Фетиш

– Выпьешь? – внезапно слышу прямо возле уха его горячее дыхание, от которого по телу пробегает предательская дрожь.

Он протягивает мне бокал, и я чувствую легкий аромат его парфюма – древесные ноты с оттенком специй. Этот запах будоражит, заставляя сердце биться чаще.

– Там приворотное зелье? – спрашиваю я, стараясь звучать язвительно.

– Нет, – отвечает он с той самой полуулыбкой, от которой у женщин подкашиваются колени.

У всех, но не у меня. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить.

– Тогда ты туда плюнул, – фыркаю я.

– Хочешь, возьми мой бокал, – в его глазах пляшут черти, когда он делает шаг ближе.

Слишком близко.

– Значит, ты плюнул в свой, рассчитывая на обмен. Давай этот.

Делаю глоток, чувствуя, как терпкое вино обжигает горло. Или это от его пристального взгляда так горячо?

– Ну как? Похоже на зелье? – его голос становится глубже, интимнее, и я ловлю себя на мысли, что он мог бы читать телефонный справочник, а я бы все равно таяла от этих интонаций.

– Похоже на вино. Оно обладает опьяняющим свойством, а значит и привораживающим, – стараюсь говорить холодно, хотя внутри все горит от его близости.

– Так зачем мне тебя привораживать? – Джейсон делает еще один шаг, и теперь я чувствую жар его тела. – Разве ты не считаешь, что я хочу тебя просто затащить в постель?

Его прямота заставляет меня вспыхнуть. Картинки, которые рисует воображение, совсем не те, что должны возникать при мыслях о друге парня.

– Считаю, – выдыхаю я, пытаясь сконцентрироваться на чем-то кроме его губ.

– Для этого приворот не нужен. Доступ в постель получить легче, чем к сердцу, – произносит он, и его пальцы невзначай касаются моего запястья, вызывая электрический разряд, пробегающий по всему телу.

– А доступ в постель к девушке лежит через доступ к её сердцу, – я отступаю на шаг, чтобы собраться с мыслями. – Конечно, не у всех так.

– У тебя так? – он поднимает бровь, и этот простой жест выглядит настолько сексуально, что у меня пересыхает в горле.

– У меня так. И доступ к моему сердцу ты не получишь, так как оно уже занято другим, – говорю я, хотя с каждой секундой все труднее помнить о Дэйве.

– Так мне не нужен доступ к сердцу. Только в постель, – его откровенность обезоруживает, а хрипотца в голосе заставляет воображение рисовать совсем неприличные картины.

Я закатываю глаза, пытаясь скрыть, как сильно меня волнует этот откровенный флирт.

Где же Дэйв?

Поскорей бы он пришел, потому что моя решимость держаться подальше от Джейсона тает с каждой секундой.

Ставлю бокал с вином на стол и иду к панорамному окну. Отсюда открывается вид на весь клуб. Высматриваю Дэйва внизу. Он стоит рядом со своим знакомым, увлеченно болтая. Такой правильный, надежный, предсказуемый…

Мне должно стать теплее от мыслей о нем, ведь Дэйв совсем не такой как Джейсон. Его никогда не интересовал легкий доступ в постель. Но почему тогда от одного только присутствия Джейсона мое тело горит, а от мыслей о Дэйве – ничего?

Внезапно чувствую, как сильная рука медленно обхватывает мою талию. Его прикосновение посылает волну жара по всему телу, и внутри все сжимается от предвкушения. Я резко вздрагиваю и поворачиваюсь к нему. В глазах Джейсона пляшут опасные огоньки, от его взгляда подкашиваются колени.

Он притягивает меня ближе, не разрывая зрительного контакта. Его горячее дыхание касается моих губ, и я чувствую, как последние крупицы здравого смысла испаряются. Его парфюм окутывает меня, как невидимый кокон, а твердые мышцы груди прижимаются к моему телу. Между нами словно проскакивают электрические разряды.

Его пальцы нежно поднимают мой подбородок, и прежде чем я успеваю осознать, его губы уже на моих. Поцелуй – страстный, жадный, требовательный – как буря, захлестывает меня с головой. По телу прокатывается волна электричества, пробуждая новые чувства.

Сознание возвращается резко, как удар грома. Я вырываюсь, толкая его прочь. Моё нутро переполнено негодованием и растерянностью. Влепляю ему пощёчину, громкий звук эхом разносится по комнате. Джейсон замирает, его глаза расширяются наполняясь чем-то тёмным.

– Убери руки! Ты просто животное, – произношу я, но мой дрожащий голос выдает, насколько сильно я хочу прямо противоположного.

Джейсон

Одри, с дерзким взглядом и огненным блеском в глазах, бросает мне вызов. Она стоит, скрестив руки на груди, её чёрное платье обтягивает фигуру, как вторая кожа. От одного взгляда на её изгибы у меня пересыхает во рту. Каждый раз, когда я вижу её, моё тело реагирует предательски быстро.

– Ты грязное животное, не умеющее держать свой член в штанах, – её голос, пропитанный ядовитым презрением, перекрывает грохот музыки.

Её слова задевают за живое, но одновременно распаляют ещё больше. Позволяю яду её слов просочиться под кожу, чувствуя, как учащается пульс. Медленно растягиваю губы в хищной улыбке, хотя внутри всё горит от желания схватить её прямо здесь.

– Животное, говоришь? – делаю шаг вперёд, намеренно возвышаясь над ней. Мой голос становится низким, с хрипотцой, от которой, я знаю, у неё всегда бегут мурашки по коже.

Её глаза расширяются, зрачки темнеют – явный признак возбуждения, как бы она ни пыталась это скрыть. Она отступает, пока не упирается спиной в холодное стекло. Запах её парфюма – пьянящая смесь ванили и жасмина – окутывает меня, затуманивая рассудок.

– Какой у нас грязный ротик, – шепчу я, протягивая руку. Мои пальцы скользят по её шее, чувствуя, как часто бьётся пульс под нежной кожей. Она пытается увернуться, но мы оба знаем – это лишь игра. Её кожа горит под моими прикосновениями, и я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на неё прямо сейчас.

Разворачиваю её к стеклу, прижимаясь сзади всем телом. Внизу, в мерцающих огнях клуба, танцует толпа. Среди них – Дэйв, не подозревающий, что его девушка сейчас дрожит в моих руках.

– Хотел бы тебя трахнуть, Одри? – мой шёпот обжигает её ухо, язык дразняще проводит по мочке. Она вздрагивает, и я чувствую, как её тело предательски подается назад. – Пиздец как хочу. Особенно сейчас, когда он там внизу.

Провожу носом по её шее, вдыхая её запах, упиваясь им.

– Трахать тебя и смотреть на него, не подозревающего, как его девушку в данный момент жарит его друг. И как она сладко стонет, говоря, что я лучший.

– Отпусти меня, урод, – её голос срывается, выдавая истинные чувства. В нём смешались страх, возбуждение и желание, которое она так отчаянно пытается скрыть. Но её тело не умеет лгать – оно плавится в моих руках, как воск.

Она отчаянно пытается вырваться, но я только сильнее вжимаю её в стекло. Её тело, такое мягкое и податливое, заставляет меня терять голову. Чувствую, как под тонкой тканью платья часто вздымается её грудь. Каждый её вздох, каждое движение отзывается во мне волной острого желания.

Её рука тянется к моей, пытаясь ослабить хватку. Перехватываю её запястье и медленно, давая ей возможность осознать каждое мгновение, опускаю её ладонь на свой пах. Твердость под её пальцами заставляет её задержать дыхание.

– Чувствуешь? – мой голос становится хриплым от возбуждения.

Впиваюсь взглядом в её расширенные зрачки, замечая, как она прикусывает нижнюю губу – этот невинный жест сводит меня с ума.

– Отпусти, животное! – её голос срывается на полушёпот, выдавая её истинные чувства. – Дэйв сейчас поднимется сюда и убьёт тебя.

Медленно растягиваю губы в опасной улыбке, чувствуя, как её тело дрожит в моих руках. Провожу большим пальцем по её нижней губе, наслаждаясь её прерывистым дыханием.

– Животное сейчас бы уже трахало тебя, не раздумывая, – шепчу ей прямо в губы, едва сдерживаясь, чтобы не впиться в них поцелуем. – Но мой член ещё в штанах, как видишь. И войдёт в тебя только тогда, когда ты сама об этом попросишь.

Она молчит, её длинные ресницы трепещут. Её близость сводит меня с ума, но я заставляю себя отступить на шаг. Пусть сама решает. В этой игре я даю ей выбор, хотя каждая клеточка моего тела кричит о желании обладать ею.

– Животное так бы поступило? – спрашиваю, удерживая её взгляд.

В её глазах плещется целый океан эмоций – страх, желание, смятение и что-то ещё, что она пытается скрыть даже от самой себя.

Секунду она стоит неподвижно, словно статуя, а затем срывается с места. Стук её каблуков по полу отдается в моей голове как удары молота. Остаюсь один, пытаясь совладать с бушующим в крови желанием. Её запах всё ещё витает в воздухе, сводя с ума. Провожу рукой по лицу, зная, что этой ночью сон не придёт ко мне. Как и все ночи с тех пор, как я впервые увидел её.

Алый след от помады на бокале притягивает мой взгляд, словно магнит. Беру его в руки, не в силах оторваться от этого интимного отпечатка её присутствия. Чёрт возьми, я как одержимый представляю, как её губы касались тонкого стекла, оставляя этот дразнящий след. Наклоняюсь, втягивая едва уловимый аромат её помады, смешанный с терпким запахом вина. Острое желание пронзает меня насквозь – хочу почувствовать эти губы на своих губах, а не на бездушном стекле.

Медленно провожу большим пальцем по алому следу, и моё воображение рисует совсем другую картину: как я нежно касаюсь её мягких губ, как они приоткрываются навстречу моим прикосновениям, как Одри тихо вздыхает от удовольствия. Чувствую, как напрягаются мышцы, пульс учащается – достаточно просто думать о ней, чтобы моё тело мгновенно реагировало.

С усилием возвращаю себя в реальность. Какого чёрта она творит со мной? Я всегда держал эмоции под контролем, а сейчас превращаюсь в сентиментального идиота. И дело даже не в желании – я хочу не просто её тело, я хочу… Эта мысль пугает меня больше всего.

Злость на собственную слабость накрывает горячей волной. Я позволил какой-то девчонке забраться мне под кожу, заставить меня терять контроль. Швыряю бокал об пол, и звон разбитого стекла эхом отражает бурю в моей душе. Но даже среди осколков я всё ещё вижу этот чертов алый след, как напоминание о том, что я уже не могу просто так выбросить Одри из головы.

Я в полном дерьме.

Глава 6

Джейсон

– Ты серьёзно всё это сказал ей? – Колин не скрывает удивления, когда я заканчиваю рассказывать о вчерашнем вечере.

Мы сидим в моём офисе на сорок третьем этаже – он устроился на краю стола, а я развалился в кожаном кресле, закинув ноги на столешницу. Свободная поза, но внутри всё напряжено. Стоит только прикрыть глаза, как я снова вижу её – тонкие запястья, изящную шею, россыпь веснушек на скулах. Чёрт, как же сложно выбросить Одри из головы.

Пожимаю плечами, изображая безразличие, хотя внутри всё ещё жжёт от воспоминаний. После встречи с ней меня буквально трясло от желания. Пришлось срочно звонить Монике – она всегда готова примчаться по первому зову. Отличный секс, никаких обязательств. То, что нужно. Вот только даже в самый разгар я продолжал думать о других губах, других глазах… Чёртова Одри.

Колин качает головой, разглядывая меня как диковинный экспонат. Он слишком хорошо меня знает.

– Я тебе уже говорил, что ты придурок? – его голос полон иронии, но в карих глазах видна искренняя тревога.

– Каждый раз, – парирую я, растягивая губы в усмешке. Провожу рукой по щетине – надо бы побриться. Хотя Одри, кажется, нравятся небритые мужчины… Твою мать, опять она.

Колин бросает в рот зелёную "m&m's", его пальцы нервно постукивают по столешнице.

– Каждый раз я думаю, что ты меня уже ничем не удивишь. Сначала Дженни, потом Моника, теперь Одри… – он медленно тянет слова, словно взвешивая каждое из них. – Уже можно делать ставки на то, когда ты её трахнешь?

Во мне поднимается глухое раздражение от того, как грубо это прозвучало. Одри другая. Она не Дженни и не Моника. И думать о ней в таких терминах почему-то неприятно.

Я смотрю в окно, где за стеклом шевелятся ветви деревьев, и отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

– Думаю, с ней получится дольше, чем обычно. Но я готов ждать.

Колин вздыхает, его скептический взгляд прожигает меня насквозь.

– Дольше? А ты не думаешь, что никогда? Она могла ведь всё рассказать Дэйву.

Я медленно опускаю ноги на пол и подаюсь вперед. От одной мысли о ней вместе с ним у меня темнеет в глазах.

– Дэйв пока молчит, значит, она ничего не сказала, – произношу я тихо, с опасной ноткой в голосе. – А значит, она на крючке.

Колин фыркает, его недоумение почти осязаемо. Но мне плевать. Я получу Одри. Чего бы это ни стоило.

– Как ты спокойно об этом так говоришь? Я бы уже поседел на твоём месте от стресса.

Я слегка наклоняюсь вперёд, ощущая знакомый прилив адреналина. Он растекается по венам, заставляя каждую клетку тела вибрировать от возбуждения. Перед глазами снова встаёт образ Одри – её изящная фигура в облегающем платье, длинные волосы, которые так и хочется намотать на кулак… Я одёргиваю себя. Нет, сейчас не время думать о том, как сладко было бы заставить её стонать подо мной.

– Для меня это кайф. Без риска не могу жить, – мой голос звучит хрипло. – Только в моменты, когда я вишу на волоске от опасности, я чувствую, что действительно живу.

Колин цокает языком, окидывая меня тем самым своим психоаналитическим взглядом, от которого хочется поморщиться.

– Хороший психотерапевт мог бы избавить тебя от твоей адреналиновой зависимости. Я тебе уже давал визитку доктора Эджертона, не надумал обратиться?

– К чёрту психотерапевтов, – резко отвечаю я, отмахиваясь от его слов.

Мне не нужна помощь. Особенно сейчас, когда я так близок к цели.

Телефон вибрирует, экран загорается. Сообщение от Дэйва заставляет моё сердце пропустить удар. Я замираю, вглядываясь в строчки текста.

– Дэйв написал, – произношу я ровным тоном, хотя внутри всё переворачивается от предвкушения.

Колин мгновенно подбирается, его челюсти перестают двигаться.

– Что там? – в его расширившихся глазах читается тревога.

– Пишет, что улетает в Нью-Йорк на судебное заседание по делу клиента.

Я чувствую, как уголки моих губ непроизвольно приподнимаются в хищной улыбке. Судьба явно на моей стороне.

Колин немного расслабляется, но в его взгляде всё ещё мелькает беспокойство.

– И всё? Ни слова про Одри?

При звуке её имени по телу проходит волна жара. Я представляю, как она сейчас одна в своей квартире, возможно, готовится ко сну… Чёрт. Нужно сосредоточиться.

– Ни слова, – качаю головой, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Колин с облегчением выдыхает.

– У меня отлегло. Значит, ты прав насчёт неё. Почему-то она ему ничего не сказала.

– Да, – медленно произношу я, чувствуя, как азарт и желание закипают в крови. – И это отличная возможность сблизиться с ней, пока он в отъезде.

В моём воображении уже рисуются планы того, как я наконец-то получу то, что хочу. Вернее, ту, которую хочу. И на этот раз никто не сможет мне помешать.

После разговора с Колином я не могу усидеть на месте. Адреналин всё ещё бурлит в крови, когда я сажусь в машину. Пальцы отбивают нервный ритм по рулю, пока я еду домой по вечерним улицам. Мне нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать. А лучше всего мне думается на кухне – там я чувствую себя в своей стихии. Готовка всегда помогала мне привести мысли в порядок.

Через полчаса я уже стою у плиты в своём доме, сковорода шипит, и аромат жарящихся стейков наполняет воздух. Сегодня готовлю по своему фирменному рецепту с гранатовым соусом. Разрезаю спелый гранат, и рубиновые зерна падают в соус, придавая ему особую пикантность.

Танцую на месте, двигаться помогает музыка, которая играет в моей голове, и мысли о Одри – такие захватывающие. Меня заводит идея о том, как я заставлю её забыть о Дэйве, и каждый раз, когда я представляю её стонущей, волна возбуждения пробегает по телу.

Звонок в дверь разрывает поток моих мыслей. Я напрягаюсь, боковым зрением замечая, как стейки начинают подгорать. Кто мог заявиться в такой час? Пригладив рукой взъерошенные волосы, направляюсь к двери. Домашние штаны свободно сидят на бедрах, а кухонное полотенце небрежно перекинуто через плечо. На экране домофона появляется лицо, от которого мое сердце пропускает удар: Одри.

"Какого черта она здесь делает?" – проносится в голове, пока пытаюсь сохранить невозмутимый вид.

Открываю дверь и замираю. Она стоит на пороге в длинном плаще, который кажется неуместным в эту теплую ночь. Её глаза блестят каким-то новым, незнакомым мне огнем.

– Одри? Что ты здесь делаешь?

– Можно войти? – её голос звучит непривычно хрипло.

Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, её тонкие пальцы скользят по моей груди, оставляя после себя обжигающий след. Молча отступаю в сторону, пропуская её внутрь. Аромат её духов окутывает меня, заставляя пульс участиться.

Я пытаюсь сохранять самообладание, хотя её близость и этот дразнящий жест уже послали волну жара по моему телу. Она лишь загадочно улыбается, проскальзывая мимо меня в дом. От неё пахнет жасмином и чем-то еще, будоражащим воображение. Закрываю дверь, чувствуя, как воздух вокруг нас начинает искрить от напряжения.

– Проходи, – слова вырываются сами собой, хотя понимаю, что это бессмысленно – она уже внутри.

Полотенце летит в угол, пока я следую за ней, пытаясь понять, что происходит.

– Зачем ты пришла?

Она разворачивается на каблуках с грацией танцовщицы. Её руки медленно развязывают пояс плаща, и когда ткань соскальзывает на пол, у меня перехватывает дыхание. Кружевное белье и чулки подчеркивают каждый изгиб её тела. Черт возьми, эта женщина сведет меня с ума.

– Оууу… – единственное, что я могу выдавить, пытаясь держать себя в руках, хотя все мое тело уже отзывается на её присутствие.

– Я пришла, Джейсон, – её голос как шелк, обволакивающий мои нервные окончания, – чтобы ты сделал со мной всё то, что обещал вчера в клубе.

Сжимаю челюсти, пытаясь совладать с желанием, которое накрывает меня волной. Эта невинная девочка, которая еще вчера краснела от моих намеков, сейчас стоит передо мной как воплощение греха.

– Что же ты стоишь? – шепчет она, приближаясь ко мне с грацией хищницы. Её глаза темнеют от желания. – Возьми меня.

Её близость опьяняет. Каждый шаг в мою сторону отдается пульсацией во всем теле. Но что-то не дает расслабиться – всё слишком идеально, словно по сценарию.

Мои руки сжимаются в кулаки. Еще секунда, и я перестану себя контролировать.

Одри

Четыре часа назад

Безразлично размешиваю ложкой давно остывшую пасту карбонара. Соус превратился в унылую белесую массу, а некогда аль-денте спагетти склеились в безжизненный комок. Даже любимая приправа из базилика и черного перца не способна вернуть блюду былую привлекательность. Механически отправляю в рот очередную порцию, не чувствуя вкуса – мысли далеко от еды.

В просторной кухне непривычно тихо без щебетания Аманды и язвительных комментариев Синди. Девчонки укатили на выходные за город, оставив меня наедине с тревожными мыслями и воспоминаниями о вчерашнем вечере. Взгляд рассеянно скользит по начищенным кастрюлям на стене, а перед глазами все еще стоит его самодовольная ухмылка.

Невольно вздрагиваю, когда память услужливо подбрасывает картинки прошлой ночи: горячие пальцы Джейсона на моей талии, его обжигающее дыхание возле уха, наглые намеки и собственнический тон. До сих пор не верится, что все это произошло на самом деле.

Рука невольно тянется к шее, где, кажется, до сих пор горит след от его прикосновения. Закрываю глаза, и воспоминания накрывают меня с головой, словно приливная волна. Сердце начинает колотиться как безумное, а к горлу подкатывает ком – точно так же, как вчера, когда я буквально вылетела из его кабинета…

Вчера вечером

Выбегаю из клуба, спотыкаясь на высоченных шпильках. Прохладный ночной воздух обжигает разгоряченную кожу, но меня все равно бьет крупная дрожь – то ли от холода, то ли от пережитого стресса. Судорожно взмахиваю рукой, пытаясь поймать такси, и буквально вваливаюсь на заднее сиденье подъехавшей машины.

– Саут Гарднер стрит, 1624, Западный Лос-Анджелес, – мой голос дрожит, и водитель бросает на меня обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида.

Прикрываю глаза, но это только хуже – перед внутренним взором тут же встают события последних минут. Его горячие губы на моей шее. Сильные руки, вжимающие меня в стеклянную стену. Хриплый шепот, от которого по телу разливается жар: "Хочу взять тебя прямо здесь…"

Боже. Я прижимаю ладони к пылающим щекам. Что со мной происходит? Почему меня так завело то, что должно было напугать? Джейсон – друг моего парня, черт возьми! То, что произошло в его кабинете неправильно. Так почему же мое тело предательски ноет от желания?

Его прикосновения были совсем не такими, как у Дэйва. В них не было нежности – только первобытная, необузданная страсть. Которая, как оказалось, живет и во мне тоже. Которая заставила меня на мгновение податься навстречу, когда он прижался ко мне всем телом…

Вспоминаю его грубость и невольно сжимаю бедра. Между ног все еще пульсирует от возбуждения, и от этого становится стыдно. Ведь он дал мне выбор – уйти. Показал, что не станет брать силой. И от этого только хуже – потому что теперь я хочу его сильнее. Господи, почему он так действует на меня? Почему один его взгляд заставляет мое тело гореть от желания?

Что мне теперь делать? Рассказать Дэйву? При одной мысли об этом к горлу подкатывает тошнота. Я не могу предать его доверие, не могу разрушить их дружбу с Джейсоном. Но и молчать… Молчать, зная, что где-то рядом ходит мужчина, один взгляд которого заставляет меня забыть обо всех моральных принципах…

– Приехали, мисс, – голос таксиста вырывает меня из водоворота мыслей.

Трясущимися руками расплачиваюсь и выхожу из машины. Ночной ветер забирается под короткое платье, но мое тело пылает от воспоминаний о его прикосновениях. Я до сих пор чувствую, как его твердые мышцы прижимались к моей груди, как властно его рука сжимала мое бедро…

Господи, как же я хочу его. Хочу почувствовать эти сильные руки на своем теле, эти требовательные губы, покоряющие мой рот…

Нет. Нельзя. Дэйв не заслужил предательства. Но почему тогда, поднимаясь в свою квартиру, я представляю совсем другие руки на своем теле? Почему, закрывая глаза, я вижу опасный блеск темных глаз Джейсона и его хищную улыбку?

Я должна все рассказать Дэйву. Должна. Но малодушная часть меня молчит о том, что я не хочу, чтобы у Джейсона были проблемы. И еще более малодушная – о том, что я не хочу, чтобы это закончилось, даже не начавшись.

Пока поднимаюсь в лифте, меня буквально разрывает от противоречивых чувств. С одной стороны – вина перед Дэйвом, с другой – дикое, неконтролируемое влечение к Джейсону. Я никогда не испытывала ничего подобного. Рядом с ним я теряю рассудок, превращаюсь в сгусток чистой страсти и желания.

Захожу в квартиру и сразу иду в душ, надеясь, что прохладная вода поможет прийти в себя. Но даже здесь меня преследуют фантазии о том, как его сильные руки скользят по моему мокрому телу, как его жадные губы впиваются в мои соски, как он вжимает меня в кафельную стену…

Представляю, как было бы восхитительно отдаться ему полностью. Позволить этому властному мужчине подчинить меня своей воле, заставить кричать от наслаждения. Чувствовать, как его мощное тело доминирует надо мной, как он входит в меня, наполняя до предела…

Вода стекает по разгоряченной коже, но легче не становится. Я никогда не думала, что могу так сильно хотеть мужчину. Джейсон как наркотик – я попробовала лишь намек на его вкус, а уже не могу остановить свои мысли и желания.

"Войду в тебя только тогда, когда ты сама об этом попросишь," – вспоминаю его слова перед тем, как я сбежала. И от этого обещания по телу пробегает новая волна возбуждения. Потому что где-то в глубине души я знаю – сопротивляться бесполезно. Рано или поздно я не выдержу и сдамся этому невероятному, сексуальному, опасному мужчине.

Но сначала я должна поговорить с Дэйвом.

Воспоминание растворяется, оставляя после себя горький привкус. Я медленно возвращаюсь в настоящее. За окном давно стемнело, а единственным источником света в квартире остается тусклая настольная лампа.

Сижу в любимом кресле, поджав под себя ноги, и бездумно верчу в руках бокал с давно выдохшимся вином. Второй час пытаюсь отвлечься от навязчивых мыслей, но они, как назойливые мухи, продолжают жужжать в голове. Утренний разговор с Дэйвом… он должен был всё прояснить, расставить по местам. Но вместо этого я только глубже увязла в паутине собственных сомнений и противоречий.

Телефон в другой руке как спасательный круг. Бездумно скроллю ленту, пытаясь заглушить это мерзкое сосущее чувство под ребрами, которое я так старательно игнорирую последнее время. Яркие картинки чужих счастливых жизней мелькают перед глазами, но ни одна из них не задерживается в сознании дольше секунды.