Игра на два фронта

– Маргарита описала внешность дочки? – спросила я.

– Она сказала только, во что девочка была одета: в розовое платье из шифона, белые гольфы и белые туфельки, еще была розовая повязка на волосы с красным декоративным цветком сбоку, причем у цветка отколот страз посередине. И сразу же снова отключилась. Слишком много сил ушло на то, чтобы вспомнить, что с ней произошло. И потом, когда она обнаружила, что лежит на носилках в скорой, а ребенка рядом с ней нет, она просто пришла в ужас. Начала кричать, плакать, ее долго пришлось успокаивать, прежде чем она смогла сказать что-то определенное.

– Понятно, – кивнула я. – Ну а что дальше?

– Когда Белодворчикову увезла скорая, я допросил соседку, ту, что обнаружила женщину. Соседка рассказала, что Маргарита несколько лет жила в этой квартире до замужества. Эту квартиру ей подарили родители на восемнадцатилетие. Соседка рассказала, что Маргарита – вежливая, предупредительная женщина, никогда не отказывалась помочь, она ведь медик по образованию. Потом Белодворчикова переехала к мужу, но в своей квартире иногда появлялась, – сказал Кирилл.

– Одна? Приезжала в квартиру одна или с мужем и дочкой? – уточнила я.

– Соседка сказала, что они приезжали все втроем. А потом Белодворчикова поселилась в квартире вместе с ребенком. Муж к ним не приезжал, да и другие мужчины тоже вроде не появлялись. Хотя соседка сутками находится на работе, поэтому точно сказать не может, кто к Маргарите приходил.

– Как фамилия этой соседки? – спросила я.

– Решетникова Инесса Васильевна, проживает в семьдесят пятой квартире, – ответил стажер. – Владимир Сергеевич распорядился вызвать участкового, передал приметы ребенка, во что девочка была одета, и велел начать поиск. Я и еще один наш сотрудник начали опрашивать жильцов, которые в это время находились во дворе.

– И что? Кто-нибудь что-нибудь видел? Или слышал? – спросила я.

– Нет, – со вздохом ответил Кирилл. – Такое впечатление, что ребенок как будто сквозь землю провалился. И эта соседка, Инесса Васильевна, пока собиралась на дежурство, тоже не слышала снаружи никакого шума, грохота там, криков, каких-то признаков борьбы, вообще ничего. Когда она уже собралась, то вышла из своей квартиры, спустилась на два этажа и увидела лежащую без сознания Белодворчикову, ее дочки рядом не было. В общем, мы прошли в квартиру Белодворчиковой. Ключи-то валялись на полу около входной двери. Странно, почему преступник их не взял, – Кирилл пожал плечами.

– А что тут странного? – возразила я. – Ведь у преступника была цель – похитить ребенка. Он оглушил Белодворчикову и увел ее дочку. Единственное, что действительно выглядит странным, так это то, что никто не видел, как преступник уводил ребенка. Вы вот сказали, что девочка как будто сквозь землю провалилась. Но ведь она была не одна, ее увел похититель. Как можно было его не заметить? – рассуждала я вслух.

Кирилл развел руками.

– А соседи описали девочку? Ну, как она выглядит? – спросила я. – Может быть, есть какие-то приметы, родинки, например.

– Тут какой-то затык получился, Татьяна Александровна, – сказал стажер.

– То есть? Поясните, – попросила я.

– Ну, вот только несколько соседей – три человека – могли более или менее подробно описать ребенка. Хотя ведь девочка живет в одном с ними доме. А как дошло дело до конкретики, так или путаются, или отвечают односложно, типа, маленькая хорошенькая девочка, как куколка. Только Маргарита Белодворчикова сказала, как выглядит дочка. Белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза, около носика небольшое родимое пятно.

– Понятно. Просто соседи действительно были в затруднении, ведь не станут же они присматриваться ни к родинке, ни к цвету глаз, – объяснила я и вернулась к рассказу Кирилла: – Да, а что вы обнаружили в квартире Белодворчиковой?

– Да ничего особенного, – стажер пожал плечами. – В квартире было тихо. Мы начали осматривать комнаты, их две. Одна точно была детская, в ней находилась детская кровать, столик, маленький велосипед, другие детские игрушки. После осмотра мы закрыли квартиру и вышли.

– А вы не стали осматривать квартиры других жильцов? – спросила я.

– Мы начали ходить по квартирам, чтобы провести опрос, но вы же понимаете, что для осмотра чужих квартир нужна санкция, – сказал Кирилл.

– Конечно, понимаю. Но не может же быть такого, что абсолютно все проживающие в этом подъезде ничего не слышали и не видели. Допустим, соседка Маргариты Белодворчиковой, Инесса Васильевна, не слышала шума, но, возможно, что кто-то мог что-то слышать. И потом, мне не совсем ясно насчет отпечатков подошвы обуви. Наиболее четкие следы, как я поняла, это те, что оставила Маргарита Белодворчикова. Так?

– Да, – подтвердил Кирилл.

– Следов обуви девочки обнаружено не было. Это можно объяснить тем, что, скорее всего, Белодворчикова несла дочку на руках. Ребенок маленький, вполне мог устать, а ведь подниматься нужно было пешком, поскольку лифт не работал. Но ведь следов преступника тоже обнаружено не было. Правда, эксперты выявили очень нечеткие, практически эфемерные следы еще одного человека. Мог ли им быть похититель?

Я посмотрела на Кирилла.

– Наверное, мог. Допустим, он надел, скажем, бахилы. Чтобы сбить следствие с толку, – предположил стажер.

– В принципе, возможно, – согласилась я. – Вы, Кирилл, сказали, что опросили жильцов, которые находились во дворе, потом пошли по квартирам, и никаких сведений о дочке Маргариты Белодворчиковой так и не получили.

– Да, люди занимались кто чем, по крайней мере, одна из женщин сказала, что она не привыкла торчать у окна. Ну, и другие высказались примерно в том же духе. В подъезде тоже в тот момент никого не было. Как будто похититель вел наблюдение за этим домом и выяснил, в какое время в подъезде никого из жильцов нет. Или же… да просто мистика какая-то! – эмоционально воскликнул стажер. – Как будто бы преступнику помогали темные силы совершить свое темное дело, хотя… я вот сейчас вспомнил один похожий случай. А если девочку никто не похищал, а она сама ушла?

Кирилл посмотрел на меня.

– Не поняла вас, Кирилл, – сказала я.

Я и в самом деле не могла представить такой вариант, при котором Маргариту кто-то ударил по голове, и она упала, а Ариша спокойно взяла и пошла куда-то.

– Я говорю, что был случай. Из материалов одного дела. Просто девочка примерно такого же возраста находилась с мамой на детской площадке. Женщина сидела на скамейке, а дочка каталась на карусели, на качелях, ну и еще на чем-то там. Потом женщине стало плохо, она потеряла сознание и упала на асфальт. Девочка, увидев, что мама не встает и не отвечает на ее вопрос, испугалась. Она решила уйти с площадки, чтобы кого-то найти, кто смог бы помочь. Девочка начала бродить по территории, искала знакомые лица и уходила все дальше и дальше от того места, где осталась ее мама. В это время взрослые заметили, что женщина не встает, и стали оказывать ей помощь. А девочку потом привели на площадку другие люди, – сказал стажер.

– И вы хотите сказать, что дочка Белодворчиковой тоже стала искать кого-то? – спросила я.

Кирилл пожал плечами:

– С другой стороны, ведь прошли уже почти сутки… Нет, этот вариант не подходит.

«С другой стороны, помимо похищения Ариши, возможно, было еще и покушение на убийство Маргариты Белодворчиковой, – подумала я. – Или не было? Маргариту ударили для того, чтобы она не мешала увести Аришу, нейтрализовали, одним словом. Если бы замышлялось убийство, то тогда преступник не остановился бы на полпути, то есть не просто бы оглушил Белодворчикову, а завершил бы начатое. Но все равно картина неясная. Зачем похитили девочку? С какой целью? Просто так ведь ничего не происходит. А Маргарита… она ведь не такая выдающаяся личность, не кинозвезда, не известная модель и так далее. Тогда, может быть, потребуют выкуп? Почему тянут? Скорее всего, чтобы подольше подержать в напряжении. Но разве у Маргариты и ее бывшего мужа такие уж большие капиталы? Ну, ладно, Владислав – пластический хирург, вроде бы денежная профессия. Он, надо полагать, платит алименты на Аришу…»

Я оторвалась от своих мыслей и заметила, что Кирилл внимательно смотрит на меня.

– Татьяна Александровна, у вас еще есть вопросы? – спросил стажер.

– Да, есть. Вы сказали, что пошли по квартирам. Никто из жильцов не вызвал у вас подозрения? Может быть, вы заметили, что кто-то из соседей ведет себя не совсем естественно? Например, мнется, смущается, отводит в сторону глаза? – спросила я.

– Вы знаете, Татьяна Александровна, а ведь был подозрительный момент. Как раз тогда, когда мы с напарником уже выходили из квартиры Маргариты Белодворчиковой, из расположенной рядом квартиры вышла молодая женщина, лет так двадцати трех. Высокая блондинка, фигуристая, ярко одетая. Спортивный костюм желтого цвета, домашние малиновые шлепанцы с красными помпонами. Она открыла свою входную дверь и испуганно посмотрела на нас. Мы поздоровались и представились. Она тоже назвала себя. Ее зовут Вероника. Когда она услышала, что мы из полиции, то испугалась еще больше, прямо побледнела вся. Потом собралась снова прошмыгнуть в свою квартиру, но я ее остановил. Сказал, что нам необходимо задать ей несколько вопросов. Вероника кивнула, но потом попросила несколько минут подождать.

– И больше она к вам не вышла? – спросила я.

– Нет, вышла. Вышла из квартиры к нам в тамбур и закрыла входную дверь. Извинилась, сказала, что она сейчас находится дома одна с маленьким сыном. А он очень неспокойный, ни секунды не хочет оставаться в одиночестве. Я спросил, сколько лет ее ребенку. Оказалось, что он совсем еще маленький, три годика. И часто болеет, это она уже потом добавила. Я попросил разрешение зайти в ее квартиру. Вероника сразу занервничала, стала губы кусать. Тогда мой напарник подключился к разговору, объяснил, что на хозяйку соседней квартиры кто-то набросился и, похоже, что похитил ее дочку. Я еще раз попросил разрешения войти к ней в квартиру. Однако в ответ на мою просьбу Вероника начала задавать вопросы, но вход в квартиру ненавязчиво загородила и даже оттеснила нас. Потом она начала говорить, что знает Маргариту Белодворчикову, спросила, во сколько произошло нападение на нее. Я сказал, что часов около восьми вечера, и тут же спросил, где она находилась в это время. Вероника ответила, что у себя дома, где же ей еще быть, ведь ребенок такой маленький, да еще и капризничает постоянно. И словно в подтверждение этих слов из квартиры раздался оглушительный детский рев. Вероника сразу же ринулась внутрь. Я попытался последовать за ней, но она тут же вернулась уже с ребенком на руках. Мальчик и правда был беспокойный, он хныкал и никак не мог остановиться. Вероника снова извинилась и сказала, что попытается успокоить сына и вернется, чтобы продолжить разговор. Действительно, вскоре она снова вышла. Тогда я спросил, насколько хорошо она знала Маргариту, свою соседку. Вероника ответила, что особой дружбы между ними не было, но некоторые моменты из жизни Маргариты ей были известны.

– Например? – спросила я.

– Например то, что к ней сюда временами наведывался ее бывший муж, чтобы пообщаться с дочкой, и что после его визитов Маргарита долго ходила очень расстроенная, просто сама не своя. Настолько плохо, по словам Вероники, на нее действовали встречи с бывшим супругом. Вероника еще добавила, что, возможно, он и увел дочку, чтобы отомстить Маргарите. Правда, женщина тут же заметила, что она, может быть, и не права в своих предположениях насчет причастности бывшего мужа. Тут сын Вероники снова подал голос, то есть заплакал, и она уже окончательно ушла к себе.

Кирилл закончил рассказ.

– Так вы говорите, что эта Вероника живет по соседству с Маргаритой Белодворчиковой? – спросила я, делая записи.

– На одной лестничной клетке, – подтвердил Кирилл, – на этаже две квартиры, одна напротив другой. Их разделяет лифт.

Ага, это интересно. То есть девицы – соседки, у обеих маленькие дети. Обычно мамочки общаются между собой, по крайней мере, на детской площадке. А Вероника говорила Кириллу, что с соседкой не особо хорошо знакома… Я записала мысль в блокнот.

– Татьяна Александровна, мы привлекли волонтеров из поисково-спасательного отряда «МилаАлерт», – продолжил стажер, – они помогали нашим сотрудникам в поисках, осмотрели все закоулки, где можно спрятаться. Вдруг девочка куда-то залезла и там и сидит, все ведь может быть.

– Вы имеете в виду этот дом? – уточнила я.

– Не только этот дом. Они осмотрели близлежащие постройки, ведь рядом с домом, где проживает Маргарита Белодворчикова с ребенком, находятся несколько домов старого жилищного фонда. Так вот, ребята облазили чердаки и подвальные помещения.

– И?

– К сожалению, ничего не обнаружили, то есть не обнаружили следов ребенка. Например, детскую игрушку, хотя игрушки с собой у девочки могло и не быть. Или же какие-нибудь вещи, принадлежащие ей, скажем, бантик или заколку для волос, ну или что-то в этом роде, – предположил Кирилл.

– Но поиски продолжаются, – помолчав, добавил стажер. – В частности, я опросил одну не совсем благополучную семью с детьми, которая живет через дом от Белодворчиковой. Дело в том, что там два мальчика-подростка ведут свободный образ жизни. То есть могут уйти из дома на весь день и где-то слоняться по улицам. Возможно, они могли увидеть ребенка и ее похитителя, была у меня такая надежда. Но подростки заявили, что ничего такого не видели. Их мать – домохозяйка – любит в свободную минуту посидеть во дворе, а двор находится как раз напротив дома Белодворчиковой. Но женщина, как и ее сыновья, тоже ничего подозрительного не заметила.

Я внимательно слушала стажера.

– Да, мы еще предупредили дворников, – продолжал он. – Чтобы, значит, когда будут убирать территорию, обращали внимание на всякие мелочи, ну опять же вещи, которые могут принадлежать ребенку.

– Дворники? – переспросила я.

– Да, дворники, – подтвердил Кирилл. – Ведь дом Маргариты Белодворчиковой находится в середине квартала. С одной и с другой стороны – через прогал, естественно – стоят два таких же десятиэтажных дома. Придомовую территорию убирают дворники. Поэтому мы и к ним обратились тоже. Необходимо использовать любую возможность получить информацию о ребенке.

– Вы правы, – кивнула я. – Скажите, а что по поводу бывшего супруга Маргариты Белодворчиковой? Вы сказали, что, по словам ее соседки Вероники, бывший муж приходил и доводил ее практически до слез. Она также намекала на его причастность к похищению ребенка. Где сейчас находится супруг Белодворчиковой, вы выяснили?

– Да, Татьяна Александровна. Вчера выяснилось, что Владислав Семенович Преснепольский уже несколько дней находится в Питере, на конференции. Он довольно известный и успешный пластический хирург. Работает в частной клинике своего дяди, – сказал Кирилл.

– Значит, он уже знает о том, что на его бывшую супругу было совершено нападение, а дочку похитили? – уточнила я.

– Да, все так, Татьяна Александровна. И знаете, что выяснилось? У Преснепольского имеется алиби.

– Даже так? – удивилась я. – Вы и это проверили?

– Да. Оказалось, что эта конференция, посвященная инновациям в области пластической хирургии, длилась три дня. И как раз вчера закончилась. Владислав Преснепольский назвал несколько фамилий своих коллег, которые подтвердили, что он никуда не отлучался с заседаний все эти три дня. Кроме того, его алиби подтвердили и сотрудники гостиницы, в которой он остановился.

– А как вы, Кирилл, считаете, мог Владислав Преснепольский быть причастен к похищению дочки? – спросила я и добавила: – Ведь по словам соседки Белодворчиковой, Вероники, бывший муж Маргариты нервировал ее во время своих визитов.

– Мы не знаем наверняка, какие на самом деле были отношения у бывших супругов. Я думаю, что полагаться только на слова Вероники не следует. Необходимо поговорить и с Маргаритой, и с Владиславом. Возможно, если Белодворчикова не очень охотно соглашалась на встречи Владислава с дочкой или же препятствовала этим встречам, то мужчина мог решиться на многое. Хотя не думаю, что он стал бы бить свою жену о дверь, а потом уводить дочку с собой. Однако… я вот сейчас подумал, что в этом случае девочка могла спокойно уйти с отцом, ведь она его знала, знала, что это ее папа. В противном случае, дочка Белодворчиковой могла бы поднять шум, начать кричать и плакать, если бы это был чужой человек. Ведь опрошенные жильцы утверждают, что было тихо, не было ни криков, ни плача. Как вы считаете, Татьяна Александровна, я прав?

Кирилл вопросительно посмотрел на меня.

– Ну, я думаю, что ваше предположение не лишено логики. Действительно, если похищение произошло без криков и плача, то похитителем мог быть человек, который как минимум был знаком девочке, – сказала я.

– Да, а Владислав Преснепольский для того, чтобы отвести от себя подозрения, мог нанять кого-то, кто бы провернул все это, – продолжил стажер.

– Так вы сказали, что Владислав Преснепольский работает в клинике пластической хирургии? – уточнила я.

– Да. Я зашел на сайт этого учреждения. Вот, сами посмотрите.

Кирилл пощелкал мышкой и повернул ко мне монитор. Я просмотрела главную страницу. Действительно, сайт был современным, информативным и удобным для пользователя. В глаза сразу бросился привлекательный баннер с высококачественными изображениями до и после операций, подробный список предлагаемых процедур: ринопластика, липосакция, подтяжка лица и тому подобное. Была также представлена информация о методах и технологиях, которые используются в клинике. Кроме того, на странице можно было ознакомиться с отзывами и историями пациентов, которые прошли процедуры в клинике.

Я щелкнула мышкой на раздел, посвященный профилям хирургов с их квалификацией и информацией об их специализации. Оказывается, Владиславу Преснепольскому тридцать два года. Стало быть, он старше Маргариты на три года. Белодворчиковой, по словам ее школьной подруги Екатерины, исполнилось двадцать девять. Хотя они и учились на одном курсе в медицинском университете. Впрочем, Владислав мог не сразу поступить в медвуз. В общем, это обстоятельство не суть важно и погоды не делает.

Так что в биографии Преснепольского дальше? А дальше он стажировался в Израиле в Sheba Medical Center. По возвращении в Россию Владислав начал работу в клинике пластической хирургии, принадлежащей Преснепольскому Виктору Васильевичу.

А вот и фотография Владислава. Волевое лицо с высоким лбом и правильными чертами, серо-голубые глаза, уложенная гелем модная стрижка темных волос. Выглядит Преснепольский довольно сексуально.

Тут же я прочитала и отзывы о нем, все как один весьма положительные. «Доктор Владислав Семенович Преснепольский выслушал мои пожелания и предложил индивидуальный план операции. Восстановление после операции прошло намного легче, чем я ожидала». «Я всегда мечтала о более объемных губах, и доктор Владислав Преснепольский сделал это так естественно!» «Я не могу поверить, как изменилась моя внешность после ринопластики!» «Доктор Владислав Преснепольский – настоящий профессионал, мастер своего дела».

Я оторвалась от монитора.

– Судя по всему, клиника имеет очень хорошую репутацию, – заметила я.

– Да, – кивнул Кирилл, – никаких отрицательных отзывов и нареканий со стороны пациентов. Да и со стороны налоговой – тоже.

– А как вы узнали, что Владислав Преснепольский находится в Питере? – спросила я.

Кирилл явно смутился:

– Я… это… в общем, моя сестра работает в департаменте здравоохранения. Я и попросил ее. Она использовала свое служебное положение и раздобыла всю необходимую информацию. Где сейчас находится Владислав Преснепольский, в каком городе конференция, сколько она продлится и так далее.

– Это хорошо, Кирилл, что вы придумали такой ход, – сказала я.

Стажер улыбнулся:

– Я подумал, что пока будет сделан официальный запрос относительно местонахождения Преснепольского, пройдет время, а оно дорого. Так что благодаря сестре был получен и личный телефон Преснепольского, и я позвонил ему. Кстати, Татьяна Александровна, мы договорились, что Владислав Семенович приедет в Управление, как только прибудет в Тарасов.

– И когда он прибудет? – спросила я.

Кирилл вынул свой сотовый.

– Должен уже с минуты на минуту, – сказал он.

– В таком случае, Кирилл, я тоже поприсутствую, задам ему вопросы. Чтобы еще раз не договариваться о встрече, – пояснила я.

– Конечно, Татьяна Александровна, как вам будет удобно, – кивнул стажер. – Скоро Преснепольский должен подойти.

Действительно, вскоре в дверь кабинета постучали.

– Можно? – резковато спросил низкий мужской голос.

Не дождавшись ответа, мужчина распахнул дверь.

– Я Владислав Преснепольский, – сказал он.

Я окинула мужчину взглядом: выше среднего роста, широкие плечи, в меру накачанный торс. Одет в фирменные белые брюки и тонкую льняную рубашку с короткими рукавами. Что и говорить, хорош, эдакий герой-любовник. Вот только его взгляд… очень тревожный, можно даже сказать, с примесью отчаяния.

– Проходите, Владислав Семенович, – пригласил Кирилл.

– Скажите, Кирилл Андреевич, что-нибудь уже известно об Арише? – спросил Преснепольский.

– К сожалению, пока ничего. Присаживайтесь, – стажер указал на стул.

– Спасибо, – выдохнул Владислав и тяжело опустился на сиденье.

– Это Татьяна Александровна, частный детектив, она тоже подключена к расследованию, к поискам вашей дочери, – представил меня Кирилл.

Владислав Преснепольский кивнул.

– А кто вас нанял? Рита? – спросил он.

– Нет, не она, а ее подруга Екатерина, – ответила я.

– А… как Рита? Кирилл Андреевич, вы вчера что-то сказали насчет Риты, но я не понял, связь была плохая. Так что с моей женой? – спросил Преснепольский.

– Бывшей женой, вы хотите сказать? – уточнила я.

– Да какая разница? – Владислав не удостоил меня взглядом.

– Разница есть, и большая, – начала я. – Возможно, это вы, Владислав Семенович, решили похитить дочь, вы разработали план ее похищения. Вы хотели увести маленького ребенка из дома тайком, лишить его матери, ведь так? Но кто практически все это совершил? Кто вам помог, если вы находились в Питере, и есть свидетели, готовые это подтвердить? Неужели вы оказались способны совершить такое только потому, что не смогли договориться с Маргаритой Григорьевной о порядке общения с вашей общей дочерью? Это что, поступок настоящего мужчины? – резко говорила я. И нет, я вовсе не была так уж убеждена в виновности Преснепольского. Просто мне нужно было вывести его из себя – тогда, судя по моему опыту, люди становятся куда более разговорчивыми и откровенными.

Я пристально посмотрела на Преснепольского. Мужчина, казалось, обратился в солевой столб. Он тоже смотрел на меня, не мигая. Потом покачал головой.

– Что вы такое говорите… Татьяна Александровна, так? У меня не было необходимости похищать Аришу и тем более прибегать к посторонней помощи для этого. Рита нисколько не препятствовала нашему общению с Аришей. Я мог приходить к ним в любое время, – тихо проговорил Владислав.

«Кажется, Владислав действительно не причастен к похищению девочки, – подумала я. – Или же он превосходный актер».

– Иными словами, после развода вы с Маргаритой Григорьевной сохранили дружеские отношения. Вы это хотите сказать? – спросила я.

У Преснепольского заходили желваки на скулах. Но он быстро взял себя в руки.

– Не могу сказать, что отношения после развода у нас с Ритой были ровные. Нет, этого не было. Да, черт возьми, мы же живые люди, а не марионетки, в конце-то концов! – взорвался мужчина.

Мы с Кириллом наблюдали за Преснепольским.

– Но ради дочери мы находили компромиссы, точки соприкосновения, – продолжил Владислав уже более спокойным тоном. – Правда, сделать это было очень нелегко. Рита… она… в общем, умела она выбешивать. Я это к тому говорю, что Рита умела строить из себя такую правильную во всех отношениях женщину. А в итоге последнее слово всегда оставляла за собой. Ну, или почти всегда.

– А вас, Владислав Семенович, этот факт, судя по всему, выводил из себя. Точнее, выводил на сильные эмоции, – констатировала я.

– Да при чем тут мои эмоции? – Преснепольский снова готов был взорваться. – Просто Рита не всегда была последовательна… и вообще…

Владислав махнул рукой.

«А ведь у Преснепольского есть чувства к Маргарите, – подумала я, – только он старается их замаскировать, не выпустить наружу. Он вроде бы и предъявляет бывшей супруге претензии в непоследовательности, в стремлении верховодить, но в его словах нет ненависти. А если все же это игра? Очень тонкая игра на публику, на меня и на Кирилла. Говорит Преснепольский довольно-таки убедительно, звучит все складно. Или это у него просто нервы, как канаты, и он мастерски владеет собой».

– Кирилл Андреевич, – мужчина обратился к стажеру, – а вы тоже считаете, что я причастен к похищению своей дочки?