спустя ко мне заходят в масках и насильно накидывают тунику прямо на ночнушку, запахивают ее на поясе и подвязывают широким кушаком. За масками уже сдавлено шипят, один выбегает, следом заходит новый в маске, и так по кругу пока пятеро не сменились. Потом меня ведут по длинному коридору. Обвожу взглядом в последний раз коридоры, в ту комнату ожидания меня уже не ведут. Рядом другая комната, там Главнюк трахал нас по очереди. Приостанавливаюсь перед входом и меня подталкивают в нее. В комнате все по-другому. Кровать, ширма, сидит жена императора гала, ее взглядом можно убивать. Я не свожу с нее взгляда.

– Ты очень молода аюна. – цежу ей дерзко

– О тебе не могу такого сказать. – она вспыхивает, но я продолжаю

– Убирайся отсюда, чтобы запаха твоего не было!! Иначе сама себе вены порежу. – Гала вскакивает шипит что то, но сзади выбегают к ней двое и ведут ее к выходу. Все, ее нет. Кажется это моя маленькая победа. Императора нет. Только кровать и ширма. Даже окна нет. Так и стою не в силах совладать с собой. Наконец дверь распахивается и входит очень крупный мужчина, его взгляд кажется прозрачным, мертвым, тусклым. Я вижу лишь на его лице ту же обреченность что и у всех. Все они так же в ловушке, умом то я это понимаю, но быть снизу и терпеть это насилие не хочу. Светловолос, длинный хвост, белая туника как у меня, только более красива, в драгоценных камнях, широкие брюки тоже белого цвета. Прям как на праздник вырядился. На нем кровь наших аюн, а он справляет праздник со своей Галой. Тело само кидается на него, я с ненавистью пытаюсь поцарапать ему лицо, колочу его в грудь

– Ты урод!!!Ты убил их всех!!! Ненавижу тебя!!! Если будет ребенок, сброшу, так и знай!!! Жена твоя уродка!! Совсем свихнулись!!! Над нами, итак, издевались и насиловали, еще и вы со своими гуманными покрытиями!!!– он не дает себя, конечно, поцарапать, но я вижу, как у него ведет и туманится взгляд. Быстрый росчерк когтей в воздухе, и я даже мечтаю вот сейчас прямо умереть, я на это надеялась!! Но нет, всего лишь оставил меня без одежды. Он и сам быстро избавляется от одежды, еще миг и я на кровати, он уже в полуобороте, шиплю ему в лицо

– Ну же убей меня, ублюдок, твое семя никому не нужно!!! Ты их убил!!!!Ты всех убиваешь вокруг!!!– словами я била наугад, его оплеуха и меня подкидывает на кровати. Вот теперь его тело прижимает мое, чувствую, как его смазка буквально заливает у меня всю промежность. От неожиданности даже перестаю вырываться, но это лишь на секунды, вновь кручусь под ним, он дышит рвано и с трудом входит в меня, но не до конца, а по тихоньку. Сама рвусь чтобы насадится и сдохнуть, но он крепко держит, контролируя свой каждый удар в меня. Что-то шипит под нос, но я уже не слышу. Все тело охватывает истомой, лицо внезапно краснеет, даже пальцам жарко, хочется их вытереть. И только сейчас осознаю, что на мне нет перчаток, маски, даже ширма не закрывает мое тело выше пояса. Что происходит? Он уже давно вошел весь целиком и сейчас с шипением обладает мной так что я сама получаю удовольствие и теку, я чувствую запах своих соков, они перебивают даже его запах. За дверью едва слышны удары, крики, истерика Галы, а мне плевать. Мне все нравится, даже то, как он держит меня, словно драгоценность, вот он переворачивает меня к себе спиной и нежно убирает мои волосы со спины вбок. Словно танец мы уже вдвоем, ничего уже не слышно, лишь его рыки и стоны, мое тело оцепенело, и я чувствую, как в нем набухает сцепка и не противлюсь ей. Она заполняет меня, стону гортанно, не узнавая свой голос и взрываюсь в множественном оргазме такой силы что теряю на секунды сознание, он и сам валится рядом со мной, но его руки прочно почти намертво обнимают мою талию. Замечаю для самой себя что я ждала раньше эту сцепку с ужасом, а сейчас для меня это истома, эта сцепка словно и парализует меня, но она высшее наслаждение. Она словно оргазм, или звук в высшей своей ноте что продолжается, даря самое лучшее. Для меня все необъяснимо. Я не пила сегодня их напитков, не кушала. Меня не могли чем-то напоить или укол тот же поставить. Сцепка ослабла, и император задвигался во мне вновь, чувствую, как он с новой силой стал вдалбливаться в меня, тут же переворот, он вышел из меня, словно красуясь, смотри мол, я был в тебе, весь, целиком. Он держит меня уже на спине, плавно раздвинул ноги, теперь его взгляд, не тусклый, он сияет, словно блестит, медленно, очень медленно опускает голову меж моих ног, и я вскрикиваю от неожиданности. Его ласка моей промежности даже пугает меня, для меня все ново, так страшно что я сейчас вот кончу, без вхождения в меня ,но это происходит, выгибаюсь ему навстречу во вспышке оргазма и вздрагиваю всем телом когда он вновь входит в меня, словно пожар охватывает наши тела. Мы отдаемся друг другу так что кажется воздух искрит, вторая сцепка происходит уже быстрее, обмазанные тела нашими смазками, в воздухе стоит крепкий запах желания, дверь кажется сейчас выбьют, но мы застывшие словно намертво друг в друге, дверь выносится в какой-то момент и тело императора вздрагивает от ударов. Он закрывает меня собою, может даже и не хочет, но сцепка не даст ему сейчас покинуть меня, только вырвать мои органы напрочь. Гала орет что-то сверху, император приходит в себя и вдруг настает тишина. Ее голос как-то осекся, и я с ужасом понимаю, что произошло. Поэтому Гада и орала чтобы мы не прикасались к нему!!! Во время спаривания волк может убить любого, кто мешает сцепке. Только сейчас запах крови начал тонкой струйкой появляться в комнате, хоть и двери нет, она тут рядом где-то лежит!!! Я дергаюсь с ужасом понимая, что это я кричу. Голос охрип, сцепка наконец то опала и я пытаюсь выползти из под его тела, но тот лишь крепче прижимает меня, вторая рука у него в крови, глаза словно в дымке, они не блестят, он вновь двигается во мне. Запах крови пропадает или это самой природой убирается во время спаривания самца? Тело императора уже в движение на мне, он вылизывает мою грудь, моя грудь стоит торчком, соски чувствительны и когда он чуть прикусывает их ,выгибаюсь ему сильнее, о императрице уже забыто, словно ее и не было. Еще несколько сцепок и император рычит, когда я все-таки выползаю из-под него. Сколько часов мы спариваемся?! Меня тут же подхватывают чужие руки, и я падаю от слабости в ногах, несут аккуратно, заносят в чужую комнату, там садят в ванной, но в руки дают лейку, чтобы сама себя мыла и тут же выбегают из комнаты.

Глава 8

Все тело дрожит от желания, хоть вода и смывает его запах ,но он словно во мне, я чувствую его подкоркой, хочу его снова, еле-еле домываюсь и ползу до кровати. Засыпаю тут же, забыв накрыть себя одеялом. Утро следующего дня застает меня в объятиях императора, я снова в другой комнате, она уже шире и светлее, Седрик второй, едва я открываю глаза, обцеловывает мое лицо. Он уже свеж и по прежнему его член упирается в ноги, я малышка по сравнению с ним. Он садится в кровати и внезапно садит меня на себя, но не насаживает, лишь приподнимает чтобы приникнуть к моей груди, со стоном, таким что в сердце что-то екает и сжимается.

– Малышка, ты только моя малышка…– шепчет он, опрокидывая меня на спину, мое тело мне снова не подвластно, оно словно окутывается какими-то невидимыми нитями что само раскрывает ноги навстречу его лицу и выгибается от ласк императора. Он не торопится войти в меня, лишь ласкает мою промежность пока я вновь не возношусь в оргазме, я теку так словно восполняю все за прежние года без смазки. Мощное тело врывается в меня снова неожиданно, и снова потихоньку он входит в меня, рычит, сминает мою грудь и уже потом дико вытрахивает мое тело до сцепки так что, кажется, я просто умру. Замечаю для себя, что умереть то я не умру, даже в приюте нам объясняли все о сцепке и спаривании, гон у волка может идти и несколько дней, и ни одна волчица еще от этого не умерла. Это радует, но мне ненавистно что я его желаю, ненавистно что стону под ним и теку!!! Я шлюха, аюна, уродка омега!!! Но это даже заводит, он берет меня снова едва я пытаюсь выскользнуть из-под него, и во время дикого траха, вдруг замирает и медленно выходит из меня. Член с каким чмокающим звуком покидает мое лоно, и я даже чувствую какую-то опустошенность от этого. Он поворачивает меня к себе лицом и чуть привстав подтягивает меня в сидящее положение.

Его член качается передо мной, огромный, красный, налитый крупными венами, с небольшим утолщением в конце, но я-то знаю, что это обманчиво, это утолщение потом раздуется так что никакая сила не сможет нас разлучит, не навредив обоим. Если он поорет еще от боли и опадет, то мои органы будут …лучше не думать об этом. Его член опустился на уровне моего рта и так и качается, неожиданно понимаю, что он хочет и мне и самой интересно попробовать его на вкус. Осторожно пробую его языком и неожиданно понимаю, что хочу его в рот, целиком, альфа словно приказывает мне это сделать!! Облизываю уже более настырно и даже беру его в руку помогая себе приспособиться для облизывания. Словно леденец сосу как могу, громкий стон императора, звучит для меня музыкой, чуть глубже, еще глубже вбираю его в себя. Немного подташнивает от глубины, но мне мало и этого, до трясучки хочется пропустить его глубоко в горло, иметь власть, чтобы он трахал мое горло, как и меня только что. Утолщение начинает раздуваться, все крупнее и крупнее, я ласкаю и его тоже, гортанный вскрик и член одеревенев начинает выбрасывать семя, захлебываюсь ,оно такое вкусное, чуть горьковатое и терпкое, чуть не высасываю его, член не опадает, я со страхом смотрю на опавшего императора рядом со мной и неохотно выпускаю из руки его член. Засматриваюсь на него, такого беззащитного сейчас, лицо спокойно, а все-таки я его поцарапала…на скулах и шее. Оглядываю спину и ужасаюсь, это не я, я не могла так, спина буквально взрыта. Тут же вспоминаю Галу и тело судорогой сжимается, мы …убили ее во время спаривания, убили…я чувствовала запах смерти, он был стойкий, не только крови, а смерти!! Я знаю этот запах. Ноги сами унесли в туалетную комнату, даже не понятно, как я безошибочно ее нашла. Рвота и позывы безостановочно, сзади нежно и аккуратно убрали мои волосы, и император тихо спросил

– Алита, как ты? – морщусь и быстро полоскаю рот со вздохом обреченности.

– Мы…ты…убили её? – он молчит, резко подхватывает мое тело и несет на кровать. Деловым взглядом осматривает меня сверху и даже разводит мои ноги и с каким-то диким нахрапом приникает к промежности. Стону тут же в голос, все выветривается из головы, он с рычанием тут же проникает в меня, в дверь резко стучат, но он не обращает внимания. Мной обладает с какой-то звериной хищностью, чуть не распиная меня по кровати, просто отдаюсь своим первобытным инстинктам. Сцепка, еще сцепка, потом он следит как вкатывают в комнату столик, заставленный едой и едва дверь, задерживается на доли секунды, как он тут же с рыком захлопывает ее, закрывая на ключ. Он не ест первым, наоборот, приподнимает меня, залитую всю его семенем, обтирает влажным полотенцем и дает опереться о мягкую спинку кровати. Затем неспешно кормит с рук, чуть запачкав мне губы, сам вылизывает их, едва не срывается на новый заход, иногда мне страшно, но потом снова он берет себя в руки, и я медленно кушаю. Затем несет в купальню и медленно моет. Мне вроде бы и страшно, но ходить на тонкой линии между жестким обладанием и обычными утренними процедурами, приятно. Приятно осознавать, что он делает все чтобы мне было хорошо, но умом то понимаю, что он делает все это чтобы я не утомилась от наших сцепок. Он самый сильный альфа, его гон очень длительный, даже его Гала редко подпускала его к себе не чаще раза в год. А тут вон я сколько держусь. Потому и обхаживает. После купальни несет на руках в убранную уже кровать, на чистые простыни и неожиданно подносит к моей груди взбитый крем от пироженного, крем чуть холодит сосок, взгляд императора темнеет, вторая грудь так же уже обмазана кремом, с рыком выкидывает остатки смятого пироженного и присасывается к моей груди. Чуть не кричу от наслаждения, его пальцы во мне, я точно сдохну от его гона, хотя может это наш общий гон? Как я провалилась в сон, уже и не помню, мне уже привычно обнимать его спящим, даже просыпаюсь, когда он медленно пытается уйти от меня.

Глава 8

Полусонно провожаю его взглядом и тут же настороженно слежу куда он идет. Вот он выходит из комнаты и там сразу шум. Закрываю глаза и проваливаюсь в приятный сон, я с императором гуляю в незнакомом лесу, он что-то мне объясняет, но я не слежу за тем, что именно он говорит. Я возбуждена в этом сне, слежу во сне за его руками, и сама перехватываю его руку и прижимаю к груди. Он срывается ко мне, медленно раздевает и я помогаю в ответ и ему раздеться, вскрикиваю от яркого наслаждения и выныриваю из сна. Император у мои ног, облизывается и так жадно смотрит на меня.

– Ты вкусная и желанная…– он одет по-праздничному. Медленно встает, не сводя с меня взгляда

– Тебя нельзя ко мне во дворец Алита. Там все сойдут с ума. Я буду навещать тебя тут. Ты понесла от меня. – заставляю себя обрести нормальный голос и с вызовом парирую

– Я не просилась к вам во дворец. А с ума и здесь сходят. Ваши встречи меня не интересуют. – но последнее до меня лишь сейчас доходит. – взгляд у императора снова холодный и тусклый, он что-то говорит мне, а до меня словно и не доходит. Пятый, это пятый ребенок. До меня лишь сейчас доходит что предшествовало всему этому.

– Что с аюнами? – он кивает

– Они все живы и очень хотят с тобой увидеться. Они давно уже встали. – он замолкает, следом спрашиваю вновь

– Ваша императрица?!– он мрачнеет и тихо признается

– Она…ее похороны сегодня. -моя рука непроизвольно трогает горло, и я задушено переспрашиваю

– Мы убили ее?– он качает головой

– Нет, не мы и не я, я лишь откинул ее, она сама убила себя над нами порезав себе горло. – всхлипы вырываются из груди, он торопливо договаривает

– Наши запахи смешались, она почувствовала, что ты приняла меня и я принял тебя. Алита, она поняла, что я больше не покрою ее. Для многих волчиц это смертельно. – это я, итак, знала, но ничего не могла с собой поделать, наконец пересилив свои слезы спросила вновь

– Она же была истинной? – он мотает головой

– Нет, конечно, ее сестра была, ее аномалия органов сделала наше соитие с ней хоть и редким, но не убийственным. Она даже получала удовольствие. – он нетерпеливо погладил мой живот и сказал нежно

– Я знаю ты осуждаешь меня за все что я сделал, но я клянусь все исправить, мы будем вместе пытаться найти лекарство чтобы дать всем возможность потомство иметь, чтобы аюны могли уйти в забвение. А пока ты будешь здесь. Никто тебя не коснется. -я с вызовом посмотрела в его лицо и выплюнула зло

– А другие пусть сейчас рожают да? Я здесь в благости и тягости, а они там под трахающими оборотнями? – он и сам зашипел

– Ни одна аюна больше не ляжет под кого-либо!!! Дикие волки сняты со всего периметра и казнены. Аюны официально для всех погибли. Репортеры обвинены в том, что впустили их сюда в клинику и охрана не справилась. Все аюны растерзаны! Алита! О вас знают лишь избранные…– обрываю его жестко

– Да нас главный врач распинал у себя в кабинете каждую неделю, давал своим друзьям насиловать нас. Или обкалывал до такого состояния что мы сами хотели их всех и отдавались. Тут такие оргии творились, где вы все были? Ты хочешь сейчас сказать, что только несколько дней назад узнал об этом? Да о нас все знают, что мы шлюхи и мы единственные кто остался здесь из могущих дать потомство. – император горестно вздохнул

– Не вы одни. Некоторые аюны продолжают жить в закрытых клиниках, или особняках. У них огромная армия телохранителей. О вас знали немногие на самом деле, вас дезинформировали. Держали в страхе о том, чтобы вы не сбежали без своего защитного крема, который вам отпускали строго дозированно. – вновь парирую его ответ

– Я не слепая, мы смотрим новости, даже о том, что нас почтит своим присутствием сам император там было сказано. – Седерик Второй грозно посмотрев на меня спросил

– Там было сказано к аюнам! Вы не одни аюны. Алита, мне надо идти, прошу, береги себя и не делай глупости. Ты носишь ребенка императора. – его аура давила, скрежеща зубами встала подавленная его волей на колени и склонила голову. Вспыхнула всем телом и когда он ослабил чуть давление прошипела

– Что из того, что я обещала в первую встречу, ты не расслышал?! Волк?!– он даже остановился в немом изумлении.

Глава 9

– Ты…ты мне угрожаешь?!– с вызовом смотрю на него, вновь давит, ноги трясутся, по лицу бежит пот. Я сопротивляюсь что есть мочи. Он резко выходит из комнаты, а я давясь слезами распластываюсь на полу. Двери распахиваю внезапно, мое тело несут аккуратно по коридорам, потом перекладывают на носилки, и она катится и катится. Я могу спрыгнуть с нее, но боюсь, что будет только хуже. Император мстит мне за угрозу. Лабораторию, в которую меня привозят огромна. Меня размещают в шикарно обставленную клетку, она видимо была уже для кого-то освоенной, следы когтей на обивке дивана, на небольшом столике у приемо-податчика еды. Вода даже подается как собаке. Места у меня немного, четыре шага вправо и влево, дальше диван у стены и столик. Требовательный голос зовет словно с потолка

– Руки вытащи на указанный поднос. – в лаборатории никого нет, даже мотаю головой, но мне вновь повторяют. Ищу глазами этот поднос и изумленно выдыхаю. Вот же он, перед носом!! Подхожу к клетке и рассматриваю поднос, он состоит из мелких длинных прямоугольных пластин, послушно вытягиваю туда обе ладони и тут же мгновенно каждую руку оплетают нити. Нити не простые, они впиваются в кожу так что хочется выть, я ведь даже выдергиваю обе руки на себя, внутрь клетки, но нити так и сидят прочно. Кружусь юлой вокруг себя на полу камеры пытаясь стянуть эти нити, но нити лишь сильнее стягиваются так что руки даже синеют. Голос раздается снова сверху

– Чем больше попыток снять с себя излучатели, тем сильнее они стянут вашу кожу. Вреда вам эта конструкция не принесет. Зато ваш плод будет защищен от посягательства. Семя императора должно выжить. – голос больше похож на механический. Злость и ненависть буквально окутывают снизу доверху, я замираю на полу не в силах поверить в то, что сейчас произошло. Как, почему он так поступил со мной?! Он был нежен и предупредителен, он дал мне столько всего нового. Да я делала вызов ему, но ему было достаточно лишь пригреть меня на своей груди…я бы поверила во все. Я боюсь, что все что он мне говорил, ложь. Рычу скулю и замираю, когда чувствую движение, точно, вот она камера. Он еще и следит за мной. Механический голос вновь раздается

– Если аюна не будет принимать еду, то возникнет ситуация угрозы плоду императора. Мы вынуждены будем вам вводить еду под усыпляющим препаратом. Действие препарата длится от полугода и больше. Выбор за вами аюна. – вот сейчас я заметалась по клетке. Нет!! Нет!! Он так не поступит со мной. Сама не понимаю почему кидаюсь на стенки клетки, руки уже не чувствуются. Нити почему-то не ослабляются. Сейчас тысячи мелких иголочек впиваются уже в локти, охлаждая конечности. Ведь прошло уже часа четыре. С трудом перевожу взгляд на механический звук откуда-то из недр лаборатории, уже рядом с клеткой появляется небольшой поднос с выставленным бульоном и кусочком хлеба. Поднос поднимается выше и выше, окошко для подачи еды размыкается и ко мне в клетку вносится прямо на стол поднос, окошко вновь стянулось. Руки нестерпимо болят, ложусь на диван давясь от боли и рыданий, которые я не хочу показывать императору. Это ведь он там за мной следит? Или врачи? Запах в камере появился на следующий день, рано утром. Руки уже были словно плетки, я так и не смогла даже поспать, осторожно повела носом и закричала

– Не смейте!! Не смейте!!!– и снова механический голос сверху

– Мы должны следить за плодом императора, аюна не должна быть голодной и часто волноваться, она должна высыпаться. Мы вынуждены принять необходимые меры, простите аюна Алита. – я даже не успела перейти в истерику, так и рухнула словно подкошенная, больно стукаясь головой.

Глава 10

Сквозь какой-то неясный шум и пиликанье датчиков доносился монотонный голос, кто-то прошипел