За спиной

– Бенджамин… – прохрипела Джемма. – Мне нужно домой.

– Что? – Он удивленно повернулся к ней. – Еще ведь совсем рано.

– Я неважно себя чувствую. Мне нужно домой.

– Мама как раз собиралась показать нам, что ей подарил папа…

– Давай, Лукас, – сказала Джемма сыну. – Надевай курточку.

– Дай ему спокойно доесть торт, – вмешалась Хлоя. – Может, приляжешь ненадолго? Хочешь чаю?

– Да не хочу я чаю! – выкрикнула Джемма. – Я хочу домой!

Натан вышел из кухни, явно растерянный. Джемма машинально отпрянула от него. Ножа у него в руке не было.

– Что это с ней такое? – недоумевающе произнес он. – Мы просто разговаривали на кухне, и она вдруг как с цепи сорвалась!

– Мы не просто разговаривали! – выпалила Джемма. – Вы говорили про свой нож.

– Ладно, – согласился Натан. – Наверное, я и вправду что-то сказал про свой нож…

– Он очень им гордится, – вставила Джойс. – Он уже раз показывал мне его на этой неделе.

– Лукас! – Джемма повысила голос. – Ну давай же! Надевай куртку. Мы уходим.

– Да что, черт возьми, на тебя нашло, Джемма? – вопросил Бенджамин.

Все они смотрели на нее, как на сумасшедшую. Наверное, она и вправду сошла с ума.

Губы у нее дрожали. Если б Джемма осталась там еще хоть на минуту, то просто умерла бы.

– Мне просто очень нужно домой, – прошептала она.

Глава 12

Бенджамин крепко сжимал челюсти, когда вел машину, разгоняясь чуть резче, чем следовало. Когда он злился, манера езды у него становилась дерганой – он то вжимал педаль газа в пол, то резко притормаживал где надо и не надо, с мрачным удовлетворением вслушиваясь в рев мотора, словно тот был продолжением его собственного настроения.

Он мельком взглянул на Джемму. Та смотрела в боковое стекло, отвернувшись от него. Но по тому, как зажато она держалась, Бенджамин понял, что подобный стиль вождения беспокоит ее. Что ж, придется ей с этим смириться. Если она хотела сама сесть за руль, то могла запросто сказать об этом, но не сказала ведь?

Ее поведение сегодня вечером было едва ли не безумным. Дейв, коллега Бенджамина, частенько жаловался на свою собственную супругу – насколько она безрассудная, насколько истеричная… Бенджамин знал, что «истерика» – это то слово, которым мужчины издавна описывают женский гнев, чтобы представить его как женскую слабость.

Хотя, если честно, можно ли было как-то по-другому описать поведение Джеммы?

Он знал, что рыболовные истории отца частенько нагоняли на нее скуку – она сама говорила ему об этом. А чуть раньше тем же вечером, когда он зашел на кухню, папа как раз грузил ей что-то про рыбалку. Наверное, это раздражало Джемму сильней, чем она показывала. А потом, когда отец опять завел разговор на ту же тему, терпение у нее лопнуло.

Только вот как будто… лопнуло с концами.

И еще одна фраза, которую любил повторять Дейв: «Наверное, такое уж время месяца». Бенджамин никогда такого не говорил. Ну ладно, хорошо: все-таки сказал это Джемме всего один раз, через пару месяцев после того, как они начали встречаться. И вообще-то, это и вправду было то самое время месяца, так что формально он не ошибся. Но он усвоил урок и больше никогда такого не говорил, даже Дэйву. А теперь подумалось: может, и вправду дело во времени месяца? Может, когда у Джеммы месячные, она просто терпеть не может рыболовных историй?

Наверное, так оно и есть. Это вполне разумное объяснение.

Ну, вообще-то, она могла бы попытаться что-то сказать. Или просто сменить тему. А не закатывать подобную истерику.

Его взгляд метнулся к зеркалу заднего вида. Лукас с несчастной мордашкой горбился на заднем сиденье. Бенджамину захотелось успокоить его. Их сын ни в чем сегодня не был виноват.

– Ты как, в порядке, молодчик? – спросил он. Только вот совсем не тем тоном. Бенджамин хотел казаться веселым и непринужденным, но был слишком напряжен, и голос у него прозвучал грубо и сердито.

Лукас еще больше вжался в спинку сиденья.

– Угу, – робко отозвался он.

Бенджамин даже разозлился на самого себя. А из-за этого еще больше разозлился на Джемму. Ведь такой хороший был вечер…

Остаток пути он проехал в молчании – только мотор ревел и рычал за него.

Как только они вернулись домой, Бенджамин размашисто прошел внутрь, предоставив Джемме позаботиться о Лукасе. Пока она укладывала их сына в постель, он сидел в гостиной, кипя от злости. Его мама прислала ему сообщение, в котором выражала надежду, что всё в порядке. Это разозлило его еще больше. Он прислушивался к Джемме и Лукасу, пока жена укладывала сына спать. В кои-то веки можно было бы позволить парнишке и самому улечься в постель… К чему все эти церемонии? Пижама, чистка зубов, поцелуи на ночь… Что страшного случится, если Лукас как-нибудь вечером не почистит зубы? Конец света? Неужели целая армия микробов воспользуется случаем и проделает десятки дырок в коренных зубах их сына за один-единственный вечер?

Бенджамин понимал, что ведет себя нелепо, но это все равно раздражало его. В этот вечер Лукас казался особо плаксивым и просил поцеловать его еще раз, поскольку первый поцелуй не произвел нужного эффекта.

Джемма слишком уж с ним нянчилась.

Ладно, дело не в этом.

Бенджамину нравилось в Джемме все до последней мелочи. Нравилось, что она души не чает в их сыне. Нравилось, как загадочно работает ее мозг. Нравилась ее независимость, и ее потрясающее чувство юмора, и то, что она намного умнее его. Боже, до чего же ему нравилось, как она выглядит, каким-то образом умудряясь быть и изысканной, и сексуальной… Стоило ему в течение дня подумать о Джемме, как он ловил себя на том, что улыбается. Бенджамин не часто рассказывал своим друзьям про нее, потому что обнаружил, что в таких случаях они лишь закатывают глаза. Мужчинам полагалось жаловаться на своих жен, а не боготворить их – это было частью мужского кодекса. Но он ничего не мог с собой поделать – Джемма была девушкой его мечты.

Просто сейчас он был взбешен. И внезапно все то, что он любил в ней, стало вызывать у него раздражение.

Поэтому Бенджамин попытался напомнить себе, что нужно успокоиться, пока она еще укладывает Лукаса спать. Потому что на самом-то деле он не хотел ссориться. Хотел просто поговорить про сегодняшний вечер. Хотел сказать ей, что, если рассказы его отца ее раздражают (в это время месяца, но он не станет упоминать об этом), она может сменить тему. И что совсем ни к чему так истерично реагировать.

Хотя, пожалуй, слово «истерично» тоже не стоит использовать.

По собственному опыту Бенджамин знал, что разговоры с Джеммой могут проходить по-разному – в зависимости от того, с чего он их начинает. Он не так владел речью, как она, поэтому надо было заранее прикинуть, что он собирается сказать, прежде чем она войдет в гостиную. Можно, конечно, просто спросить у нее, что произошло в доме его родителей. Это был бы хороший способ начать разговор, верно? «Эй, Джемма, что там стряслось тогда у моих предков?» Он одними губами произнес это несколько раз, пытаясь разжать челюсти.

Когда Джемма наконец вошла в гостиную, Бенджамин был уже готов.

– Тебя не затруднит рассказать мне, что это такое было в доме моих родителей? – спросил он.

Как же он ухитрился испортить одно-единственное предложение? Бенджамин сразу понял, что совершенно неправильно сформулировал свой вопрос, поскольку щеки у Джеммы покрылись красными пятнами, а глаза сузились до щелочек.

– Я неважно себя чувствовала, Бенджамин. Это тебя устраивает? – Голос у нее был словно железо, каждое слово острым шипом впивалось в него.

Теперь он опять начинал злиться. А может, никогда и не переставал злиться.

– Чушь собачья, Джемма! Ты вела себя просто как ненормальная. Орала на моего отца из-за его рыбацких историй, кричала на Лукаса…

– Я не кричала на Лукаса…

– Нет, кричала! Ты бы себя видела… Моя мама уже прислала мне обеспокоенное сообщение, спрашивая, не сказали ли они чего-нибудь не того за ужином.

– Ну что ж, прости, если мое дерьмовое самочувствие доставило неудобства твоей матери. И я очень рада видеть, что ты четко расставил приоритеты. Ты даже не потрудился спросить меня, как я себя чувствую.

Ну, это уже нечестно. Ему даже не разрешалось упоминать это время месяца.

– Да я только что это сделал!

– Нет, ты этого не сделал! Ты просто задался целью обвинить меня в том, что я испортила ужин. Чего я не делала. Мы все равно собирались уходить.

– Нет, не собирались. Мама собиралась показать нам папин подарок, и я хотел выпить кофе. Мы никогда так быстро не уходим после ужина, и ты это знаешь.

– Отлично! Я оставила тебя без кофе. Теперь доволен?

– Да что это с тобой? – в замешательстве спросил Бенджамин. Хоть убей, он никак не мог понять, с чего это она так взбеленилась. Это он сейчас должен был злиться, а не она.

Джемма скрестила руки на груди.

– Я всю неделю провела в стрессе. Не думаю, что был хоть один день, когда бы я не плакала, но ты ни разу не спросил у меня, что случилось. Только когда я устроила сцену, которая поставила тебя в неловкое положение…

– Да о чем ты вообще говоришь? Когда ты на днях сказала мне, что устала, я сразу же пообещал тебе помочь!

– Да, мне пришлось тебе это сказать. Пришлось произнести тебе это по буквам. Хотя было бы неплохо, если б ты для разнообразия сам это заметил.

– Джемма, я не телепат. Если у тебя возникают какие-то проблемы, ты должна просто сказать мне…

– Я так и сделала! Я же говорила тебе, что не могу пойти с Лукасом за конфетами.

Серьезно? Они опять завели эту тему?

– Только потому, что у тебя какие-то непонятные проблемы с Хэллоуином, это вовсе не значит, что ты не можешь немного походить с ребенком за конфетами.

Теперь уже оба кричали. А они почти никогда не кричали друг на друга.

– Какие-то непонятные проблемы с Хэллоуином? Во время Хэллоуина со мной случилось кое-что действительно ужасное! Это объясняет мою непонятную проблему? – Губы у нее задрожали, глаза затуманились.

Бенджамин замер. Она никогда раньше не упоминала об этом. Он вдруг почувствовал себя последней сволочью.

– Я… Прости, ты никогда не говорила…

– А ты никогда и не спрашивал!

– Это неправда. Я как-то спрашивал об этом, но ты сменила тему и, похоже, не желала об этом говорить. А я не хотел давить на тебя. – Сердце у него гулко заколотилось. Он понизил голос. – Так что именно случилось?

На миг Джемма открыла рот, собираясь что-то сказать. Но тут же закрыла его. И через несколько секунд прошипела:

– О, теперь тебя это наконец интересует?

– Естественно, интересует, ведь…

– Ты думаешь только о себе. Когда я съехала с катушек в понедельник, ты мог говорить только о своем повышении. А когда я сказала тебе, что неважно себя чувствую, ты даже не подумал спросить меня, в чем дело.

Бенджамин вскочил на ноги.

– Ты никогда не отвечаешь, когда я спрашиваю, в чем дело! – Он уже опять кричал. – Даже сейчас, Джемма! Что, черт возьми, произошло сегодня вечером? Ты взбесилась из-за какой-то истории о рыбалке, которую рассказывал мой отец? Что все это значит?

– Твой отец говорил какие-то странные вещи про свой нож, понимаешь? Это меня очень напугало.

– Странные вещи? – Он недоверчиво заморгал. – Какие именно?

– Например, как хорошо этот нож режет кости и мясо. Это было действительно странно.

– Это же рыболовный нож! Мой отец помешан на рыбалке. Это ты ведешь себя странно!

– Еще раз спасибо за поддержку.

Он не мог. Он уже просто не мог.

– Я не могу с тобой разговаривать, когда ты в таком состоянии!

Пройдя мимо нее ко входной двери, Бенджамин рывком распахнул ее. Секунду поколебался, зная, что должен вернуться и попытаться все исправить. Джемма собиралась что-то сказать ему. Что-то важное.

Но все-таки вышел, громко захлопнув за собой дверь.

Глава 13

Джемма стояла в гостиной, уставившись туда, где только что стоял Бенджамин, и все еще придумывая какой-нибудь язвительный ответ. Она вся дрожала. От гнева? От страха? Пожалуй, от того и от другого одновременно.

– Мамочка? – донесся из спальни голос Лукаса.

Джемма раздраженно прикрыла глаза. Просто замечательно… Вспышка Бенджамина разбудила Лукаса. Как и все обиженные мужья, Бенджамин оставил ее разбираться с Лукасом в одиночестве, пока дулся.

Она вошла в комнату Лукаса. Тот сидел в кровати, растерянно моргая.

– Из-за чего ты кричала? – спросил он.

– Прости, что мы тебя разбудили. Мама с папой просто немного поспорили.

– О…

– Можешь спать дальше.

– У меня все чешется.

Джемма лишь вздохнула.

– Ладно. Давай намажу тебя лосьоном.

Она стала осторожно наносить лосьон на воспаленную кожу Лукаса. Куда девался Бенджамин? Оставалось лишь надеяться, что он не взял машину. Джемма не хотела, чтобы он садился за руль в гневе. Ей не следовало кричать на него. У них с Бенджамином было соглашение – даже поссорившись, они никогда не ложились спать, злясь друг на друга. Всегда улаживали всё перед сном. Джемма никак не ожидала, что сегодня вечером случится нечто подобное. Но опять же и не была уверена, что после сегодняшнего вечера хоть что-то

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Прижившееся и в русском языке словечко «милфа» на самом деле представляет собой интернет-акроним MILF, который расшифровывается как «Mother I’d like to fuck» («Мамаша, которую я бы трахнул»), так что комплимент это и вправду довольно сомнительный. – Здесь и далее прим. пер.

2

Хайленд-парк – «спальный» пригородный район Чикаго на самом берегу оз. Мичиган, типичный уголок «одноэтажной Америки».

3

Атопический дерматит – хроническое воспалительное заболевание кожи аллергической природы, обычно проявляющееся в раннем детском возрасте.

4

Гермофобия – патологическая боязнь микробов, часто проявляющаяся в нежелании соприкасаться с окружающими предметами или людьми из опасений чем-нибудь заразиться.

5

Выпрашивание сладостей (англ. trick-or-treating) – одна из традиций праздника Хэллоуин во многих англоязычных странах, нечто вроде предрождественских колядок. Дети в маскарадных костюмах ходят от дома к дому, повторяя один и тот же вопрос: «Trick or treat?» (нечто вроде «Сласти или страсти?», «Сладости или гадости?»), получая в ответ на эту шуточную угрозу конфеты и прочие вкусности.

6

«Тайм-аут» – в данном случае один из журналов одноименной международной компании, базирующейся в Лондоне и печатающей еженедельники о развлечениях и культурной жизни в 60 городах мира.

7

21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России. – Прим. ред.

8

Мейфэр – жилой район в северной части Чикаго.

9

«Джоллиби» (англ. Jollibee) – изначально филиппинская, а ныне международная сеть ресторанов быстрого питания.

10

«Доктор Сьюз» – собирательное название детских книг американского писателя и мультипликатора Т. С. Гайселя (1904–1991); «Там, где живут чудовища» – детская книжка с картинками американского писателя и художника М. Сендака; вышла в 1963 г. в издательстве «Harper & Row», вскоре став классикой современной детской литературы США – входит в число самых продаваемых в мире, переведена на множество языков.

11

Ловля яблок – традиционная в англоязычных странах игра на праздник Хэллоуин, заключающаяся в попытках достать зубами яблоко из воды, для чего обычно используется какая-нибудь большая емкость – таз, корыто или на худой конец ванна.

12

«Горки и лесенки» – детская настольная игра, задача игрока в которой – продвигать свою фишку наверх по игровому полю, пользуясь встречающимися по пути лесенками, ускоряющими продвижение, и избегая горок, ведущих вниз.

13

У нас этот персонаж из «Удивительного волшебника из страны Оз» Л. Баума больше известен как злая колдунья Бастинда – благодаря варианту этого произведения под названием «Волшебник Изумрудного города», написанного А. Волковым.

14

Семья Фостер (англ. Foster family) можно перевести и как «приемная семья».