Куртизанка. Книга первая

– Вам нравится у нас? – голос Элен вырвал его из оцепенения.

– А вам? – Эван внимательно посмотрел на неё.

Губы Элен дрогнули на секунду.

– Как вам сказать…

– Честно я бы предпочёл.

Элена едва заметно прикусила губу и отвела взгляд.

– Я не очень-то выбирала.

– Я думал, в этом клубе не держат рабов.

– О, дело не в рабах… Знаете… когда я была маленькой, мой старший брат, сидя долгими зимними вечерами в нашем старом доме на Торроу-стрит, рассказывал мне о чудовищных небесных вихрях, высотой в гору, о мачтах, гнущихся как ветки, и всё-всё-всё о Гаве и Ливерпуле, Старом Марсе и СтаЖоэль Земле… «Космос, – говорил он, – это, мягко говоря, чрезвычайно капризная и обманчивая стихия. Сейчас он смотрит на тебя с обезоруживающей улыбкой. А в следующее мгновение кипит гневом»… И потом, когда я подросла, я мысленно уносилась очень далеко и часто предавалсь долгим мечтаниям о длительных плаваниях и путешествиях. И думала о том, как славно было бы иметь возможность поболтать о далёких дивных планетах и о том, с каким почтением и интересом относились бы ко мне люди, если бы я только что вернулась с побережья Красной Армады или из Нью Микены, и о том, как романтично смотрелись бы мои пожелтевшие от света звёзд щёки…

– Герман Мелвилл. «Редберн».

Элена кашлянула и чуть заметно покраснела, а затем решительно подняла на собеседника взгляд.

– Вам тоже нравятся романы со СтаЖоэль Земли?

– Я должен был вас пожалеть?

– Вы могли по крайней мере оценить, как хорошо я знаю историю докосмических времён!

– Я оценил, каким идиотом вы считаете меня и тех, кто обычно сидит с вами за столом.

Элена скрестила руки на груди и отвернулась. Щёки её пылали, а внутри клокотала злость. Она ещё размышляла, сдаться ли ей или продолжить штурм, когда Жоэль, её куратор здесь, подошёл к ней со спины и, чуть пригнувшись, шепнул в самое ухо:

– Мисс Лучини, вас просят пройти на второй этаж. Четверым господам нужна ваша консультация в выборе книг.

Элен против воли покраснела ещё сильней и, не оборачиваясь к наставнице, процедила:

– Я занята, Жоэль. Пусть позовут кого-нибудь ещё.

– Они хотят тебя, Мадлен! – Жоэль понизила голос и добавила уже тише, но с нажимом. – Губернатор особенно просил.

– Идите.

Элена перевела на Аргайла удивлённый взгляд.

– Вы собираетесь меня отпустить?

– Я не собираюсь вас удерживать, – во взгляде его плескалось презрение, – не привык.

Элена стиснула зубы.

– Удачного вечера, – бросила она и, поднявшись, направилась к лестнице, вовсю стуча каблуками о паркет.

– В руки ничего не давать, – напутствовала её Жоэль, поднимаясь по лестнице вместе с ней и чуть подталкивая Элен вперёд, – они могут только смотреть.

– Хорошо, – Элена не слышала её. Взгляд, полный презрения, всё ещё стоял перед ней как наяву, а щёки продолжали пылать.

Миновав коридор, которым она ходила каждый вечер, Элена открыла дверь и окинула взглядом четверых мужчин, разместившихся в креслах с бренди в руках.

– Добрый вечер, – сказала она и закрыла за собой дверь.

Пьетро Таскони, сидевший ближе всех, облизнулся, не отводя пристального взгляда от неё. Чуть опустив глаза, Элен увидела, как отчётливо набух бугор у него между ног.

– Правила вы знаете, – сказала она и прошла чуть вперёд.

– Раздевайся и на колени, – перебил её корсиканец.

Элена отвернулась и, не глядя ни на кого, лёгким движением сбросила платье на пол. Оставшись в одних только чулках и неглиже, опустилась коленями на мягкую ткань, она потянулась к шнурку, удерживавшему эту последнюю часть её одеяния.

– Не так быстро, – скомандовал Пьетро.

Элена прикрыла глаза и, замедлив движения, принялась медленно распускать шнуровку, постепенно демонстрируя всё больше нежной груди.

– Смотреть на меня.

Элена насмешливо надломила бровь и подняла глаза.

Пьетро уже расстегнул брюки и теперь медленно поглаживал член, глядя на неё. Его друзья, сидевшие по сторонам, делали то же самое и так же внимательно следили за представлением.

Распустив корсаж настолько, чтобы из него вывалились пухлые холмики груди, Элена остановилась и и легко скользнула пальцами по белой коже и острым алым пирамидкам сосков. Негромко застонала и прогнулась, демонстрируя себя со всех сторон.

– Трусики, – голос Пьетро слегка охрип.

– Я могу для этого встать?

– Можно не целиком.

Не спрашивая больше ни о чём, Элена приподняла бёдра и прогнувшись одной рукой стянула с себя маленький клочок ткани. Скользнула пальцами по внутренней стороне бедра и легко погладила себя, задевая чувствительные складочки.

Пьетро глубоко вздохнул и, поднявшись на ноги, обошёл её.

– Ещё раз, – приказал он.

Элена снова погладила вход. Небольшая ласка заставила её собственной тело отозваться желанием, а мысли слегка смешаться, но новая команда Пьетро тут же направила её:

– Теперь глубже. Трахни себя.

Элена ещё раз огладила нежную дырочку, обвела по краю, а затем на одну фалангу запустила палец внутрь и тут же застонала, прогибаясь в спине и демонстрируя удовольствие, которое должна была получать.

– Ещё.

Элена повторила движение и стон.

– Глубже.

Элена выполнила приказ.

– Продолжай сама.

Элена задвигала кончиками пальцев внутри себя, легко потрахивая раскрытый вход и двигая бёдрами вперёд и назад так, чтобы помочь самой себе.

Пьетро стоял у неё за спиной, помогая себе рукой. Он закусил губу, и если бы Элена видела его, то поняла бы, с каким трудом сдерживается тот от того, чтобы не взять распластавшуюся перед ним девушку, наплевав на всё.

– Трахнем её… – выдохнул один из его друзей, с тем же голодом во взгляде смотревший на Элен.

Пьетро качнул головой.

– Нельзя. Идите сюда.

Элена продолжала покачивать бёдрами и трахать себя. Никто больше не следил за её лицом, и потому она закрыла глаза и отвлеклась от того, что творилось вокруг.

– А-ах… – она испустила особенно глубокий вздох, когда вошла особенно глубоко, и тут же почувствовала, расцветает внизу живота пламя удовольствия.

От неожиданности она распахнула глаза и открыла было рот, чтобы возразить, но так и не сказала ничего – зато порция спермы, вырвавшаяся из направленного на неё члена Пьетро, попала ей в рот.

– Вот так, шлюшка. Любишь мужское молочко?

Элена промолчала, но ответ её никого и не интересовал.

Одна за другой четыре струи фонтанчиками били ей в лицо. Элена замерла неподвижно, дожидаясь, когда они иссякнут, а когда это, наконец, произошло – не почувствовала ничего.

Пьетро обтёр последние капельки с члена и заправил его обратно в брюки. Тут же его примеру последовали друзья.

– Было хорошо, – сказал он. – Каждый бы вечер на тебя кончал.

И снова Элена промолчала.

Один за другим мужчины вышли, а Элена ещё какое-то время сидела, глядя перед собой, не в силах заставить себя встать. Измятый цветок в волосах поблескивал сапфирами. Потом поднялась и, оставив платье лежать на полу, направилась в ванную.

Поморщилась, увидев в зеркале своё перепачканное лицо – маленькие струйки липкой дряни свисали с волос, заставляя их склеиться в одну грязную массу. Шагнула в душевую.

– Горячую, – скомандовала она и замерла, закрыв глаза, когда в лоб ей ударила горячая и чистая вода.

Какое-то время просто стояла, старательно заставляя себя не думать ни о чём. Опыт в том у Элены был большой.

Потом глубоко вздохнула и улыбнулась, заставляя себя переключиться на конструктив.

– Зато у меня есть горячая вода, – негромко сказала она самой себе и, открыв глаза, посмотрела на собственное, уже ставшее чистым, лицо.

Она прогнулась, теперь уже просто для того, чтобы капельки воды могли скользить по его телу более легко, и, потянувшись за мочалкой, принялась оттирать себя.

Когда через полчаса Элен покинула душевую, ей уже было привычно спокойно и легко. Только бессмысленная обида на Жоэль почему-то поселилась внутри.

– Могла бы хотя бы сказать, – буркнула она, когда уже сухая и одетая в свежее платье спустилась в общий зал.

– И что бы это изменило?

– Ничего, – Элена отвернулась и, скрестив руки на груди, оглядела зал. – А где Аргайл?

– Ушёл.

– Ушёл?!

– Взял Ливи и пошёл наверх.

Элена стиснула зубы и, видимо, не смогла сдержать злость, потому что Жоэль поймала её за подбородок и повернула лицом к себе.

– Посмотри на меня, Мадлен. Очень, очень уважаемый гость клуба дал тебе понять, что ты ему мешала. Что позволило тебе сделать вид, что ты этого не поняла?

– Я ему не мешала, – процедила Элен сквозь зубы и сжала кулаки.

– Ты зря тратила время, Мадлен. Он не интересуется такими, как ты. Ты поняла меня?

Элена сглотнула, от обиды к горлу подступил непрошенный ком, но она лишь кивнула.

– Иди, пообщайся с людьми.

Элена отвернулась и снова двинулась вдоль столиков отыскивая, куда бы присесть, когда услышала сбоку чей-то смешок.

Элена резко повернулась на голос и встретилась взглядом с чёрными глазами одного из корсиканцев. Элена растянула губы в улыбке и спросила:

– Вам понравилось у нас?

– Было ничего.

– Приходите ещё. Если снова захотите почитать. У нас много библиотекарей.

– Если бы мной занялись именно вы, то я почитал бы ещё разок… прямо сейчас.

– Нет. Я устала и за ночь принимаю не больше одного. Считайте, что сегодня вам повезло – в первый и последний раз.

Она отвернулась и двинулась прочь. Презрение, плескавшееся в глазах Эвана Аргайла, всё ещё не покидало её сознания, но Элена знала – это скоро пройдёт.

Глава 4

Неяркое бледное солнышко освещало улицы Манахаты – островной космической станции – отблёскивая острыми кончиками голубоватых лучей от поверхности водохранилища.

Вечнозелёные деревья, создававшие облако достаточно чистой атмосферы, чтобы ближайшие к парковой зоне районы могли дышать полной грудью, шелестели листвой.

Элена закинула руки за голову и повернулась несколько раз – сначала влево, потом вправо. Распустила собранные в маленький хвостик чёрные волосы и, собрав их назад, затянула резинку поплотней. А затем неторопливо побежала вперёд.

Она не любила рано вставать. По крайней мере с тех пор, как её жизнью стал клуб. И в то же время любила смотреть, как поднимается холодное, далёкое солнце над водой именно по утрам, когда его ещё не закоптили тучи дыма и не излапали чужие взгляды.

Она зевнула на ходу и покосилась на гладь воды, отражавшую весеннее небо.

– Вчера всё прошло хорошо? – услышала она голос из-за спины и поморщилась – Элена предпочла бы во время пробежки побыть одна. Тем более именно с Жоэль она говорить не хотела.

– Всё просто отлично, – сказала она, поворачиваясь, но лишь настолько, чтобы иметь возможность смотреть перед собой. – Я получила незабываемое удовольствие от этих ребят. Если ещё раз попытаешься отправить меня к ним, я или им отшибу драгоценности или, или тебе голову оторву. Особенно, если забудешь при этом спросить меня.

– Всё ещё дуешься, – с каким-то даже удовлетворением хмыкнула Жоэль и чуть обогнала Элену, так чтобы всё-таки оказаться в поле её зрения. – Зато мистер МакКензи остался доволен. Он прислал тебе кое-что.

Элена хмыкнула. Хотя обида продолжала терзать её, любопытство заметно скрыло её за собой.

– Что? – спросила она.

– Увидишь, – Жоэль подмигнула, – когда вернёмся в Клуб.

На какое-то время она замолкла, выжидая, когда мысли Элены повернутся в нужное русло, а затем, уже немножко запыхавшись, продолжила:

– Один человек хочет познакомиться с тобой.

– Кто? – спросила рассеянно Элена, пребывавшая где-то посередине между мыслями о подарке и негой от солнечных лучей, скользивших по лицу.

– Очень серьёзный человек.

– Мне было бы проще, если бы ты оставила свои мистификации при себе. Хочется верить, что к несерьёзному ты бы меня не позвала.

Она, однако, не добилась ничего. Жоэль подмигнула ей и, бросив:

– Поговорим потом, – плавно ушла вбок, на аллею, уходившую на запад.

Элена помрачнела. Она не любила, когда у неё вырывали карты из рук, и Жоэль отлично это понимала. И всё равно пыталась внести сумятицу каждый раз.

У Жоэль была странная манера преподносить каждого клиента как сюрприз, как будто Элена целыми днями только такого подарка и ждала. И хотя её заказы всегда окупали себя, иногда нервов на них уходило больше, чем если бы Элена выбирала сама.

Собственно, самой выбирать никто не запрещал. Большинство делало именно так. Но Жоэль считала себя чем-то вроде продюсера – впрочем, никогда не переходила ту грань, за которой Элена стала бы действительно зла.

Элена снова посмотрела на воду и опять на дорожку, убегавшую вперёд.

Подумала и нажала на вороте поло кнопку, включая в плеере случайный трек. Лёгкая ритмичная музыка зазвучала в ушах, и Элена зажмурилась от наслаждения.

– Доли-доди-дом, – пробормотала она вполголоса и тут же ойкнула, обнаружив, что врезалась во что-то мягкое и тёплое лбом.

Элена резко распахнула глаза и отпрыгнула назад.

Высокий широкоплечий мужчина лет двадцати пяти с военной выправкой и снайперским прищуром глаз стоял поперёк дороги и явно не собирался уходить.

– Нашёл, где стоять! – выдохнула Элена, выдирая из уха наушник.

– Извини, но иначе тебя было не остановить.

Элена окинула своё неожиданное препятствие ещё одним оценивающим взглядом. Поджала губы и, не говоря ни слова, побежала в обход.

Мужчина проследил за ней немного удивлённым взглядом и, подумав, тоже перешёл на бег.

– Я хотел предупредить, что впереди обрыв.

– Конечно. И ты хочешь перенести меня через него на руках?

– А что, мне нравится эта мысль.

Элена с сомнением покосилась на него, но первое раздражение её немного уже прошло.

– Если бы я хотела, чтобы меня носили на руках, я бы наняла себе рикш.

– У них грубые руки. А я был бы очень внимателен.

Элена фыркнула, но фырканье на ходу перешло в смешок.

– Разве тебе не надо сейчас быть на плацу и маршировать с другими солдатиками, сержант?

– Я капитан.

– О! Может, ещё и герой двадцати планет?

– Как ты угадала? Наша эскадра вчера вернулась в порт.

Элена остановилась и вскинула бровь.

– И много вас там? – с трудом пытаясь отдышаться, но всё же насмешливо поинтересовалась она.

– Такой, как я – один.

– Волейболистки занимаются на двадцать метров южней.

– А мне нравишься ты.

– Ну, здесь ты меня не удивил.

– Тебя так часто носят на руках?

– Ну, как тебе сказать… – Элена скрестила руки на груди и задумалась. Вообще-то, солдатик был довольно мил. Элене нравились веснушки, усыпавшие его улыбчивое лицо, и складочка, залёгшая в уголке губ. Но знакомиться на улице она не любила. Тем более, что толку в парнишке явно не было никакого – простой моряк, Элена считала бесчестным выжимать деньги из таких.

– Не вредничай, конфетка. Я же вижу, ты хочешь ещё поболтать со мной.

Первая половина фразы внесла полную ясность в мысли девушки.

– Я не конфетка, я урюк. И у меня нет времени на болтовню.

Снова припустив с места, она ловко свернула на первую же аллею и, заметив едущий по дорожке парка трамвайчик, вспрыгнула на него.

Моряк попытался последовать за ней, но не успел – трамвайчик уже убегал прочь.

– А я бы тебя любил! – бросил он, и Элена, не сдержавшись, крикнула в ответ:

– Все вы любите, пока корабль не покинет порт.

Она отвернулась и, столкнувшись глазами с пристальным взглядом водителя, прокашлялась.

– Повсюду разврат. На пробежку выйти не дадут, – пожаловалась она.

– Ну-ну, – водитель хмыкнул и отвернулся.

Элена, впрочем, после встречи пребывала в куда лучшем расположении духа, чем хотела показать. Внимание всегда радовало её, и, положа руку на сердце, она иногда готова была признаться, что потому и выбрала именно эту работу из множества других.

Закончив с пробежкой, Элена, не переодеваясь, зашла в кафе и взяла себе кофе. Потом побродила ещё немного по городу и вернулась назад, в клуб, чтобы начать готовиться к встрече, которую обещала ей Жоэль.

Эван проснулся поздно. Разница в часовых поясах давала о себе знать.

И куда хуже было то, что с самого утра его уже мучила боль.

Обычно грудь начинала болеть ближе к ночи – как будто лёгкие уставали дышать. К полуночи кашель душил почти нестерпимо, не давая уснуть, но утром он казался самому себе почти что здоровым и какое-то время мог заниматься делами.

Сегодня же, едва открыв глаза, он понял, что с трудом может вздохнуть – лёгкие резало наждаком, и оставалось гадать, виноват ли в этом салонный дым, в котором он провёл ночь, или попросту болезнь становится тяжелей.

Заставив себя подняться, он заглотил несколько таблеток и, удерживая их под языком, прошёл в ванную, чтобы запить водой.

Ненароком наткнулся взглядом на собственное потрёпанное после плохого сна лицо. Проглотив горсть воды, ещё одну плеснул себе в глаза.

Таблетки помогали, но не очень хорошо. МакФилен дал их ему уже почти что четыре месяца назад, но сколько Эван не пил их – через несколько часов боль возвращалась, становясь ещё сильней.

Он не привык анализировать такие вещи. Сам факт того, что он обречён, Эван принял как показания термометра – как то, что нельзя изменить. Конечно, было бы ложью говорить, что он совсем не надеялся пожить чуточку дольше, чем отпустили ему врачи.

Он честно выполнял все рекомендации, ходил на приёмы в назначенный час и даже согласился поехать на эти проклятые воды, когда врач сказал, что это его последний шанс.

Но паниковать, тратить время на поиски чудодейственных средств или беготню по другим больницам Эван не хотел. Время и так было слишком дорого для него, чтобы терять его подобным образом.

Напротив, он вырезал из своего графика всё, что могло быть сделано без него – впрочем, не добившись этим ничего. Дел в клане всё равно оставалось столько, что ему с трудом удавалось выкроить вечер, когда бы его не трогал никто, и ещё более сложным оказалось выкроить две недели для поездки на воды.

Эван очень отчётливо понимал, что время – это песок в часах, количество которого отмерено настолько строго, что выгадать пару крупинок будет слишком большой удачей, чтобы рассчитывать на неё. Вот только выбрать, что же он хочет сделать за этот – слишком маленький – оставшийся ему срок, он не мог.

Ему мучительно не хватало одиночества, чтобы просто собраться с мыслями и решить, что может стать самым главным для него теперь, когда времени хватит только на что-то одно. Вокруг всегда были люди – множество людей, каждый из которых чего-то хотел от него. Каждый из которых о чём-то просил его. И каждый из которых имел много больше, чем он – целую жизнь, полную возможностей и времени, которое наверняка не умел ценить.

Эван глубоко вдохнул. Таблетки уже дали эффект, и воздух не так жёг. Ещё чуть-чуть – и боль должна была стихнуть совсем. Он вернулся в комнату, распахнул чемодан и, достав пару костюмов, повесил их на шкаф – распаковывать вещи он тоже не хотел, слишком хорошо понимая, что, возможно, придётся сорваться с места в любой момент.

Вытащив рубашку, он накинул её на плечи, застегнул, повязал галстук и, надев один из двух костюмов, стал спускаться вниз.

Внизу уже появились первые гости. Несколько красоток сидели в разных углах зала. Взгляд Эвана невольно упал на двух из них: одна, черноволосая, с высокими угловатыми скулами, обнимала другую, более мягкую на вид. Они тянулись друг к другу телами, явно намереваясь слиться в поцелуе.

Эван отвернулся. Смотреть на чужие ласки он не любил. И тут же наткнулся взглядом на давешнюю пианистку – Лючини сидела на диванчике перед столиком и задумчиво покручивала в руках стакан с бренди. Судя по количеству напитка, пить она толком не пила – только разглядывала угловатые льдинки и думала о чём-то своём.

Эван хотел было подойти – девушка неуловимо притягивала к себе, приковывала взгляд своей хрупкостью и отточенностью черт.

Все девушки, которых видел здесь Эван, были хороши. Если бы не неумолимый шёпот убегающего времени, преследующий его, он мог бы перебрать их всех одну за другой.

Но с этой дело обстояло сложней.

Она не была пирожным, которое хочется попробовать только чтобы узнать, каким оно будет на вкус. Эвану хотелось проникнуть в неё – узнать, что кроется за холодной маской и равнодушием серо-голубых глаз. Он почти уже решил подойти, когда услышал голос хозяина зала, такой же точно, как и вечером ранее:

– Мисс Лучини, вас просят на второй этаж.

Эван мгновенно отвернулся, опасаясь, что девушка сможет поймать его взгляд. Не глядя больше ни на кого, он прошёл за один из столиков и сел. Затем подозвал к себе хозяйку зала и поинтересовался, как её зовут.

– Жоэль, – ответила она.

– Жоэль, я могу побыть с той девушкой, которая вчера делала мне массаж?

– Само собой, – Жоэль улыбнулась, – она сейчас подойдёт.

Элена заметила Эвана, когда уже поднималась. Глаза её лишь на секунду скользнули по мужчине, и тут же кровь прилила к щекам. Она стиснула зубы, отгоняя непрошеный стыд, к которому давно уже привыкла. Ещё дальше отправила мысли о том, что не испытывала ничего подобного уже давно.

Жоэль поймала её за руку и потянула наверх по лестнице.

– Что с тобой сегодня? – пробормотала она вполголоса. – Заторможенная какой-то, – Жоэль принюхалась, – ничего не курила?

Элена качнула головой.

– Всё хорошо.

Ещё несколько минут назад она и сама была уверена, что всё действительно хорошо, теперь же, как ни старалась, неприятное чувство грызло её.

– Кто он? – спросила она, чтобы перевести в другое русло разговор.

– Его зовут Сабир Ар Маариф.

– Кто? – Элена замерла на месте и распахнутыми глазами уставилась на Жоэль.

– Не смотри на меня так.

– Он кочевник! Звёзды, что кочевник делает… – Элена снизила голос и уже шёпотом добавила: – что кочевник делает здесь?

– Он наш почётный член!

– Жоэль, вам уже вообще всё равно, лишь бы был член?

– Элена!

– Я Мадлен!

– Тихо! Мы пришли!

Глава 5

– Прошу прощения, что заставила вас ждать, – Элена приклеила на лицо улыбку и обыскала взглядом комнату.

Вообще-то, она, конечно же, не опоздала, но таковы были правила игры: клиент всегда ждал. И всегда нужно было помнить о том, что он ждал, и извиниться за то, что он ждал. Простой ритуал.

Вот и сейчас Сабир Ар Маариф обнаружился сидящим на подушках со стаканчиком бренди в руке.

Первая брезгливость, которую Элена испытала при мысли, что очень скоро её, возможно, будет трахать кочевник, не оправдала себя.

Кочевники, которых она видела в порту до того, как поступила в Клуб, всегда были не очень-то ухоженными. Пальцы их казались грязными даже после мытья, ногти окружали чёрные ободки, а заискивающий взгляд делал их похожими на попрошаек.

Они часто работали грузчиками или дворниками, и хотя умом Элена понимала, что народ, который владеет всеми перевозками по линиям космических ветров, не может быть таким целиком, избавиться от иррациональной брезгливости не могла.

Пальцы Сабира действительно были тёмными – Элена первым делом вгляделась в них. Правда, скорее этот коричневый цвет напоминал темную карамель, а не грязь. Так что на секунду Элене даже захотелось попробовать их на вкус.

Обычный балахон, в котором ходили и те кочевники, которых Элена видела до сих пор, тоже имел место на нём. Правда, был он не чёрным, как у многих, и даже не цветным, а бледно-голубым – так что хотелось приблизиться и разглядеть дорогую и несомненно редкую ткань поближе. По краю рукавов его к тому же усыпали искорки, и, вглядевшись, Элена поняла, что это маленькие бриллианты.

Она подняла взгляд на лицо. Сабир Ар Маариф с лёгкой улыбкой смотрел на неё.

– Ты очень красива, – сказал тот.

Элена склонила голову набок.

– Вы тоже, – сказала она и приблизилась ещё на шаг. Элена, в общем-то, не врала. Если Сабир и не был красавцем, то деньги, вложенные в его внешний вид, делали его однозначно приятным на лицо. Маленькая бородка была аккуратно подстрижена, а длинная серьга с большим синим камнем привлекала внимание к раскосым тёмно-серым, с синими прожилками, глазам.

Сабир понимающе улыбнулся, но протестовать не стал.

– Какой твой любимый цвет? – спросил он. Элена отметила про себя лёгкий акцент, который, впрочем, не очень-то портил его.

– Голубой, – с улыбкой сказала она и, оценив обстановку, присела сразу на подлокотник рядом с Сабиром.

– Я так и знал. Как твои глаза.

Сабир взял одну из коробочек со стола. Элена заметила их только теперь, потому как чёрные футлярчики терялись между вазочками с фруктами и другой посудой.

Отщёлкнув крышку своими длинными пальцами, Сабир продемонстрировал Элене содержимое футляра, и та улыбнулась ещё шире.