Беспощадное возмездие

– Именно так они и пишут.

– А ты думаешь, что его убили?

Эрика сделала глоток чая, посмотрела в окно на верхушки голых деревьев в оранжевом свете уличных фонарей и пожала плечами.

– Это хорошо. Одним делом меньше. Сама же говорила, что погрязла в расследованиях убийств. Увидимся вечером. Рыба с картошкой фри?

– В понедельник?

– Да, давай оторвемся по полной.

– Хорошо, – рассмеялась Эрика.

Он поцеловал ее в щеку и ушел.

* * *

Отдел полиции на Луишем-Роу располагался в двадцати минутах езды от ее дома в Блэкхите. Когда она подъехала к участку в семь, парковка была полупуста, и толстый слой инея на асфальте искрился в свете уличных фонарей. Выйдя из машины, она была встречена пронизывающим холодом и поспешила внутрь, стараясь не поскользнуться на небольших участках наледи перед центральным входом.

В коридоре, ведущем в кабинеты, царило оживление, поскольку в это время заканчивалось дежурство ночной смены.

Возле двери на кухню для персонала Эрика встретила свою коллегу, инспектора Кейт Мосс. Когда они вошли внутрь, инспектор Питерсон и детектив Макгорри стояли вместе перед микроволновой печью и смотрели сквозь прозрачное стекло на две медленно вращающиеся миски.

– Доброе утро, босс! Доброе утро, парни! – поприветствовала Мосс. Она была невысокой, коренастой женщиной с коротко стриженными огненно-рыжими волосами, веснушчатым лицом и зелеными глазами, которые искрились добротой.

– Доброе утро, – поздоровались Питерсон и Макгорри, бросив на них сонные взгляды.

– Хорошо провели выходные? – поинтересовалась Мосс, разматывая свой длинный шарф и снимая куртку.

Эрика кивнула, а Питерсон и Макгорри пробормотали «да», не отрывая взгляда от микроволновки.

– Да кому нужен «Нетфликс», если есть такое? – хихикнула Мосс, присоединяясь к парням. – Что показывают? «Жестокое убийство овсянки»?

– Ха-ха, – повернулся к ней Питерсон и улыбнулся. – Это… а что это?

– Овсяная каша на молоке с сиропом стевии со вкусом кленового сиропа, – ответил Макгорри.

Питерсон был высоким, стройным чернокожим мужчиной ростом в шесть футов, чуть ниже Эрики, и обычно отличался прямой осанкой. Он всегда напоминал ей игрушечного солдатика. Джон Макгорри был почти такого же роста, как Эрика. Она познакомилась с ним, когда он еще был худощавым молодым человеком, но теперь, почти шесть лет спустя, заметно располнел. Микроволновка звякнула, и он открыл дверцу, доставая две миски с дымящейся серой массой.

Мосс вынула из кармана пальто бумажный пакет.

– Если хотите, у меня есть лишний круассан с шоколадом, – предложила она Эрике.

– Спасибо. Воспользуюсь твоим предложением.

Эрика весело наблюдала, как Питерсон и Макгорри ковыряются в своих тарелках и с завистью поглядывают на женщин, которые лакомились восхитительными круассанами.

– Мы на диете, разработанной этим новым приложением, – пояснил Питерсон.

Мосс наполнила чайник водой.

– Вы двое, пьете чай?

– Черный с лимоном.

– С овсяным молоком, – ответил Макгорри.

Мосс посмотрела на Эрику.

– С молоком и двумя кусочками сахара, пожалуйста.

– Я просмотрел журнал дежурств за вечер пятницы, – сообщил Питерсон. – Смерть того члена парламента, Невилла Ломаса. Ты там была.

– Была. Но потом появился один из суперинтендантов из центрального участка Вест-Энда, – ответила Эрика. – Мы знаем, что достоверная информация скрывается от прессы, хотя тот, кто ввел СМИ в курс дела, поспешил исключить версию убийства.

– Тебе это кажется подозрительным? – нахмурился Макгорри.

Эрика быстро пересказала то, что видела.

– А что думает Айзек Стронг? – спросила Мосс.

– Он решил воздержаться от комментариев, пока не проведет вскрытие.

– Стоило бы порадоваться, что нам не добавилось работы, – пожала плечами Мосс.

Эрика подумала о своей нагрузке: восемь расследований убийств, два дела об изнасиловании, включая покушение на убийство, и два обвинения в непредумышленном убийстве. Мосс была права: у нее не было ни времени, ни ресурсов, но что-то в деле Невилла Ломаса не давало ей покоя.

Когда Мосс закончила заваривать чай, Эрика отнесла чашку к себе в кабинет. Она открыла на своем компьютере базу данных единой информационной системы МВД Великобритании, чтобы посмотреть, был ли зарегистрирован факт смерти Невилла Ломаса и создано ли досье по делу. Она его нашла, но подробностей было немного. Досье создал суперинтендант Дэн Фиск, и Эрика вспомнила о мужчине, который прибыл с ним. Кто он? Фиск не представил его как офицера полиции.

Она закрыла базу данных и поискала во внутренней сети информацию о суперинтенданте Дэне Фиске. Последние несколько лет он работал в центральном участке Вест-Энда, став суперинтендантом в возрасте тридцати пяти лет. Эрика откинулась на спинку кресла. Сейчас Фиску было тридцать девять, на одиннадцать лет моложе Эрики. Он окончил Кембриджский университет и работал в финансовой сфере, пока не решил присоединиться к столичной полиции по программе быстрого обучения и продвижения высококвалифицированных специалистов. В отличие от Эрики и многих ее коллег, он даже ни разу не патрулировал улицы.

Эрике было пятьдесят. Через пять лет она могла бы досрочно выйти на пенсию, но уже чувствовала, что ее не принимают в расчет, словно она была древним динозавром. Взять хотя бы тех двух молодых полицейских, которые обращались с ней как с пережитком прошлого.

И, возможно, так оно и было. Эрика постучала ручкой по зубам и посмотрела на стопку папок на столе. Столько дел требовало ее внимания, столько бумажной писанины, что она почувствовала себя пресловутым администратором. У нее снова возникло ощущение, будто она бесцельно плывет по течению. Она оглядела крошечный, тесный кабинет с паршивой мебелью и видом на кирпичную стену.

Затем взяла телефон и набрала номер офиса Айзека в морге.

7

Пока Эрика спешила в кабинет Айзека Стронга по длинному, залитому флуоресцентным светом коридору морга, она, казалось, растеряла последние остатки тепла.

Дверь была открыта, и Эрика постучала по косяку. Айзек сидел за своим столом и работал. На нем была синяя рубашка с расстегнутым воротом, черные узкие джинсы и кроксы, а его темные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Он, как обычно, излучал ауру спокойствия и порядка по сравнению с тем, какой вымотанной чувствовала себя Эрика. Серый январский свет лился в комнату через окно, расположенное высоко под потолком. Вдоль стен стояли книжные полки, которые Айзек заполнил медицинскими справочниками.

– Доброе утро, – тихо поздоровался Айзек. – Ты быстро добралась.

– Просто забила на еженедельное собрание своей команды и попросила Мосс меня заменить. Она не сильно обрадовалась… Ведь это даже не мое дело.

– Я тебя не осуждаю.

– Я сама себя осуждаю. Я слишком стара для этого.

– Для чего?

– Не знаю… Вечно идти против руководства.

– Тебе кто-нибудь не велел осматривать тело?

– Нет.

– Тело Невилла Ломаса находится в моей юрисдикции. Я пригласил тебя его осмотреть. И поменьше этих разговоров о возрасте. Эрика, мы с тобой ровесники. Вот уж спасибо, – возмутился он с притворным негодованием.

– Да, мы все еще молоды. Конечно же.

Айзек улыбнулся и встал из-за стола. Она последовала за ним по коридору к высокой стальной двери. Он приложил свой ключ к сенсору, дверь зажужжала и открылась.

Холодный воздух словно окутал их невидимым покрывалом. Комната для вскрытия представляла собой впечатляющее сочетание стали и керамической плитки в викторианском стиле. Вдоль одной стены тянулся ряд металлических дверей, а в центре помещения – три стола для вскрытия из нержавеющей стали, окруженные водоотводами. На столе, что стоял ближе других к входу, под белой простыней лежало тело.

Айзек натянул пару латексных перчаток и аккуратно отогнул верхнюю часть ткани. На столе для вскрытия Невилл Ломас казался еще более бледным и тучным. Мордастое лицо и тройной подбородок. Толстые фиолетовые нити швов, наложенных на длинный Y-образный разрез на груди, были единственным цветным пятном на его теле.

– Если верить прессе, ты заключил, что его смерть наступила в результате естественных причин? – поинтересовалась Эрика.

– Нет. На самом деле я вынес открытый вердикт, – ответил Айзек. – Но дополнительно обратился к коллеге за вторым мнением. – Открытый вердикт означал следующее: признавалось, что преступление могло быть совершено, но без установления преступника или причины смерти.

– А кто выпустил пресс-релиз?

– Понятия не имею, – покачал головой он.

Эрика посмотрела на его лицо.

– Дай угадаю… Тебе нанесли визит Дэн Фиск и еще один мужчина в сером костюме: невысокий и лысеющий, с коричневым родимым пятном под левым глазом?

Айзек кивнул.

– Он объяснил, что Невилл Ломас славился своим пристрастием к опасным, а иногда и насильственным половым актам. И они были в курсе больших проблем со здоровьем Невилла. Мне также ненавязчиво, или, я бы сказал, довольно открыто, сообщили, что две секс-работницы ранее продавали таблоидам истории о его пристрастии к побоям и порке и о том, как ему нравилось имитировать удушение. И что главный парламентский партийный организатор с радостью поделился бы со мной более подробной информацией… конфиденциально.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здание на берегу Темзы в лондонском районе Саутуорк в стиле ар-деко. Над центральной частью дома была возведена высокая башня с окнами в виде буквОХО. Сейчас на первых двух этажах находятся художественная галерея и фешенебельные магазины. Уровни с третьего по седьмой заняты жилыми апартаментами, а на самом верхнем этаже разместился ресторан. Из его окон открывается вид на Темзу и прилегающие кварталы (здесь и далее прим. пер., если не указано иное).

2

«Dandelion and Burdock» (дословно с англ. одуванчик и лопух) – безалкогольный напиток из ферментированных корней одуванчика и лопуха. Обладает уникальным травяным вкусом, землистым ароматом, с нотками аниса. Цвет темный, янтарно-карамельный.

3

Около 30 см (прим. ред.).