Пепел кровавой луны

В общем, всё-таки дура! Если б мы этого Элика проверили, он мог бы оказаться реальным человеком, а не скрывающим свою личность маньяком. Но подумали, что смысла нет, раз уж в предыдущие разы такая проверка ничего не дала. А теперь получается, что пока я ждала Элика в "Куинджи", настоящий Резак в каком-то другом кафе выслеживал свою очередную жертву. Уже шестую. И выследил. И проводил до дома. И убил.

Горько вздохнув, я обернулась и замерла в недоумении – Женечки на кровати не было, лишь смятая подушка. Наверное, ушёл пораньше, а меня пожалел – не стал будить… Он у меня настройщиком фортепиано работает, клиенты у него бывают и рано утром и поздно вечером. Мы с ним так и познакомились – у меня пианино разладилось, стала мастера искать в интернете, нашла Женечку. Он пришёл ко мне домой, уже почти ночь была… Всё настроил, стал играть… Я зажгла свечи, достала бутылку вина… И потом мы сыграли в четыре руки "Лунную сонату"…

Я наклонилась к подушке, вдохнула оставшийся на ней едва уловимый аромат волос Женечки… и тут заметила на тумбочке его мобильный, который вчера сама же положила туда заряжаться… "Растяпа мой милый, – улыбнулась я. – Как же я тебя люблю!"

Нахлынувшие сладкие воспоминания о прошедшей ночи оттеснили мысли о Резаке. Я вспомнила, как мы с Женечкой ласкали друг друга, как шептали нежные слова… Нанесённая мной травма никак не сказалась на "работоспособности" Женечки, даже наоборот – он был просто неутомим. Может, от удара кровь стала лучше циркулировать? Женечка так разошёлся, что даже согласился поиграть со мной – о чём я его давно просила, а он прежде отказывался – в "полицейского и преступника". Я достала из сумочки наручники, пристегнула его руки к спинке кровати… Женечка оказался полностью в моей власти, я могла делать, что хочу… И делала! И это длилось долго, невероятно долго… Мне бы хотелось, чтоб это длилось всю жизнь… А потом… потом мы вместе, одновременно, испытали высшее наслаждение любви. До Женечки я думала, что фригидна. Ну не совсем – сама я могла доставить себе удовольствие, но не яркое – так, для здоровья. А вот с мужчинами… никак не получалось. Пока не сыграли мы с Женечкой "Лунную сонату" в четыре руки… И пусть потом оргазмы я испытывала не каждый раз, но всегда страстно, в порыве, в жажде… Но сегодня произошло нечто особенное… так это ещё никогда не бывало! Одновременно… Наши тела и души сплелись так, словно стали мы одним существом, одной сущностью, единой сутью. И длилось это вечность… В изнеможении, прижавшись к Женечке, я заснула. А в окно светила полная Луна…

Луна… Чёрт! Которая этой "волшебной" ночью также светила Резаку.

Я резко встала с кровати, подняла валявшиеся на полу брюки, которые стянула с Женечки, когда прикладывала ему лёд, аккуратно повесила в шкаф, прошлёпала босыми ногами по коридору в ванную. На стиральной машине – рубашка, трусы с носками… Это Женечка вчера душ принимал. Сунула их в барабан, запустила машину – вечером у Женечки всё будет чистое, после работы поглажу. Вместе с брюками. И быстро приняла душ.

Через пять минут я уже выходила из квартиры.

***

Я выбежала из подъезда, пытаясь нащупать в сумочке ключи от машины. В женской сумочке, как в чёрной дыре, может пропасть всё что угодно, даже пистолет. Но пистолет был на месте, единственное, что я не нашла – это наручники. Не могла вспомнить, положила я их ночью на место или нет… Скорее всего, где-то под кроватью валяются. Но сейчас они мне вряд ли понадобятся. Блин, ну где же ключи-то? А вот они!

Я остановилась возле машины… точнее – возле того места, где моя машина стояла вчера вечером. Но её там не было. То есть она была, но была припаркована чуть дальше – метрах в десяти. А может, это мне вчера лишь показалось – я ж вся на нервах была…

Села в машину, завела мотор и рванула с места.

Водители делятся на два типа. Первые стараются всё предвидеть, едут и думают: вот сейчас пешеход на дорогу выскочит, или какой-нибудь козёл перед тобой резко затормозит. Опасаются всего, едут тихо и аккуратно. Дистанцию держат. А вторые – они в себе уверены, считают, что в любой неожиданно возникшей ситуации их выручит мгновенная реакция и умение управлять. Я отношу себя ко вторым, а потому по указанному Саньком адресу домчалась минут за десять.

***

– Доброе утро! – кивнул мне Макарыч, когда я вошла в квартиру жертвы. – Хотя вряд ли его можно назвать добрым. Идём, покажу…

Протиснувшись сквозь толпившихся в прихожей участкового и двух понятых, я пошла за Макарычем по коридору в спальню.

– Я уже всё осмотрел, – докладывал на ходу Макарыч, – отпечатков и следов обуви много, но принадлежат они всего двум лицам – жертве и некоему мужчине. И судя по количеству, времени и местам, где оставлены, – мужчина этот, скорее всего, здесь бывает постоянно. Может, даже проживает.

– Биология какая-нибудь есть?

– Свежего ничего не нашёл. На простыне – немного затёртой семенной жидкости, но ей уже дня два, не меньше.

– А запах?

– Окна распахнуты настежь.

– То есть всё как всегда… – вздохнула я, входя в спальню, где над трупом женщины лет тридцати с небольшим, лежавшем на кровати с неестественно повёрнутой головой, возилась Зойка.

– Всё, да не совсем, – отозвалась Зойка. – Душили её также проволокой, но чуть слабее, что ли. Смотри – сухожилия почти все целы. И сонная артерия не разорвана, только мелкие сосуды – крови вон не так много, как в предыдущих случаях. Ну и проволока – раньше была гладкая, стальная, а сейчас, судя по следу, она словно с зазубринками какими-то. И, очевидно, толще.

– Думаешь, подражатель? – предположила я, заглянув в лицо убитой.

– Может, и подражатель, – пожала плечами Зойка, – а может, просто проволоку другую взял, а хват за концы был неудобный – вот и тянул слабее. Частички металла остались на шее, так что проведём экспертизу – поймём, что за проволока.

– А время смерти?

– От двух до четырёх ночи, точнее пока сказать не могу, – ответила Зойка. – У меня пока всё.

Закончив осмотр, Зойка стала складывать инструменты в свой чемоданчик.

– Ясно, – кивнула я и повернулась к Макарычу: – Санёк где? Личность жертвы установили?

– Санёк по соседям пошёл. А паспорт убитой в комоде был – Сомова Маргарита Викторовна, 34 года, замужем, зарегистрирована в этой квартире.

– Кто обнаружил? Муж? Его уже опросили?

– А вот мужа найти не могут, – развёл руками Макарыч. – Тут в подъезде одна старушенция бдительная живёт, она у них типа староста дома. Утром в магазин пошла, смотрит – а в квартире Сомовой не по погоде все окна нараспашку. Старушка эта про Резака слышала, что он окна после убийства открывает. Занервничала. Позвонила Сомовой на мобильный – не отвечает. Она её мужу давай названивать – тот тоже не берёт. Ну тогда уж забила тревогу вовсю и нам позвонила…

– Вот протокол опроса этой бабульки, – вошёл в спальню Санёк. – Мужу я несколько раз набирал на мобильный – гудки идут, но трубку не берёт. Соседи говорят, у них в последнее время отношения не очень были, ругались часто. Вчера, ближе к вечеру, тоже вроде как скандал случился. Муж хлопнул дверью, ушёл – видели, как он из подъезда выбегал. Ну а ночью – никто ничего не слышал и никого не видел.

– Муж мог ночью и вернуться тихонечко… – предположила я, осматривая спальню. – На работу ему звонили?

– Так у него нет рабочего телефона.

– Как это? Безработный, что ли?

– Да нет. Он самозанятым числится – бабулька рассказала. Сам себе хозяин.

– В розыск объявили?

– Нет ещё. Сейчас фотку его здесь какую-нибудь найдём и объявим.

– Мара… – тихо позвала меня выходившая из спальни Зойка, замерев возле зеркального трюмо. – Посмотри…

Я подошла к ней. На трюмо стояла фотография. Свадебная. Судя по всему, сделанная не так давно – наверное, пару лет назад. На ней – тогда ещё счастливая невеста Сомова, чей ныне труп лежит на кровати с изуродованной шеей. В красивом белом платье в пол, в руках огромный букет цветов. Рядом – жених в элегантном чёрном костюме. Я вгляделась в его лицо и вздрогнула.

– Мара… – прошептала Зойка, – помнишь, ты мне фото своего мужа показывала… хвасталась, какой он красавец… У него нет, случайно, брата… близнеца?

Я в шоке молчала. С фотографии на меня смотрел мой улыбающийся Женечка! Я криво улыбнулась ему в ответ и упала в обморок на руки стоявших у меня за спиной Санька и Макарыча.

***

В себя я пришла через пару минут. Зойка дала понюхать нашатырь, Санёк принёс воды с кухни. Макарыч уже названивал в скорую, но я его остановила. Санёк помог мне встать. Я достала телефон и набрала номер Женечки. Длинные-длинные-длинные гудки. А, ну да, его ж телефон заряжается на тумбочке у меня дома. Попросила Санька, он набрал на телефон мужа убитой – результат тот же: гудки-гудки-гудки без ответа.

Глянули в паспорт жертвы – брак заключён с Цветовым Евгением Алексеевичем. Мой – тоже Цветов… Я, как и убитая Сомова, фамилию не меняла, хотя и хотела бы, но пришлось бы столько документов переделывать… От волнения я никак не могла вспомнить отчество своего мужа – вроде тоже Алексеевич, а может, Александрович…

Санёк пошарил по квартире, нашёл ещё несколько фотографий: на пляже – скорее всего, в Турции, потом в какой-то весёлой компании в ресторане… ещё где-то… И везде, на всех фотографиях, мой Женечка обнимал будущую жертву… Как такое возможно?!

Мне стало трудно дышать, я подошла к распахнутому окну. Нет, это какое-то недоразумение! Бывают же очень похожие люди… бывают полные тёзки… бывают и правда братья-близнецы… Всё бывает… Хотя Женечка ничего мне о брате никогда не рассказывал…

Надо ехать домой, ждать Женечку… Макарыч пусть отпечатки пальцев возьмёт у меня дома – сравнит с теми, что здесь. Я, конечно, не верю, что это мой Женечка… но пусть. Для спокойствия.

Я высунулась в окно и глубоко вдохнула… и тут заметила, что на последнем этаже в окне дома напротив, тоже раскрытом, что-то блеснуло. Я всмотрелась.

– Санёк! – позвала я. – Глянь туда! Мне кажется, что кто-то наблюдает за нами в бинокль.

Санёк, всё ещё пребывавший в лёгкой прострации от случившегося, подошёл к окну.

– Так и есть… – кивнул он. – Там чувак какой-то в кресле сидит… с биноклем. Может, он и по ночам в бинокль смотрит? Я сгоняю, проверю!

– Я с тобой! – остановила я Санька.

– Мара, тебе б сейчас лучше прилечь… – сочувственно возразил Санёк.

– Рядом с трупом? – съязвила я и махнула рукой в сторону окна: – Вдруг он видел убийцу? Ты же понимаешь, как мне это важно?!

Санёк взглянул на растерянных Макарыча и Зойку – те кивнули.

Я взяла свадебное фото с трюмо, и мы с Саньком вышли из квартиры.

***

Мы с Саньком быстро пересекли двор, вошли в подъезд и поднялись на площадку последнего этажа, где столкнулись с эпатажного вида дамочкой лет под семьдесят, открывавшей дверь напротив квартиры "чувака с биноклем". Шёлковый халат с павлинами на груди и на спине, тапочки с белыми мохнатыми помпонами, на голове – бигуди. В руках – пакет гречки с приклеенным к нему ярлыком, на котором были изображены ладошки, поддерживающие сердце. Дамочка смерила нас подозрительным взглядом, хмыкнула и быстро зашла в свою квартиру, захлопнув дверь.

Переглянувшись, мы с Саньком подошли к квартире "чувака с биноклем", стали звонить. Дверь долго не открывали. Я настойчиво жала кнопку звонка, Санёк даже постучал кулаком. Из квартиры напротив выглянула эпатажная дамочка:

– Вы чего тут шумите? Вы кто такие?

– Я из полиции, следователь Селенова, – предъявила я своё удостоверение. – Нам бы поговорить с жильцом этой квартиры.

– Поговорить? С Виталиком? – внимательно прочитав удостоверение, ухмыльнулась дамочка. – Вряд ли.

– Это почему? – удивилась я. – Он же дома, мы в окно видели.

– Во-первых, не откроет. Виталик – инвалид-колясочник, парализован ниже пояса. Он до двери сам на коляске не доедет – из комнаты в коридор порог высокий. А во-вторых, он ещё и глухонемой, так что поговорить – это точно не к нему.

Мы с Саньком переглянулись.

– Но не слепой, коль в бинокль смотрит, – заметил Санёк и, взглянув на свадебную фотографию в моих руках, предложил мне: – Нам хотя бы показать ему эту фотку, вдруг промычит что в ответ.

– Он, что же, один живёт? – спросила я у дамочки.

– Один.

– А кто ж за ним ухаживает? – поинтересовался Санёк. – Кормит, поит кто?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

хейт – (сленг) выражение ненависти, злости, агрессии к кому-либо, чему-либо.

2

Александр Блок, цикл стихотворений "Пляски смерти", 1915 г.

3

"Голова" самогона – часть самогона, которая интенсивно выходит в начале процесса перегонки при температурах ниже температуры кипения этилового спирта, представляет собой токсичную смесь из метанола, эфира, ацетона и прочих вредных химических веществ.

4

IP-адрес (от англ. Internet Protocol) – уникальный числовой идентификатор устройства в компьютерной сети.