Правила подачи розового полусухого

Андрей Запискин

Правила подачи розового полусухого

– И не забудьте: важна температура подачи!..

Написав последнюю фразу, он удовлетворенно откинулся на спинку компьютерного кресла и потянулся. Уф! На сегодня миссия выполнена, можно идти спать…

С молодой москвичкой он познакомился в походе. Она отличалась от других женщин. Возможно, слишком серьезным для её возраста взглядом серых глаз, в уголках которых всё-таки пряталась смешинка. Было в этом взгляде что-то материнское, мягкое. При этом чувствовалась ранимость. Хотелось защитить, подать руку (которую она, кстати, всегда с благодарностью принимала). И еще что-то, чего ему всегда так не хватало в собственной жене. Чувственность, что ли. Короче – понравилась и всё!

Подкупала ее улыбка, готовность слушать. Несмотря на разницу в возрасте – 20 лет. Ничего особого в том походе между ними не происходило, одни разговоры. Когда он удачно шутил, она взрывалась веселым смехом. А он – он был просто благодарен ей за капельку женского внимания, не больше.

Расстались они легко: она обняла его и сказала, что будет вспоминать. Через месяц он забыл о ней, хотя где-то в сетях добавил в друзья. В конце концов, он женат, она далеко, а забот ему и так хватает.

Когда спустя несколько лет он устроил очередную чистку в своем профиле, её аккаунт попался на глаза. Еще один «друг», подумал он с раздражением. Не умея отказывать людям, он всегда испытывал чувство вины из-за того, что приходится выяснять отношения. Тем не менее, он пояснил свою позицию москвичке («мы ведь не общаемся, верно?»), извинившись за свои действия. И неожиданно увидел ответ: «Ну, не удаляйте меня из друзей! Пожалуйста!»

Он был удивлен. И впервые внимательно просмотрел ее профиль. Фотографии. Обычные фотографии молодой женщины. Цветы, московские дворики, питерская набережная (он узнал место). Почти всегда она прикрывала рот рукой. «Обычный сексуальный призыв», – объяснила она потом. Обычный?! Смотрела, как и тогда, в походе, внимательно – как будто ждала от него какого-то ответа. Ничего особенного. Но чем-то она снова зацепила его.

Профиль был запущенным: последние сообщения датированы несколькими месяцами назад. Удивительно, что она вообще заметила движение в нем.

Даша. Так её звали. Что-то там про курс актерского мастерства и ссылки на ролики в Ютубе. Посмотрел. Она заинтересовала его еще больше. То, что она не дура, он определил еще тогда, на сплаве – иначе и общаться не стал бы. Было что-то еще, какая-то надломленность. Даже макияж – черная подводка на бледном лице – напоминал трагичных актрис немого кино.

Они начали общаться. Что это было? Обычная ленивая переписка в перерывах между жизнью. Поначалу разговор велся вокруг общих знакомых в том походе. Он подтрунивал над её поклонником, который, точно сомнамбула, вечно таскался за ней с печальной маской Пьеро на лице – молодой парень, явно несчастливый в своем раннем браке. Она его искренне жалела. Воспоминания быстро закончились, и начались глобальные темы: кино, смысл жизни. О любви говорили, конечно.

Общение было чаще односторонним: она была вся в искусстве, ей было некогда. Отвечала односложно, короткими предложениями: «Да, помню. Нет, не согласна. А вы как думаете?» Но это не мешало ему. Напротив, подстегивало. Он соскучился по полноценному общению с умной и красивой женщиной. И что-то еще. Что-то еще…

Гоша недавно развелся. Почти двадцать лет брака – не хухры-мухры. Отношения с женой всегда были сложными; большая разница в возрасте сказывалась. Объединяла и удерживала их от разрыва любимая и давно желанная дочь. И вот дочь выросла, а отношения стали вконец невыносимыми.

Вообще-то его звали Григорий, Гриша. Родители дали ему это дурацкое, несовременное имя то ли в честь знаменитого космонавта, то ли спортсмена – семейная история не сохранила истинную причину. Мама звала его красиво – Григ; отец не церемонился – Гришка! В школе прилипло «Гоша» да, так и осталось. Настоящего своего имени Гоша стеснялся всю жизнь. Даже в свои пятьдесят с хвостиком он старался не афишировать его. А когда его называли полным именем – с отчеством, даже сердился. «Григорий Иванович, надо же. Ну, скажете тоже! Зовите просто – Гоша!». Женщинам представлялся дурашливо: Гоги я! «Вы грузин?» – спрашивали его. Веселило.

Теперь Григорий Иванович, извините – Гоша – остался один. Второй раз в жизни. Ну, не везло ему с женами. Кстати, обеих звали одинаково – Марина. И в школе первая любовь тоже была Марина. Прямо беда с этими Маринами. Гоша решил: если повезет еще раз – только не Марина! И на сайтах знакомств он теперь тщательно избегал анкеты Марин. Да будь она хоть трижды умница и красавица.

Развелся бы он уже давно – слишком много противоречий. Но дочь… Дочь была надежным якорем. Сына от первого брака теперь воспитывал чужой дяденька, и Гоша думать не мог, чтобы оставить её, свою самую любимую женщину – свою доченьку.

Но с каждым годом противоречия росли. Претензии, обиды, насмешки. Претензии, главным образом касались материального достатка. Вернее, недостатка. И машина, которую Гоша выстрадал на двух работах, подругам жены казалась слишком дешевой. И дом, что Гоша строил целых 5 лет, и который стоил ему счастливой журналистской карьеры, оказался для жены слишком…деревянным: нормальный не мог построить? Про комнату в квартире со своими братьями она не вспоминала.

Закончилось всё не сразу. Сначала был скандал: Гоша узнал о полумиллионном долге жены и лишился машины. Покричали друг на друга, высказались. Обидевшись, жена перестала разговаривать с ним. Совсем. Жили вместе, спали в одной постели: чужие. Не понимая происходящего, Гоша мучился. Не спал ночами. Пытался поговорить: стена, молчание. Тоска,чёрная как ночь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.