Последние Северы

В связи его уходом, проконсулом Азии тогда был назначен Квинт Аниций Фауст (217–219 гг.), известный полководец Септимия Севера, консул-суффект 198 года и «покоритель Африки», завоевавший племя гарамантов. Это тоже был весьма уважаемый сенатор, который должен был успокоить жителей провинции. Проконсульство Фауста, фактически, должно было закончиться ещё в 218 году, но вероятно, было продлено на один год, потому что его преемнику не было позволено вступить в должность. Дело в том, что, по рассказу Диона Кассия, новый проконсул Марк Ауфидий Фронтон, сын друга императора Марка Аврелия Гая Ауфидия Викторина и ординарный консул 199 года чем-то не угодил народу и императору. Фронтон сначала был назначен проконсулом Африки на 217/218 год. Однако, в связи с тем, что африканцы выступили против него, Фронтон попросил заменить ему провинцию на Азию. Макрин не дал ему эту провинцию, продлив срок проконсулата Фауста. Фронтону он позволил, оставаясь дома, получить 250 тысяч денариев компенсации. Тот от денег отказался, ссылаясь на то, что хочет управлять провинцией. Фронтона можно понять. Деньги у него, как у сенатора, были, а вот двукратный отказ в важнейших провинциях был крайним оскорблением. И вот теперь Фронтон (219–220 гг.) все-таки получил от нового императора Гелиогабала Азию и причитающуюся сумму денег, что подтверждает надпись из Формия. Интересно, почему Фронтона так не хотели жители Африки?

Что же до Аниция Фауста, то он и его семья никак не пострадали. В конце концов, его срок проконсульства уже давно закончился и ему было положено оставить свой пост.

Решены ли были проблемы провинции Азия в результате этих назначений, мы тоже не знаем.

Ещё вспомним о бунте Германской вексилляции, зимовавшей там же в Вифинии. Вот он вряд ли был связан с религиозными опытами императора. Может быть, он как-то связан с казнью полководца и политика, возможного родственника и личного друга Каракаллы Гая Юлия Септимия Кастина. По словам Диона, Кастин погиб из-за того, что был человеком деятельным и известным многим воинам благодаря тем должностям, которые он занимал ранее, а также из-за близости к Антонину Каракалле. Вот почему он был снят еще Макрином с должности легата Трёх Дакии и проживал в Вифинии. Кастин чувствовал опасность, поэтому написал сенату письмо, в котором предусмотрительно хвалил Гелиогабала за то, что тот снял с него опалу и разрешил вернуться в Рим из изгнания, в которое его, как и проконсула Азии Гая Юлия Аспера, отправил Макрин. Однако это письмо не помогло и Кастин был казнён. Упоминание Диона о деятельности и известности Кастина воинам, может свидетельствовать о том, что именно Кастину воины могли предложить императорскую власть, ведь он приходился каким-то родственником Септимию Северу, а раз так, то вполне мог претендовать на престол. В то время Кастину было всего 48 лет. Напомним, что легатом Верхней Германии уже был назначен бывший центурион и нынешний консуляр Клавдий Элий Поллион (219–222 гг.), успешно подавивший мятеж в Вифинии. Мы не знаем, повлияли ли на это назначение волнения в Германской вексилляции или оно произошло раньше. В любом случае, Гелиогабал (а точнее Меса) решил укрепить управление этой важной провинцией своим человеком, каковым и стал Поллион. Он сменил Клавдия Эгнатиана. Не исключено, что тогда же был сменён и легат Нижней Германии Марк Валерий Сенецион, просто мы об этом не знаем.

Напомним, что Гай Юлий Септимий Кастин родился около 172 года и начал свой cursus honorum около 192 года в качестве военного трибуна легиона I Adiutrix p.f. (192–194 гг.). Затем Кастин был военным трибуном легиона V Macedonia (195–197 гг.) в Дакии, легатом которой был брат императора Публий Септимий Гета. Около 198–200 годов Кастин получил квестуру и народный трибунат, стал претором после 201 года, был куратором Соляной дороги, а также занимал несколько других гражданских постов. Наконец, молодой человек получил командование легионом I Minervia p.f. (204–206 гг.) в Бонне. Очень интересно, что как раз к окончанию срока этой милитии, в провинцию прибыл сам император. Не оставляет ощущение сознательной воли Септимия в ходе всей карьеры Кастина.

Гелиогабал

Потом Кастин получил должность дукса вексилляции по борьбе против «бунтовщиков» и «мятежников» в Галлии и Испании. Судя по всему, он справился с задачей, в течении зимы 207–208 годов разгромил наиболее крупные шайки багаудов и заставил попритихнуть остальные, за что вновь был продвинут императором. На этот раз Кастин стал легатом пропретором Нижней Паннонии (208–210 гг.). Он считался другом нового императора Каракаллы, от которого получил консулат в 211 году. Потом Каракалла дал Кастину передохнуть, для чего назначил проконсулом Крита и Киренаики (212–213 гг.). Ну, а когда Каракалла отправился на Восток, важнейшую на тот момент провинцию Три Дакии, он поручил именно Кастину (214–217 гг.). Это был пик карьеры Гая Юлия Септимия Кастина. Узурпатор Макрин вовсе не считал его своим другом и моментально сместил с поста, а Гелиогабал, как мы видим, и вовсе казнил [Дион Кассий. LXXVIII. 13. 2].

Может быть, тогда же, был казнён и один из главных организаторов восстания, и пришествия во власть Гелиогабала, Ганнис (Дион. 79, 6). По словам Диона, его убили в Никомедии и назвали самым бесчестным из людей. А ведь сначала Гелиогабал постоянно обращался к Ганнису за советами. Видимо, уже в Никомедии император решил отделаться от Ганниса. Ганнис, конечно, вел довольно роскошную жизнь и охотно брал взятки, но он никому не причинил никакого зла и большому количеству людей оказал многочисленные благодеяния. Это мнение Диона. Он утверждает, что Ганнис преданно служил Гелиогабалу и пользовался расположением Месы и Соэмии. Первая благоволила ему, потому что он был ею воспитан, а вторая – потому, что была его любовницей. Сначала Гелиогабал даже хотел заключить с ним брачный договор и провозгласить его Цезарем. Опять же, Дион пишет, что Ганнис был казнён потому, что побуждал Гелиогабала жить скромно и благоразумно. Если Дион точен, то это надо понимать так, что Ганнис пытался объяснить Гелиогабалу неправильность его поведения, пусть даже он следовал неким религиозным обрядам. То же самое, что делала и Меса, а возможно, и Соэмия. Только матери и бабке мальчуган-император простил их «нравоучения», а Ганнису нет. Это, кстати, характерно. 14-летний император всего за полгода власти дозрел до убийства своего первого и лучшего союзника, и любовника матери. Причём, личного убийства. Дион пишет, что «именно Авит (Гелиогабал) оказался первым, кто нанес ему смертельный удар, ибо никто из солдат не осмелился начать кровопролитие» [Дион Кассий. Римская история 79, 7].

Из контекста сообщения Диона становится ясно, что Гелиогабал устроил на Ганниса целую засаду. Для этого он привлёк группу гвардейцев, которым поручил напасть на Ганниса, однако они, почему-то, не осмеливались это сделать. Тогда юный император сам нанёс Ганнису первый удар. Жестокость убийства тоже характерна для религиозного фанатика, ведь он знал Ганниса с детства и дружил с ним, да и об отношениях матери тоже знал. Ясно, что после такого, Гелиогабал полностью вышел из-под контроля кого-либо. Хотя отношения Гелиогабала с матерью и бабкой сложились хорошие, а их влияние и поддержка были сильными в начале правления. Они стали первыми женщинами, допущенными в Сенат и получившими титулы сенаторов: Соэмия получила титул Clarissima, а Меса – более нетрадиционное Mater Castrorum et Senatus («Мать лагерей и Сената»). Они влияли на юного императора, а их изображения часто появлялись на монетах и документах того времени – уникальная честь для римской женщины. Это уважительное отношение объясняется тем, что Гелиогабал понимал свою некомпетентность в делах управления, к тому же, ему было просто лень ими заниматься, вот он и переложил это на мать и бабку.

Дион Кассий утверждает, что тогда «в других местах было много других» мятежников. Одним из них мог быть «префект», возглавивший неудавшееся восстание, о котором упоминается в египетском папирусе. Всю вторую половину 218 года Восток трясло. Но в этих восстаниях есть что-то странное. Можно предположить, что вооруженное восстание имело бы больше шансов на успех, если бы его возглавил высокопоставленный военный деятель, командующий войсками где-то вдали от императора. Но все эти восстания происходили на Востоке, недалеко от Никомедии и организовывались людьми вовсе не первого ранга. Такое впечатление, что молодой император не произвёл должного впечатления на римское общество Востока, зато породил презрение и надежды на возможность его лёгкого свержения. Сайдботтом задаёт вопросы: неужели отношение к новому императору уже породило презрение? Может быть, наблюдая за Гелиогабалом, эти люди думали, что из них получился бы лучший император? Действительно ли они верили, что Гелиогабал был плохим правителем? И отвечает: конечно, они были правы [Harry Sidebottom: The Mad Emperor. Heliogabalus and the Decadence of Rome. Oneworld, London 2022. S.158].

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.