Папа, я тебя нашёл!

– Мама, – хлопают носом. – Ты даже не спросила, где я.

Мне так обидно за нас с Тимом. Кладу ладонь на животик, после укола сынок стал менее активным. Отчаяние накрывает, наступает опустошение. Почему она меня так ранит? Почему папа не забрал меня с собой. Слезы текут по щекам.

– Ну, и где тебя носит – вдруг выдает мама.

– В больнице я.

– Когда домой придёшь? Кофе не забудь купить.

– Больше тебя ничего не интересует…

Если она не перестанет, у меня случится истерика. Чувствую, как начинают дрожать руки.

– Ты обещала. Будь добра что-то сделать для матери. Ни во что меня не ставишь. Думаешь, пузо твоё мне помешает учить тебя? Я требую уважения.

– Мам, о каком уважении ты говоришь?

– Молоко ещё на губах не высохло, чтобы матери рот затыкать. Ничего по дому не делаешь. Приходишь и валяешься в своей комнате.

– Я работаю и учусь. – Срываюсь.

– А кто тебя заставляет? Ты сама решила получить диплом. Работала бы официанткой. Зачем тебе диплом. Лишняя макулатура. Что он тебе даст?

Бессмысленно говорить. Она не слышит меня.

На самом деле я убираюсь в квартире. И мою посуду. Но она считает, что это ничего не значит.

Пусто. А так хочется вновь почувствовать себя маленькой девочкой. Сидеть у папы на плечах и расставить руки в сторону. Лететь на крыльях счастья. Папа был моей опорой…

Тим приводит меня в чувства ударом пяткой в руку… Я больше не слушаю маму. Нажимаю на отбой.

И тогда решаю, что справлюсь. Ведь я больше никогда не буду одна. Мне есть для кого жить.

Глава 5

После разговора с мамой опять стало горько. Но мне нельзя унывать. Впереди столько планов и целей. Я смотрела в окно, как на город опустились сумерки. Переваривала разговор с мамой. Через двадцать минут нам с Кристиной привезли ужин. Почувствовав запах еды, я поняла, что ужасно проголодалась. Все было очень вкусно.

Моя соседка была очень закрытой, молчала и крутилась в своих мыслях. Животик у неё был меньше моего. Я предложила ей фрукты на десерт. Она улыбнулась, но отказалась. Анна зашла на обход, сделала Доплер и разрешила вставать. Я спустила ноги на пол, надела милые бежевые тапочки, взяла пакет с вещами, которые привез босс, и отправилась в ванную. Мне хотелось переодеться и принять душ.

Медицинский центр новый, с отличным ремонтом, санузел большой. Здесь удобная душевая кабинка, раковина с зеркалом, туалет с гигиеническим душем. Было неловко заглядывать в пакет, как будто Михаил стоит рядом и наблюдает за мной. Хотя, я нахожусь в ванной одна. Первым достаю халат такого же бежевого цвета, как и тапочки. Смотрю на бирку, и это вгоняет меня в краску. Я знаю наш торговый центр и все его павильоны. Примерно представляю, сколько стоят эти вещи.

– Божечки, мне никогда не рассчитаться с боссом, – бурчу себе под нос.

Ткань приятная на ощупь. Вдыхаю аромат свежести. Вешаю халат на крючок. Полотенце огромное, занимает место рядом. В отдельном пакете: мыло, гель для душа, крем для тела, лосьон для беременных, зубная щетка, паста, дезодорант и гигиенические средства.

– Мамочки! – Хочется пищать.

Я, как ребёнок в новогоднюю ночь. Разворачиваю подарки. Обо мне никто так не заботился. А на самом дне лежит ещё один пакет. Раскрываю и замираю. Здесь три пары трусиков для беременных, так гласит бирка. Он позаботился обо всем. Кто помогал подбирать ему эти вещи? Они идеальные. В комплекте есть маечка. И шёлковая сорочка, тоже бежевого цвета. А ещё упаковка носочков.

Зажмуриваюсь и раздеваюсь. Я не одна в палате, и Кристина, возможно, тоже хочет принять душ. Как же приятно надевать все эти шикарные вещи. Чувствую себя совсем иначе. Мы с мамой живём скромно. После развода родителей мне перестали покупать игрушки и какие-то дорогие вещи. Денег не хватало. Хотя, я точно знаю, что папа присылал деньги, но мама их складывала и не тратила. Она говорила, что игрушки – это все баловство. Ты должна учиться и выполнять обязанности по дому: уборка, готовка и так далее. Моё детство закончилось в десять. Я благодарна за школу жизни. Все в доме могу сделать практически сама. Пришлось с помощью Гугла и подручных средств многому научится.

Тапочки приятно ощущались на ножке, мягкие и теплые. Чищу зубы, причесываюсь и выхожу. На тумбочке стоит контейнер с лекарствами и баночка для анализов. Проверяю телефон. От мамы есть пять пропущенных звонков и три сообщения в мессенджере. Делать нечего, захожу. А лучше бы не открывала.

Она вновь выливает на меня ушат грязи. Твердит, что я неблагодарная дочь. Ей пришлось самой идти в магазин, так как я бросила трубку и не пришла домой. Мама угрожает сменить замки. Ещё раз, и она выполнит свои угрозы. Сжимаю зубы и пишу маме сообщение.

«Мам, я в больнице. Со мной и малышом все хорошо. Врачи предотвратили преждевременные роды, но мне необходимо наблюдение. Меня не будет дней девять».

Она прочитала, но не ответила. Ночь прошла спокойно. Утром обход: измерение температуры, давления, уколы, Доплер, КТГ, анализы и завтрак.

Ближе к обеду приходит сообщение от босса.

«Добрый день, Яночка. Как самочувствие лучшего работника?».

Это его Яночка меня смущает. Михаил Юрьевич годится мне в отцы. Я никогда не смотрела на мужчин старше себя. Он надёжный, как скала. Знает, чего хочет от жизни. Но рядом с таким мужчиной я чувствую себя странно. Мне, безусловно, приятна его забота, как любой девушке, которая попала в трудную ситуацию. А он поступил, как настоящий мужчина. Он, несомненно, классный, но не герой моего романа. После Андрея я решила никогда не влюбляться. Мне хватило этого урока надолго. У меня скоро родится сын. И одного мужчины вполне достаточно.

Сейчас главная задача – укрепить здоровье и продолжить работать. Мне очень нужны деньги. И после угроз мамы надо найти жилье. Я безуспешно изучаю рынок недвижимости. Все, что нравится, мне не по карману. А ещё у меня скоро сессия. Спасибо старосте, она скинула мне лекции. Я могу читать и делать тесты.

Михаил все время, что я лежу в больнице, пишет сообщения, три раза в день интересуется моим самочувствием и готов исполнить любую просьбу и каприз беременной девушки. Извиняется, но сам приехать не может. Няня его дочери заболела, и ему приходится сидеть с Лисой самому. Я завидую ей. Иметь такого отца – это счастье для любой девочки. Михаил Юрьевич – настоящий мужчина. Хочу, чтобы Тим вырос таким же.

Мама же ни разу не позвонила и даже сообщение не написала. Надеюсь, замки не сменила. За несколько дней до выписки в палату зашёл Григорий Александрович и пригласил меня в смотровую. Там мне вновь сделали УЗИ. Он остался всем доволен. Сообщил, что вечером уезжает на конференцию, но доволен показателями сына и моими, все у нас замечательно, и может выписать нас через два дня. Рожать запретил до тридцать девятой недели.

– Яна, жду вас в тридцать семь недель на приём. Посмотрим и разработаем план. Рожать будете у нас. Сыну имя придумали?

– Сынишку назову Тимофей. Но к вам же не привезут.

– Не волнуйся, привезут. Раньше тридцати семи недель не жду тебя. Отдыхай, набирайся сил.

Я была рада, что мой врач уезжает на конференцию, и Михаил Юрьевич не узнает, когда меня выпишут. Два дня пролетели очень быстро. Морально готовлюсь к встрече с мамой. При выписке мне дали рекомендации, заключения для женской консультации и пакет с витаминами. Сегодня смена Анны. Она принесла мне большую сумку, так как вещей у меня оказалось много. Предлагала вызвать такси, но сейчас у меня каждая копейка на счету. Такси – это роскошь. Сумка лёгкая, объёмная только. Уверена, справлюсь. Мне просто нужно добираться на двух автобусах. Не беда. Чувствую себя прекрасно.

Выхожу на крыльцо, вдыхаю морозный воздух. Хорошо. За время, что я пролежала в больнице, дорожки вновь замело по колено. Зима не хочет прощаться. Держусь за перила, аккуратно начинаю спускаться по ступеням. Но внезапно попадаю в капкан сильных рук. Аж взвизгиваю.

Кто это?

Глава 6

От неожиданности я выронила сумку.

– Яночка, прости, идиота, – раздается над ухом голос босса. – Не подумал, – корит себя он.

– Ну, так нельзя пугать беременных женщин, Михаил Юрьевич.

– Я хотел тебя подстраховать, скользко очень.

– А что вы здесь делаете? – решаю сменить тему.

– Соскучился, – вдруг выдает Михаил.

Румянец ползёт по щекам. Неожиданно слышать от него такое. И он подмигивает, поднимает сумку, предлагает руку в знак поддержки. На ступенях и правда голый лед, а подошва моих угг очень скользкая. Поэтому я принимаю помощь и крепко впиваюсь в его предплечья. И мы аккуратно спускаемся.

– Автомобиль на стоянке, – показывает в сторону.

– Вы так и не ответили. Что вы здесь делаете?

– Ты так и не написала. Но я позвонил Грише, и он сообщил, что сегодня тебя выписывают. И вот я здесь. Как ты отсюда домой планировала добраться?

– На автобусе.

– Да-а? – бровь босса взлетает вверх.

– Ну, на двух.

– В этом охотно верю. Ох, и упрямая ты, Яна.

– Я привыкла быть самостоятельной, – пожимаю плечами.

Мне не нужна жалость. Я справляюсь сама.

– Карета подана, – начальник открывает дверь, ждёт, когда я заберусь в салон.

Уверена, он готов подстраховать, но я сама залезу. Ура. Все получилось. Пока Михаил закрывает дверь, убирает сумку в багажник, успеваю пристегнуться ремнем безопасности. Вижу на заднем сиденье бустер. Босс занимает водительское место.

– Как ты себя чувствуешь? Выглядишь отдохнувшей.

– Спасибо вам, Михаил Юрьевич.

– Яна, а можно тебя попросить об одолжении?

– Да, конечно, – соглашаюсь, не задумываясь.

– Если тебе несложно, называй меня по имени, когда мы одни.

Вот это поворот. Не сразу нахожу, что ему ответить… смотрю в лобовое стекло. Сглатываю. Надо подобрать правильные слова. Не показаться неблагодарной.

– Я не тороплю. Просто просьба.

– Можно мне подумать?

– Разумеется. Сейчас заедем пообедать.

– Меня кормили, – оправдываюсь.

Но на самом деле я не одета для таких походов. На боссе надето: дорогое модное пальто, отглаженные брюки, начищенные ботинки. Вероятно, внизу рубашка и пиджак. А я в тёплых легинсах и свитере.

– Михаил Юрьевич, это неудобно.

– Кому? – Настаивает он.

Мне нечего ему на это ответить. Босс выезжает на оживленную трассу и сосредоточен на потоке машин.

– Вот и правильно. Не надо стесняться, Ян. Мы посидим в тихом, уютном месте. В итальянском ресторане. Он недавно открылся.

Придётся согласиться и пообедать с боссом, наплевав на свой внешний вид. Я ему очень благодарна, что он со мной возится, как с маленькой. Не могу же я выпрыгнуть из автомобиля на ходу. Михаил Юрьевич приехал, чтобы встретить меня из больницы и отвезти домой. Веду себя, как неблагодарная дурочка.

– Хорошо, уговорили.

– Умница!

Нас проводили в отдельный кабинет, никто нам не мешал. Мы много говорили о работе, пока я отлынивала от своих обязанностей, лежа в больнице, времени зря не теряла. Придумала пару стратегий, как лучше разместить тот или иной товар, и чего не хватает на полках. Михаил был впечатлен. Предложил мне должность в отделе снабжения и закупок. Неожиданное предложение, но я так обрадовалась. Это потрясающая возможность воплотить то, чему меня учат в университете на практике. Просто раньше меня не слушали.

Босс заказал: салат, мясо с овощами на гриле и карбонару, а в конце нам принесли десерт – восхитительные пирожные. Время пролетело незаметно. С Михаилом Юрьевич легко, сначала я стеснялась, а потом меня захватило обсуждение. Возможно, я оттягивала возвращение домой. Встреча с мамой ничего приятного мне не принесёт. А переехать мне некуда. Осталось чуть больше двух месяцев, чтобы решить, где я буду жить после рождения Тима.

Десерт был лишним, я старалась не переедать. Но босс все предусмотрел, попросил официанта, и нам упаковали пирожные с собой, положили их в контейнер. После сытного и вкусного обеда и приятного общения было хорошо на душе. Сидя на пассажирском сидении по дороге домой, мы молчали. Каждый думал о своем. Наше молчание прервал телефонный звонок. Михаил Юрьевич нажал кнопку на руле, и в салоне раздался женский голос:

– Михаил, Алиса расстроилась, не хочет заниматься лепкой. Забери нас и отвези домой. Лишние волнения ей ни к чему.

Он хмурится, смотрит на панель и произносит:

– Юлия Андреевна, будем через восемь минут.

– Ты не один. – У женщины сразу меняется тон.

– У меня была встреча, – затем извиняющее смотрит на меня.

Я киваю, соглашаюсь с изменением планов. Это же его дочь. Готова выйти из машины.

– Ждите, – отвечает босс, нажимает отбой и выполняет маневр. – Держись.

Хочу попросить высадить меня на автобусной остановке, и готова добраться домой сама.

– Михаил Юрьевич, остановите! Я доеду сама.

– Ерунду не говори. Твой дом нам по пути. Сейчас заберем Лису с тещей. Это по дороге, – отвечает уверенно он.

– Это неудобно.

– Почему?

А я не знаю, что ответить… Он, в принципе, взрослый свободный мужчина, и между нами ничего нет. Мы коллеги. Этим успокаиваю себя. Но чувство беспокойства меня не покидает.

Мы подъезжаем к зданию с табличкой «Детский центр». Вижу, на обочине стоит женщина с девочкой, её крепко держат за руку. Девочка машет нам. Видимо, это Лиса. Смотрю, как лицо босса преображается. Он обожает свою дочь. А меня разъедает горечь. Почему я выбрала Андрея, ведь мой ребёнок никогда не узнает такой отцовской любви. Сжимаю кулаки. Я буду любить Тима за нас двоих.

Михаил паркуется. Наблюдаю, как босс выскакивает из автомобиля, идёт к дочери. Она вырывается из рук своей бабушки. Но её дрожат. Впереди – дорога. Михаил подходит, присаживается перед дочерью на корточки. Она сразу обнимает его за шею и виснет на нем. Видимо, жалуется. Перевожу взгляд с босса на женщину рядом. И меня обдает ненавистью. Взгляд Юлии Андреевны пронизывает холодом. Инстинктивно прикрываю живот.

Затем они направляются к автомобилю. Замечаю, что с девочкой что-то не так. Она хромает. Хочется испариться из салона. Взгляд этой женщины меня пугает. Я точно знаю, что босс – вдовец уже три года. Почему Юлия Андреевна так агрессивно настроена?

Босс помогает дочери забраться в салон, усаживает в кресло. Я наблюдаю за ними в зеркало. Она замечает меня и замирает.

– Лиса, поздоровайся, это Яна, – девочка отрицательно качает головой.

Следом садится тёща и пронизывающим голосом заявляет:

– Михаил, предупреждать надо.

– О чем? – ошарашен босс.

– Что ты с…

– Договаривайте, Юлия Андреевна?

– С подругой.

Мне хочется возразить, что я не подруга и никакой угрозы не несу. Встречаюсь взглядом с этой женщиной. Она готова меня растоптать. Ежусь.

В чем я виновата?

Глава 7

В машине тяжёлая атмосфера. Юлия Андреевна что-то пролепетала в свое оправдание. Извинилась. Но Михаилу Юрьевичу, определённо, это не понравилось. Я видела, как у него сводило скулы.

Стараюсь смотреть вперёд. Пожалела, что согласилась ехать с ними вместе. Лучше бы на автобусе поехала. Нервничаю. Чувствую, как она прожигает мой затылок. Ладони вспотели. Я даже на время забыла о встрече со своей мамой. Адреналин гуляет по венам. И Тим беспокойный, активно пинает ножками. На мне расстёгнута куртка. Смотрю на свой живот и вижу, как отчётливо видно, как выпирает его пятка. Мой сильный мальчик.

– Можно? – врывается в мои мысли голос босса.

Рука босса ложится на мой животик и Тим затихает. Не знаю, что вдруг сподвигло его на такие действия. Я окаменела. Сзади сидит его тёща и дочь, а Михаил Юрьевич трогает мой живот. Ладонь огромная и горячая. Смотрю прямо, не дышу.

– Па-а-а-па! Я хочу шарик, – визжит Лиса.

Босс виртуозно паркуется, отстегивает ремень безопасности и вылетает из автомобиля. Слышу шипение сзади:

– Добилась своего, – уничтожающим тоном заявляет она.

– Лиса, успокойся.

Но у девочки истерика. Она размахивает руками и не позволяет отцу освободить её от ремня безопасности.

– Алиса, внучка, сейчас папа купит тебе шарик. – Голос меняется, и эта женщина – сама любезность.

Конечно, я и внучка – две большие разницы. Михаилу удаётся справиться. Он аккуратно вытаскивает дочь из салона, успевает схватить шапку и идет в направлении цветочного магазина. В витрине, правда, видны воздушные шары.

– Ты этого добивалась, мерзавка, – слышу язвительный голос Юлии Андреевны.

– Я вас не понимаю.

Женщина нависает надо мной, а мне хочется сбежать.

– Чего ты добиваешься, дрянь? Миша тебе в отцы годится. Думаешь, раздвинула ноги, залетела и все приберёшь к рукам? Не выйдет! Много вас таких побывало в его постели, пока Лена умирала. Учти. У тебя ничего не получится. Я заберу у него дочь.

– Вы меня не знаете. Кто дал вам право меня оскорблять.

– Мне не нужно тебя знать, все вы одинаковые охотницы за лёгкими деньгами.

– Юлия Андреевна, прекратите!

– Не ори на меня. Твой выродок никогда не будет носит фамилию Князев. Миша никогда не женится второй раз. По его вине Лена родила раньше времени, и наша Лисичка болеет. Чувство вины не даст ему жить с тобой. Я сделаю все, чтобы он страдал.

Волосы встают дыбом. Боже мой, что она несёт.

– Если хочешь родить в срок, прекрати все отношения с Мишей. Я не последний в городе человек. Я уничтожу тебя. Он никогда больше не будет счастлив с другой, пока я жива.

– Это мой ребёнок, Михаил Юрьевич не имеет никакого отношения к нему, – стараюсь закрыться от выливающейся ненависти в мой адрес.

– Ты меня поняла?

Вижу, что к машине приближается босс. Он несёт Алису, а та, в свою очередь, крепко держит шарик с единорогом. Ребёнок счастлив. А я раздавлена.

– Я не слышу ответ?

– Поняла. – произношу.

Запахиваю на животе куртку и отворачиваюсь к окну. Меня трясёт от несправедливости и обиды. За себя и сына. И мне становится жалко босса. Взрослый, успешный, сильный мужчина связан по рукам. Ему сорок семь лет, не старый, ещё смог бы жениться и быть счастлив.

Но в его жизни есть уже две женщины, которые им манипулируют: дочь и тёща.

Всю дорогу у меня не выходят из головы слова Юлии Андреевны. Её угрозы. И её обвинения в адрес Михаила Юрьевича, что он виноват в смерти своей жены? Это дикость. Лезть в его семью я не собиралась. Мне просто приятна его помощь.

Я вижу, как он привязан к дочери, босс её обожает и, конечно, балует. Девочка больная и, возможно, когда рядом находится такой человек, как её бабушка, который может манипулировать ребёнком и настроить её против отца, мне становится страшно. И, если она может отобрать дочь у отца, я не хочу лезть вовсе это.

У меня свой путь. Мне предстоит многое поменять в жизни. Найти новую работу и жилье. Мне нравится работать у Михаила Юрьевича, но я лучше уйду с пути этой женщины. Не хочу создавать проблем ему. Он хороший человек, трижды помог мне и моему сыну. Но на этом все. Я должна справляться сама!

У Михаила огромный красивый дом, я сидела в машине и ждала его возвращения. Он вернулся быстро.

– Извини за поведение Лисы и тещи. Юлия после смерти Лены… Ну, в общем не принимай на свой счёт. А с Алисой вы обязательно подружитесь. Она добрая девочка. Просто расстроилась.

– Зачем вам это?

– Что?

– Наша дружба с Алисой? – я нахожусь в смятении.

– Ты мне нравишься, Яночка. Я не давлю, понимаю, что беременность накладывает ответственность. Но ты скоро родишь, и мы сможем быть вместе.

– Но, Тим не ваш.

– Чужих детей не бывает. Ты девушка, о которой я хочу заботиться и любить.

– Михаил, – ком встаёт в горле.

– Не торопись, я подожду и дам тебе время, – он берет мою руку и нежно сжимает её.

Но я ничего не чувствую. Внутри пустота. Я не смогу быть с Михаилом Юрьевичем. Андрей меня сломал. И Юлия Андреевна дала понять, что этого не допустит.

Дальше мы едем в тишине, в салоне играет тихая музыка. А я приняла решение. Чтобы не создавать себе и боссу проблем, как только рожу Тима, уволюсь и уеду из города. Мама сдержит свои угрозы, она меня выгонет, в этом я не сомневаюсь. Ей наплевать на судьбу родного внука и дочери. Я виновата только в том, что похожа на отца.

Осталось найти жилье. Я справлюсь.

На протяжении двух месяцев я старалась избегать Михаила Юрьевича. Хотя, это было сложно. Мы работаем в одном здании. Попросила его дать мне время до родов и не оказывать знаки внимания. Он сдержал свое обещание. Правда, в дни зарплаты на мой счёт приходила сумма больше обещанного.

С мамой было очень сложно. Она с каждым днем выживала меня из квартиры. Давила, пыталась сломить меня.

– Напиши отказ в роддоме, оставь его там. Не порть себе жизнь и возвращайся домой. Тебе двадцать три, ещё пятерых успеешь родить. Но только в законном браке. – настаивала она.

– Янка, будь умнее, не плоди нищету. Что ты дашь своему ребенку? Я помогать не буду. Ни копейки не дам. Кто тебя будет кормить? На работу не выйти, на что ты будешь жить? Кто сидеть с ним будет? Дурища. Где его отец?

Я слушала её и молчала. У меня внутри бушевала буря. А ночью, закрывшись в своей комнате, я лила слезы в подушку. Мама говорила правильные вещи. Но это мой сын, и я его никогда не брошу.

Как и обещала Григорию Александровичу, на приём пришла к нему на сроке тридцать семь недель.

– Яна, парень подрос, все у вас идеально. Умница. Если роды не начнутся в сорок недель, приезжай сама.

Тимофей Андреевич Поляков родился на сроке, тридцать девять недель и пять дней, три килограмма четыреста двадцать грамм, пятьдесят два сантиметра. Роды продлились двенадцать часов, но я справилась. Сейчас я самая счастливая женщина на свете. У меня на руках моё сокровище, голубоглазый мальчик.

Глава 8

Я не могла насмотреться на сына. Он был такой красивый, я целовала его маленькие пальчики и вдыхала аромат его волос. Тим сейчас такой беззащитный, хочется защитить его от всего мира. Здесь, в центре, такие чуткие и внимательные люди. Медсестры приходили каждый час, проверяли нас и, если у меня что-то не получалось, приходили на помощь.

На следующее утро мне в палату принесли огромную корзину цветов. Карточку не смотрела, знаю от кого они. Михаил Юрьевич надеется на большее. Но я не смогу перешагнуть через себя. Я не люблю его. У нас большая разница в возрасте. Он замечательный мужчина, великолепный отец. Я не верю больше в любовь. У меня есть сын, и это мой смысл жизни. А делить Михаила с покойной женой, тещей и грудным ребёнком сложно. Юлия Андреевна дала понять, что не сдастся. Я должна встать на ноги и поднять сына.

С каждым днем мне становилось все страшнее и страшнее. Через два дня нас с сыном выписывают. Мне некуда идти с Тимом. Когда я собиралась в роддом, мама сказала:

– Порог моего дома ты переступишь только в том случае, если оставишь ребёнка в роддоме. Других вариантов нет. И прописать его я здесь не позволю. Поняла?

Я молчала. У меня не было для неё слов. Я старалась ничего не забыть. Собирала вещи, которые мне понадобятся в роддоме для себя и сына. Ведь ко мне никто не придёт, от родных помощи я не жду.

Сейчас, глядя на спящего сына, понимаю, что не смогла бы его оставить. Знаю, мне будет тяжело. Но я никогда не откажусь от него. Найду выход. Завтра у нас выписка. Все для сына готово, постирано и отглажено. Лежит стопкой на пеленальном столе. Вдруг слышу вибрацию телефона. Звонит босс. Вероятно, он знает, что завтра мы покинем стены перинатального центра. Набираюсь смелости и нажимаю принять вызов.

– Добрый вечер, Яночка. Как ты? Как малыш?

– Добрый вечер, Михаил Юрьевич. Спасибо. Хорошо. Благодарю за цветы.

– Понравились?

– Да, красивые и ароматные.

– Гриша сказал, вас завтра выписывают, – зажмуриваюсь. – Я, к сожалению, в отъезде. Не смогу встретить. Но я пришлю машину. И вас заберут. Не волнуйся.

Боже, какой же он. Не могу подобрать слова.

– Спасибо.

– Глупости. Сожалею, что не могу сам встретить. Но так сложились обстоятельства…

Слышно по его голосу, что он расстроен, а я выдыхаю.

– У вас все хорошо?

– Лиса, – замолкает, видимо, подбирает слова. – Мы с Алисой отдыхаем. У неё кризис, и врач посоветовал побыть вместе.

– Вы замечательный отец. Вашей дочке повезло с вами.

– Спасибо тебе за добрые слова. С ней тяжело иной раз, но она моё солнышко.

Мы какое-то время молчим, а потом я слышу:

– Папа, пойдём. Иду, Лисичка, – отвечает он. – Мне пора. Береги себя, Яночка. До встречи.

– До свидания, Михаил Юрьевич.

У меня пришло молоко, и Тим активно стал наедать себе щеки. Спит рядом в кроватке, просыпаясь только один раз на еду. Он вообще молодец у меня. Капризничает только по делу: когда мокрый или голодный.