Парадиз: Кровь Ангела

– Чёрт, я совсем забыла, где припарковала машину! – сказала Инесс, чуть не споткнувшись. Аккуратно беря его под руку и вглядываясь в сумрак ночи, она весело хихикнула.

– Неужели ты решила ещё куда-то ехать за рулём? – Колтон остановился и, прищурившись, посмотрел на захмелевшую спутницу. Подняв на верх брови, Инесс смотрела на своего спутника с некоторым удивлением.

– Конечно. А как ты себе это представляешь? Я живу за городом. Вон там, на горе. – попытавшись найти хоть какие-то ориентиры, она махнула рукой.

– Я повинен в твоём теперешнем состоянии и несу полную ответственность за твою жизнь. И по этому, я либо посажу тебя в такси, либо пойду тебя провожать до дома!

– Ты сума сошёл? Провожать меня тебе придётся долго, а такси…Такси я и сама могу вызвать. Да и потом ты совсем не знаешь города. Вот смотри, вон там, старая мельница. Видишь?

– Да.

– Мы поднимемся сейчас туда. С мельницы откроется прекрасный вид на весь залив и ночную Пальму. Пойдём, там я смогу показать тебе гору, на которой стоит мой дом.– и покачиваясь, они стали подниматься к мельнице.

– Смотри.– Инесс, провела рукой линию от сверкающего огоньками города до залива.

– Ты живёшь в раю. Здесь даже ночью так же красиво, как днём. – сказал он задумчиво. Медленно положив руки на её талию, он повернул её к себе. Глаза встретились. Опустив свой взгляд , он заметил, как от волнения вздымается её грудь. По его телу прошла лёгкая дрожь, и вновь подняв глаза, он посмотрел на её чуть приоткрытые губы.

– Знаешь кто живёт в раю? – спросил он, еле сдерживая биение сердца. Склонившись к нему, она искала его губы.

– Ангелы!– сказал он. Их губы слились в поцелуе, который длился целую вечность и одно мгновение.

Таксист повидавший виды в основной сезон, когда молодые люди ничего не стесняясь занимаются любовью на заднем сиденье, тем не менее, с интересом наблюдал за страстной парочкой, в зеркало заднего вида. Дорога до отеля оказалась короткой. Объявив о прибытии, водитель хотел было выйти и подождать окончания процесса на улице. Гудвилл, казавшийся полностью сосредоточенным на процессе, протянул таксисту купюру, после получения которой, тот был готов ждать ещё час. Разгорячённые вином и страстной прелюдией, они практически не отрывались друг от друга. Забрав ключи у ночного портье, парочка продолжила страстный марш в лифте.

В номере веяло приятной прохладой. Захлопнув за собой дверь, Колтон скинул обувь и одним движением лишил свою рубашку пуговиц. Бросив сумку на пол и скинув с себя туфли, Инесс медленно отступала куда-то назад. Где-то там, мерцал огонь ночника и лёгкие, белые занавеси играли с ночным ветром, иногда демонстрируя ночной пейзаж написанный морем. Уперевшись икрами ног в борт кровати, Инесс закончила отступление. Медленно подойдя к ней, Колтон поцеловал её в губы. Нежно убрав прядь волос с её шей, он поцеловал её чуть ниже уха. Это вызвало волну дрожи по её телу. Сильно выдохнув, она сжала пальцы на ладонях, лежавших на его груди. Его руки скользнули вниз, следуя изгибам её тела. Оказавшись под туникой, пальцы нащупали тесьму нижнего белья, которую он тут же стянул в низ. Лёгкая материя податливо скользнула по её бёдрам, и в полумраке комнаты Колтон заметил, как сверкнули её глаза. Поцеловав его в ухо, она слегка прикусила мочку. Его левая ладонь, на её животе, медленно двигалась вниз. Вскрикнув, она обхватила его лицо и сжала губы. Когда его рука спустилась ниже, откинув голову назад ,Инесс застонала. Он ловко скинул с себя остатки одежды. Туника Инесс порхнула на пол и линии её тела осветились лунным светом.

Немного приподняв её за талию, он поцеловал её грудь, и она тут же обхватила его тело стройными ногами. Тела, слившиеся в порыве страсти, медленно опустились на ложе.

6. Глава. Командировка.

Проснувшись она сладко потянулась и повернувшись на бок приоткрыла глаза. Постель была пуста. Подумав, что Колтон находится где-то в номере, Инесс сладко потянулась и по-детски подложив обе ладони под правую щёку , вновь прикрыла веки. Сладкая истома вновь сковала её тело, она задремала. Сон красивой и счастливой женщины сам по себе удивительно прекрасное зрелище. Черты лица расслаблены , дыхание ровное, а появляющаяся иногда улыбка, пробуждает чувство бесконечной нежности. В первый раз она была счастлива, счастлива за последние несколько лет, проведённых в бесконечной работе, желании чего-то добиться, с непонятными редкими связями и неудачными попытками завести серьёзные отношения. Когда она вновь открыла глаза и не обнаружила его рядом, непонятное чувство тревоги вдруг закралось в её душу. Приподнявшись на локте, Инесс окликнула его. Ответа не последовало. Тишина. Отдалённый шум моря, редкие крики чаек и утреннее солнце, постепенно проникающее в зашторенные апартаменты.

– Неужели это был сон? Очередная ошибка? Господи, что со мной не так? Что с ним не так? Почему…– охватившая паника заставила её подняться. Прикрывшись простыню Инесс вышла из спальни. Огромный букет белых роз на стеклянном столике в самом центре комнаты, бросился ей в глаза. Она улыбнулась. От сердца отлегло и она на цыпочках подошла к цветам. Закрыв глаза, она насладилась их ароматом. Рядом лежал конверт.

«Моя вечная сиеста! Я безмерно рад, что, наконец, встретил тебя! Надеюсь, твой сон был таким же прекрасным, как твой спящий облик. Жизнь всё время проверяет на прочность нас и наши чувства. Не прощу себе подобного! Хочу просыпаться только с тобой! К сожалению работа не оставляет ни на минуту, должен срочно вылететь в Басу. Это всего лишь пару часов. Буду после обеда. Надеюсь провести с тобой остаток этого дня и больше не расставаться. Безмерно скучаю.

Твой Колтон.

Да, кстати! Завтрак в номер принесут в девять. Пожалуйста, подкрепись, как следует! Впереди целый день, многообещающий вечер и сказочная ночь.

Слёзы катились по её щекам , падая на лист бумаги, размывая отдельные слова на листе. Вытирая их, она часто всхлипывала и, улыбаясь, смотрела куда-то в море. Сердце сильно билось в груди. Она думала о будущем, о счастье, любви и, конечно же, о нём. Осторожный стук в дверь прервал её размышления.

– Buenos dias! Senora, su desayuno. – раздалось за дверью.

– Сеньор подождите, я сам! – маленький кучерявый таксист пытался помочь с разгрузкой багажа, но его клиент уже открыл багажник.

– Всё нормально, просто аппаратура хрупкая. – сказал мужчина, протягивая крупную купюру.

– Округлим до восьмидесяти. Найдёшь сдачи?

– Спасибо сеньор, конечно .– сказал водитель и юркнул в салон. Достав из кармана небольшой пакет, мужчина тем временем незаметно засунул в него грязную и засаленную тряпку, которую нашёл рядом с запаской. Сунув пакет в карман своих чистых штанов, он получил сдачи и взяв чемодан пошёл прочь. Смешавшись с толпой, Гудвилл двигался в сторону центра и уже несколько минут спустя остановился около одного из торговых центров, коими так богата Барселона. Немного пошатавшись по магазинам и попродавав глаза, он зашёл в туалет. Закрывшись в одной из кабинок, стал неторопливо переодеваться. Летняя рубашка, льняные штаны и эспадрильи, всё это он аккуратно снял и аккуратно упаковал в чемодан. На смену прежних вещей из чемодана появились старые потёртые джинсы, клетчатая рубашка, чёрный с проседью парик, оптические очки с довольно крупными линзами, небольшая чёрная коробочка и растоптанные кожаные туфли. Пояс с накладным животиком он извлёк последним. Переодевшись, мужчина достал из чёрной коробочки две силиконовые вкладки и положил их за щёки. И вот, несколько мгновений спустя седеющий голубоглазый блондин при помощи линз превратился в кареглазого брюнета. Покинув туалетную кабинку совершенно другим человеком, Гудвилл подошёл к зеркалу. Немного подправив новый образ, выпирающим протезом верхней челюсти, мужчина неприятно улыбнулся.

Беззаботно шоркая подошвами и с интересом рассматривая образцы женского белья, немного обрюзгший, пожилой испанец, волоча за собой чемодан, вдруг спешно покинул торговый центр. Проведя в магазине, по меньшей мере минут сорок, он так ничего и не купил. Призывно махнув рукой у обочины, он не спеша сел в подъехавшее такси, которое покатило его к северному вокзалу. На вокзале, зайдя в отсек с камерами хранения, мужчина оставил свой багаж в одной из камер и открыв соседнюю, извлёк из неё небольшой рюкзак. Накинув его на спину, он с довольным лицом зашаркал к выходу.

В просторной и почти пустой комнате, старого пятиэтажного дома, было жарко. Солнечная сторона и отсутствие занавесей подняли комнатную температуру до уличной. Сидя на старом диване, он аккуратно раскладывал содержимое рюкзака на старом журнальном столике. Окинув быстрым взглядом все предметы, мужчина снял очки и протерев салфеткой, вспотевшее лицо, расстегнул верхние пуговицы клетчатой рубахи. Два литровых газовых баллона с надписью «Нат», двухметровый резиновый шланг, пару картонных коробочек, блок китайских хлопушек и связка проводов. Достав из одной коробки пригоршню мелких радио микрофонов, Гудвилл сунул их в карман джинс. Со скрипом поднявшись с дивана, он медленно подошёл к окну. Три камеры стоящие на высоких штативах у окна, продолжали вести видео хронологию событий, происходящих в доме напротив. Задумчиво посмотрев на интересующий его объект, он вдруг бодро хлопнул в ладоши. Вернувшись к столу, он ещё раз окинул взглядом все предметы и утвердительно кивнув, собрал всё в рюкзак. Покидая съёмную квартиру, он задержался в прихожей. Из старого зеркала, висевшего на противоположной стене, на него смотрел пожилой испанский мужчина. С печальным взглядом, солидным животиком и большими оптическими очками, делающими его абсолютно безобидным и даже жалким, он с печальной улыбкой махнул своему отражению. Неторопливо достав из кармана джинс пакет, он достал засаленную тряпку, которую украл у таксиста. Хорошенько натерев ей руки, Гудвилл тщательно осмотрел их. Затем, хлопнув себя по накладному животу, он взял ключи и вышел из квартиры.

В маникюрном салоне было заметно лучше, чем на улице. Небольшой и плотный китаец, по-видимому, являющийся владельцем салона, встретил его с улыбкой у входа. Жестом, предложив новому клиенту занять свободное место в глубине зала, он тут же куда-то исчез. Прячущая взгляд азиатская девушка, убирала своё рабочее место, готовясь принять нового клиента. Изобразив некое подобие улыбки, Гудвилл подошёл к её столику и показал свои грязные и на первый взгляд совсем неухоженные руки. Девушка улыбнулась и кивнув, предложила сесть в кресло напротив.

– Мне бы в туалет. У вас есть туалет? – спросил очкарик, хлопая своими увеличенными глазами.

– Прямо по коридору и потом налево, сеньор.– сказала она, кивком указывая направление, за своей спиной. Странно улыбнувшись, мужчина, шоркая . двинулся в указанном ему направлении. В прохладном полумраке коридора никого не было, где-то позади, приглушённо играла азиатская мелодия. Медленно вышагивая он добрался до конца коридора и увидел двери туалетов с характерными рисунками, но продолжил свои путь. завернув на право. Сделав ещё два шага в полумраке . очкарик уткнулся в дверь. Это был выход в подъезд. Прилепив пару микрофонов, которые он быстро извлёк из потёртых джинс, Гудвилл дёрнул за ручку. Дверь открылась. Дунуло подъездной прохладой, обогащённой запахами кошачьей мочи и старой пыли. Шагнув в полумрак подъезда, мужчина осмотрелся. Ни кого не заметив, он очень тихо поднялся на второй этаж. Остановившись у одной из двух обшарпанных дверей, находящихся на площадке, он прислушался. Где-то там, несколько человек на повышенных тонах выясняли отношения. Прикрепив к двери ещё парочку микрофонов, он тут же развернулся и быстро отправился обратно. Ещё раз обернувшись, он напрягся. Над дверью, у которой стоял, он только теперь заметил камеру видеонаблюдения.

– Значит, точно здесь. – подумал он про себя и вернувшись в салон аккуратно прикрыл за собой дверь. Уже через двадцать минут его руки были чисты и ухожены. Оставив щедрые чаевые грузный испанец, покинул салон и перейдя шумную улицу зашёл в небольшой бар. Темпераментная речь у стойки прервалась, когда грузный очкарик переступил порог этого старого заведения. В подобных, домашних барах и по сей день всё происходит, как на диком западе. Местные завсегдатаи смолкают при виде чужака, изучая вошедшего с опаской и недоверием. Поприветствовав бармена, мужчина подошёл к стойке и попросил пива. Смерив его взглядом. усатый и загорелый пожилой бармен кивнул. Прищурившись. он ловко наполнил чистую кружку холодной янтарной жидкостью. Сделав несколько жадных глотков, очкарик с удовольствием крякнул и медленно обернулся в зал. Компания из четырёх стариков, играющих в карты, парочка работяг, скрюченная старушка в сигаретном дыму и спящий в углу пьяница с открытым беззубым ртом, вот и все посетители прокуренного, но явно любимого ими бара. На вмонтированном в стену телевизоре шли полуденные новости, явно не вызывающие интереса у местной публики. Пришлый откровенно отрыгнул и повернувшись к бармену сделав пару опустошающих глотков. Когда бокал был пуст он попросил у бармена пачку сигарет и кивнув на пустую кружку закурил.

– Жа-жа-рко сегодня очень. – выдавил из себя пришелец, порядочно заикаясь.

– Весь сентябрь такой будет приятель. Ты откуда? – спросил усатый . наполняя кружку живительной прохладой.

– Я. Из… Из Эсте-сте-пар. Под Бу-бу-ргосом -с трудом выдавил незнакомец.

– Понятно. – сочувственно кивнул усач.

– Отпуск или по делам?

– Тё-тё-тку хоронил. – продолжал натужно очкарик.

– О! Соболезную.

– Спа-спа-сибо, сень-сень-ор. Ста-а-рая была.

– Понятно. Все там будем. Упокой бог её душу.

– Д-а. Дру-дру-гая бе-бе-да. Ма-ма-шину ук-к-крали. – сказал он разводя руками. Почти все немногочисленные посетители бара навострили уши. Скрюченная старушка встала из-за стола и переваливаясь с ноги на ногу медленно подошла к стойке. Крючковатый нос, костыль и мутные от старости глаза с седыми бровями, придавали её облику слегка пугающий вид.

– До-до-мой, ну-ну-жно.

– Тебе нужно к чёрной Терезе. – попыхивая сигаретой сказала она, глядя на очкарика своим неясным взглядом.

– Оно тебе надо, Рамона? – вмешался бармен, строго глянув на старуху.

– У парня горе. Ты совсем очерствел что ли? – крикнула старуха, небрежно махнув в его сторону.

– Она не берётся за такие дела, сама знаешь. Да и денег у него на это явно нет.– отбросив полотенце в сторону, бармен неторопливо пошёл в подсобку. Старуха медленно вскарабкалась на рядом стоящий стул и пыхнув дымом, продолжала изучать бедолагу своим пугающим взглядом.

– А-а, к-к-кто она?

– Она тут за всё в курсе. Может помочь, а может, конечно, и нет. Местное хулиганьё её боится, она тут всех в кулаке держит.

– С-с-сколько бу-бу-дет стоить?

– Не знаю. Там, на той стороне, где китайцы ногти делают. Зайдёшь и хозяину скажешь, что есть дело к чёрной Терезе.

– Хо-хо-рошо, я по-по думаю.-ответил незнакомец. Добродушно моргая своими большими глазами, он с опаской смотрел на не спускающую с него взгляда старуху.

– Чего тут думать! В полиции был? Что сказали? Вот, то-то и оно. Иди, может она тебе и поможет. – причмокнув старуха затушила сигарету и постукивая костылём, побрела к выходу. Выйдя из бара, Гудвилл остановился ещё раз, посмотрел на дом, в котором находился салон. Старое, пошарпанное здание словно крепкий мускулистый старичок, невзирая на возраст, ещё сохранило величие начала прошлого века. «Подобные исполины многое прячут внутри. -подумал он. Внутренний дворик, определённо выход на параллельную улицу, да и мусорные баки должны где-то стоять!» Развернувшись . пожилой испанец дошёл до конца улицы и на следующем перекрёстке повернул налево. Ещё один квартал и он оказался на соседней, более тихой улице. Дома здесь были победнее , всё больше старые многоквартирные четырёхэтажки. Приметив нужный дом, мужчина шагнул в прохладную арку внутреннего двора. Пройдя через пустынную и вытоптанную бельевую площадку, используемую местной детворой для футбола, он двинулся к заднему двору интересующего его дома. Некое подобие внутренней улицы, предназначенной для технического обслуживания домов и парковки. Неподалёку от хаотично

припаркованных автомобилей, он заметил стройный ряд мусорных баков. Подойдя к ним, Гудвилл внимательно осмотрел заднюю часть интересующего его дома. Сделав вид, что справляет малую нужду, он расстегнул ширинку.

– Эй, эй! Прекрати, слышишь? -послышалось сзади. Он обернулся. Крепкая домохозяйка, поставив руки в боки, с недобрым прищуром смотрела в его сторону. Заметив нарушителя, бдительная женщина сразу же прекратила развешивать своё бельё.

– Ухожу, ухожу. – ответил он, прихватывая на ходу пару пустых коробок из-под пиццы.

– И не стыдно, а? Уже весь двор изгадили. Напьются в баре, и сюда. Высунут свои пипетки и давай… – не унималась она. Прижав к бедру картонные коробки, очкарик засеменил к выходу. Выйдя на улицу, он двинулся по направлению к центру, но проходя мимо, одного из тихих внутренних дворов, услышал странный звук и одинокую детскую ругань. Окружённый с четырёх сторон ветхими домами, двор представлял собой убогое зрелище. Футбольная площадка, огороженная местами порванной сеткой, пара турников и песочница. Всё это прибывало в довольно плачевном состоянии. Мальчуган был лет восемь, а занят он был тем, что стрелял из рогатки по консервным банкам. Расставив их в ряд на невысоком заборчике, он старательно целился, но попадал крайне редко.

– Не получается? – спросил пожилой испанец, с улыбкой глядя на паренька.

– А тебе чего? Иди куда шёл, а то стёкла на морде побью. – ответил тот хамовато. Смерив хмурым взглядом странного чужака, он вновь повернулся к банкам. Очередной выстрел оказался неудачным, мальчишка топнул ногой.

– Бери чуть левее и попадёшь. – сказал очкарик.

– Разберёмся!– сделав поправку, мальчуган тут же попал.

– Откуда знаешь?

– Сам стрелял когда-то.

– Я её сам сделал, два дня назад. Ветка дрянная была, больше вправо смотрела, поэтому не попадаю.

– Сделай новую. Вон, куст сирени, парочка хороших должно быть.

– Да пожалуй. Чего мучиться? Точно.– и ни минуты не раздумывая, он тут же направился к кустам сирени.

– Погоди! Продай мне эту, а? – крикнул очкарик вдогонку. Мальчишка остановился.

– А тебе зачем?

– Иногда люблю хулиганить как ты.

– Две пиццы «Спанолли пиканте» слишком малая цена для неё.– сказал паренёк, кивая на картон под мышкой у незнакомца.

– Да нет. Я их уже съел. На вот, держи. – незнакомец протянул две двадцатки и глаза мальчишки тут же загорелись.

– Ладно.– сказал он, отдавая рогатку и с недоверием выхватывая деньги.

Выйдя из тенистой прохлады на улицу, Гудвилл взял такси и поехал в центр. Высадившись в нескольких кварталах от северного вокзала, грузный испанец не торопясь направился к съёмной квартире. Вернувшись, он снял с ретранслятора звука уже записанные файлы и вставил карту памяти в плеер.

Покидая туалетную кабинку, Гудвил остановился у зеркала и умыв лицо прохладной водой посмотрел в отражение. Очкастый испанец исчез, в отражении смотрел высокий, голубоглазый мужчина. Верхние пуговицы летней сорочки были небрежно расстёгнуты, глаза блестели, в седеющих волосах поблёскивали капельки воды. Покинув здание вокзала, господин Гудвилл тут же прыгнул в такси. По дороге в аэропорт, воткнув наушники в уши, он стал прослушивать записанный звук. До самолёта на Пальму оставалось чуть больше часа.

7. Глава. Заказ. (за несколько недель до вышеупомянутых событий)

– Слушай, а почему городской пляж?

– Я тебя ещё голым не видела. Хочу оценить твой торс.

– Ну я-то раздеваться не буду и не надейся.

– Не будешь раздеваться, не будет разговора.

– Что у тебя за методы! Я, вот к примеру, плавок не взял.

– Полежишь в трусах, ничего с тобой не произойдёт. – худощавая кареглазая испанка сидела на пляжном покрывале и задумчиво смотря в морские дали, абсолютно не обращала внимания на стоящего рядом с ней толстяка. Ловко затянув волосы в хвост, она метнула быстрый взгляд из-под солнечных очков в его сторону и хлопнула ладонью по месту рядом с собой.

– Кончай ломаться Родриго! Раздевайся и садись рядом. – сказала девушка, повторив жест. Полному с лысиной мужчине, эта идея была явно не по душе. Стиль его одежды мало соответствовал этому месту. Он был похож на адвоката или финансиста средней руки, абсолютно случайно оказавшегося на городском пляже Барселоны. Нехотя скинув пиджак, Родриго быстро расстегнул штаны. Кожаные мокасины уже стояли рядом на песке. Присев на край покрывала он покачал головой и, оглядываясь по сторонам, зло посмотрел на собеседницу.

– Ну, теперь довольна? На что только не пойдёшь…

– Ах Родриго видимо сильно тебя припекло. – достав из сумочки пачку сигарет, она закурила.

– Тереза, я жучков не ношу. У меня к тебе серьёзное дело, какой мне при этом смысл с полицией сотрудничать. Тем более мы с тобой не первый день знакомы.

– Всё бежит всё меняется. – затянувшись, она медленно выдохнула дым тонкой струйкой.

– Они запрещают курить на пляже, но при этом дорожка кокса в городе стоит как булка хлеба. Это ли не парадокс! А было время, этот город был чист! Теперь дурь прут прям через городской порт, практически через его центральные ворота.

– Ну и какое это отношение имеет к тому, что мне пришлось раздеться?– смотря куда-то в море, сказал он.

– Ты активно работаешь с картелем и ты адвокат Сантоса. У картеля сейчас дела прямо скажем не очень. Три крупные партии накрыла полиция в порту. К тому же, у Сантоса, который толкает эту дурь оптом для картеля, проблемы с парнями из восточной Европы. Да и потом, полиция может и тебя крутануть тоже.

– Балканцы подминают его бизнес. Неделю назад напали на курьеров, убили четырёх человек, забрали товар.

– И?

– Люди из картеля хотят их приструнить. Эти бестии обнаглели, скоро заберут весь город.

– Допустим. Значит, картель хочет войны? Ты же понимаешь, что тогда будет. Мне она не нужна, я с ними пока не конфликтую.

– Пока. Ты правильно заметила, но возможно они придут и к тебе. Начнут продавать в твоём районе, постепенно дойдёт до того, что когда-нибудь придут и за тобой.– повернувшись, Родриго сверлил своим взглядом безучастный профиль собеседницы.

– Если ты не понял, то я тебе объясню по старой дружбе, что здесь будет происходить в ближайшее время. Картель скорее всего недоволен Сантосом и вообще всей ситуацией. По правде говоря, этим парням всегда было наплевать, с кем работать. Главное для них, чтобы схемы работали и деньги поступали. Они хотят устроить бойню, и тот, кто выживет, будет работать с ними.

– Мне не понятно твоё беспокойство Тереза. Я тебе предлагаю работу, ты делаешь её и продолжаешь дальше заниматься своим бизнесом, недвижимостью и тому подобное.

– Родриго, ты наверное сам уже сидишь на этой дури? Ты свои мозги дома оставил? – она подняла очки на лоб и повернувшись гневно посмотрела на пухлого собеседника. Ноздри раздулись, карие глаза горели недобрым огнём.

– Это наш город, мы здесь сидим. Балканы и картель используют его как перевалочную базу и площадку для борьбы. Сидела бы я в вашей теме конкретно, скажу честно, ни тех, ни других здесь не было бы.

– Да ладно, что ты! Я думаю всё не так уж и плохо.– с опаской, оглядываясь на немногочисленных обитателей пляжа, сказал он.

– Для кого? Для тебя? Я тут недавно напоролась совершенно случайно на одну статью в газете. Полиция провела социальное исследование, они нынче очень популярны. Так вот, Родриго, на 94 процентах купюр вращающихся в нашей прекрасной стране, обнаружены остатки этой дури! На 94! А в сточных водах нашего прекрасного города содержание этого дерьма самое высокое в стране! У меня от этого волосы дыбом встали!

– Да, как-то…

– Задумайся, насколько ты важен картелю, если покончат с Сантосом.

– У меня нет выбора в отличии от тебя.

– Глупости. Выбор есть всегда, только он труден и неприятен.

– Ладно, ты мне и так утро испортила, а возможно и целый день. Скажи, ты возьмёшься за эту работу?

– То, что ты предлагаешь, это ведь как стихия этого невозможно избежать и остаться в стороне. И у меня создаётся впечатление, что ты сам не понимаешь, во что ты нас всех втягиваешь.

– Да хорош уже. Я посредник, предлагаю тебе работу, работу за которую платят серьёзные деньги. Нет, так нет!– толстяк нервничал. Глаза Родриго бегали, пальцы правой руки нервно барабанили по мясистому колену.