Дача Эльзы Штерн

Валерий Ихиилов

Дача Эльзы Штерн

Пролог

Пятигорск, весна 1894 года. Город, где горы встречаются с небом, а воздух пропитан запахом минеральных источников и цветущих садов. Весна в Пятигорске была словно щедрый дар природы. У подножия Машука город, утопающий в зелени, пробуждался от зимнего сна, и воздух, напоенный ароматом цветущих садов, гудел от пчелиного жужжания. Гора, покрытая молодым ковром из трав и диких пионов, казалась огромным изумрудом, окаймлённым кружевом туманов, что стелились по утрам в долинах.

          Вдоль улиц, замощённых булыжником, тянулись вишнёвые и яблоневые аллеи. Их ветви, усыпанные бело-розовыми цветами, образовывали над головами прохожих живой свод, сквозь который пробивалось ласковое солнце. В парке «Цветник», сердце курортной жизни, клумбы взрывались красками: тюльпаны, гиацинты и нарциссы спорили за внимание, а редкие кавказские рододендроны манили путников алыми всполохами. Посреди парка журчали фонтаны, их воды, смешиваясь с запахом свежей хвои от можжевеловых аллей, создавали терпкий, бодрящий букет.

          Склоны Машука, ещё не тронутые городской суетой, были царством диких трав и камней. Весенние ручьи, рождённые тающими остатками снега на вершине горы, звенели на склонах, а у их берегов цвели фиалки и незабудки, будто рассыпанные невидимой рукой. Над скалами кружили орлы, их крики эхом отражались от каменных громад. У подножия горы, у Емануелевского парка, раскинулись луга, где паслись табуны лошадей – их гривы развевались на ветру, как знамёна.

          Пятигорск славился своими водами, и весной они казались особенно живительными. Прозрачные струи источников, бьющие из-под земли, искрились на солнце, словно расплавленное серебро. Над знаменитым «Провалом» – озерцом в пещере – вился лёгкий пар, а вокруг, в зарослях черёмухи и шиповника, пели соловьи. У Кислого колодца, где собирались курортники, воздух был наполнен запахом сероводорода, но это не мешало дамам в кринолинах и кавалерам в сюртуках прогуливаться с бокалами целебной воды, обсуждая последние сплетни.

          За городом, в долинах, зеленели виноградники, а вдоль дорог, ведущих к Железноводску и Кисловодску, цвели акации. Их сладкий аромат смешивался с пылью от экипажей, запряжённых тройками лошадей. В полях, где трудились крестьяне, над свежей землёй носились жаворонки, а в небе, синем до боли, плыли облака, похожие на клочья ваты.

          К вечеру город преображался. Закат окрашивал снежные вершины Кавказского хребта в пурпур и золото, а в парках зажигались фонари, отбрасывающие романтические тени на аллеи. С балконов гостиниц доносились звуки рояля и смех, а где-то вдали, у подножия Машука, пастуший рожок наигрывал мелодию, словно приглашая затеряться в этой вечной весне…

          Пятигорск конца XIX века, весной был не просто городом – он был симфонией красок, звуков и запахов, где каждый камень, каждый цветок дышал историей и магией Кавказа.

Здесь, среди узких улочек и старинных домов, начинается история, которая стала легендой. История женщины, чьё имя звучит как заклинание, а её дом как призрак из прошлого.

Её звали Эльза.

Глава 1: Детство и юность Эльзы. Корни и мечты

  Солнечные лучи, словно золотые нити, пробивались сквозь кружевные занавески, освещая небольшую комнату на втором этаже пансиона. Комната была уютной, но скромной: старинный комод, кровать с кружевным покрывалом, полка с книгами на немецком и русском языках. На столе лежала книга стихов Гёте, которую Эльза читала перед сном.

          Эльза проснулась рано, как всегда. Она потянулась, чувствуя, как лёгкий ветерок с улицы касается её лица. Утро было её любимым временем суток – временем, когда мечты казались ближе, а мир – полным возможностей.

          Она встала с кровати и подошла к окну. За ним открывался вид на улицу Пятигорска: уже начиналось движение, проезжали экипажи, проходили люди. Эльза заметила, как одна из соседок выходила из дома в новом платье, и в её глазах мелькнула зависть.

"Однажды я буду богатой, и у меня будет дом, который станет легендой", – подумала она, глядя на своё отражение в маленьком зеркальце.

          Эльза была красива. Её золотистые волосы, длинные и вьющиеся, казались сотканными из солнечного света. Глаза – глубокие, как горные озёра, – светились мечтами и радостью. Она знала, что её красота – это дар, но она хотела большего. Она хотела, чтобы её имя знали все в Пятигорске и не только.

Эльза оделась в простое, но элегантное платье, которое сшила сама. Светло-голубое, с кружевными манжетами и воротником, оно подчёркивало её стройную фигуру. Эльза аккуратно собрала волосы в пучок, оставив несколько прядей свободными, и нанесла на губы немного розовой помады.

          Пока она причёсывалась, её мысли уносились в будущее. Она мечтала о большом доме, который станет её гордостью. Представляла, как гости будут восхищаться её пансионом, как её имя станет известным во всех Кавказских Минеральных Водах.

          "Я не хочу быть как все, – думала она. – Я хочу, чтобы мой будущий дом был самым красивым, самым роскошным. Чтобы люди говорили обо мне с восхищением".

          Эльза подошла к столу и открыла книгу Гёте. На случайной странице она прочитала:

"Мечты – это отражение нашей души. Тот, кто мечтает, уже на шаг ближе к своей цели".

          Она улыбнулась. Её мечты скоро станут реальностью.

Елизавета Власьевна Штерн родилась в 1880 году в Пятигорске. В семье обрусевших немцев. Её отец, Влас Штерн, потомок саксонских инженеров, приглашённых на Кавказ, строить курорты, держал скромную аптеку с вычурной вывеской: «Лекарства и эликсиры – от тела и тоски» и небольшой пансион, комнаты которого сдавал отдыхающим. Мать, Клара, умерла при родах, и девочку воспитывала тётка – суровая лютеранка, чьи руки пахли можжевельником и дисциплиной.

– Елизавета, порядок – основа мироздания, – говорила тётя Марта, застёгивая ей корсет. – Даже звёзды подчиняются законам, а не витают в грёзах.

– Но я не звезда, – возражала Лиза, глядя в окно на вершину Машука, где клубились облака. – Я хочу летать. – Ты будешь летать в аду, если не выучишь молитвы.

          Её побег от скуки начинался в отцовской аптеке. Среди склянок с лавандовой водой и сушёной белладонной она находила старые книги: гравюры с Версалем, сказки братьев Гримм, трактаты по алхимии. В 14 лет она сшила себе платье из занавесок, украсив его бусинами от маминых чёток, и явилась на городской праздник.

– Ты похожа на цыганку, – фыркал отец, но в его глазах светилась грусть. – Твоя мать… она тоже любила блеск.

– А почему у нас нет зеркал в доме? – спросила Эльза, заплетая волосы в косу.

– Зеркала – врата для тщеславия… и иного.

          Отец был человеком, ценившим образование и культуру. В доме часто обсуждались вопросы литературы, искусства и науки, что оказало значительное влияние на формирование мировоззрения Лизы.

          В конце XIX века гимназическое образование было престижным и доступным лишь для ограниченного круга людей. Женская гимназия в Пятигорске была одной из немногих учебных заведений, предоставлявших качественное образование девушкам. Программа обучения включала изучение русского языка и литературы, иностранных языков (чаще всего французского и немецкого), математики, истории, географии, естествознания и других предметов.

          Учёба в гимназии была строгой. Ученицам приходилось много времени уделять подготовке домашних заданий и чтению классической литературы. Елизавета проявляла большой интерес к литературе и искусству, что помогало ей успешно справляться с учебными заданиями.

          Пятигорск в то время был одним из культурных центров Кавказа. Здесь проходили различные культурные мероприятия, выставки, концерты и театральные постановки. Елизавета, будучи активной и любознательной девушкой, участвовала в культурной жизни города, посещая театры, музеи и библиотеки.

Елизавета отличалась усидчивостью, трудолюбием и любовью к знаниям. Она была общительной и дружелюбной, легко находила общий язык с одноклассницами и преподавателями.

Таким образом, детские годы Елизаветы Штерн и учёба в пятигорской гимназии стали важным этапом в формировании её личности.

Глава 2: Замужество

К 20 годам она говорила на трёх языках и танцевала мазурку так, что офицеры теряли сон. Многие из них пытались ухаживать за Эльзой, однако эти ухаживания ни к чему не приводили, так как её юное сердце молчало.

          Эльза мечтала превратить Пятигорск в «маленький Баден – Баден». Когда отец умер, оставив ей в наследство аптеку и небольшой пансион с меблированными комнатами, она решила заложить аптеку в банк под кредит, чтобы построить пансион своей мечты, и устроилась гувернанткой к детям купца Леонарда Павловича Тиц выходца из немецкой менонитской колонии Темпельгоф.

– Вы учите моих сыновей французскому и читаете им про колдовство? – купец тыкал пальцем в потрёпанную книгу «Молот ведьм».

– Это история, – отвечала Лиза, пряча улыбку. – Страх перед неведомым – лучший урок смирения.

          Ночами, в своей каморке под крышей, она рисовала эскизы: пансионат с колоннами, где музыка звучит даже в дождь, а в бокалах искрится шампанское, а не кислый квас. Где бесконечными ночами кружатся в вальсе дамы и кавалеры, где рождаются любовь и страсть.

Однажды, как всегда после завтрака, Эльза отправилась в парк "Цветник", её любимое место. Она гуляла среди цветущих клумб, наблюдая за отдыхающими. Здесь она дышала ароматом цветов и чувствовала себя свободной от всех проблем. Она любила рассматривать незнакомых людей, угадывать по одежде, поведению и манерам – кто они, их род занятий. Если это была пара, то состоят ли в браке или это парочка любовников, познакомившихся на водах, где сама природа шепчет о любви.

Гуляя, она встретила соседа, уроженца Баку, Аршака Гукасова, молодого кондитера, который недавно открыл свою кондитерскую лавку неподалёку от парка.

– Елизавета Власьевна, какая встреча! Вы уже пробовали мои новые пирожные?

– Ещё нет, но я слышала, что они прекрасны. Вы всегда так увлечены своим делом.

– А как иначе? Я верю, что однажды моя лавка станет лучшей в Пятигорске.

          Этот молодой, амбициозный, армянин очень нравился Эльзе. Он был высок, красив и начитан. С ним Эльзе было интересно общаться.

          Аршак и Эльза, долго гуляли по Цветнику. Эльза рассказала о своём увлечении в наблюдении за отдыхающими, и они стали вместе пытаться определить, кем является выбранный ими кандидат. Было очень весело. Они по очереди рассказывали о своих предположениях, основываясь на наблюдении, и смеялись. Общаясь с Аршаком, Эльза почувствовала какую-то необъяснимую духовную близость с этим молодым человеком.

          Вечером Эльза вернулась домой и села писать в своём дневнике.

          "Сегодня я встретила Аршака Гукасова. Он очень милый. Мне рядом с ним легко и спокойно. Может быть, он станет тем, кто поймёт и поддержит мои мечты? Но пока я должна сосредоточиться на своём пансионе. Однажды у меня будет дом, который станет легендой".

          Она зажгла свечу и смотрела на пламя, думая о будущем. В её комнате было тихо, только слышался шум ветра за окном.

          Эльза достала старую книгу, которую нашла на чердаке. Это была книга по оккультизму, написанная на немецком языке. Она начала читать её, чувствуя странное волнение.

На одной из страниц она нашла засушенный цветок и записку:

"Тот, кто ищет силу, найдёт её в себе".

          Эльза улыбнулась. Она знала, что её мечты скоро станут реальностью.

          Незаметно их с Аршаком, случайные встречи стали постоянными, и они много времени проводили вместе. Аршак красиво ухаживал и часто читал стихи Пушкина и Лермонтова. Они вместе гуляли по вечерним аллеям цветника, и Эльза с каждым днём всё больше влюблялась в Аршака. Он стал единственным мужчиной, покорившим её сердце.

          Однажды она рассказала Аршаку о своей мечте: построить пансион с необычной архитектурой, в виде замка. Эльза рассказывала о своей мечте с таким задором, что Аршак также проникся ей и через некоторое время они мечтали и строили планы вместе.

В 1901 году Эльза вышла замуж за Аршака.

«Брак – это не союз душ, а договор с судьбой», – шептала Эльза, глядя в зеркало накануне свадьбы. Отражение отвечало ей улыбкой, в которой смешались триумф и тревога.

          Апрельское утро: Пять минут до вечности

          Пятигорск встретил их свадьбу капризной погодой. Снег, запоздалый и тяжёлый, падал на цветущие миндальные деревья, словно природа не могла решить – оплакивать ли этот союз или благословить. Церемонию провели в лютеранской кирхе, где когда-то молилась тётя Марта. Эльза настояла: «Я хочу, чтобы стены помнили моё детство. Пусть видят, как его цепи рвутся».

          Аршак ждал у алтаря в чёрном сюртуке с серебряными пуговицами. Он отверг традиционный фрак:

– Я не актёр в этой пьесе. Я режиссёр.

Эльза вошла под руку с Леонардом Павловичем, своим бывшим работодателем. Её платье, сшитое из французского кружева и парчи, переливалось, как крылья мотылька.

– Вы неотразимы, – произнёс Леонард Павлович, чувствуя, как дрожит её рука.

Священник, морщась от вида Аршака-иноверца, торопливо прочёл обеты. Когда очередь дошла до невесты, Эльза произнесла громче, чем требовалось:

– Я беру тебя, Аршак, чтобы ты стал тенью моего света… и, светом моих теней и протянула маленький серебряный ключик на цепочке, как символ того, что теперь её сердце принадлежит только ему.

Гости замерли. В проёме окна метнулась чёрная кошка – примета, которую позже обсуждали шёпотом.

         Банкет устроили в зале Общественного собрания – единственном месте, вмещавшем 200 гостей. Аршак приказал заполнить помещение ароматом розовых лепестков, но Эльза тайком добавила в курильницы пачули и полынь.

– Зачем эти колдовские травы? – спросил он, заметив, как гости тревожно переглядываются.

– Чтобы напомнить им, – она провела рукой по его лацкану, – что мы не боимся ни Бога, ни чёрта.

         Между тостов случился скандал. Пьяный кузен Аршака крикнул:

– Ты женишься на гувернантке? Немке без гроша?

         Эльза, не моргнув глазом, подняла бокал:

– Дорогой Айказ Акопович, вы правы. Я гувернантка. Но сегодня я научу вас главному уроку: никогда не недооценивайте тех, кто умеет ждать.

         Зал взорвался аплодисментами. Аршак, наблюдая, как она играет толпой, прошептал себе под нос:

– Я приобрёл алмаз. Но алмаз, кажется, приобрёл меня.

         Под утро, когда гости разъехались, Эльза исчезла. Аршак нашёл её в заброшенной аптеке отца, среди разных склянок. Она сидела на полу, сжимая в руках материнские чётки.

– Ты бежишь от меня в первый же день? – спросил он.

– Я бегу от себя. Теперь я – «Гукасова». Это звучит как приговор.

          Он присел рядом, вытирая пыль с этикетки «Настойка белладонны»:

– Ты останешься Штерн, для тех, кто любит тебя. А для меня… – он повернул её лицо к себе, – будешь Лизой. Той девочкой, которая хотела летать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.