Запечатление

– Сидите там и ни с места! – строго рявкнул он, и лапа пристыженно вернулась обратно.

Две зубастые мордочки грустно поникли, но Кай, словно не заметив этого, без угрызений совести спустился в погреб.

Пусть малыши и выглядели расстроенными, приказа они послушались и больше уйти со стола не пытались. За что были вознаграждены – перед ними упала замороженная тушка цыплёнка. Оба радостно кинулись к ней, возбуждённо попискивая – странный горловой звук, напоминающий одновременно и писк, и шипение, – но едва их мордочки принюхались к мясу, как они тут же брезгливо отвернулись.

– Что? – удивился Кай, вскидывая брови. – Не нравится? Может, слишком холодная для вас…

На его ладони вспыхнуло оранжевое пламя, и он лёгким взмахом руки направил его на мясо. Огонь покрыл цыплёнка, не причиняя вреда ни столу, ни драконам, но зато последних магия привела в неописуемый восторг. Их шипение зазвучало громче, в нём угадывались весёлые нотки, и малыши то и дело норовили сунуться в огонь. Каю даже пришлось пару раз хлопнуть их ладонью по непослушным мордочкам. И пусть он старался сделать это как можно мягче, когда зелёный виновато отступил назад, его кольнула жалость. Хоть они и представлялись ему сейчас неимоверной и весьма опасной обузой, он не мог не признать, что оба дракона были довольно милыми. Хотя бы пока маленькие.

Но когда цыплёнок разморозился, малыши вновь поворотили от него носы, чем вызвали искреннее недоумение мага. Пришлось снова спускаться в подвал в поисках чего-то более подходящего. Но от поросёнка драконы отказались тоже, зато принялись уминать за обе щеки телятину, которую колдун случайно поджарил, а не разогрел, потому что в этот момент зелёный вновь решил поиграть на нём в скалолаза. И лишь убедившись, что его новоявленные питомцы сыты, Кай устало рухнул на стул, уронил голову на столешницу и задумался.

Для начала он попытался вспомнить всё, что знал о драконах. Как выяснилось, не очень-то и много. Драконы принадлежали к одной из разумных рас их мира, но, как и многие другие расы-оборотни, не имели собственной территории. Насколько он знал, это шло против их природы – они жили поодиночке или парами, почти никто не мог похвастаться тем, что знал целую семью драконов.

Не имея своего королевства, они не привередничали в выборе места обитания. Большинство драконов проводили жизнь среди людей, эльфов, демонов – кого угодно, с кем была схожа их внешность после трансформации. И тщательно скрывали истинную сущность. Некоторые путешествовали, служили в армии, могли даже вести фермерское хозяйство… Но мало кто открыто объявлял о том, что не является человеком. А всё потому, что убитый дракон в своём истинном обличье стоил очень дорого. Почти любая часть его тела могла послужить: внутренности – знахарям и магам, чешуя – кузнецам, кости – ювелирам, кровь – алхимикам. Ни одно магическое существо не могло похвастаться такой универсальностью. Это объясняло и почему за малышами явились не четверо родителей, а лишь один – тот, кто мог сливаться с окружающей средой и оставаться незамеченным. Четыре дракона у дома колдуна точно наделали бы шуму и привлекли внимание всего королевства.

Разумеется, это не значило, что, узнав о драконе по соседству, люди сразу же шли к нему с вилами, чтобы заставить обратиться, а затем убить, после поделив полученные деньги. Нет, для начала даже заставить дракона обратиться – не так-то просто, а уж убить его и вовсе не каждому по плечу. Взрослый перевоплотившийся дракон – настоящий монстр. Огромный, размером с многоярусный дом, огнедышащий, с полным набором когтей и клыков, да ещё владеющий магией. Все расы в мире обладали каким-либо потенциалом к колдовству, но именно у драконов он считался наиболее сильным. Здесь же крылась и вторая причина, по которой драконы могли прятаться, – люди и иные расы их попросту боялись. Да и ходила масса слухов, будто, превратившись, дракон не мог контролировать себя и становился зверем.

Однако вместе с тем драконов почитали как мудрейших существ – за пару тысячелетий жизни некоторые из них накапливали немалый опыт. Но даже в тех королевствах, где к ним относились с благоговением, их всё равно опасались, как и других оборотней. А люди в этом вопросе превзошли всех остальных, объявив на драконов настоящую охоту.

Кай вообще считал, что люди по природе своей глупы и невежественны и привыкли бояться всего, что хоть немного отличалось от них. Неспроста же с русалами никто так и не заключил мир, а вод, принадлежащих морскому народу, предпочитали избегать, от чего сильно страдали торговые пути. Договор могли подписать давным-давно, но большинство граждан королевства, в котором жил Кай, считали, что русалы заслуживают быть порабощёнными как низшая раса, и ждали не мира, а войны, причём захватнической.

Он знал всё это потому, что несколько лет назад пришёл к королю и заявил, что изучает магию и хочет получить разрешение её использовать. А тот возьми да и назначь его придворным магом. Пришлось, помимо прочего, углубиться в политику. Он не помнил ничего скучнее в жизни, но, на счастье, понадобилось всего три года службы, чтобы доказать свою верность короне и получить свободу. А ещё участок земли и домик с башней, доставшиеся ему от предшественника.

Но сейчас не было времени вспоминать о «счастливой» жизни во дворце. Тряхнув головой, Кай отогнал прочь непрошеные мысли и постарался вернуть поток размышлений к более насущной теме. Дракончики, сидевшие на столе перед ним, как раз оторвали от туши большой кусок и теперь не могли поделить его – каждый стремился перетянуть мясо на себя. Победил более мелкий черныш. Но когда зелёный возмущённо пискнул на него, тот оторвал от туши новый кусок и, вместо того чтобы съесть, протянул его собрату. Кая даже тронула их забота друг о друге, но, как бы ни хотел, он не мог назвать их братьями – слишком бросалось в глаза, что малыши от разных родителей. У них не нашлось ни единого внешнего сходства друг с другом.

Ещё Кай знал, что драконы, как и многие другие магические существа – а в истинной ипостаси они считались именно ими, – чувствовали магию. В то время как люди при должной тренировке и особых навыках могли ощутить или увидеть магический след, драконы улавливали его обонянием. И именно об этом запахе говорила драконица. У каждого рождённого в их мире существа была магическая аура с особым, индивидуальным запахом. И каждый раз, когда он творил магию, даже повторяя чужое заклинание – не говоря уже о создании собственных, – он оставлял незримый след. Именно по этому следу его, скорее всего, и нашли. И именно по нему драконица с лёгкостью найдёт его вновь, куда бы он ни направился. Уйдёт он под землю или скроется под водой – след, тем более от такой магии, как телепортирующая, обязательно останется. Только это не отвечало на вопрос, почему детёнышей не забрали.

«Возможно, поскольку я стал первым, кого они увидели при рождении, теперь они считают меня своим родителем, – размышлял Кай, пока наблюдал за трапезой двух малышей. – А я ещё и кормлю их, да точно мамочка! Надо будет убедить няньку, что я никудышный родитель и не имею ни малейшего понятия о воспитании драконов. Может, и подействует…»

Но твёрдой уверенности он не чувствовал.

Малыши тем временем закончили обедать и теперь позёвывали, широко распахивая полные игольчатых зубов пасти. Кай не обращал на них ни малейшего внимания, искренне считая, что поспать они могут и на столе. Но дракончики были иного мнения. Лениво, вперевалочку, явно наевшись до отвала, они подошли к нему, и зелёный боднул мага в плечо. Тот не отреагировал, продолжая размышлять. Дракончик повторил действие, но эффекта не добился. Тогда он вспомнил о том, что уже один раз подействовало, и лизнул мага в ухо, стараясь проникнуть язычком в самую раковину.

Кай вскрикнул, подскочил, как ошпаренный, и схватился за ухо. Тяжело дыша от пережитого испуга, он раздражённо смотрел на драконов, переводя взгляд с одного на другого. Но те вели себя как ни в чём не бывало, разве что им не понравилось, что их игрушка оказалась далеко. Подойдя к самому краю стола, они по очереди посмотрели вниз, будто прикидывая высоту. Пусть и не сразу, но зелёный решился ступить лапкой в пропасть, больше всего на свете желая сейчас оказаться рядом с магом. Последнего же чуть удар не хватил, когда он понял, что малыш вот-вот упадёт. От страха позабыв про магию, он кинулся ловить дракона голыми руками и успел лишь в самый последний момент. Спасённый малыш тут же радостно запищал, пытаясь перевернуться в его руках на пузо или хотя бы головой вверх – падал он ею вниз, и поймали его в том же неудобном положении. А когда Кай выдохнул с облегчением, с тем же радостным писком ему на спину прыгнул второй дракон, снова цепляясь за мантию и явно до крови расцарапав кожу под ней когтями.

– А-а-а, больно же, прекрати по мне ползать! – закричал Кай.

Он сорвался, повысив голос, но ждал не такой реакции. Оба дракончика тут же опустили головы, поникнув даже крыльями, а чёрный и вовсе спрыгнул на пол и отполз подальше. От вида расстроенных малышей сердце разрывалось и захотелось немедленно их приласкать и утешить. Застонав и мысленно ругая на чём свет стоит свою человечность, Кай медленно съехал по стене на пол и, приглашая, протянул руку.

– Ладно, идите сюда.

Дважды повторять не пришлось. Малыши в два шага оказались рядом и забрались к нему на колени. Какое-то время они ещё топтались, толкали и отпихивали друг друга, соскальзывая с ног Кая или просто путаясь в собственных хвостах. Но потом, удобно устроившись, свернулись в два калачика, прикрывая мордочками и крыльями друг друга. Кай бросил на них обречённый взгляд, прекрасно понимая, что вскоре ноги затекут, а позже и вовсе заболят. Но в душе махнул на всё рукой.

«Всё равно это только до вечера», – успокоил он себя и накрыл ладонью голову чёрного дракона, что лежала поверх головы собрата. И пока малыши спали, Кай гладил их, согреваясь чужим теплом.

Спать им пришлось недолго. Кай не знал, сколько прошло времени, прежде чем в дверь постучали, – все его мысли поглощали затёкшие и оттого ноющие ноги. Он хотел подняться и открыть, но первую же попытку пошевелиться дракончики встретили недовольным рычанием. Кай до того возмутился от такой наглости, что потерял дар речи и только одарил драконов удивлённым взглядом, прежде чем крикнуть гостю, что тот может войти.

Когда ему сказали, что придёт драконья нянька, он думал, что она немногим будет отличаться от тех, что жили в людских городах и селениях. Он как-то привык, что няньки – это либо старые бабки, либо далеко не молодые женщины. Обязательно в теле, в платье и платке, очень активные, несмотря на свой возраст, и всегда чем-то недовольные. Поэтому, когда на пороге дома показался мужчина, Кай вновь онемел от удивления.

Перед ним стоял старик настолько преклонного возраста, что казалось удивительным, как он не рассыпается в прах при ходьбе. Да ещё и способен что-то видеть из-под нахмуренных седых бровей. Старик стоял сильно сгорбившись и опирался на массивную трость, но всё равно не мог скрыть очень высокий рост. Кай сделал вывод, что, выпрямившись, тот будет на голову выше него самого. Руки его были сухие и морщинистые, а пальцы – длинные и узловатые. Фигуру его скрывал светло-серый балахон до пола – такие обычно носили друиды в конце жизни. И Кай нисколько не удивился бы, узнав, что дракон перед ним – если он действительно дракон – в самом деле владеет магией. Дополняла сходство с друидом длинная белая борода, которую старик легко мог повязать вместо пояса.

Войдя в кухню, он остановился, приподнял одну бровь, внимательно оглядел рассевшегося на полу мага и усмехнулся:

– Так это ты тот счастливчик, что запечатлел на себе двух драконов?

Голос старика был скрипучий, но тон – невероятно мягкий и заботливый. Глаза его, что едва угадывались под густыми бровями, оказались жёлтого, но уже словно выцветшего оттенка… что не мешало им гореть насмешкой.

– Я не понимаю, что произошло и почему бы вам просто не забрать их? Это вышло случайно, я проводил ритуал призыва, но вместо демона, – Кай и сам не знал, почему решил скрыть истинный смысл обряда, но сейчас ему казалось, что так будет лучше, – в гексаграмме появились яйца, из которых вылупились эти двое. Их мать ничего мне не объяснила, только сказала, что пришлёт вас.

Старик перестал усмехаться. Теперь он смотрел на мага серьёзно и будто печально, внимательно изучая его. Кай не торопил, боясь показаться невежливым.

– Как тебя зовут, маг? – неожиданно спросил старик, выглядя всё столь же удручённо.

– Кай.

– Это сокращение. А полное имя?

– Каилил.

– Хм… – в задумчивости протянул старик вместо ответа и неспешно, едва перебирая ногами и стуча тростью, направился к столу. За свой короткий, но явно тяжёлый путь он не проронил ни слова и, лишь усаживаясь за стол, начал тихо ворчать под нос: – У вас, людей, совершенно дурацкая привычка сокращать имена. А ведь истинный смысл может нести только полное имя.

– Всё это, конечно, очень занимательно, – всё же не выдержал Кай, решая перебить и поторопить собеседника. – Но не объясняет, что мне делать с ними.

Он кивнул на свои ноги, на которых всё ещё дремали два дракончика. Даже едва родившись, они уже весили немало, и ноги от них не только уставали, но и болели. К тому же когти малышей всё так же оставались в опасной близости от кожи, и временами, наверняка видя какой-то сон, то один, то второй сжимал лапки, больно царапая мага.

– Для начала смириться с мыслью, что ты от них не избавишься, – голос старого дракона звучал строго и даже резко, но оттого ему легче было поверить.

– Что?!

Кай едва не застонал от отчаяния. Но никто не дал ему насладиться своей бедой – старик прервал его сразу же:

– Они вылупились у тебя на глазах, и первым, кого увидели, был ты, – он повысил голос, пресекая любые возражения. – И значит, они привязаны к тебе. Запечатлены.

– Но… я не понимаю…

– Видишь ли… – мягко, подбирая слова, перебил старик. – У драконов есть одна особенность, о которой не знают другие расы. Вылупляясь из яиц, они образуют связь с первым, кого увидят, и связь эту называют Запечатлением. Это сильная расовая магия, её нельзя разрушить. Она создаёт ментальную и магическую связь между двумя существами, которая сохраняется всю жизнь. Если говорить более простым языком… – он внимательно оглядел сидящего перед ним мага, будто оценивал уровень его умственных способностей, – это похоже на связь близнецов. Они чувствуют друг друга, считывают настроение, эмоции. И очень сильно привязаны друг к другу. Ты наверняка слышал о том, что драконы создают пары на всю жизнь?

– Да, конечно…

– Если малышам повезло родиться разнополыми, позже эта связь может перерасти в нечто большее, но не всегда. Чаще всего эти пары – не влюблённые, как вы, люди, их называете, а нечто иное. У людей даже слова такого нет, чтобы описать это чувство – ты будто обретаешь самое родное и дорогое тебе существо, себя самого в ином обличье, вторую половинку души. Друга, который тебе ближе всех. Названого брата или сестру. Это и рядом не стоит с той пошлостью, что вы, люди, называете браком. Нечто более чистое, светлое и невинное. Теперь эти малыши чувствуют тебя. Твоё настроение и состояние, твои желания и волнения. Они будут защищать тебя ценой жизни, любить до конца жизни, словно дорогого брата, и расстанутся с этой жизнью, если разлучатся с тобой. Теперь ты для них роднее кого бы то ни было.

Старик замолчал, давая Каю возможность подумать. И сделал весьма мудро, потому что сказать, что тот пребывал в ужасе, – значило ничего не сказать. Кай медленно впадал в панику от каждого слова. Он никогда не слышал о подобной связи, что неудивительно – о расовой магии не рассказывают направо и налево кому попало. Но от мысли, что теперь он навсегда связан с двумя мелкими хищниками и от него зависят их жизни, ему становилось дурно. Любой другой наверняка цеплялся бы за положительные стороны как за спасительную нить, но Кай эти стороны не видел. Он всего несколько месяцев назад получил этот дом, совсем недавно нашёл смысл жизни и погрузился в него с головой, обрёл долгожданную свободу, чтобы теперь так просто её лишиться? Да никогда! Надежда забрезжила слабым светом, когда он осознал, что ещё далеко не всё понимает в этой истории.

– Пусть так, предположим, я теперь с ними связан, – голос мага отчего-то звучал хрипло, будто он совсем недавно кричал. – Но это не объясняет, почему я должен оставить их себе. Они ведь ещё дети, пусть возвращаются, когда подрастут.

– Ты не понял. Они не могут разлучиться с тобой, для них это равносильно смерти.

– Но я не смогу воспитать их! – Кай поддавался тихой истерике и не заметил, как повысил голос. Зато это заметили дракончики на его коленях и недовольно зашевелились. – Я понятия не имею о том, как растить их. Я впервые увидел живого дракона, когда прилетела их мамочка. Пусть родители этим и занимаются!

– Драконы не воспитывают своих детей.

Слова прозвучали как пощёчина, сразу успокаивая. Слишком много неясности они вносили в те ряды, что успел построить Кай в сознании, слишком много новых вопросов вызывали. Но прежде чем он успел открыть рот, старик продолжил:

– Теперь помолчи и послушай внимательно, потом будешь спрашивать. Драконы не воспитывают своих детей. Материнский инстинкт самок распространяется только на яйцо, которое нужно защитить и уберечь до появления малыша. Но вскоре после того как они вылупятся, этот инстинкт ослабевает и матери теряют интерес к детям. Поэтому к новорождённым драконам приставляют наставника, который и обучает их. Я объясню, почему. Всё дело в Запечатлении – ты ещё не задался вопросом, почему яиц было два? Они предназначались друг другу. Когда на свет готовится появиться малыш, для него заранее ищут второго, чтобы детёныши вылупились одновременно и запечатлелись друг на друге. Это необходимо, чтобы Запечатление не наложилось на родителей или, того хуже, на кого-то постороннего. В данном случае ты – посторонний. Второго детёныша обычно ищут внутри стаи, реже, но и такое случается, – это взрослый незапечатлённый дракон, который проводит рядом с яйцом последние дни перед вылуплением. После того как образуется связь, старший забирает малыша себе и занимается его воспитанием и обучением. Если же такового найти не удаётся, берут два яйца от разных родителей и помещают в одно гнездо. Магией им помогают вылупиться одновременно, и малыши связываются друг с другом. В таких случаях обоих новорождённых отдают няньке или наставнику. – Старик с улыбкой поклонился, словно представлялся Каю. – Это делается ещё и потому, что родители не могут решить, кто именно заберёт и своего, и чужого отпрыска, ведь их больше нельзя разлучать.

Эти двое, кого ты призвал к себе… Их родители заранее нашли отпрыскам будущих названых братьев, подготовили всё необходимое, договорились со мной о дальнейшем обучении. До вылупления оставалась ещё пара дней, и всё должно было пройти идеально, но тут вмешался ты. А теперь признайся честно, кого именно ты хотел призвать?

– Не кого-то конкретного… – Кай чувствовал себя пристыженным. Он и не думал, что дракон догадается об обмане, но теперь у него не было сил и времени придумывать новую ложь – услышанное бы переварить. – Ритуал предназначался для того, кому известен секрет долголетия. Я искал способ продлить свою жизнь и хотел, чтобы призванный поделился со мной этим знанием.

Каю показалось, что в глазах старика отразились разочарование и злоба. Но тот промолчал, а на лице его не дрогнул ни один мускул. И всё равно это задело – сразу захотелось оправдаться, но что самое важное, он нашёл нить, за которую можно дёргать.

– И именно поэтому вы не можете оставить их у меня! Я знаю, что век драконов долог – я слышал о долгожителях, которым насчитывается две тысячи лет, но я не проживу столько! Я умру раньше, чем эти малыши успеют подрасти.

– Совершеннолетие наступает в двадцать лет, тогда же они впервые смогут принять человеческий облик.

– Пусть так… Но я уже буду стариком, ещё лет тридцать после, и я умру. Вы хотите для них такой участи?

– Я не хочу, чтобы они вовсе находились здесь, но уже ничего не поделать.

Дракон разозлился и потому повысил голос, что удивительным образом подействовало на Кая. Он вжал голову в плечи и замолчал, ощущая себя ребёнком, провинившимся перед отцом.

– Ты добился своей цели, маг, – спокойно, но холодно продолжил дракон. – Запечатлевшись на тебе, они также будут отдавать тебе свою магию. Ты разделишь с ними их жизнь, и твой век будет столь же долог. Тем более что привязал ты к себе сразу двоих.

На этот раз Кай окончательно потерял дар речи. Его уже не пугала злость старого дракона, не пугало и его презрение. Он только сейчас осознал, что, похоже, и в самом деле добился своего. Жаль только не был уверен, что оно стоило такой цены.

Глава 2

Первые трудности

Кая одолевала буря разнообразных эмоций. За каких-то несколько минут он успел передумать столько дум, что начал путаться в них, как и в собственных чувствах. Он даже не ощутил восторга от удавшегося ритуала – вспыхнувший было триумф угас почти мгновенно, не оставив и следа. Разве что лёгкий привкус гордости, который сменился горьким послевкусием, когда он вспомнил, что в подвале ещё предстоит прибраться после ритуала.

Подавив подступающую панику, Кай начал рассуждать более спокойно и прикинул возможные последствия. Почти тут же захотелось взвыть, как от головной боли, – он даже в кошмарном сне не мог представить себе такое! В голове и в душе царил хаос из обречённости, радости – ведь бессмертия он, по сути, добился, ничего толком не совершив, – а ещё тоски, страха и ярости. Но именно последние два чувства взяли верх.

Как раз в этот момент, на свою неудачу, один из дракончиков прошёлся коготками по его ноге, ещё и задев старую рану, что заставило Кая вскрикнуть от боли и злости. Этой мелочи оказалось достаточно, чтобы зажечь, будто спичку, пламя его раздражения. Он грубо столкнул с себя драконов, едва не пнув одного из них вдогонку, и рывком поднялся на ноги, с холодной решимостью взглянув на старика. Кай намеревался доказать, что связь человека с драконами невозможна, если понадобится – угрозами, лишь бы только избавиться от обузы. Малыши, видимо, почувствовали его настроение и потому не рисковали лезть к нему, а, понурив головы, отошли в сторону и теперь жались друг к другу, словно каждый искал защиты в собрате. И боялись они явно мага, который пока не сказал и слова.

– Я отказываюсь! Может, я и хотел бессмертия, но не такой ценой. Это безумие! Я не могу их воспитывать.

Пусть Кай и кричал, его собеседник, казалось, не заметил этого. Позволив ему выговориться, он приподнял одну бровь, выражая сомнение, и только после заговорил. Тем же медленным скрипучим и в то же время мягким голосом, которым обратился к нему в самом начале:

– Воспитывать их буду я. Я говорил тебе об этом, но ты, видимо, прослушал. Никто не доверит человеку, тем более совсем ещё мальчишке, воспитание детей. И усвой ещё кое-что, видимо, эту часть ты тоже прослушал: ты никогда не будешь им отцом. Ты им скорее брат, близкий друг, родственная душа, если так тебе будет понятней.

И в очередной раз за этот вечер Кай не знал, что ответить. Гнев как рукой сняло, когда старик заговорил с ним спокойно и мягко. Более того, из-за выбранного им тона Кай уже в который раз ощутил себя провинившимся ребёнком. Теперь его ещё и мучил стыд за то, что так разговаривал с пожилым. Это ведь немыслимо, он всегда с уважением относился к старости. А тут позволил себе столь неподобающее поведение из-за минутного порыва? Подобное Кай считал недостойным и решил впредь вести себя сдержаннее.

Но хуже всего было то, что его лишили веского аргумента в споре. До сих пор он упускал из виду, для чего, собственно, к нему прислали этого дракона. По его ощущениям, только ради того, чтоб объяснить, как всё сложилось. Покопавшись немного в памяти, Кай также вспомнил слова старика о том, какую роль тот должен был сыграть в жизни маленьких драконов. Получалось, что эту роль с него никто не снимал. Это во многом упрощало ситуацию.

Ну а третья причина его молчания заключалась в том, что он попросту был в шоке. Всё же одно дело, когда говорят, что на тебе теперь лежит ответственность за жизнь двух детёнышей драконов, и совсем другое – когда ты вдруг понимаешь, что после придётся провести с этими драконами всю жизнь. Жить с ними, любить их – а это вообще возможно? – оставаться подле них всегда… Вот на последнем пункте ему становилось особенно дурно.

– Ну что, навёл порядок в голове? – смеясь, поинтересовался старик, когда молчание Кая излишне затянулось. – Вижу, что да – взгляд уже яснее. Давай теперь определим кое-какие формальности. Например, выясним, какого пола малыши и вылупились ли они здоровыми.

Он наклонился и простёр к драконам морщинистую ладонь, подзывая их к себе ласковым клокотанием. Кай не знал их языка и не понимал ни слова, а вот жавшиеся друг к другу малыши откликнулись на зов. К удивлению мага, оба сначала потянулись к руке, а затем обернулись к нему, будто спрашивая разрешения. И лишь когда Кай кивнул, они, пусть и несмело, подползли к старому дракону.