Из разных лет

«Мтацминда – долгосрочное свидание…»

Мтацминда – долгосрочное свидание.Тифлис внизу – так близко облака.И тихая записка на прощание:Лечу. Пока!

Картина художника Урушадзе

И. Бродскому

Вот старый город – старый эликсир,Кувшин в придачу, солнечные крыши;Однажды вслух произнесённый мирСебя ещё пытается услышать.Вот лошадь, всадник; вот открыта дверь.Вот во дворах негромко песнопенье.Юродивый, от собственных затей,Не помнит даже своего рожденья.Вот круг гончарный, старый половикПостеленный. И место для молитвы.Вот поле, отрешённое от битвы;Вот от зимы ушедший снеговик.Всё есть, и всё исчезнет в сей же час,И бег врёмен в разбитой черепушкеСпоткнётся. Чья-то детская игрушкаНаходит нас, соединяет нас.И дым пойдёт, повиснут облака, —Всё, как вчера, волнует и тревожит.Кирпичики мой старый мастер сложитИ молвит чудодейственно: «Пока!»Всё изнутри. Снаружи только след,А значит, ничего уже не значит,И только нарисованный букетВчерашней встречей молча обозначен.Вот старый город. Он ещё для нас:И радует, и, прошлым воскрешая,Достраивает медленно «Парнас», —Зайти туда как будто разрешает.

«А утром осторожно падал снег…»

Л. Т.

А утром осторожно падал снег.Он никуда совсем не торопился,Скатился с рук твоих в начало рекИ белым расстояньем обратился.Как до тебя вдруг стало далеко,Как нелегко вдруг стало и тревожно.Брёл пешеход печальным стариком,Мела метель преградою дорожной.А утром осторожно падал снег.

«И все-таки я проберусь в Эфес…»

И все-таки я проберусь в Эфес,Где бухта обмелела, стынет ветер,Где Артемида на охоту метит,И город, по преданию, исчез.Но, раскопав его через века,Увидев лик печального Алфея,Какая неуемная затея —В античный город плыть издалека.И видеть битвы, и трубить поход,И проигравших греков сторониться;Не различать события и лицаКоторый век уже, который год.И все-таки я проберусь в Эфес. К останкам храма, чуду воскресенья.И голос твой уже совсем исчез,Мне раскопать его – одно спасенье.

«Облокотясь на странный мир…»

Облокотясь на странный мир,Почувствуй легкую прохладу.Мелькнет не слышно вечность рядом,Где маленькой частицей – мы.Где листья, в перья обратясь,Летая, что- то сочиняютИ будто крылья расправляют,Подняться выше не стремясь.Подвинусь к твоему плечу.И, кажется, не надо боле.И вечность закружит за мною,Где я над тайной хлопочу.

«Осталось мне доехать до тебя…»

Л. В.

Осталось мне доехать до тебя,Разобран плот, несносная дорога.До исповеди тайной, как до бога,Осталось мне доехать до тебя.Осталось мне по травам пробежатьЧерез болот глухое пропаденье,Где крик времен простое совпаденье,А мне бы пострадать и помолчать.Осталось мне по травам пробежать.Осталось мне в ночи не заблудить,Туманные минуя расстоянья,Прося рассвета, словно подаянья,Чтоб этот путь на ощупь повторить.Осталось мне в ночи не заблудить.Осталось мне доехать до тебя,Когда-нибудь, на звезды понадеясь,Уже совсем от жизни разуверясь,Еще и половины не пройдя,Сквозь сумерки, через печаль дождяОсталось мне доехать до тебя.

«Вот на картине ты и я…»

Вале

Вот на картине ты и я.Дождь. Дрезден. Замок вдалеке.По кругу мчится жизнь мояОт той гадалки по руке.А хиромантии языкТак непривычен и непрост,И удивляет птицы крикВдали от материнских гнёзд.И удивляет, что грозаМчит по растаявшим снегам,Безумной молнией разя,Ведя отсчёт моим годам.Меняются картины лет,Как будто бы картины дней.Дождь. Дрезден. Мой автопортрет,Написанный рукой твоей.

«В том колодце…»

Е. Д.

В том колодце,Где мало воды,Отражение выпью до дна.Мир замёрзнет до самой весны,До однажды забытого сна.И проснуться как будто хочу,Обжигаясь водой ледяной,И в тот самый колодец лечу,И твоё отраженье – со мной.

«Издалека, далёка-далека…»

Издалека, далёка-далека,Ко мне ты шлаВсего на три мгновенья,Когда закат выхватывал поленья,Когда рассвет не прекращал пареньяИ на ночлег сходились облака.Издалека, далёка-далека…

«И ты была не ты…»

И ты была не ты,И я – совсем не я;И тихие цветы,И пришлые друзья.Тропических дождейЕдва не занесло;И посреди путей —Вагончик. РассвелоЛениво. Впопыхах,По следу, по судьбеГоняет музу страхПо прошлой по тебе.И страх не оттого,Что всё исчезло вмиг,И душу так свело,Что не услышу крик.И страх не оттого,Что птицам не взлететь;Уйду за час всего, —Чтобы сказать не сметь.

«Сухая прошлогодняя листва, – …»

Сухая прошлогодняя листва, —В том сентябре ты на неё ступалаИ что-то ненароком повторялаПро старый храм, молитву, острова.Тебя я останавливал, а тыПо осени, как будто по теченью,Пыталась добежать до темноты,Где грезилось забытое спасенье.Здесь никому не сбудется догнать,И по листве, от мира уходящей,Я продолжал неистово шагать,Пытаясь всё застать тебя вчерашней.И будто в назиданье грянет гром,И молния тот Дантов круг очертит,Где мы на миг случились в круговерти,Настаивая каждый на своём.А что засим? —Багрянец, свежий след,И утро всё прохладней, всё иначе.И осени давно угасший светЛиствою прошлогодней обозначен.

«Неслышно и легко…»

П. А.

Неслышно и легкоПовалит минский снегГустою пеленой,Прилипчивой капелью,Неслышно и легкоУже знакомый смехИсчезнет во дворахПод белою метелью.А было ли вчераВ зашторенной мольбе,Где суток странный миг,Нелепо исчезая,Всё возвращал к тебеИ исчезал в тебе,Не дожидаясь слов,Значенье повторяя.Да, всё придумал я:И улиц разворот,И минский старый дом,Твои шаги в подъезде;Почти как у Моне,Кромешный снег идёт…И беличьи следыВ заутренней надежде.

«Всё равно стихи…»

Всё равно стихи.Всё равно метель.Всё равно печаль.Лодка у дороги.Всё равно ВеснаДверь сорвёт с петель,Белым цветом в ростВишня на пороге.Всё равно закат.Всё равно костёр.Телефонный звон,Словно гомон птичий.Всё равно портретНапишу на спорИ воды нальюВетреной, криничной.Всё равно стихиВечером и днём,Всё равно печальЗвонкою подковой.Всё равно идём,Всё равно живёмИ латаем мирЗапоздалым словом.

«На ступеньке вагона —…»

На ступеньке вагона —Ветер, кричащий в спину;На ступеньке вагона —Солнце прожжёт насквозь;На ступеньке вагона —Белее кажутся зимы;На ступеньке вагона —Прошлое – не всерьёз.На ступеньке вагона —Вижу тебя воочью;Километры, строчкиТоропятся наяву.Остановка былаВчерашней недолгой ночью…Уходя от вокзала, понял:Ещё живу.

«Вы в Польше…»

П. А.

Вы в Польше,Где гласные дольше,Где легких согласных гавот;Вы в Польше – не слышу Вас больше.Без жалости время течёт.Я Вам напишу непременно, —Варшава, как старая сцена,Чуть-чуть подрумянит холсты;Мазурка гремит неизменно,Играет Шопен вдохновенно,А в улочках скроешься ты.Любите печальную осень,Где звуки и возле, и после,Где листья, как птицы, кружат;Вот пруд и заброшенный мостик —Виланово. Поздние гостиВ дворец королевский спешат.Вы в Польше.И ниточка тоньше —В иголку едва попадёт.Повозка, забытые рощи,А время, как старый извозчик, —Всё тянет и тянет вперёд.Вы в Польше.Разлука всё дольше…

«Ах, какая пикантная…»

Ах, какая пикантнаяПани Варшава:Возле лестниц, костёлов,Шопеновских рук,Возле синей глазуриПодземных вокзалов,Всё, что тайна, и всё,Что пронзительно вслух.

«Я представил, что мы с тобой просто уедем…»

Я представил, что мы с тобой просто уедем.И кусок пирога на тарелке не съеден,И открытая книга на пятой странице,И под утро дорога в наш домик приснится.Я представил, что мы друг по другу скучаем;Терпеливое лето вдвоём провожаем,А на старом Амати скрипичная осеньЧто-то вслух произносит,Что-то вдруг произносит…

«До встречи немного рассеянно время тянулось…»

До встречи немного рассеянно время тянулось.Вот снег. Вот дорога. Вот ты улыбнулась.Вот день, поневоле короткий, как строчка.Вот ночь. Вот рассвет. До свиданья, и точка.Так кратко, божественно и подневольно,И даже не больно. Светло и не больно.Нет чувства утраты, есть чувство смиренья.Душевные траты в костре на поленьяхСгорают. До пепла. Вот вновь загоритсяДо встречи немного, и всё повторится.

«Если ты вернёшься ко мне…»

Л. Т.

Если ты вернёшься ко мнеНа один день, на одну ночь,Если сядешь в тот же вагонНа той же станции,Если часы и минуты,Метели и дождиОтмеряют нашу вечность,Если глаза твоиПрикоснутся к моемуОдиночеству,Я поверю в Бога,К которому шёлПо длинной смоленскойЛестнице.Если ты вернёшься ко мне —Постучись,Хотя бы за несколько лет.

«Вдруг столько зимы…»

Вдруг столько зимыВ суете повстречалосьНад пылью дорожной,Над сплетней досужей.По вечной дороге,Сметая усталость,Нам всем по зимеВ этом мире досталось.

• • •

В домофон он всегда говорил мне одну и ту же фразу: «Мальчишка, бегом на четвертый!» Всегда встречал у открытых дверей и каждый раз просил не снимать обувь.

Я приходил к нему почти как в храм на исповедь. Счастьем было оказаться в этом пространстве «неформатных» мыслей, идей и божественной музыки.

Вспоминаю, как иногда, садясь за рояль, Евгений Павлович говорил: «А теперь по заявке Ильи Львовича – «Ласточка». Мы слушали и не могли сдержать слёз. Этой необыкновенной силой очищения обладают многие его песни, которые ещё не раз будут обретать своё второе рождение у новых поколений исполнителей и слушателей.

Его дверь продолжает быть открытой.

До свидания, Евгений Павлович…

«Эта тихая надежда…»

Е. П. Крылатову

Эта тихая надеждаИ дорога у окна,Городок над миром снежным,Отрешённая луна.Темноты печальный возглас,Хоть до сумерек сто вёрст;Монастырь, и чей-то голос —Что-то важное, всерьёз.В храме трепетно, негромко,Чтоб уверовать на миг.Вязнет тихая позёмкаДней неспешных, дней твоих.Ниже каменные своды,Выше неба океан,И мелькнёт за поворотомТвой невыстроенный храм,Где волнительно, как прежде,Где и радость, и вина, —Эти вечные надежды,Эта долгая луна.

«Ветер, наотмашь дверь…»

Памяти Евгения Крылатова

Ветер, наотмашь дверь,Дождь переходит в град.Время новых потерь,Время новых преград.Шторы скрывают луч,Отодвигая свет.Облако из-за туч.Ветхий мой новый завет.Ноты на проводах,Мглы предзакатный час.Музыка на устах,Музыка входит в нас.Кружится листопад,Кружится всё быстрей.Дождь переходит в град.Ветер, наотмашь дверь.

«Прощенье. Прощания горькие…»

Прощенье. Прощания горькиеВсходы.Надменная память ветрамиЗахлёстывает,Меняются дни, и меняются годыОт осени к осени,От осени к осени.От жёлтой листвы до тяжёлогоЛивня —Всего ничегоИ одна пересадка.Нас тихо накроют угрюмыеЗимы,Где белая вечностьДиктует порядки.И всё очевиднее теньНаважденья,И грустно, и долго течениеНочи,И всё же к утру сужденоВозвращеньеНа тихие улочки памятиПрошлой.Лишь боль стеариновойКаплей застынет,И пёс пожалеет, и другНе покинет.

«В баритоновом детстве…»

Ю. Розуму

В баритоновом детстве,Где тихо плывут облака,Мы живём по соседствуИ молоды очень пока.В нераскрытые двериНеслышно крадётся февраль;И забыты потери,И музыка бьёт через край.В баритоновом миреУже подтянулись басы;Мы как будто забылиВзглянуть поутру на часы.Снег метёт осторожно,По кругу спешит циферблат.В этой жизни тревожнойНичто не вернётся назад.Повторится виденье,Где музыка рвётся сквозь сон,И как будто спасенье,Звучит и звучит баритон.

«Взрослеем, стареем, мудреем…»

Взрослеем, стареем, мудреем,Придумываем вопреки;Тропинка осенняя зреет,Ведёт нас к началу реки.Почти незаметно теченье,Теряется тень в зеркалах.Маэстро играл сочиненьеВ моих повзрослевших дворах.И музыка что-то находит,И где-то в тревожной далиЗадумчиво флейта выводитНегромкие ноты свои.

«В двенадцать от Шопена вышел…»

В двенадцать от Шопена вышел,Ключ повернул и дверь закрыл.И барабанил град по крышамИ тихо в полночь уходил.Звучали ноты повсеместно —От фонарей до облаков,И продолжал играть маэстро,Взрывая тишину шагов.Подслеповатые неоны,Уютный абажур в окнеУже читались отстраненноИ чуть подыгрывали мне.И дворник, в арке исчезая,Так ненавидя белый снег,Неслышно гаммы повторяя,Швыряет музыку на всех.Пригоршнями глотаю звуки,Не подчиняя, не виня, —И, как непрошеные муки,Сгорают около огня.И обрастают сновиденьемИ скоротечностью обид;И проступают объясненьем,Где не поверить предстоит.Где подобраться – не пробраться,Где доглядеть – недоглядеть;Где просто быть и состоятьсяИли неведомо прозреть.Где колесницы беглой ТроиТирана в бегство обратят;Где мы встречаемся с тобою,Где улицы идти велят.У каждого своя минута.И, уходя от старых стен,Пускай пригрезится кому-тоЕщё не сыгранный Шопен.

«И музыка набело, набело…»

И музыка набело, набело,Минуя черновики,С тобою сегодня ладила,С тобою писала стихи.Немного во сне лихорадилоИ оберегало не зря.И всё-таки – набело, набело, —До шепота сентября.

«Из Бодрума на скакуне…»

Розуму

Из Бодрума на скакунеК роялю, что хранит молчанье.И будет музыки звучанье,Что снова неподвластна мне.И снова перелёты дней,Наскальный оттиск, крик пустыни,Где музыка едва остынет,И оттого ещё сильнейВозникнет брюсовский пролётК Тверской, к знакомому подъезду,Где музыка всегда живёт,Давая вечную надежду.Её пленительный черёд…

«Весной комаровская осень…»

Весной комаровская осень,И Финский торопится возле,И мыслей задумчивый след.И к небу потянутся сосны,И рядом – заоблачный космосИ твой незабвенный портрет.Он будто рояль на пригорке.И звук, что пронзительно-горький,По залу всё ближе к судьбе.Здесь вальсы сменяются полькой,Здесь звуков огромное столькоИ вечность на память тебе.Теряются цифры и даты.Уже подъезжаем к Кронштадту.

Посвящение Ахматовой

Этюд

Финский – на завтра.Листок календарный,Столик заказан,Всё штильно, спокойно.Август недавний,Мой август недавний,В зеркале вновьОглянулся невольно.

«Финский – на завтра…»

Финский – на завтра,Листок календарный.Путь в комаровскую осеньНе близкий.Знаю: на годыМоё опозданье,И пожелтелаВ кармане расписка.В ней всё указано:Должен, как должен.Только отдатьМне уже не придётся.В синематографе —Лица прохожих,Где-то за кадромГерой остаётся.Но я приехал,Добрался, решился.Шёл по аллееС дождливым укором.День мой случился,В окне приютился.Сосны печальныеСпали на хорах.Вечность кивнула,Забрезжила, сталасьИ, на прощанье,Дорогой осталась.Финский – на завтра.Ахматовский полдень.

«Снова придёт комаровская осень…»

Снова придёт комаровская осень,Снова нагрянет вечерний закат,Снова летят так пронзительно сосны,Адмиралтейской стрелою летят.

«Засветилось моё Комарово…»

Засветилось моё Комарово.И друзья зачастили со мной.По аллее затеплилось слово,Рифмы, словно дожди, за спиной.Мимо, мимо потянутся люди,Жаркий август мелькнёт за углом.Только Финский немного остудитБелой чайкой за белым окном.Но всё тянет и тянет дорога,Словно долгое утро на свет.И посылкой неспешной от Бога —Запоздалый мой Ветхий завет.Засветилась прошедшая юность,Век двадцатый мелькнул за окном,И моё Комарово вернулосьТёплой чайкой, неспешным дождём.

«Так легка Соломонова мудрость…»

Так легка Соломонова мудрость,Гордый сан от невзгод и потерь.Приезжай в комаровское утро,Там, где настежь распахнута дверь.

«На Смольном храме пятерня крестов…»

На Смольном храме пятерня крестов.И загорится предзакатный вечер,И крылья разбежавшихся мостов,Как ангелы, торопятся на встречу.И снова храм. И день идёт к концу.Каналов ближних не смолкает ропотИ этот вечер, что тебе к лицу,Пытается перешагнуть до срока.

«Во мне всегда присутствие дождя…»

Во мне всегда присутствие дождя:Он с облаком меня соединяет,И у окошка каждый день встречает,И провожает на исходе дня.Он обгоняет музыку порой,Выпытывая тихие аккорды;Он повторяет позабытый город,Играя с повзрослевшей детворой.Он тайною присутствует во мне.На запоздалой Выборгской дорогеПокажется необычайно строгим,Оставив расписанье на стене.Приду потом, когда пойму тебя.Я устаю над облаком кружиться.Во мне всегда присутствие дождя —Уже звучит и снова повторится…

«Я знал, что что-то в нас произойдёт…»

Я знал, что что-то в нас произойдёт,И ты меня окликнешь на перроне;Вот лестница – ступенек ровный счёт,И ты, замысловатая, на троне.Я время незаметно торопил,Но дни так быстро значились годами;Осенний вечер за окошком плыл,Весна не уходила вечерами.Я думал, сомневаясь и виня,Испытывая истину на прочность;Всё путал день с непроходящей ночьюИ торопился на исходе дня.Я шёл к тебе, терзая мыслью лоб,Всё было проще, яростней, весомей;И радости нечаянный ознобЛежал на койке в запоздалой коме.Поторопись, откликнись, оглянись,Услышь моё растерянное эго.И возле нерастаявшего снегаНа тихие минуты задержись.

«Повторись. Стынет полночь и ветер…»

Повторись. Стынет полночь и ветер.И тревожная чайка как перст.Май прохожих своих заприметил,Что уходят с насиженных мест.Повторись! Ничего, что не завтра.Я зажмурюсь, и время пройдёт.Будет пшённая каша на завтракИ безумная встреча на взлёт.Повторись на мольберте, бумаге,В тишине, посреди облаков,На равнине, в летящем овраге,Завершеньем, началом стихов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.