Последняя Ночь Космонавтики

Эльза разглядывала себя в зеркало и размышляла о своей тяжкой доле. Она читала много дурацких книжек про любовь, начиная с Александра Грина и кончая Ги де Мопассаном, и они ей нравились. Она сопереживала героиням этих книжек и мечтала, что тоже встретит свою любовь, но образ подходящего ей героя, был уж слишком расплывчат. Как-то не попадались ей мужчины, к которым у неё могла б возникнуть хоть малейшая симпатия. Гамма чувств к противоположному полу не выходила за рамки безразличия, а по большей части простиралась от отвращения до крайней брезгливости. Вот такая маленькая и безобидная шизофрения. Как тут быть? С одной стороны надо выйти замуж и родить сына, а с другой – все мужики суть мудаки и мерзавцы. Вот так и вышло, что почти до восемнадцати лет Эльза не пила, не курила и на мужиков должного внимания не обращала. Она даже ни разу не целовалась, не говоря о чём-то большем. Максимум, на что её хватало – беседа на светские темы продолжительностью не более минуты. Ну, о каком сексе можно договориться за одну минуту? Исключительно об эротической экскурсии на хуй.

Сдав первую сессию, Эльза решилась на героический поступок. Она начала ходить со своими институтским подружками в гости туда, где водятся мужики. Два первых похода закончились тем, что Эльза сваливала минут через десять или того меньше после первого комплимента в её сторону. Двух походов хватило для того, чтобы понять бесполезность поисков достойного мужчины среди студентов своего родного Энергетического Института. В мозгу Эльзы неожиданно приключилось незначительное просветление, и она поняла, что ей могут понравиться мужчины лет двадцати пяти или чуть старше и, желательно, не из МЭИ. Тут, как по щучьему велению, встретилась ей Лена из соседнего подъезда и позвала её в гости со всеми вытекающими последствиями. Лена была на год старше Эльзы, и у неё был мужик дет двадцати, с которым ей было негде трахаться, вот этот мужик и позвал Лену к своему дальнему родственнику, у которого была своя трёхкомнатная квартира, но за койкоместо в своей квартире родственник хотел познакомиться с новой тёлкой. Знакомство знакомству – рознь, но можно в случае чего и дверью хлопнуть. Пару раз уже хлопала, так почему же не хлопнуть и в третий раз? Однако прежде, чем окончательно согласиться на поездку в гости, Эльза решила разузнать подробно, что и как. Лучше перебздеть, чем обосраться.

Когда Эльза увидела то, что Лена называла мужиком, то желание ехать у неё моментально отпало. Жалкое подобие мужика звалось Аликом. Эльза просто для расширения кругозора поинтересовалась, Алик это – Альберт или Олег. Само по себе подобие говорить не умело, и за него ответила Лена, что оно зовётся не Алик, а Алекс, просто он говорит тихо и невнятно. Алекс это – не Александр, а Алексей. Раньше оно было Лёша, но в переводе с французского, le chat означает кот. Ладно если бы его величали Котом, а то ведь – Кошаком, вот и решил Лё Ша немножко подкорректировать своё имя на импортный лад. Внешность Алекса производила не самое приятное впечатление. Ростом он был примерно с Эльзу и в толщину не толще. Одно дело высокая и стройная девушка, но для особи мужского пола была несколько иная характеристика – помойный задрот, хмурый и трусоватый. Лена давала задроту несколько иную оценку. Она утверждала, что он среднего роста и астенического телосложения, и вовсе он не хмурый, а стеснительный и скромный. Всё зависит от точки зрения. Эльза не стала навязывать Лене свою точку зрения, но предупредила, что если дальний родственник помойного задрота будет таким же убогим, то она даже не войдёт в дверь, а свалит моментально.

Лена долго уговаривала Эльзу и даже сообщила ей по секрету, что дальний родственник её задрота работает на телевиденье, а это – не хуй собачий. У Лены уже был некоторый опыт в половой жизни, в чём нельзя было заподозрить Алекса даже при сильно развитом воображении, и этот факт сильно смущал Эльзу. Вот на кой ляд ей нужно это убожество? Лена была достаточно стройной блондинкой, но ростом на пару сантиметров ниже, чем настоящая Орнелла Мути, а Эльза была её сантиметров на семь повыше. Лена убедила Эльзу, что для неё Алекс достаточного роста, если не надевать туфли на высоком каблуке, зато лицо у него умное. Эльза не стала спорить, подумав, что может статься, что и Лена ей чем-нибудь поможет, наверное, если не забудет о той жертве, на которую ради неё пошла Эльза. Короче говоря, Эльза позволила себя уговорить поехать к дальнему родственнику Алекса. Сбор был назначен на пятницу четвёртого февраля тысяча девятьсот восемьдесят третьего года, на семь часов вечера. Девочек надо приглашать в гости как можно позже, чтобы сваливать было как нельзя труднее. Эльза догадывалась об этом, и прихватила с собой пятёрку на такси.

Дорога была слишком долгой, и Эльза подумала, что пятёрки может ей и не хватить. На самом деле пятёрки ей хватало, однако она плохо изучала физическую географию города Москвы и не сообразила, что метро сначала везёт в центр, а уж потом из цента, а такси может срезать, и северо-восточные окраины не так далеки от восточных, как кажется в метро. Поездка на метро Эльзе пришлась не по душе. Какого чёрта Ленкин шнырь не довёз их на такси? Мало того, что задрот, так ещё и жмот. Вот ведь угораздило. По всей видимости, задрот пытался компенсировать свою полную финансовую несостоятельность отвратительной обходительностью и омерзительной галантностью, чем только усилил у Эльзы чувство брезгливости, но она героически терпела ради Лены. В конце концов, у каждого свои фантазии и вкусы. Наконец-то цель долгого путешествия была достигнута, и волшебная дверь со скрипом отворилась.

В дверном проёме появился мужик, который Эльзе сразу же не понравился ещё больше, чем его задроченный родственник. Мужик был невысоким, толстым, очкастым и бородастым. Рядом с мужиком появилась большая и жирная собака. По некоторым признакам можно было догадаться, что порода собаки называется сенбернар, а ещё это была сука. Блядь, как же всё заебало. Какой облом. Несмотря на отвратительную внешность, мужик был настроен весьма позитивно, в отличие от Ленкиного дрища, и отнюдь не блистал обходительностью и галантностью. Он довольно нагло начал разглядывать Эльзу, а насмотревшись, сказал: «Заходите в гости к нам, очень рады будем Вас». Фигура речи Эльзе понравилась, ну а дальний родственник Ленкиного задрота вырос в её глазах на целый сантиметр и достиг ста семидесяти. Эльза подумала, что часа через два он имеет шанс вырасти почти до нужной длины, а может быть и сбросить килограмм сорок лишнего веса. Эльза прошла в квартиру, сняла дублёнку и сапоги, после чего мужик провёл её туда, где он был бы её очень рад. В комнате была кровать, письменный стол и книжный шкаф. К столу прилагался хлипкий стул, на котором восседал хозяин квартиры, а остальным он предложил сидеть на кровати. Не успели остальные присесть, как в дверь позвонили, и появились ещё три персоны.

Из трёх персон две были женского пола, а одна – мужского. Это был Гарик и две бляди, имён которых Эльза не запомнил. Гарику было слегка за двадцать, и вид он имел довольный, но припизднутый. Девки были так себе. Гарик принёс с кухни ещё три стула, а хозяин квартиры, которого, как не сразу выяснилось, звали Борисом, достал рюмки и бутылку рома. Эльза пить не стала, но Гарик выпил и её рюмку тоже. Гарик был высок и строен, но производил впечатление отъявленного мудака. После второго акта уничтожения рома в дверь снова позвонили. Это был Сева с тёлкой. Тёлка была средней паршивости, но зато интеллигентка. Севе было лет двадцать пять и он не вызвал у Эльзы сильных негативных эмоций. Потом все, кроме Эльзы, выпили ещё по одной и Сева, сославшись на неотложные дела, ушёл к себе домой, но не со своей тёлкой, а с одной из тех, что привёл Гарик. Потом все выпили ещё по одной, и Борис изволил узнать, как зовут девушек, которых привёл Алекс. Правильно, зачем же спешить?

Эльзу тогда ещё звали Лизой, и она так и представилась, ну а Лена сказала, что она – Лена. Борис, выпив рюмку рома, переименовал Лизу в Подлизу, а Лену в Полено. Эльзе подобная глупость не понравилась, и Борис стал меньше на целых два сантиметра, и почти полностью утратил надежду подрасти. Эльзе всё надоело, и она задумалась о том, как бы свалить отсюда на хуй. Борис клеился к Лене, а его дальний родственник начал клеиться к Эльзе, но был вмиг отшит и переключился на вторую тёлку, которую привёл Гарик, а сам Гарик клеился к тёлке, которую ему оставил Сева взамен той, с которой он ушёл по неотложным делам. Эльза поняла, что её пропажи никто и не заметит, но ехать домой на метро было как-то в лом. Не для этого она припёрлась в такую даль. Чтобы как-то скрасить скуку, Эльза пошла как бы поссать, а поссав, решила изучить квартиру. Комнат было и на самом деле три. Кампания сидела в первой комнате, а две остальные были смежными. Первая комната была самой большой, вторая была проходной, а третья была размером с сортир, из которого Эльза вышла минуту назад. В этой комнате была только лишь кровать и стул, а больше там ничего не помещалось. На двери, ведущей в комнату, было подобие замка, то есть можно было запереться изнутри и лечь спать.

Было около десяти вечера, и спать Эльзе ещё не хотелось, но и наблюдать за кучей придурков, тоже было не в кайф. В проходной комнате кроме дивана были книжные шкафы, и Эльза решила расширить перед сном свой кругозор. Она взяла первую попавшуюся книгу и заперлась в маленькой комнате, наивно полагая, что её отсутствия никто не заметил. Проведя минут десять за чтением, Эльза поняла, что о ней всё-таки помнят, что было совсем не в радость. Несмотря на закрытый замок, дверь отворилась, и вошёл мужик, которого она ещё не видела. Видимо, он пришёл недавно, и ему не досталось тёлки, вот он и вломился в закрытую дверь. Эльза взглядом дала понять мужику, что она ему не рада, а он всё понял и молвил человеческим голосом: «Я могу уйти, если Вы так этого хотите, однако же, вместо меня придёт кто-нибудь другой, кто будет хуже меня. Пока я здесь, сюда никто не посмеет войти. Рекомендую принять меня как наименьшее неизбежное зло, и всё будет в порядке». Эльза задумалась. Мужик был явно лучше всех остальных и не вызывал у неё совсем никаких негативных ощущений, а скорее даже наоборот. Ему было около двадцати пяти. Он был строен, хотя и не так высок, как хотелось бы, и, если не надевать слишком высокие каблуки, то пройтись по улице с ним не будет стыдно. Короче говоря, Эльза разрешила ему посидеть рядом с ней полчаса, ну а потом валить к чёрту.

Новый незнакомец Эльзы с её позволения отлучился на несколько секунд и вернулся с бутылкой Вазисубани и с шоколадкой. Проткнув пробку пальцем, он отхлебнул из горла и протянул бутылку Эльзе. Эльза машинально сделала глоток и протянула бутылку незнакомцу. Он сделал ещё глоток и снова передал эстафету Эльзе. Она тоже отхлебнула и поставила бутылку на пол. Выпитое вино немного приподняло настроение Эльзе, а кусок шоколадки приподнял его ещё выше, но не на столько, чтобы отсутствие омерзения переросло в симпатию. В воздухе повисла пауза, но ненадолго – ровно настолько, чтобы сделать ещё по глотку, после чего у незнакомца возникла небезосновательная идея, что не мешало бы познакомиться, хотя бы ради приличия. Эльза согласилась, что приличия соблюдать необходимо, и сказала, что её зовут Лиза, но Борис переименовал её в Подлизу. Незнакомец не удивился творческому порыву Бориса и переименовал Лизу в Эльзу. Про себя он сказал, что его зовут так же, как главного героя той книги, что Эльза читала, пока не выпила вина, и то, что у него есть жена и ребёнок, но его это не смущает. Эльза догадалась, что незнакомца зовут Жорж, а то, что у него есть жена и ребёнок, было ей до фонаря, о чём она и сообщила Жоржу.

Знакомство отметили парой глотков вина, после чего Жорж закурил. Эльза подумала, что раз уж она выпила, то почему бы ей не покурить, и испросила себе у Жоржа сигарету. После сигареты Эльзу начала мучить совесть, и она заявила, что ей очень хочется домой. Жорж воспринял информацию без удивления, но решил на всякий случай уточнить, что именно Эльзе от него надо. «Тебя надо проводить до метро или помочь тебе поймать такси? Может, у тебя нет денег на такси, так ты не стесняйся», – спросил Жорж. Эльза сказала, что у неё есть немного денег, но их может не хватить. Жоржу понравилась непосредственность Эльзы, и он выдал ей пять рублей и собрался идти и помочь ей поймать машину. Эльзу такой поворот событий совсем не обрадовал, ибо домой она хотела минут пять назад, но на сей момент она поняла, что Жорж ей понравился и ей хочется побыть с ним некоторое время вдвоём. Эльза предложила выпить, что немедленно было исполнено. Чтобы Жорж не пошёл её провожать до такси раньше времени, Эльза пустилась на некую бабскую хитрость и сказала, что было бы лучше, если бы они поехали до её дома вместе, так как она боится таксистов. Жорж поинтересовался, не боится ли она по ходу мышей и тараканов и, получив отрицательный ответ, согласился. Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон.

Эльза вернула Жоржу его пятёрку и пыталась добавить свою, но Жорож ей сообщил по секрету, что гусары денег не берут, и от её пятёрки отказался. Это надо было обмыть, что и было моментально приведено в исполнение, но вина осталось лишь на пару глотков. Пришлось снова курить, что окончательно и сбило Эльзу с пути истинного. Сбитая Эльза спросила у Жоржа: «Ты меня один раз трахнешь и исчезнешь, или мы будем с тобой встречаться?» Жорж ответил, что будет только так, как она сама захочет, но в рамках реального. Эльзу устраивали редкие встречи по её желанию. Жорж с этим согласился и дал ей номер своего телефона, Эльза тоже дала ему свой номер, но попросила не звонить ей чаще, чем раз в месяц. Вот на этом и закончились предварительные переговоры. Голова у Эльзы работала не совсем в штатном режиме, и ей пришла мысль о необходимости снять свитер, что Эльза и сделала. В этом не было бы ничего страшного, если бы под свитером была хоть какая-то одежда, но её там не было. Жоржа подобное поведение не удивило, однако, сиськи Эльзы породили в его голове некоторые сомнения, и он на всякий случай задал Эльзе каверзный вопрос: «Тебе сколько лет, радость моя. Давай-ка я тебя домой отвезу». Опять возникла пауза, на этот раз долгая.

Пауза была долгой лишь потому, что Эльза не слишком уж быстро считала в уме. Сосчитав, она ответила: «Через тридцать семь дней будет восемнадцать», и пожалела, что сказала о тридцати семи днях. По лицу Жоржа было видно, что он очень хочет ей ответить, чтобы через тридцать семь дней она и приходила. Жорж смотрел на Эльзу, и в его взгляде был заметен скепсис относительно правдивости слов, сказанных Эльзой. Вот ведь как бывает, только решила отдаться мужику, а он брать не хочет. Эльза понимала, что нужны решительные действия, тут сопли не проканают. Эльза решительно стянула с себя джинсы вместе с колготками и с трусами. Она стояла перед Жоржем почти совсем голая, если не считать то, что у неё моталось ниже колен. Жорж, оценив шерстяной покров причинного места и красоту тела, решил поверить словам малолетки и плюнуть на тридцать семь дней и ночей. Он довёл начатое Эльзой до логического завершения и приступил к делу. Дело своё он знал на отлично, и Эльза почти не почувствовала боли. Всё было как бы на высшем уровне, вот только Эльзе трахаться надоело минут через десять. Вот надоело, и точка. Жорж вошел в положение Эльзы и ускорил процесс. Вот как-то так и лишилась Эльза невинности. Пора было ехать домой.

Курить после дефлорации Эльзе понравилось, а ещё захотелось выпить. Тут Жорж и предложил ей махнуть рома на дорожку. Эльза, в свою очередь, сочла его доводы разумными, и они пошли в ту комнату, где собиралась вся кампания. Тем не менее, кампания куда-то исчезла. Вместо шумной кампании на кровати шумно дёргались два голых тела. Верхним телом был Борис. Он сопел, как перед смертью или даже как после неё. Нижнее тело хрюкало от удовольствия. Приглядевшись к телу, Эльза догадалась, что оно принадлежит Лене. Пока Эльза разглядывала тела и строила догадки, Жорож нацедил пару рюмок рома, которые не пропали даром. Они пили ром, курили и смотрели на сопящее-хрюкающую биомассу. О чем они с Жоржем болтали, Эльза не помнила. Она не помнила даже того, как оказалась в своей постели. Всё было как в тумане, только трусы были испачканы кровью. Вот ведь какая гадость. Она же трусы сняла, перед тем как трахаться, так почему ж они в крови. Видимо, Жорж ей их засунул под жопу, что не пачкать и без того грязное бельё в чужой кровати. Что делать, и кто виноват? Какая хуй разница? Эльзу куда больше волновал вопрос о её будущем с Жоржем. Вот тут-то всё было совсем уж в сумерках. Известно, что темнота – друг молодёжи.

Эльза пыталась решить неразрешимую загадку, и от этого её голова начала пухнуть, что грозило неминуемым взрывом. С одной стороны, она отыскала идеал мужчины. С другой, она вдруг поняла, что мужчины её интересуют в очень малых дозах, даже в меньших, чем те, о которых она подозревала ещё вчера. Полная херь и с боку бантик. От нехуя делать Эльза вышла на кухню и включила радио. Радио расширяло кругозор слушателей «Картинками с Выставки» имени Мусоргского. Кругозор Эльзы расширился до небывалых размеров, и к ней пришло озарение, и именно на пьесе «Баба Яга», ибо её бабка в этот момент вошла на кухню. Она-то и сообщила Эльзе, как называется то, что звучало из радиоточки. Надо бы у бабки попросить дельного совета, как тут быть, но как это сделать было непонятно, ведь бабка родилась ещё до Исторического Материализма. Конфликт поколений, бабка может и не понять. Однако бабка поняла всё без лишних слов. Она вытащила из буфета остатки былой роскоши с тремя звёздочками и сказала Эльзе: «Давай-ка помянем твою целку. Одна радость – хоть старой девой не помрёшь». Вот тебе и старорежимная Баба Яга.

Эльза с бабкой помянули целку, закурили и перешли к рассмотрению дела по существу. Несмотря на преклонный возраст, Баба Яга дала Эльзе кучу дельных советов. Для начала она рекомендовала не жалеть о содеянном и не говорить на эту тему с Леркой. Леркой она называла свою дочь. Бабка одобрила смену имени, мотивируя это тем, что Лиза была асексуалкой, а у Эльзы появился шанс на более достойную сексуальную ориентацию. Самый главный бабкин совет заключался в том, что Эльзе не стоило самой звонить своему дефлоратору, а подождать, пока он сам ей позвонит. Точнее сказать, это был не совет, а руководство к действиям, но Эльзу немного смутили комментарии к этому руководству. Бабка утверждала, что негоже девушке самой звонить мужику, но как тут быть, если ж Эльза ему сказала, что бы он ей не звонил именно потому, что она сама будет это делать. Аргументы Эльзы на бабку воздействия не возымели, и Баба Яга осталась при своём мнении, которое, по её мнению, было единственно верным.

III. Колобок.

Время шло, а Жорж не звонил. У Эльзы начало складываться впечатление, что он никогда не позвонит, и она попробовала позвонить сама, невзирая на совет бабки. После трёх зелёных гудков Эльза услышала недовольный женский голос и тут же положила трубку, решив больше самой не звонить. Недели через две после неудачной попытки у Эльзы приключился день рождения. Матери не было дома, а бабка была и даже с бутылкой красного сухого. Пока Эльза открывала бутылку, зазвонил телефон. Эльза думала, что её мать вспомнила, что у неё есть дочь, но этого не случилось, зато случилось то, чего так долго ждала Эльза. Звонил Жорж с целью поздравить и пожелать. Чего именно хотел пожелать Жорж, он не сказал, но сказал, что в настоящий момент он в командировке, но надеется вернуться не позже, чем через месяц, и как только вернётся, так сразу и даст о себе знать. Эльзе было приятно, что он вспомнил про её день рождения, но ждать ещё месяц ей не хотелось. Жорж обещал постараться вернуться пораньше и тут же встретиться для полезного времяпровождения. Эльза дослушав Жоржа, ушла допивать с бабкой и обсуждать с ней свою неудавшуюся половую жизнь.

Обсуждение неудавшейся половой жизни повлекло за собой необратимые, но малозначительные процессы в голове у Эльзы. Ей начали сниться эротические сны. Сны были приятными и наводили на мысль о необходимости проверить своё отношение к мужскому полу. Чтобы проверить, Эльза сходила пару раз на пьянки своей институтской группы, но мужчин не увидела. Не то, чтобы их там совсем не было, однако они не попадали в поле зрения Эльзы. Ей нравился только Жорж. И она поняла, что это – любовь. Фу, какая мерзкая пошлость. Однако, неожиданно в Стане Дураков наступил День Дурака. Эльза гуляла по Гоголевскому бульвару, и к ней подошёл мужчина. Мужчина ей сразу же понравился, причём даже сильнее, чем Жорж. Он спросил у Эльзы с сильным французским акцентом: «Извините, не могли бы Вы подсказать мне, как пройти на улицу Юденича?» У Эльзы возник когнитивный диссонанс. Она ни разу в жизни не видела живого француза, однако была твёрдо уверена, что мужик говорит с французским акцентом. Из школьного курса истории Эльза почерпнула, что Юденич был врагом советской власти, и его именем улицу не должны были называть. С другой стороны, мужик был уж очень привлекателен, и послать его на хуй, не было никаких сил.

Сообразив наконец-то, что сегодня всенародный советский праздник, Эльза ответила французу с сильным прибалтийским акцентом: «Очень жаль, но я такой улицы не знаю, но могу показать Вам Первый Белогвардейский переулок». Эльза была очень довольна своим остроумным ответом, но француз его совсем даже не оценил, сказав, что, видимо, он ошибся. Он уже собрался уходить, но Эльза взяла инициативу в свои руки и предложила пойти и поискать улицу Юденича вместе, а, заодно и познакомиться. Француз предложение воспринял с детским восторгом и немедленно заявил, что его зовут Жорж. Удивлённая таким совпадением, Эльза не смогла сдержаться, чтобы не переспросить его: «Как, как?» Француз решил дать ей расширенный ответ и ответил: «Жорж Дюруа». У Эльзы возникли некоторые, не совсем отчётливые ассоциации с Ги де Мопассаном, и она машинально задала Жоржу Дюруа нескромный вопрос: «Скажите, Милый Друг, а сколько вам лет?» Милый Друг, не моргнув глазом ответил, что ста ещё нет, и скорее всего не будет. Удовлетворённая таким ответом, Эльза сказал, что её зовут Эльза, но это ничего не значит. Милый друг галантно поцеловал Эльзе руку и предложил искать эту самую улицу Юденича на автомобиле, до которого было рукой подать.

Автомобиль Милого Друга поразил Эльзу не только своей формой, но и не совсем банальной окраской. По форме он напоминал тепличный огурец, а цвета был ярко-салатового в бледно-розовую дристочку. Когда Эльза увидела это чудо французской техники, то сразу же поняла, что добром эта поездка не кончится, и Милый Друг её непременно выебет. Её начала мучить совесть, что она не смогла потерпеть и двух месяцев, а некоторые дуры ждут своих возлюбленных из армии по два года. Нехорошие чувства возникли в области причинного места, но Эльза успокоила себя тем, что просто могла попутать Жоржей и по ошибке дать не тому. Конечно, отмазка сомнительная, но по пятницам и за такую спасибо. Всё-таки не вся совесть ещё была потеряна, и эти остатки совести подсказали Эльзе, что дать надо не сразу, а потянуть время, чтобы проверить серьёзность намерений Милого Друга, а своему дефлоратору сказать: «Извини, Жорж, но он был так настойчив, и я просто устала от его домогательств и лишилась сил, а он этим воспользовался». Милый друг уже открывал дверь машины и приглашал Эльзу прокатиться.

Раз уж решила тянуть время, то надо тянуть. «Кстати, Милый Друг, а какая марка у Вашего авто? Я таких никогда раньше не видела», – спросила Эльза, чтобы не прыгнуть сразу же в открытую дверь. Жорж Дюруа несколько неохотно ответил ей с сильным армянским акцентом: «О! Эта машина уникальна. Она существует в единственном экземпляре. Её делали специально по заказу генерала де Голля, а он подарил её мне. Под капотом даже есть дарственная надпись». Чтобы доказать Эльзе правдивость своих слов, Милый Друг открыл капот, там на самом деле была надпись, которая гласила: «Милому Другу Жоржу на добрую память от Шарля». Конечно не каждый Шарль – де Голль, но лучше так, чем никак. Эльза задумалась на тему, как бы ещё потянуть время и ей в голову пришла гениальная мысль. Все, кому не лень, сравнивали её с Орнеллой Мути. Все кроме Жоржа дефлоратора, но и Милый Друг Жорж пока не облажался. Надо бы проверить его на вшивость, ну а если обосрётся, то и нефига ему давать, и девичья честь будет спасена.

Чтобы проверить Милого Друга на Вшивость, Эльза спросила: «Скажи мне, только честно, а ты ездил на этой машине из Милана в Париж вместе с Орнеллой Мути?» Каково же было удивление Эльзы, когда друг Шарля де Голля ответил ей вопросом на вопрос, а ещё и с еврейским акцентом: «А это таки кто?» Разумеется, что первого апреля случаются разные странные события, но Эльза забыла, что за день был сегодня, вот чуть и не лоханулась. Вроде как понятно, что сказать-то он мог всё, что душе угодно, но откуда же такое чудо научно-технического прогресса? Точно, в кружке «Умелые Руки» смастерил. Тут Эльзе захотелось послать Милого Друга на хуй, но уж очень он был привлекателен на подсознательном уровне. Что делать, было непонятно. Сознание боролось с подсознанием и начало побеждать. Эльза решила задать Милому Другу такой вопрос, от которого он точно обосрётся по полной программе. «А кого ты катал на своём авто по Бродвею? Мерилин или Дженис? Или же ты только мужчинок катаешь? Скажи, не стесняйся», – спросила у француза Эльза. Он, немного подумав, ответил: «Нет. С Мерилин Монро я даже не знаком, Дженис Джоплин мне не нравилась как баба, хотя мы с ней и дружили, ну а из мужиков я катал только Аманду Лир, до тех пор, пока думал, что она – баба без хуя. Как только узнал, что она показала Сальвадору Дали свой хуй, так у меня сразу на неё стоять перестал».