Любовь с привкусом мандарин

– Я на заочном учусь, работу из-за этого сложно найти. Никто не хочет брать студентов. Квартиру снимаю. И работа давала возможность платить за учебу, квартиру и еду, – произнесла Дарья, делая очередной глоток горячего кофе. А мои брови от ее слов медленно поползли вверх, ибо я видел зарплату актера-аниматора и эта мизерная сумма, Алла тратит больше, просто сходив в рест пообедать. А этот замерзший воробей на эти крохи месяц жил еще и умудрялся платить за квартиру и учебу. Серьезно?

– Вообще, все свалилось, – тяжело вздохнула девочка-катастрофа, – сначала ключи потеряла, потом трубу прорвало в ванной, и я затопила соседей, теперь мне еще счет за ремонт оплачивать. А сегодня и вовсе проспала, еще хозяйка квартиры сообщила, что аренду со следующего месяца поднимает, а у меня пуховик порвался, от сапог каблуки отвалились, и вы тут на мою голову с увольнением, а мне за учебу платить.

И снова раздался всхлип, задавленный глотком кофе.

– А на заборе как оказалась? – задал вопрос, уже понимая, что услышу невероятную для меня историю.

– Каблук с утра на одном сапоге отвалился, идти было тяжело, я решила через парк срезать, ворота раньше всегда были открыты. А сегодня замок. И ни щелочки. Обратно сил идти не было, и я решила перелезть. Зацепилась. Вот. Теперь и второй сапог без каблука, а пуховик точно на выброс.

Эта девочка, катастрофа могла просто замерзнуть там на этом заборе, получить переохлаждение со всеми вытекающими, простуду, воспаление легких, да и неизвестно, нашелся ли кто-нибудь, кто пришел бы на помощь, а она о пуховике думает.

– Где живешь? Говори адрес, – и поставил стаканчик с недопитым кофе в подстаканник на панели.

– Не надо, я сама дойду, уже согрелась. Спасибо вам, что помогли, – произнесла Смирнова, шмыгнув носом, и потянулась к ручке. Благо с реакцией у меня все хорошо, моментально нажал на кнопку, блокируя двери. Не хватало еще, чтобы она по пути домой куда-нибудь свалилась или где-нибудь повисла. С ее везучестью я бы вообще из дома не выходил.

– Адрес, говори. А то придется звонить Раисе Христофоровне, чтобы она посмотрела в твоем личном деле.

Посмотрел на нее строгим, давящим взглядом, давая понять, что выбора у нее нет. К моему удивлению, Дарья спорить больше не стала.

– Ленина, двадцать четыре, – ответила тихо и перевела взгляд на уже опустевший стаканчик в своих руках.

– Вот и замечательно. Сразу бы так, – и достав из кармана мандаринку, протянул ей, – держи, витамины. Нос выше, все наладится. – Произнес, замечая скупую улыбку, мелькнувшую на ее губах.

Вот к чему была эта завалявшаяся мандаринка? Зачем я ее достал? Глупо, но отчего-то хотелось сейчас эту девчонку чем-то угостить, будто ребенка. Была бы конфета в кармане, дал бы конфету, что угодно, лишь бы больше не плакала. Усмехнулся собственным ассоциациям и выкрутил руль, выезжая с парковочного кармана.

***

Как только закрыла дверь квартиры, щелкнув по выключателю в коридоре, осела на пол, нет, не так, я рухнула на него, как безвольный мешок с картошкой. Сил не было, ни физических, ни моральных. Стянув шапку, прислонилась затылком к стене и прикрыла глаза. Мышцы ног болели, горло драло, а глаза резало после слез. Но стоило мне ощутить тепло и безопасность, усталость накатила с большей силой, окончательно придавливая меня своей тяжестью. До ужаса захотелось спать, этот ужасный день выпил меня до дна, не оставив даже капли. Собрав крохи оставшихся сил, едва заставила себя открыть глаза и подняться с пола, понимала, что еще пару минут и я бы так и уснула на коврике у двери. По пути в комнату сбросила с себя одежду и, сжав в руке мандаринку, рухнула на диван, нырнув под одеяло.

Уткнулась носом в оранжевый фрукт и по-детски вдыхала такой манящий и вкусный запах. Запах грядущего праздника и волшебства. Даже есть жалко.

А может, и не такой уж и плохой этот Макар Данилович? И улыбка у него красивая… С этими мыслями я и провалилась в крепкий сон, сжимая в руке мандаринку.

Глава 7

Утро ознаменовалось моим больным горлом и высокой температурой, словно кто-то внутри решил устроить извержение маленького вулкана. Только простуды мне не хватало! С трудом выбравшись из-под одеяла, я закуталась в теплый плед, пытаясь согреться, ёжась и стуча зубами от озноба, пошлепала на кухню. Включила чайник и начала рыться в аптечке. Найдя таблетку от жара, забросила в рот, запив водой. Там же в аптечке был, найдет пакетик витаминного чая, то что надо. Заварив чай, я медленно потащилась обратно в комнату. Не успела дойти до своего уютного гнездышка на диване, где уже ждали мягкие подушки и теплое одеяло, как раздался звонок в дверь. Вздрогнула, расплескав горячий чай на пол, хорошо хоть не на себя. Поставила чашку с остатками на табуретку и, запахнув плед, пошла к двери. Кого могло принести? Хозяйка только после Нового года должна была зайти, соседей я больше не заливала, гостей не ждала. Взглянув в глазок, увидела курьера. Наверняка ошибся дверью.

– Здравствуйте! Смирнова Дарья Степановна?

– Да, – я даже опешила. Смотрела на него, удивленно моргая.

– Держите. Он поставил передо мной два больших пакета. Ваш заказ.

– Но, я ничего не заказывала. Вы ошиблись.

– Смирнова Дарья Степановна? Так?

– Да.

– Адрес Ленина 24, квартира 68?

– Да. Но я не заказывала ничего, – курьер снова уставился в экран своего планшета.

– Заказ был от Макара Даниловича Бахтина, на ваше имя. Мое дело доставить, а вы тут, пожалуйста, сами разбирайтесь, – и курьер, пожелав хорошего дня, быстро побежал вниз по ступеням лестницы, оставив меня в одиночестве и двумя большими пакетами.

Сбросив оцепенение, кутаясь в плед, затащила пакеты в квартиру и закрыла дверь. В пакетах оказались продукты. Полный социальный набор блин, начиная от трех разновидностей мяса заканчивая крупами, упаковкой чая и печеньками, я даже фрукты с овощами и йогурт нашла, а еще целый килограмм мандаринов. И мое желание все это вернуть отправителю тут же пошатнулось, дрогнуло, пошло рябью, а рука сама потянулась к оранжевым шарикам. Как в детстве к конфетам из новогоднего подарка.

Выпитая таблетка подействовала, знобить меня перестало, голова больше не казалась чугунной гирей, хотя боль в горле никуда не делась, но в целом было легче, чем сразу после пробуждения.

Долив кипятка в остатки уже остывшего чая, я, распечатав йогурт и упаковку печенья, села завтракать. Конечно, надо было приготовить и съесть что-то более питательное и полезное, но удержаться я не могла. Это было очень вкусно, тут просто пир для моей внутренней сластены, которую я давно лишала всяких радостей, не позволяя покупать себе сладости. Закончив с чаем, почистила мандаринку и с удовольствием положила в рот дольку. Едва не застонав от наслаждения. Даже больное горло не смогло испортить удовольствия. Каждая клеточка моего тела наслаждалась этим маленьким чудом, которое внезапно появилось в моей жизни. Сказка, ставшая явью, в отдельно взятой квартире.

Резкий звук вырвал меня из мира ароматов и вкусов, заставив вернуться в реальность. Все так же кутаясь в плед, поспешила в комнату за трубкой. На дисплее настойчиво светился незнакомый номер, вызывая лёгкую тревогу.

– Слушаю, – приняла вызов, прижимая трубку к уху.

– Дарья? – голос показался очень знакомым.

– Да.

– Это вас Бахтин беспокоит. Как ваше самочувствие?

– Н-нормально, – ответила, опешив и спотыкаясь в словах. Я готова была услышать кого угодно, но не своего несостоявшегося начальника.

– Замечательно. Тогда в четверг жду вас в ТЦ, найдем вам какую-нибудь работу.

– С-спасибо, – снова запнулась. Я так заикаться начну. Это точно со мной происходит? Такое разве бывает? Или это компенсация от вселенной за то, что я повисела на заборе в мороз? Может, где еще повисеть? А то мне еще пуховик надо на что-то купить и сапоги. – И за продукты тоже спасибо, – проговорила, опомнившись, Бахтин тихо рассмеялся в трубку.

– Это компенсация за увольнение. Меня замучает совесть, если в Новый год вы будете сидеть на голых макаронах. До встречи, Дарья, – и в трубке раздались гудки, а я оглушенная происходящим, так и стояла в неверии, пялясь на экран телефона. Хотелось себя ущипнуть, может, я просто сплю или брежу, или все вместе?

Глава 8

В четверг, все еще сомневаясь в правильности своего решения, я вытащила из шкафа осеннюю куртку и ботинки, окинув взглядом не по сезону легкую одежду, тяжело вздохнула и добавила к этому всему теплый вязаный свитер, шерстяные носки, и самые теплые из штанов, что имелись в моем скудном гардеробе. Надеюсь, не превращусь в ледышку, пока доберусь до торгового центра. Горло все еще болело, но температура не поднималась выше тридцати семи, в целом состояние несмертельное, уже жить можно.

Из дома я вышла с хорошим запасом времени, все еще терзаемая сомнениями, если бы не внезапная помощь Бахтина, я ни за что бы снова ни вошла в этот торговый центр и в его кабинет. Но глупо отказываться от протянутой руки и предложения о работе, когда у тебя за плечами лишь долги, а в кармане кот наплакал и мышь повесилась. Тут уже не до гордости. Хотя чего скрывать, стоило вспомнить его желание сделать из меня гнома, как снова возникало непреодолимое желание плюнуть ему в лицо, но уже с неким уважением. «Продажная ты душонка, Даша» – проворчала моя уязвленная гордость, на которую тут же злобно шикнул мой трезвый прагматизм. Кутаясь сильней в шарф, я ускорила шаг, ибо пальцы на ногах начали подмерзать, а еще на остановке неизвестно, сколько ждать придется. Снег хрустел под ногами, а нос щипало морозом.

Замерзнув, как свежий огурец в морозилке, в ожидании трамвая, я все же добралась до центра к началу рабочего дня, шмыгая носом, забежала в здание, снимая варежки и растирая ладони в попытке быстрее согреться. Подойдя к лифту, нажала на кнопку, переминаясь с ноги на ногу.

– О, Дарья, доброе утро, – бодро раздался знакомый голос рядом со мной. И я подняла глаза, тут же сталкиваясь с насмешливым взглядом Макара Даниловича. – Как ваше здоровье?

– Хорошо, –произнесла поспешно, запоздало понимая, что не поздоровалась. И тут же добавила: – Здравствуйте! – Бахтин улыбнулся.

– Пойдемте, – и положил руку на мое плечо, мягко подталкивая к уже ожидающей нас кабине лифта.

– Я надеюсь, вы мне снова роль гнома не хотите предложить? – спросила, проходя в его приемную, если это помещение можно было так назвать.

– Нет, Даш, – он снова улыбнулся. Я что такая смешная? Нет, я, конечно, понимала, что со стороны я далеко не длинноногая Аллочка, но это же не повод постоянно надо мной смеяться. – Я могу вас просто называть Дашей? Или все-таки Дарья Степановна? – от Дарьи Степановны меня немного передергивало, в его исполнении мое имя звучало как-то издевательски, возникало ощущение, что он просто забавляется. Как может быть, Дарьей Степановной в его глазах та, которая висела на заборе и обливалась слезами. Гордость снова подняла голову и прошипела: «а я ведь говорила, что не надо сюда идти, не надо было соглашаться». И я уже была готова с ней согласиться.

– Даша – комфортней, – произнесла, нервно сглатывая.

– Договорились, – он снял свое пальто и, открыв дверь кабинета, пригласил меня войти.

– Дел тут невпроворот, Раиса Христофоровна одна не справляется. Поэтому пока вам дам пару заданий, а там уже будем отталкиваться от ситуаций. Если будете справляться, то зарплата будет в четыре раза больше той, которую вы получали, работая Снегурочкой. Часть оклада, вы, как и все, получите двадцать пятого числа плюс премия в честь Нового года. Вас устроит?

– Д-да, – кажется, в присутствии Бахтина, я начинаю заикаться. Крайне удивленный таким поворотом мозг тупил, пытаясь умножить предыдущую зарплату на четыре и сбиваясь под воздействием урагана эмоций.

– Замечательно. Тогда переодевайтесь, пейте горячий чай, согревайтесь, потом возьмите эту стопку бумаг и разложите их по папкам, – и он указал на просто огромную кучу документов, сваленных на небольшой стол в углу комнаты.

Я, молча, кивнула и вышла из его кабинета, чувствуя кожей, что легко мне не будет, и я даже не до конца уверена, что эти сложности будут связаны с работой.

Глава 9

Дарья напоминала мне испуганного воробья, казалось, стоит мне сказать хоть одно лишнее, неосторожное слово и она сорвется с места и испуганно выпорхнет из кабинета. Впервые встречаю такой тип девушек. Мне казалось, искренность уже давно вышла из моды, вымерла за ненадобностью. Ан нет…

Спустя час, после того, как я дал ей задание, вышел в приемную, чтобы попросить Раису Христофоровну сварить мне кофе, и увидел Дарью, сидящую по-турецки на полу, упорно и сосредоточенно сортирующую бумаги. Окруженная разбросанными листами, она еще больше походила на маленькую птичку. Вся приемная была превращена в поле деятельности Дарьи, на каждой поверхности теперь лежали папки, подшивки, листы, и она как-то во всем этом ориентировалась. Составляла, сочетала, собирала, подшивала, нумеровала и отправляла на полку.

– Все хорошо? – спросил, когда она бросила на меня свой немного растерянный взгляд, не вставая с пола, снизу вверх.

– Все отлично. Просто… э… – она обвела взглядом устроенный хаос, – мне так удобней. Ничего страшного? – а в глазах какой-то невообразимый огонь энтузиазма, смешанный с возникшим смятением, отчего-то последнее заставило меня улыбнуться.

– Главное – результат. А так хоть на потолке сидите. А где Раиса Христофоровна?

– Ушла отправлять корреспонденцию. Вам что-то необходимо? Я могу помочь?

– Кофе. Можете сварить? – отвлекать ее особо не хотелось, но идти за кофе самому тоже.

– Да, конечно, – Дарья спешно вскочила на ноги. – Вам какой?

– Черный с молоком, но без сахара.

– Без лактозы? С лактозой? С кокосовым?

– С обычным. И закажите в доставке какой-нибудь обед, я сегодня пообедаю в кабинете.

– Хорошо, – произнесла Дарья, отчего-то краснея, и тут же ринулась к двери, не смотря под ноги, и запнулась об одну из стопок бумаг. Мгновение и я поймал ее за руку, не давая расшибиться.

– С-спасибо, – и краска еще больше залила ее щеки.

– Не торопитесь вы так. Я умею ждать.

– Я… я… просто не заметила. Все нормально, – пробормотала Смирнова и мышкой выскользнула за двери. Катастрофа ходячая. Как она вообще с такой неуклюжестью и везучестью до своего возраста дожила.

С появлением Дарьи дела пошли быстрей, архив, переданный мне, бывшим владельцем, постепенно приводился в порядок, отцифровывался, заносился в базы. Беспорядок отступал, проявляя на свет подобие системы, что, несомненно, меня радовало. Несмотря на то что ни один рабочий день для Дарьи не прошел без мелких повреждений, то шлепнется, то запнется, то угол стола не заметит, то об открытую дверцу шкафа стукнется, со своей работой она справлялась на отлично. Надо бы аптечку в приемной завести специально для этой бедовой девицы.

***

Новая должность и нравилась мне, и одновременно вызывала напряжение. Хотя нет… Не так. Напряжение вызывал Бахтин. То посмотрит на меня пристально, то лыбиться, словно у меня на голове не волосы, а клоунский колпак с бубенчиками. А работалось мне легко, ни шума, ни визга детей, лишь горы бумаг, несчетное количество папок и запах чернил. Даже с Раисой Христофоровной мы как-то неожиданно сдружились, хотя раньше я, как и весь коллектив аниматоров, ее, мягко говоря, недолюбливала.

А еще меня до искр в глазах радовала мысль о новой зарплате, аванс уже через три дня с него я куплю пуховик с ботинками и отложу оставшееся, чтобы заплатить за квартиру. При таких доходах все-таки смогу свести концы с концами, отчего даже дышать становилось легче.

***

– Что это? – в больших, по-детски распахнутых глазах, отразилось искреннее удивление, когда я поставил на стол Дарьи огромный пакет.

– Вам. Подарок. На Новый год.

– От вас? – глаза распахнулись еще шире.

– От компании, – и она, наконец, заглянула в пакет, вытаскивая вещи.

– А вы всему коллективу дарите на Новый год пуховик, сапоги и варежки? – в ее глазах начала проявляться уязвимость и подобие обиды. Что совершенно мне не понравилось. Я не хотел никаким образом ее обидеть, скорее наоборот. Пришлось выкручиваться, выдумывая на ходу.

– Нет. Раисе Христофоровне мазь и чай от артрита. Вам тоже надо?

– Н-нет.

– Вот и замечательно, – кивнул, едва скрывая улыбку, и направился в кабинет.

– Спасибо, – раздалось мне в спину, и я улыбнулся. Эта смешная девчонка почему-то заставляла меня улыбаться без особого повода.

И да, мне хотелось ей помочь. Бегает в своей тонкой осенней курточке, и еле «живых» кроссовках, которым давно место на свалке, ежится от холода, кутаясь в длинный разноцветный шарф, боясь потратить лишнюю копейку. Экономит на всем, а ведь работает за троих, с усердием, трудолюбием и упорством. Такое сейчас почти не встретишь у молодых девчонок. Я таких давно не встречал.

Глава 10

Очередной рабочий день начался, как обычно, с кофе начальству, мелких поручений от Раисы Христофоровны. Потом я приступала к основной занятости – это разбор и сортировка бумаг. Утром Бахтин, лучезарно улыбнувшись, скрылся за дверью своего кабинета, в обед к нему зашла длинноногая дылда Аллочка, и они вместе отправились в ресторан, о чем предупредили нас с Раисой Христофоровной. Не знаю для чего, может похвастаться решили?

К моему удивлению, день прошел без запинки, без единой неприятности, что для меня сродни чуду наяву. Я давно привыкла, что везде «собираю» углы всеми конечностями, запинаюсь, падаю, опаздываю, проливаю кофе, ломаю ногти и «спасибо» если только их. А тут весь день и не одного ушиба, даже ни разу не стукнулась головой об открытую дверцу шкафа. Ангел-Хранитель, ты наконец-то вышел на работу? Или я чудом излечилась от неуклюжести? Этот факт идеального дня даже вызвал во мне некоторое напряжение. Ну не может же быть все настолько хорошо? Нет, конечно, может, но не со мной.

После обеда Бахтин вернулся хмурый, Аллочка порхала вокруг него, словно яркая надоедливая бабочка, и спустя двадцать минут после их возвращения из ресторана, он выдворил дылду из своего кабинета. Видимо, надоела. Но та не выглядела особо опечаленной и, подарив Бахтину воздушный поцелуй, скрылась за дверями.

– И чем такие пустоголовые девицы привлекают мужчин? – проворчала себе под нос, сортируя папки, думая, что меня никто не услышит.

– Тебе в красках рассказать чем? – внезапно раздался твердый голос Раисы Христофоровны, и я скривилась.

– Не надо, я поняла.

– То-то и оно. Также хочешь? – глупый вопрос, обеспеченной жизни все хотят, только быть в таком положении, как Аллочка я не хотела. Нет в ней искренности, обычная кукла, подстраивается, играет, угождает. И все ради чего? Больших денег? Подарков? Мальдив? Или какого-то статуса? Нет, мне подобное не подходит. Да и я не смогла бы так. Для меня ценна искренность, честность, чувства, откровенность, любовь, верность и все то, что давно не в моде. Я настоящая, неидеальная, не длинноногая, без красивых украшений и сумочек, но я не фальшивая.

– Я лучше поработаю, – коротко ответила, продолжая перебирать и нумеровать папки. Вступать в какой-то длинный разговор на эту тему не хотелось.

– Жизнь такая, Даша. Кто-то длинными ногами себе на кусок хлеба с икрой зарабатывает, а кто-то мозгами да собственным умом. Хотя –я,– задумчиво протянула Раиса Христофоровна, – найти и зацепить богатого мужика, тоже хоть какой-то ум надо иметь.

– Я не осуждаю. Это были просто мысли вслух. Само вырвалось.

– Такие мужчины, – Раиса Христофоровна повела головой в сторону двери Макара Даниловича, – выбирают красивую обертку, чтобы на фото в журналах и СМИ хорошо смотрелась, чтобы другим мужикам, не стыдно показать было, ну и для постели. Ты думаешь, он с ней по душам разговаривает, что ли? Отношение как к очередному галстуку, поносит, поносит, да новый галстук купит, а она очередной кошелек найдет.

– Как-то это все грустно.

– Да. Но все роли давно определены, и отчасти это даже честней, чем спустя двадцать лет брака по любви там, где казалось, все построено на чувствах и честности, тебя меняют на другую, более молодую и красивую, – и я подняла взгляд, неожиданно улавливая в глазах Раисы Христофоровны, тоску и боль.

– Я никогда об этом в таком ключе не думала, – отчего-то мне впервые захотелось обнять эту женщину.

– У тебя еще есть время о многом подумать, – и она быстро встала из-за стола, подхватила планер и направилась к двери.

***

Когда Дарья оставалась одна в приемной, да меня порой доносился ее тихий голос, напевающий незатейливые веселые песенки, она почти всегда что-то мурлыкала себе под нос, а если Раиса Христофоровна включала негромко с утра радио, то Дарья еще могла немного пританцовывать, распределяя папки по стеллажам. Удивительная девушка. В один из таких моментов я ее и застал.

– Дарья, вы никогда не унываете? – мои губы снова растянулись в улыбке.

– Ой, простите, – и вдруг улыбнулась. – Очень и очень редко. Можно сказать, в исключительных случаях.

– Например, повиснув на заборе?

– Именно, – и ее щеки снова залил румянец.

– Рабочий день давно подошел к концу.

– Я решила задержаться, надо закончить с этой полкой, чтобы завтра приняться вон за ту стопку, – она ткнула пальчиком в направлении стола.

– Собирайтесь, я вас отвезу.

– Н-не надо, я сама.

– Мое авто гораздо комфортабельней трамвая. Я вас на парковке жду.

Сам не понимаю, чего вдруг вызвался везти ее домой, когда весь город стоит в пробках, предновогодняя суета с каждым днем накрывала мегаполис все с большей силой. А меня рядом с Дарьей накрывало умиротворение. Может в этом причина?

Гла