Незачет для бывшего

Мария Фирсова

Незачет для бывшего

Глава 1

– Даже не парься! Ты уж точно сдашь, Лерка, – сделав еще один оборот возле зеркала, произнесла отстраненно Лариска. – Будь я на твоем месте, даже не заморачивалась бы учебой, – бросила соседка по комнате взгляд на мои конспекты.

– Не могу, – подперла я кулаками щеки, сидя на постели и медитируя в стену. – Завалю экзамен, не видать мне красного диплома.

– Фу-у-у, – Ларка, втянув живот, привстала на носочки. – Подумаешь. Бумажка какая-то. В жизни есть вещи важнее.

– Например? – бросила я, немного даже завидуя беззаботности Поленовой.

– Замуж удачно выйти, как вариант. И чихать на диплом, работу, подъемы в шесть утра. Я с детства наблюдаю, как мать горбатится уборщицей в ЖЭУ. Нет уж. Хватит. Вот найду себе мужика, влюблю и замуж выскочу!

– На всех богачей не хватит. К тому же молодых и красивых. И чтобы взаимно, – скептически отнеслась я к ее заявлению.

– Вот поэтому, – поправляя лиф платья, продолжила Лариска, – надо успеть выхватить своего, – щелкнула эта зараза меня по носу в следующее мгновение.

Ну нет! Я с Ларкой согласна не была, но удачи, конечно, ей пожелала. Уяснила уже для себя, что надежда – это хорошо, мечты – прекрасно, но не все они сбывались или не в том виде, в каком хотелось бы. Потому лучше сначала диплом. Потом мужики! И никак не наоборот!

– В клуб пойдешь с нами сегодня?

– Нет, – сморщила я нос, слыша, как из коридора доносились визги девчонок, не сумевших поделить ванную комнату, кажется.

Все торопились, наряжались, стараясь успеть запрыгнуть в последний вагон. Сессию не сдали, но уже местечко в клубе отхватили, собираясь погулять как следует.

Меня тоже звали с собой, но я тактично была вынуждена отказаться. Не до этого. Не выздоровела я до конца, чтобы искать себе приключений на одно место.

Улыбалась, а в душе воронка была. Черная, страшная. Болело еще…

– Чего грустно вздыхаешь? Вспомнила своего, что ли, опять? – вот все Ларка видела насквозь словно.

Может, и вспомнила, а хотелось вообще-то забыть! Я даже в своеобразную секту вступила, если ее так можно было назвать. Только девочки. Только богини! И без бывших!

Поленова вон смеялась, говорила, что такими темпами и до монастыря недалеко, но… Это было намного дешевле, чем услуги психотерапевта, а после этого козла Кирилла, казалось, поначалу ничего не могло помочь.

До сих пор обида душила, особенно когда я смотрела на первого Демидова. Это же надо настолько похожими уродиться!

И пока девчонки отжигали на танцполе, надеясь на лояльное отношение Тимофея к своим студентам, я зубрила, забивая мысли о бывшем знаниями.

А утром еле глаза разлепила и непонятно было, кто из нас с Ларкой лучше выглядел. Она, стершая ноги до крови от танцев, или я, наполненная духовной пищей. Смотрели друг на друга, как два барана, не моргая пару секунд.

– Лерка, – голосом, будто он доносился из колодца, произнесла она, – замолви за меня словечко, пожалуйста. Ну куда я в таком виде-то? А тебя по старой памяти Демидов не опрокинет!

– С ума сошла? – откинув одеяло, опустила я ноги на холодный пол. – Нет уж. Нас больше ничего не связывает.

– Не вредничай. Ну надави ты на него, намекни, что твое прощение легко заслужить, стоит только нарисовать в зачетке красивую цифру.

– Не путай братьев. Там был другой.

– Одна фигня, – взмахнула Ларка ладонью и под наши недоуменные взгляды ее ногти улетели под мою кровать.

– Черт! Две тысячи отдала, ну, никому нет доверия!

– Лох – это судьба, – потянувшись, потопала я в душ. – До экзамена еще два часа, почитать успеешь.

– Вообще-то, я рассчитывала поспать!

Демидов – это моя кара, карма и просто головная боль. Оба. Засранцы. Редкостные. И пусть с Тимофеем мы держали нейтралитет, но на его парах я все равно старалась не отсвечивать. Во-первых, этика. Я – студентка, он – препод и отношения априори между нами неразумны на данном этапе, к тому же скрывать, наверное, глупо. Сердце-то мое болело по его брату. Правда я никому не признавалась. Почти никому.

Женщина-скала для окружающих и лишь Ларка знала, как я плакала по ночам.

Но со временем отпустила и даже при последней нашей встречи я гордо прошла мимо… недалеко только, но это мелочи.

И чайный пакетик на ушах Кирилла был ненамного хуже, чем лапша на моих в свое время. А с Тимофеем мы вообще держали дистанцию, потому уж экзамен я как-нибудь должна пережить. Сдать и забыть наконец-то о Демидовых… Наверное!

Глава 2

В коридорах универа в это время всегда оживленно, но с началом сессии студенты хоть и толпились, но старались делать это тихо. Лишь изредка перешёптывались, когда очередной везунчик выходил из аудитории. Кто-то радостно улыбалась, кто-то с таким понурым видом, что мы прилипали спинами к стенам, смотря друг на друга. Словно немой вопрос бросали, кто же следующий?!

Смельчаков не было зачастую, но насчет Демидова однокурсники опасений сильных не испытывали. Лояльный, адекватный и вроде как никогда ранее никого не валил просто так. Часть считала, что определенно сможет списать, другая верила, что отличные оценки в кармане. Я не принадлежала в этот раз ни к одному лагерю. Вид-то делала, что не волновалась, а у самой поджилки тряслись.

Я и без того на парах Тимофея всегда сидела на последней парте, чтобы взглядами не встречаться, а тут… Глаза в глаза. Ой, страшненько! Он-то точно вида показывать не станет, а я уже с утра набедокурила, переживая, может, и зря, но пока справиться с эмоциями не смогла.

– Лерка, может в буфет сгоняем, пока он там пытает троечников?

– Нет, – замотала головой.

Молчала, как рыба, сцепив зубы. И с места двигаться не хотела. Тем более когда однокурсники один за другим вываливались из аудитории с очумелыми глазами, заявляя, что не сдали. Не похоже было на Тимофея. Он никогда не впутывал личное в рабочий процесс. Я не в счет. И то в принципе вскользь.

– Я, наверное, пойду… – с тоской произнесла Лариска, пытаясь скрыть зевоту. – В буфет, потом домой.

– Эй, – дернула я ее за рукав, – а сессия?

– Приду сразу на пересдачу. Горыныч не в духе.

– Т-с-с, – приложив палец к губам, шикнула я на подружку.

Это я, очередной раз обидевшись на Демидова, дала такое прозвище, а Лариска подхватила. Горыныч – потому что головы три! Да и три брата. Правда, тютелька в тютелька похож был только один. Но прозвище прилипло к Демидовым.

– Он сегодня зверь, – вывалился Колька Сухарев из аудитории, на вид белее снега. – Завалил гад!

Уже было не смешно. Я считала про себя и это уже седьмой не сдавший. Может, идея Лариски и не плоха в самом деле.

– Лопухова, готовься. Сейчас выйдет еще одна несчастная и твоя очередь.

По спине у меня пот градинами прокатился. Нет, точно… Пойти лучше пожевать пирожки с капустой… Но красный диплом. Черт. Я так долго пахала, чтобы сейчас сдаться? Ну, нет. Демидов, даже не думай.

Аккумулировав все силы, я с гордо поднятой головой все-таки шагнула в аудиторию.

И переступив порог, заметила, как Горыныч впился в меня взглядом. Ой, мамочки, страшно как!

Внутри вся затряслась. Но держаться старалась, нечего ему видеть, как боюсь.

Подошла к столу, вытянула билет и, заняв третью парту, принялась думать. Ответ я знала, но время тянула. А потом все, как в тумане…

– Придешь на пересдачу, – отчеканил строго Тимофей.

– В смысле? – еле подбирая слова, вымолвила.

Дышать от несправедливости было тяжело, руки затряслись, сердце в груди заколотилось и тяжелым стало, будто камень.

– В прямом. Не сдала, Лопухова!

– Почему? Я же ответила на все. Могу и на дополнительные, – пыталась я отстоять свои интересы.

– Уверена, что сможешь? – подался он чуть вперед, сканируя меня взглядом и одновременно, кажется, прожигая им насквозь.

– Смогу, – процедила, глядя ему в глаза.

Откуда только смелости-то такой набралась? Прямо-таки ощутила себя в этот миг супер-героем даже, зная, что отвечу. Завалить меня он не сможет.

– Хорошо! – хитро улыбнулся Демидов.

Я прикусила губу, ерзая на одно месте. Если была бы кошкой, то все жизни сейчас бы потратила. Нет, точно валить из универа было верным решением Лариски.

– Что же, Валерия, – произнес он с интонацией, а меня передернуло.

Ну как же чертовски похоже… Так только Кирилл говорил, растягивая гласные. И картинки как в калейдоскопе замелькали перед глазами, возвращая в ту беззаботную весну.

Эх, Горыныч…

Но сейчас требовалось сосредоточиться. Я же не хотела идти на пересдачу. Не желала тратить на это время, нервы и самооценку.

– Вопрос первый, – прочистив горло, начал Демидов, – почему ты променяла одного брата на другого?

Опешила. Не сразу поняла, о ком речь.

А потом как поняла, как поняла, так вскочила.

Кровь прилила к лицу, щеки вспыхнули и ладошки в кулачки сжала, размахивая ими, как пластмассовый пупс, вызывая только улыбку, но не чувство страха.

Демидову на мой перфоманс было плевать.

Он откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и принялся рассматривать меня, будто видел впервые. Каков наглец!

– Это неуместно! – взвыла я и уперлась ладонями в парту.

Возвышалась над ним, но Тимофею было фиолетово. Он, кажется, и в ус не дул.

– Отчего же? Не более, чем вертеть хвостом сразу перед двумя.

– Такого не было! – настаивала я на своем. – Вы лжете!

Усмешка скользнула по его губам.

Демидов поднялся со своего места, приняв зеркальную позу и теперь мы испепеляли друг друга взглядами, рассчитывая каждый победить, кажется.

Он не выдержал первым. Выпрямился, чувсвуя наверняка не меньше напряжение, чем я. Прошелся к окну, уставившись на макушки деревьев, покрытые снежным одеялом.

– Я жду ответ! – ледяной тон вызывал дрожь.

– Его не будет! А вам известно все не хуже, чем мне.

– Отлично. До пересдачи, Лопухова. Возможно, тебе там повезет и сдашь на три!

– Но… – захотелось разреветься, слезы жгли глаза, – я же… диплом.

– Синий подойдет к твоим глазами! – подмигнул этот гад, а я психанула окончательно.

В ушах звенело, обида душила удавкой и руки как-то сами потянулись к чашке кофе на его столе…

Наверное, дьявол толкнул меня в спину в тот момент, но в порыве злости, я просто взяла и перевернула ее, целенаправленно выливая все на экзаменационные ведомости.

Решил подкинуть мне проблем! Что же, получай ответку, Демидов!

Глава 3

– Сам виноват, вот и расхлебывай, – выдал Тимоха, поправляя компресс на лбу. – Я тебя что просил сделать?

– Экзамен принять, – развел руками. – Я и принял. Об остальном речи не было.

Может, зря я старшему рассказал о произошедшем. А так бы лежал Тимофей на диване, страдая от похмелья, и верил, что я исполнил его просьбу ровно, как он наказывал с утра.

– У тебя из ста человек семьдесят один получил тройки, – скалясь, прошипел брат.

– Ну вот видишь, остались еще двадцать девять, которые могут…

– Могут получить хотя бы тройку на пересдаче, – злился Тимофей, отчитывая меня, как в детстве.

Засранец! Разница между нами была две минуты, а он вел себя так, словно два десятилетия.

Между прочим, мне оно и не надо было.

Это его идея подменить! Разговора о том, как почти и не было.

Я вообще на этот день планировал другое – сорваться с цыпочкой на базу отдыха.

Новый год на носу, а моя новая подружка решили встречать его в самом романтичном месте области. И плевать, что находилось оно у черта на рогах. Зато сосны, тишина, деревянные домики и чистый воздух… и отсутствие сотовой связи, интернета и нормальной дороги.

– Ну, чего ты теперь от меня желаешь-то? – искренне не понимал я, выслушивая старшего зануду.

– Уладь все!

– Чего? – вскочил я со стула, подумав, что знай, чем все закончится, отомстил бы Тимке авансом, подсунув вместо аспирина таблетки от запора.

– Исправь ситуацию, – повторил он строго.

Лежачего бить нельзя! С детства запомнил и заповедь не нарушал. А хотелось сейчас.

Пока старший развлекался бездумно вчера, что на него, кстати, совсем не похоже, я вкалывал на стройке, пытаясь заработать лишнюю копейку.

Заработал, чтобы потратить сегодня, но братец в шесть утра огорошил звонком. Уж думал, что-то серьезное, с места сорвался, а застал его… Болезненным. Ага, никак черт попутал или женский коллектив, что Тимка налакался подобно слепому котенку, а теперь страдал от головной боли. Лежал себе на диване, пока я там лепет выслушивал его студентов битый час.

– Не буду! – стоял на своем. – Тем более не знаю как.

– Нарисуй там, а? Тебе чего жалко? Дети все-таки.

– Дети? – рассмеялся я. – Здоровые лбы, на них пахать можно. К тому же там небольшие проблемы… – поскреб за ухом, сморщив лоб.

Говорить Тимки или нет? Процент того, что прибьет он меня на месте мал, может, и стоило попробовать.

– Какие? – рычал почти Демидов-старший, скинув свой компресс.

Даже привстать попытался, но тут же, побледнев, снова падал на подушку.

– Там слегка ведомости подпорчены. Меня уже отчитали. Удивились еще так, мол, Тимофей, вы всегда аккуратны, а тут документы… и халатность. Короче, возможно, ты на карандаше.

Наверное, все-таки лучше было молчать.

Тимке мой рассказ не понравился. Он сжал челюсть, аж перекосило бедного, а потом проскрипел не хуже калитки в огороде у мамы.

– Убью.

– Сам виноват! – железный аргумент, против которого он пойти не мог. По крайней мере, пока его голова болела и отказывалась соображать. – Этот бабник Козловский сам напросился. Слышал я утром в буфете, как он дружкам своим втирал, что окучить собирался Лерку.

– Теперь понятно, – вздохнул Тим, – месть…

– Ничего подобного, – попытался я отнекиваться, не собираясь признавать, что он почти прав. Самую каплю.

– И что дальше? Козловский хоть жив?

– Ну из полиции тебе же не звонили! – фыркнул я, растянувшись в кресле, наблюдая, как на одинокой сосновой ветке, что стояла в старенькой вазе, раскачивался синий стеклянный шар.

– Боже… – принялся стонать Тим.

– Он был первым не сдавшим, а потом как-то все пошло… – припоминая, начал я пересказ. – Увлекся, с кем не бывает.

– Ты препод. Должен был откинуть эмоции.

– Подставной, – поправил я его. – Если бы не твой корпоратив, ничего не было.

– Не мог отказать. Высокие чины были.

– Карьерист, – укоризненно произнес я, глядя на страдания Тимофея. Поделом ему!

– У Лопуховой красный диплом без пяти минут в кармане, – оживился брат, вспомнив мою бывшую некстати. Точнее, нашу…

Я исподлобья посмотрел на страдальца, ловя в его взгляде отрицание.

– Не было у нас ничего!

– Не гони, – замотал головой, не веря ему.

Обиды не чувствовал уже, злости тоже. На Тимку точно. А вот Лера!

Не знаю, когда не видел ее, вроде жил не тужил, стоило вспомнить или попасться на глаза фотке в телефоне с ней, так накрывало сразу.

Ярость обжигала пламенем, по венам несся яд, и становилось невыносимо горько. Мы так и не поставили, кажется, точку. Лишь обменялись взаимными упреками и на этом все.

Ду-ра-ки!

Но теперь уже ничего нельзя было поделать.

– Порадуй меня, скажи, что у нее пятерка.

Тим загонял меня в тупик!

Вот как озвучить правду-то? Это, к слову, теперь его проблема, не моя!

– Почти, – кашлянул я в кулак. – На пересдаче, возможно, будет.

– Кир, ты мне точно брат? Может, подменили в роддоме, пока мама моргнула? – на Тимке не было лица.

Отчаяние вперемешку с негодованием читались в его взгляде. На долю секунды мне стало стыдно, а потом окунулся в воспоминания, в тот мерзкий вечер, когда Лерка уходила и понял… не жалею!

– Не нужно драм. Лопухова умная. Исправит.

– Нет уж, Кирилл. Исправишь ты и прямо сейчас, – твердо заявил Тимофей, указав мне на дверь пальцем. – Отыщи ее и объясни все.

– А опознавать потом ты меня будешь по фрагментам? – без энтузиазма посмотрел я на порог.

Тим был непреклонен, а я видеться с Лопуховой не хотел и просьбу брата выполнять тоже. Объясняться? Нет! Может, еще в ногах у этой заразы поваляться? Обойдется.

Но, выйдя из подъезда, я втянул морозный воздух носом, поднял воротник пальто и направился прочь. Лишь через несколько сотен метров сообразив, что двигался не к дому, а в сторону общаги.

Глава 4

Я одинаково ненавидел в этот момент и Тимофея, и Лерку, кажется. Все проблемы из-за нее, начиная от разваливающейся личной жизни до самооценки, которая устремлялась к плинтусу.

Королевишна, тоже мне!

Зараза обыкновенная, которая сердце разбила своим уходом.

Сама придумала, сама же и обиделась!

А мне теперь локти кусай, да пробирайся по сугробам и все ради чего? Ладно бы на свидание бежал, так ведь нет… исправлять. Еще бы знал как!

Если Тим искренне считал, что я должен справиться, то он крупно ошибался. Ни единой мысли по этому поводу в голове, и идей тоже ноль. Рассчитывал на везение, ну, может, поймет, успокоится, войдет в положение.

Зачем ей этот красный-то диплом?!

На полку положит, детям будет хвастаться… Обойдется. Тем более, что детей она планировала не от меня, похоже.

Так что нечего теперь жаловаться, сама напросилась!

Еще и Козловский что-то этот вспомнился не к добру. Он давно вокруг моей Лерки вился, все порог околачивал, а тут распушил перья, посчитав, что победа у него в кармане. Ага, сейчас!

И пока добрел до общаги почти договорился с внутренним голосом, что Лопухова хоть и не моя, но и девчонкой этого козла тоже не станет!

Только Козловский, видимо, считал по-другому. Тачка его была припаркована рядышком. Ее все в округе знали, со стипендии на такую не заработать. Если только какой орган продать или в лотерею выиграть. И как только я ее увидел, так зубами со злости даже заскрипел.

Ну, гад! Держись! Разом забыл, кажется, зачем вообще шел!

Натянув посильнее капюшон, я принялся вертеться на месте, отмечая при этом, что у Лерки в окнах свет горел.

Снежком, что ли, запулить? Нет. Рано.

Да и свидетелей тут достаточно, дворник вон один чего только стоил. Кстати, дворник… оживился тут же я, уставившись на старичка, что пытался почистить детскую площадку за забором. Лопата! Хм… а почему бы и нет!

– Отец, отдохнуть не хочешь? – обратился я к нему, протиснув голову через прутья.

Старик разогнул горбатую спину, всматриваясь в мое лицо. Свет тусклых фонарей до конца сделать это не позволял ему, да и сам дворник, кажется, был подслеповат.

– Кто ж не хочет? В такую погоду лучше дома перед телевизором, – разминая шею, улыбнулся он добродушно.

– Ну так отдохни часок, – забирая из его рук лопату, строго произнес. – Я за тебя поработаю.

– Нельзя, – уперся он, – начальство накажет.

– Начальство твое с Мальдивских островов не увидит. Расслабься.

Тот не сдавался, но я обладал даром убеждения, да и последние пятьсот рублей в кармане сделали свое дело.

Теперь лопата была в моих руках, а значит, сначала Козловский ответить должен за длинный язык, а потом Лерка за вредный свой характер.

Я уложился за час.

Снег лежал уже не первый день, стал потому тяжелым немного. И чтобы перетащить его в нужное место, семь потов пролил. Но работой был доволен! Правда, только я.

– Э-э-э, – взирая на гору снега, промычал дедок.

Глаза его округлились, похоже, мой энтузиазм рушил его взгляды на уборку.

– Если что, ты не в курсе! – на всякий случай произнес я.

– Вот те крест, – все еще рассматривая огромный сугроб перед капотом блестящей тачки Козловского, промолвил он.

Ну, и прекрасно!

Отряхнулся, поправил куртку и направился под окна Лерки.

– Лер, – выкрикнул я, но по дороге проехал какой-то тугоухий, заглушая мой голос своими битами. – Черт!

– Лопухова, – приложив ладони ко рту, проорал я точно в рупор.

Снова никакого движения с той стороны.

Можно было, конечно, как-то договориться с вахтершей или на худой конец обмануть ее, проникнув внутрь, чем, впрочем, другие парни и занимались, но я решил, что на сегодня с Тимофея достаточно.

Поймали если бы, то повесили косяк на него. А брат мечтал идти по карьерной лестнице, а не катиться вниз.

– Ладно, Лерка, может, теперь заметишь, – слепил я снежок, подкинув его на ладони, как бы примеряясь.

Метал я неплохо, в чем сейчас бывшая и должна была убедиться!

Отойдя на несколько метров назад, я прицелился, уверенный, что не промажу.

Замахнулся и… вместо женских криков, послышался… сначала треск. А потом звон стекла. От неожиданности я голову в плечи втянул.

– Ой, ой… – прищурился, чувствуя, как влип по самые бубенцы.

Девичий визг разлился тут же. Сначала в проеме показалась одна голова, потом вторая. Вот в ней-то я и узнал свою ненаглядную заразу!

А уже спустя секунду стало не до разглядывания девчонок. Во дворик вылетела вахтерша с метлой. Подняла голову вверх и охнула.

– Выселю, – произнесла она строго. – Прямо сейчас!

– За что? – испугался даже я, пока девчонки наверху перекрикивали друг друга.

– За… за это, – тыча пальцем не находила та слов.

– Это не мы, – пропищала Лопухова.

– А кто? – замахнулась бабуля метлой, веря, что может достать ею до третьего этажа.

– А вы посмотрите по округе, – развел я руками.

Та в самом деле принялась оглядываться, тут как раз выскочил из подъезда Козловский. Увидел свою тачку и заорал громче Лерки и ее подружки.

– А чего это у вас в женском общежитии делают парни, а? – обратился я к грозной охраннице, кивая в сторону мажорчика, которому, кажется, было не до нас.

– Горыныч, – донеслось сверху.

– Демидов, – вторил Лопуховой другой голос.

– Привет, дамы, – взмахнул я им рукой, пока те думали, что перед ними преподаватель.

А если они считали так, то ко мне претензий ноль.

– Тимофей Сергеевич, а мы еще не готовы к пересдаче, – брякнула Леркина подружка растерянно.

– Встретимся в конце января, – пропел соловьем, ловя взгляд Лопуховой на себе. Недоверчиво так смотрела, будто подозревала в чем-то.

– Нет уж, – вдруг выдала моя бывшая, – я сейчас спущусь, хочу кое-что проверить.

По тону понял, что проверить она хотела меня.

Упс! Пожалуй, пора была валить!

Глава 5

– А можно с тобой? – канючила Лариска, сидя на кровати и болтая ногами.

– Нет, – прихорашиваясь, отрезала я. – Там только богини. Только без бывших! – подняла я указательный палец.

Лариска моргнула, скрестила руки на груди и губы надула, явно обидевшись. Ну я действительно не могла ее взять. Сама вот с опозданием увидела рассылку, едва не пропустила во всей этой канители с Горынычем. Он-то лишь и умел, что добавлять проблем, а сам выходил сухим из воды раз за разом.

– А я что не богиня? – забормотала Лариска, скинув тапки и устраиваясь под одеялом. – Я тоже хороша. И одинока!

– У тебя нет зависимости от твоего Яковлева. И ты сама его бросила… – напоминала я ей детали, – в пятый раз, между прочим!

– А это так важно?

– Да! А мне рога наставили, вообще-то!

– А еще ты просто любишь его вот и все! – надавила Ларка на больную мозоль.

– Кого? – насупилась я, понимая, что та задела за живое.

– Горыныча своего среднего, да? Может, простишь бедолагу?

– Еще чего! – отложив в сторону расческу, присела я на старенький стул. – Такое не прощают. Да и он не сильно-то об этом мечтает!

– Пропал совсем с радаров? – зевнула Лариса, подперев щеку кулаком.

Я задумалась, не зная, озвучивать ли свои подозрения или нет.

Может, и действительно пропал, а может, и не все так чисто. Но развивать эту тему, причиняя себе излишнюю боль, я не горела желанием. Меня и без того обида душила, хоть я и вида старалась не показывать.

И только такие же подружки по несчастью знали, как погано на душе. Они сами прошли через предательство, пережили как-то, научившись радоваться вновь мелочам.

Кого-то судьба потрепала сильнее, кого-то чуть меньше, но общее у нас было одно – зависимость от этих неблагодарных!

И это так замечательно, наверное, что нам выпал шанс встретиться вживую, обнять друг друга, продемонстрировать поддержку не только на словах. И, возможно, окончательно подвести черту под прошлым, оставив его в мусорной корзине.

Я переживала, но вместе с тем с неким азартом ждала вечера. Тем более вроде как удалось замять дело с разбитым окном.

Я сначала боялась, что вычтут из стипендии, но потом… уж не знаю, кто расстарался, но все списали на упавшую сосульку!