Степень бессмертия. Книга 3. Панацея

А дальше все завертелось в безумном калейдоскопе, как и всегда в похожих ситуациях. Перезарядить оружие я даже и не пытался, так же как не пытался выдернуть из-за пояса пистолет. Не уверен, но думаю, что в тот момент я про него просто забыл… Более того, в тот момент я едва ли был способен думать, тело работало само, повинуясь старому как мир инстинкту: убей, чтобы не умереть!

Помню только, как оттолкнувшись всем телом от стены, влетел в группу врагов, размахивая автоматом, словно дубиной. В меня стреляли, скорее всего попадая в своих товарищей, я бил, все время передвигаясь и кружа вокруг остающихся на ногах врагов, а потом все кончилось так же внезапно, как и началось.

Вокруг меня в луже крови лежали трупы, а я, сидя в той же луже, пытался заново научиться дышать, держась за разодранный чьей то пулей бок. Чуть в стороне, уткнувшись в стену проломленным черепом, лежал убитый зараженный, и привычное уже свечение вокруг его тела постепенно угасало, в то время как на открытой ране созревал красный кристалл. Наверное, многие ученые немало отдали бы за возможность увидеть этот процесс в зрении сверха, ну а мне было разве что мерзко, и к горлу периодически подкатывала тошнота. А может быть, это потому, что моей многострадальной голове опять досталось? Не знаю. Ладонь, которую я приложил к больному месту на затылке, оказалась в крови. Но здесь все было в крови, может быть, просто испачкался… Ничего, я уже привык, что на мне все заживает как на собаке. Впрочем, о чем это я, ну какая собака сравнится в этом с зараженным?

Дождавшись, пока кристалл на трупе полностью сформируется, я с трудом поднялся на ноги и, подобрав его, не глядя приложил к ране на боку, испытав при этом привычную эйфорию. А после, подняв чей-то автомат, не глядя выщелкнул из него магазин и, вставив полный, поковылял в сторону выхода. Нужно было успеть выбраться из здания до того, как сюда добегут охранники с КПП. Воевать больше не хотелось…

– Ну вот, Серега, почувствуй на себе, как живут простые люди без телепорта, – пробормотал я, когда наконец добрался до высокого, не меньше трех метров в высоту, забора. Судя по тому, что по пути меня никто не пытался подстрелить, свой лимит удачи на сегодня я еще не исчерпал и до свободы оставался последний рывок, который мое избитое тело категорически не хотело делать.

Впрочем, и здесь мне повезло, потому что, быстро оглядевшись по сторонам в поисках возможных врагов, я увидел всего в двух десятках метров от себя прислоненное к стене бревнышко, с помощью которого, видимо, и преодолели стену мои сообщники. Так что на стену я взобрался легче, чем мне это представлялось. А спустился и вовсе мгновенно, навернувшись с высоты и отбив все, что еще не было отбито, об промерзшую землю.

Выругавшись сквозь плотно сжатые зубы, я заставил себя подняться на ноги и, подобрав отлетевший в сторону автомат, потрусил в сторону чернеющей за посадками трассы. Где-то там впереди меня ждали сообщники, и я надеялся, что им уже удалось добыть машину.

Впрочем, когда впереди послышались заполошные выстрелы, мои надежды на то, что все уже закончилось, испарились, как туман под ярким утренним солнцем. Я уже успел расстроиться и, подкрадываясь к дороге по узкой полосе посадок, лихорадочно пытался составить какой-то план, но…

Выстрелы прекратились так же неожиданно, как и начались, и, выглянув на дорогу, я увидел своих товарищей, осматривающих изрешеченный пулями микроавтобус.

– За что вы их так? – подал я голос еще до того, как вышел на дорогу, дабы никто от неожиданности не пальнул в меня. – Я думал, вы кого-нибудь вежливо попросите подвезти, а вы прям как звери какие-то!

– На себя посмотри, чудовище! – не поддержала шутку юмора Вика, неловко держащая в руке автомат и свирепо озирающаяся по сторонам, пока Алексей со Сноходцем вытаскивали из машины трупы в такой же униформе, что и у охранников клиники. – Весь в кровище, ты что, ее пил, что ли?

– Купался! – криво ухмыльнулся я и кивнул на убитых. – Подмога?

– Вряд ли, слишком рано, – ответил вместо Виктории Алексей. – Скорее – смена. Мы как раз на дорогу вышли, а тут они. Хорошо, что оружие в кустах не бросили, как некоторые предлагали…

Виктория, на которую при этих словах выразительно посмотрел Алексей, сделала вид, что не слышит, и продолжила бдительно осматривать пустую трассу, я же, тяжело вздохнув, закинул автомат за плечо и впрягся в грязную работу, помогая освобождать машину.

К счастью, двигатель ребята не прострелили, все пули прилетели в салон машины, который теперь напоминал скорее скотобойню, чем комфортный транспорт, и уже через несколько минут мы сидели в машине и шустро катили по дороге куда глаза глядят, лишь бы подальше от места нашего недавнего заключения.

– Надо бы машину сменить… – через некоторое время подал голос Алексей, занявший место за рулем микроавтобуса. – Иначе первый же встречный водитель позвонит ментам и нас начнут ловить.

– И так начнут, – хмуро буркнул я, не открывая глаз. Удобное пассажирское кресло подарило уставшему телу чувство расслабленности и покоя, да так, что глаза закрылись сами, а открывать их было дико лень. – Да и не переставали никогда…

– Это ты у нас уголовник, – в голосе Алексея явно чувствовалось нескрываемое осуждение, – а мы тут все почти законопослушные граждане.

– Сам ты уголовник! – вяло возмутился я. – Между прочим, я до этого всего даже по пьяни в полицию не попадал ни разу. Но да, ты прав, машина нужна. И одежда…

– Что, грабить будем? – вздохнула Виктория, занявшая место между мной и окном, и, ни грамма не смущаясь, опустила голову мне на плечо.

– Нет, блин, купим! – не смог удержаться я. – У тебя же есть деньги?

– Ага, блин! Полные карманы! – предсказуемо отреагировала Вика. – Давайте только не убивать никого, ладно?

Судя по всему, сказанное относилось ко мне, я даже почувствовал, как повернулась голова на моем плече, но я уже настолько устал доказывать другим, что не такое кровожадное чудовище, каким меня считают, что просто промолчал. А потом и вовсе провалился в сон, даже сам не заметив, как это произошло.

Проснулся я от того, что меня трясла за плечо Виктория, нетерпеливо ждущая возможности покинуть пропитанный тяжелым запахом крови салон автомобиля.

– Подъем, Филин, конечная остановка! – ворчала при этом целительница. – Все, вылезай, поезд дальше не пойдет!

– Какой поезд? – удивился сначала я, пытаясь сообразить, где я и как здесь очутился. Наконец, остатки сна покинули меня окончательно. Поняв что происходит, я потянулся и, поднявшись на ноги, протиснулся к выходу. – Шутить изволите, да? Где мы сейчас?

– Дачный поселок, – вместо Виктории отозвался Алексей, ожидающий нас на улице. – Я узнал места, так что никого грабить не пришлось. Здесь нам помогут и с одеждой, и с транспортом. Проходите в дом, ключи на веранде справа, под горшком, а я пока отгоню машину, здесь неподалеку удобное озеро есть…

Выбравшись из салона микроавтобуса, я огляделся по сторонам и, заметив привычную картину, немного расслабился. Дачи, выстроившиеся в четкую прямую линию и огражденные друг от друга самыми разными заборами, пустовали из-за времени года. Снег совсем недавно растаял, и еще минимум неделю в эти края не будет паломничества дачников. Лучшего места, чтобы отдохнуть и определиться с дальнейшими планами, и придумать нельзя.

– Кто поможет? – на всякий случай уточнил я. – Опять конторские?

– Обычные люди, – отмахнулся от моих подозрений Алексей. – Живет тут неподалеку одна семья, я у них сына пару лет назад крестил, да и потом они ко мне в церковь частенько заходили, когда в наших краях бывали проездом.

– Не выдадут?

– Нет, – отрезал Алексей. – Они, как весь этот дурдом начался, и вовсе нелюдимыми стали. Глава семейства писатель, в город они выбираются только за продуктами да новую порцию текстов в сеть выложить. Так и живут здесь, только на другом конце поселка. Ладно, валите уже, потом поговорим…

Вернулся Алексей часа через три, когда мы с Викторией уже протоптали натуральные дорожки перед окнами, места себе не находя от беспокойства. Два или три раза я порывался идти искать нашего не то гонца, не то разведчика, но каждый раз от этого глупого поступка меня отговаривала Вика. Сама же девушка, в свою очередь, нервно тискала автомат, периодически щелкая туда-сюда предохранителем. И лишь Сноходец спокойно спал на единственной кровати, восстанавливая подорванное медикаментами здоровье.

– Что так долго? – первым возмутился я, наблюдая, как Алексей вытаскивает из объемной сумки судки с едой и свертки с одеждой. – Мы уже думали, что тебя поймали.

– Ну не мог же я уйти, не пообщавшись с хорошими людьми? – спокойно пожал плечами Алексей. – Да и еда как раз готовилась… Вы же голодные наверняка?

– А ты, я так понимаю, уже перекусил? – уточнила Вика, раскладывая на столе посудку с разносолами.

– Ну да, – подтвердил добытчик и, подхватив один из свертков с одеждой, скрылся на веранде.

Подумав пару секунд, я со вздохом последовал его примеру. Есть хотелось зверски, но еще больше хотелось сменить задубевшую от засохшей крови одежду. Да и нельзя же за стол в таком виде садиться, свинство это!

На открытой всем ветрам незастекленной веранде было откровенно холодно, поэтому переодевался я быстро, не обращая внимания ни на что вокруг. И только натянув на себя теплые спортивные штаны и растянутый безразмерный свитер, увидел то, что, как магнит, притянуло к себе мой взгляд… На деревянной лавке, рядом с ворохом грязной одежды, лежал старый, изрядно поцарапанный телефон.

– Это ты принес? – хриплым от волнения голосом спросил я у Алексея.

– Ну да, ребята нашли старый телефон, зарядили и дали мне попользоваться, а что?

– Можно? – с надеждой попросил я и, едва дождавшись удивленного кивка Алексея, схватил аппарат. Выскочив на улицу, отошел к забору, набирая дрожащими пальцами всплывший в памяти всего несколько дней назад номер.

Кажется, я даже не дышал все то время, пока шел набор номера и звучали протяжные длинные гудки. Наконец, гудки сменились тихим щелчком и до боли знакомый родной голос произнес не одну тысячу раз слышанное мной:

– Да? Слушаю вас!

– Привет… – словно со стороны, услышал я свой голос. – Милая, я вернулся… Я живой!

Глава 2

Мы за все хорошее…

Солнце уже скрылось за окраинами поселка, оставив после себя лишь кроваво-красный закат, а я все еще сидел и смотрел в никуда, прокручивая в голове разговор с женой. Странно, но такое долгожданное событие оставило за собой весьма неоднозначное послевкусие… Наверное, даже неприятный осадок. Но при этом на душе было тепло и радостно от осознания того, что моя семья в безопасности. Н-да, семья… Вот только моя ли?

Нет, начался разговор вполне себе неплохо, хоть и не без слез супруги. Она явно обрадовалась, когда все-таки поверила в то, что звоню именно я, наговорила мне много приятных слов… А потом явно опомнилась и начала расспрашивать о том, что сейчас со мной происходит. А я…

Ну вот не умею я ей врать! И даже по многочисленным паузам и недоговоренностям она всегда все понимает. Так и в этот раз, о том, что я в глубокой заднице, она догадалась достаточно быстро. А потом надолго замолчала, явно обдумывая следующие слова.

Впрочем, я и так догадался, какими они будут…

– Не говори, не надо… – поборов сковавшую грудь тоску, пробормотал я в трубку. – Все понимаю. Только все устаканилось, ты поверила, что все уже позади, и тут я… Выпрыгнул, как черт из табакерки, а со мной все беды и проблемы, о которых ты уже начала забывать.

– Сережа, я… Мы… – перебила меня Рита, но почти сразу же замолчала, явно не зная, что сказать.

– Послушай, а если я все исправлю? – с безумной, абсолютно глупой надеждой вдруг спросил я.

– Что исправишь?

– Все! Вот совсем все, а потом мы начнем новую жизнь, нормальными людьми… Ты будешь со мной?

– Я и так буду с тобой, – вздохнула Рита. – Ты прости, пожалуйста, просто я так устала, и мне очень страшно.

– Не бойся, родная, – улыбнулся я и, вздохнув в ответ, добавил: – Я и правда могу все исправить. Дай мне только немного времени. И все снова станет как раньше, обещаю…

После этого разговор скомкался и достаточно быстро завершился, а я, усевшись прямо на землю у забора, сидел и смотрел на закат. Настроение отвратительное, да и было от чего, если честно.

Этого разговора я и ждал, и откровенно боялся с того самого времени, как ко мне вернулась память. Знал, где накосячил, и, самое главное, прекрасно осознавал, что и Рита все это понимает.

Нет, с одной стороны, мы вроде бы вместе все это творили, но спрос-то все равно с меня, как с мужика и главы семьи. И никакими оправданиями это не исправить. Зато вполне можно делами, вот только удастся ли при этом уцелеть? Впрочем, конечная цель явно стоит этого риска. И если я хочу вновь воссоединиться со своей семьей, то нужно убрать весь шлейф проблем, тянущийся за мной. Который я же и создал, если уж начистоту. Это всем другим я могу говорить, что это не так, а вот самого себя обманывать глупо.

Ну а если не получится, тогда и думать не о чем. Не нужен моей семье я нынешний, даже если Рита пойдет на поводу у своих эмоций и начнет меня уговаривать бросить все и сбежать. От проблем невозможно убежать, рано или поздно они тебя догонят, и по закону подлости случится это, когда меньше всего ожидаешь. И тогда тебя просто погребет под лавиной накопленных, нерешенных проблем. Тебя и тех, кто тебе дорог. Как-то так…

– Эй, мыслитель! Жрать пошли, еда остывает! – вторгся в мои мысли жизнерадостный голос сноходца. – А то смотри, останешься голодным, там Вика поглощает продукты со скоростью пылесоса! Ой…

Желудок громко заурчал, словно подтверждая, что идея недурна и поесть совсем не помешает, и я, проводив взглядом внезапно убежавшего куда-то сноходца, отправился в дом ужинать.

А там, с благодарностью кивнув Алексею, протянувшему мне тарелку с исходящей паром едой, я уселся за стол и только потом поинтересовался у старательно прятавшей улыбку Вики:

– Куда это он?

– В сортир, не к столу будет сказано, – пожала плечами целительница. – Ну а что, сколько времени он провел на внутривенном питании? И сразу жрать. Да еще и меня подкалывает…

– А может, не стоило его так? – тяжело вздохнул Алексей, усаживаясь на освободившееся место с кружкой чая. – Ну подумаешь, пошутил человек…

– А я тут при чем? – как-то ненатурально возмутилась Виктория и сделала вид, что целиком и полностью сосредоточена на ужине.

– Хочешь бесплатный совет? – накалывая котлету на вилку, поинтересовался я, и не дожидаясь ответа, продолжил: – Попробуй иногда проявлять фантазию. А то рассказывали мне, как ты поступала с теми, кто тебя доставал, и внезапные приступы диареи были в списке твоих методов на первом месте.

– И кто же тебе такое рассказывал? – угрюмо уточнила Вика, с сожалением глядя на опустевшую тарелку. – И чем тебе не нравятся мои методы? По крайней мере, после них люди остаются живыми, а я не хожу, забрызганная кровью с ног до головы!

– А это, я так понял, камень уже в мой огород? – вскинулся я. – А вот попробуй мне объяснить, если я такой монстр, каким вы со святошей меня постоянно выставляете, то почему здесь вся кухня еще не забрызгана вашими мозгами?

– А меня ты сейчас зачем приплел? – начал было Алексей, но тут же был невежливо перебит Викторией.

– А может, потому что теперь у тебя нет способностей, – агрессивно прошипела она, явно начиная заводиться, – и уже не получится поиграть в супермена?

– Может быть, – устало пожал я плечами. – Вот только у меня в кармане все еще лежит пистолет, и чтобы прострелить тебе голову, хватит и секунды. Я и раньше умел с ним обращаться, а за последние полгода и вовсе…

– Линейку принести? – снова попытался вклиниться в разговор Алексей.

– В смысле?

– Зачем? – Мы с Викторией одновременно обернулись к Алексею, пытаясь понять, о чем он говорит.

– Ну вы же тут письками начали меряться, вот я и подумал…

– Смешно… – буркнула вполголоса Виктория и, убрав в мойку пустую тарелку, занялась завариванием чая, делая вид, что ничего, кроме этого процесса, ее в данный момент совершенно не интересует.

Я также последовал ее примеру, уплетая за обе щеки нехитрый ужин. Понятное дело, что наши с целительницей разногласия на этом не прекратились и с этим нужно будет что-то делать, но это потом. А перед этим я поем, высплюсь, и возможно, даже отдохну, если повезет. Но…

То, что с отдыхом вряд ли что-то получится, я понял чуть позже, когда вернулся сноходец и со страдальческой рожей устроился за столом на максимальном удалении от Виктории. А косые взгляды с легкой ноткой опаски, которые он изредка бросал на целительницу, явно говорили о том, что парень прекрасно понял, кто причина его внезапного недомогания. Мне даже стало слегка любопытно, что выйдет в итоге из этого противостояния, ведь ему вполне по силам превратить сон Виктории в кошмар уже этой ночью… Впрочем, как и ей, я думаю, организовать парню длительную бессонницу. И, боюсь, Алексей немного неправ, и линейкой тут не обойдется.

Еще и сам Алексей периодически изучал пристальным взглядом всю нашу компанию, очевидно, думая о том, кому из нас стоит доверять меньше всех. А то, что он никому из нас не доверял, это к гадалке не ходи. Очевидный факт. Я вот тоже никому из них не верю до конца.

Собралась, как говорится, компашка, волк, коза и капуста. Причем кто есть кто – вопрос спорный. Наверняка каждый считает волком себя, но не факт, не факт…

Но это все мелочи, досужие размышления и заботы явно не этого дня. А вот последовавший вскоре после этого разговор напомнил мне, что расслабиться не получится. Впрочем, я и сам это прекрасно понимал.

– Филин, ты что-то там говорил о лечении зараженных, – решил прояснить интересующий его вопрос Алексей. – Ну, когда мы вытаскивали из застенков твоего нового приятеля. Что ты имел в виду?

– Странный вопрос. – Перекусив, я по привычке налил себе кофе и, сместившись к окну, с наслаждением закурил трофейную сигарету. – Тебе же рассказали, что теперь можно сделать из зараженного почти обычного человека. Как поступили со мной, например.

– Нет, это я понял, – отмахнулся бывший священник. – Меня скорее интересует то, как это было сказано. Мол, когда вы будете лечить людей…

– Вот и меня этот вопрос интересует, – подхватила Виктория. – Что значит «вы»? Ты что, спрыгнуть решил?

– Нет, погодите, вы что, всерьез решили лечить зараженных? – удивленно приподнял одну бровь Алексей. – Что, правда?

– А ты что-то против имеешь? – вскинулась Виктория. – Или твои кураторы?

– Какие кураторы? – округлил глаза сноходец. – Это то, что я думаю?

– Да хрен его знает, что ты думаешь, но да, товарищ Алексей у нас работает на ФСБ и, скорее всего, нам не товарищ… – криво усмехнулся я.

– Трындец…

– Не работаю, а сотрудничаю, – нахмурившись, проворчал Алексей.

– Да какая разница, – отмахнулся я. – Важно то, что теперь твоими стараниями у нас на хвосте будут висеть не бандиты, а государственные спецслужбы.

– Ой, да не преувеличивай, – пожал плечами священник. – У тебя уже мания преследования развилась совместно с манией величия. Кому вы на фиг нужны?

– Филин прав, а ты ни хрена не понимаешь, – поморщилась Виктория. – Нас действительно будут серьезно искать, чтобы завладеть формулой препарата. И сделать так, чтобы о нем никто не узнал.

– Зачем?

– Затем, что я, к примеру, больше не расходую свою жизненную силу на чудеса, но некоторые преимущества перед обычными людьми, как ты заметил, все же сохранил, – решил пояснить я. – А вот кристаллы с чужой жизненной силой я все так же могу поглощать. И приносят они мне теперь не пару лет жизни, а два-три десятка. При этом во мне больше нельзя определить зараженного. Теперь понятнее?

– Рецепт вечной молодости… – задумчиво пробормотал Алексей.

– Для избранных, – согласно кивнула Виктория.

– Трындец… – в очередной раз за вечер повторил сноходец.

– Угу. Теперь, получив десяток красных кристаллов, такой, как я, сможет прожить пару веков, не боясь умереть от старости, – подтвердил я. – И хоть убейте, я не верю, что спецслужбы, или кто там нас в итоге поймает, удержатся от соблазна стать долгожителями. Всего-то дел – заразиться, вылечиться, а потом начать охоту на наших товарищей по несчастью.

– Можно подумать, что на нас сейчас не охотятся… – проворчала Виктория. – Но в целом ты прав, тут приз получается более значимым.

– И вот теперь встает вопрос, – подытожил я. – Что будем делать и с кем ты. Нет, я помню, что ты у нас борец за правое дело, так сказать, за все хорошее против всего плохого… Но какое дело для тебя правее?

– Хочешь помощи или интересуешься, сдам ли я вас?

– И то и другое.

– Тогда для начала хотелось бы узнать, что конкретно вы задумали?

– Помочь нормальным людям, – опередила меня с ответом Виктория. – Тем, кому эти способности на хрен не упали, кто хочет нормальной жизни, но вляпался и никак не выкарабкается.

– Вот так все возвышенно и благородно? – не поверил Алексей. – Или это опять способ обогатиться на новинке?

– А ты здесь видишь кого-то разбогатевшего? Я, может, и не слишком умный, но на своих ошибках учусь. И второй раз в это говно ради денег не сунулся бы, – огрызнулся я.

– Но?

– Можешь мне не верить, но я действительно хочу помочь тем, кто пострадал из-за меня. Исправить одну из своих ошибок. Очистить совесть, так сказать…

– А у тебя она еще есть, совесть-то? – хмуро поинтересовался Алексей. – Ты же ее продал давно.

– Да пошел ты! – снова огрызнулся я. – Между прочим, я и в прошлый раз был уверен, что помогаю людям… Кристаллами мы лечили безнадежных больных, и без нас многие бы умерли намного раньше.

– Тебя послушать, то вы с Ведьмой прямо ангелы в белом, – язвительно заметила целительница. – И за что только вас все ненавидят?

– Вот не надо, не передергивай! – скривился я. – Не ангелы… Но и не демоны. Изначально мы хотели только хорошего. Ну а деньги, которые мне все ставит в вину наш святоша, так их нам давали сами родственники пациентов, сколько могли. Сколько не жалко. Пару раз вообще почти бесплатно лечили, один раз за мешок картошки, второй за канистру бензина…

– А убивал ты тоже во благо? – внес свои пять копеек Алексей.

– Убивал я только тех, кто пытался убить нас! – окрысился я в ответ, а потом помрачнел, вспомнив, как еще недавно охотился на зараженных в лесах Липецка. – Ну почти… Но невинными никто из убитых мной не был.

– Благими намерениями устлана дорога в ад… – начал было Алексей, но, наткнувшись на мой яростный взгляд, заткнулся.

– Вот только проповедей мне тут не надо! – рявкнул я. – Эта фраза очень удобна для диванных мудрецов, тех, кто никогда лишний раз жопу с этого самого дивана не оторвет даже для себя, не говоря уже о том, чтобы помочь кому-то! А я придерживаюсь другой версии: не ошибается тот, кто ничего не делает… И мне насрать на то, что кто на этот счет думает. Да у каждого из нас руки по локоть в крови, и почему-то никого, кроме нас с Ритой да десятка бунтовщиков-революционеров, врагом народа не объявили! А почему? Да потому, что все вы не выбиваетесь из шаблона! Ковыряетесь сами по себе, делаете что-то для себя, убиваете иногда, но это же другое, верно? А тут кто-то решил сделать что-то для других…

– И облажался! – едко заметила целительница.

– Да, облажался! А ты, тоже помогая другим, не облажалась. Пока… – успокаиваясь, согласился я. – Вот только тебя тоже слили, но по-тихому. И спасать тебя никто не собирался. Ну, кроме меня, понятное дело. Такого вот негодяя и убийцы.

– Ой, да ладно! – отмахнулась Виктория. – Только не говори, что ты это делал ради меня! Спасал свою шкуру и только.

– Ну… – не нашелся что ответить я. – Спасал, да… Не буду спорить. А этих двоих я тоже ради своей шкуры вытаскивал?

– Мы вообще-то здесь… – как-то неуверенно попытался возмутиться задумчивый сноходец, но тут же заткнулся, после того как мы с целительницей не сговариваясь повернулись к нему.

– Ладно, допустим, – кивнула Виктория. – Только я не пойму, ты сам-то в деле или нет? А то как-то странно ты там в больнице высказался…

– Не хотел в это лезть, если честно, – поморщился я. – Ты же понимаешь, как только появятся первые вылеченные, за нашу жизнь никто не даст и ломаного гроша?

– Ну не преувеличивай, – возразила Виктория. – Все документы мы уничтожили, или забрали с собой, так что, если сами не будем шуметь…

– Ой, да я тебя умоляю! Что знают двое, то знает и свинья! А нас, если ты не заметила, четверо. И потом, двадцать первый век на дворе, электронные копии, облачные хранилища… Опять же, не уверен, что этот псих не отсылал регулярные отчеты каким-нибудь спонсорам.

– Жопа… – нахмурилась целительница. – И ты хотел свалить, так? Что же изменилось?