Игрушки создателя 3

Давай, система, удиви меня в очередной раз своей заботой. Пора бы мне уже и от различных ядов иммунитет заполучить. Ну логично же. Молния сделала из меня живой аккумулятор, кокон вот сейчас вовсю действует. Я даже пару раз специально подставил голову под несущийся навстречу ствол, но за заявленные тридцать сантиметров невидимая сила моментально убирала препятствие с моей дороги, что сопровождалось треском ломающегося дерева и шума падающих на землю веток. Просто таран какой-то.

Наверное способности Лободрота точно передались, потому что впереди уже вовсю ощущался простор, запахло свободой и свежестью, а грудь просто распёрло от восторга и ликованья.

Вот так, веселясь и ликуя, минуты через полторы я выскочил наконец из зарослей и…

Лишь узенькая полоска земли отделяла меня от края высоченного обрыва, отвесно спускающегося глиняными разломами, поросшими скудной растительностью, к широкой реке, неспешно несущей свои воды в горизонт.

Я успел заметить и красоты местной природы, высокохудожественно расписанные встающим, рассветным солнцем, и пару рыбаков на лодочке метрах в двадцати от берега, удивлённо разинувших рты.

Но прекрасное мгновение так и осталось всего лишь мгновением, поскольку проорав короткое:"А-а-а-а!", прилежно помахав руками, словно дятел крылышками, я всей своей тушей внёс некое разнообразие в мирную речную гладь. То есть с грохотом и миллионом брызг, двухметровым бревном херакнулся об воду.

Боли от удара, как, собственно, и самого удара о речную поверхность, не было. Кокон исправно продолжал выполнять свою функцию, но… Интересно, Александр умел плавать? Что за вопрос? Конечно умел. А вот я – нет, от слова совсем. И вообще с детства воды боялся, особенно после тех наводнений, что начали затапливать прибрежные территории и упоминании в сети о миллионах жертв этих природных катаклизмов.

Сколько человек может прожить без воздуха? Широко открыв глаза и рот, я шёл ко дну и больше не поражался красотам, хотя посмотреть было на что. Рыбы сновали вокруг целыми стаями и я в который раз подивился тому, насколько чистая здесь, на Земле вода. Даже в реке состав её не был губителен для фауны и флоры. Зелёные водоросли и прочая растительность мягко колыхались в угоду течению. Просто поразительно…

На этом моё познание подводного мира закончилось, поскольку познавать стало уже нечем.

"Внимание.

Экстренное отключение сознания. Активация защитного протокола. Класс опасности – ниже среднего. До восстановления коммуникативных функций – 60:00; 59:59…"

Неожиданно. Готовился защиту от отравления получить, а тут такая новая хрень приключилась. Что там моя система опять придумает? Упаси господи, лишь бы не жабры! Может получиться так, что я потом вообще на поверхность вылезти не смогу, придётся заново протокол запускать, ибо атмосферный воздух для рыб – чистый яд. Тьфу, о чём я тут думаю? Какие жабры у человека?

"Внимание.

В соответствии с протоколом противодействия внешнему влиянию, создан воздушный карман, позволяющий находиться под водой до одного часа при условии сохранения текущего уровня развития. Производится тонкая подстройка имеющихся энергопотоков аватара, соединение их и нового свойства в единую систему. С повышением, либо понижением уровня, время действия воздушного кармана повышается, либо понижается. Полная активация системы произойдёт после восстановления коммуникативных функций. В данный момент система частично активирована для поддержания минимально необходимых жизненных критериев".

Ну слава Создателю, хоть не жабры, а то от этой долбаной игры, ничего, кроме подлянок, я уже и ждать перестал.

"Внимание.

Экстренное отключение сознания.

Поправка. Сознание отключено.

В соответствии с протоколом противодействия внешнему влиянию, создана ситема нейтрализации токсинов широкого спектра действия. Степень угрозы – средняя. Производится тонкая подстройка…"

Дальше я уже не читал. Это как это? Молния, взрыв и утопление – класс опасности ниже среднего, а отравление грибами оказывается поопаснее будет. Чего же я нажрал там в лесу? А ведь даже вкусно было. Временами. Надо как следует ознакомиться с земной флорой, а особенно с грибным царством, иначе в конце концов, моя коса найдёт на такой камень, с которым ни одна камнедробилка не справится. А система просто задолбается меня вытаскивать отовсюду и от безысходности покончит свою жизнь самоубийством, заодно пригрохав и меня.

Ладно, у меня есть почти час времени, чтобы попытаться решить хоть сколько-то насущных проблем. С чего начать? Да вот хотя бы с Петюни. Нет никакого желания отвечать на его тупые вопросы в стиле: "Ты кто такой?", да "Кто я такой?".

Ложная память штука тонкая, да и уже имеющиеся навыки корректировать нужно предельно аккуратно, поскольку как бы потом вновь приобретённые способности не вступили в существенный диссонанс с глубинными настройками. А то может получиться, к примеру, что забывший своё мясницкое прошлое, новоявленный художник, сдвинувшись по фазе, примется выписывать кровавые картины прямо у кого-нибудь на голой спине.

Лиха беда начало. В моём случае имеется некоторое преимущество, так как Петюня, хочешь ты того, или нет, будет постоянно крутиться у меня перед глазами, поэтому, по мере его становления, как новой личности, можно будет разного рода несоответствия вовремя подкорректировать. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Мысленно собравшись, я приступил к исполнению своего зловещего плана. В итоге сорокаминутных раздумий, путём тыканья пальцем в различные варианты, предлагаемые мне системой, у меня получилось следующее:

"Пупков Пётр Алексеевич, человек, 25 лет; пол мужской; специальность – временно безработный, неопределившийся; интеллект 75, вредные привычки отсутствуют; стиль поведения и коммуникации – доброжелательный, миролюбивый, чувственный; предпочтения – поэзия, рыбная ловля, очень любит попугаев-какаду; статус – неактивен по запросу оператора".

Это, что называется, база. В дополнение я сделал Петюню своим племянником – сыном умершей при родах сестры, закачал гору разного рода информации, что и определило увеличение интеллекта. Ну в самом деле, невозможно же постоянно с дебилом разговаривать. Со специальностью решил не торопиться, надо же парню дать хоть какое-то подобие свободы выбора. Пусть сам решает, кем хочет стать.

Избавив, наконец, своего подопечного от вредных привычек, я решил направить его кипучую энергию в мирное русло. Поэзия и рыбалка – что может быть безобиднее? Ну а любовь к какаду – это чисто пожелание от себя лично. Не самому же мне с только что оперившимся Гилтри возиться. Пускай Петюня хоть в этом пользу приносит, раз больше ни на что не годен. По крайней мере, пока.

А в остальном получалось, что парень сирота, на полном моём обеспечении. С дарственными документами старика Гридоебова мы потом разберёмся. Я специально добавил пункт о добровольной передаче всех прав на собственность, так что в успехе сего мероприятия у меня не было никаких сомнений.

Итак, подведя заключительный итог, ещё раз окинув всё придирчивым взглядом, я сформировал новую папку, перенёс туда программу и принялся дожидаться окончания заявленного часа.

Кстати, я совсем забыл о том, что моё стремительное падение на дно водоёма произошло, так сказать, при нежелательных свидетелях. Вот какого лешего этих рыбачков привела судьба именно под этот утёс и именно в этот момент? Неужели места на реке не хватает? Или здесь рыба особенная водится? Что-то я такой не заметил, когда пускал пузыри и угасающим взором любовался подводными красотами.

В любом случае, если эти двое вдруг не бросились мне на выручку, не вытащили на сушу моё бездыханное тело, а просто решили, что им померещилось, то моё внезапное появление после часового отсутствия на поверхности, может быть ими истолковано, скажем… несколько неоднозначно.

Лучше бы они свалили по-тихому отсюда подальше, а то я уже замучился кому ни попадя память корректировать. Если так и дальше пойдёт, то я вообще плюну на всё это и пусть себе ползают слухи непонятно о ком, который вытворяет неизвестно что. После всех тех плюшек, которыми обзавёлся мой аватар, вред себе смогу причинить теперь только я сам собственной персоной. Да и то лишь в том случае, если окончательно потеряю веру во всё доброе, справедливое и вечное. Надеюсь, до этого не дойдёт.

А может и правда перестать прятаться? Начать жить на полную катушку, по крайней мере попробовать.

Я мысленно ухмыльнулся и, когда до окончания обратного отсчёта оставалось всего несколько секунд, решил про себя. А что? Пусть будет новый эксперимент. Заодно проверим, насколько быстро и с какими подробностями расходятся здесь небылицы и как народ на них реагирует.

Случай с двухголовым Лободротом непреднамеренно помог мне осознать кое-какие нюансы местного менталитета, а именно – даже самая лютая дичь сможет найти здесь своё разумное объяснение. Ну а если уж вдруг не сможет, то люди запросто спишут это на происки неизвестных науке сил, или же отыщется всеведающий умник, который обязательно видел подобное по телевизору, а остальные, покивав утвердительно башкой, во всём с ним согласятся. Да ещё и деталей добавят.

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что с ног до головы опутан ячеистой сетью и всё ещё нахожусь под водой. Сколько там мне система отмерила? Час? А потом захлебнусь что ли?

Я принялся дёргаться, ибо почувствовал, что дышать нечем, а до новой активации воздушного кармана снова потекли уже ставшие традицией двадцать минут времени.

Сильный рывок заставил меня оцепенеть от ужаса. Затем я почувствовал, что сеть, влекомая чьей-то властной силой, принялась тащить моё тело по песчаному дну, поднимая столбы мутной взвеси и распугивая мелкую рыбёшку, с тупым любопытством разглядывающую сие странное деяние. Рыба же покрупнее, выпучив глазищи, тащилась вслед за мной, копошилась за пазухой и судя по всему, находилась точно в таком же плену, что и я.

Так это браконьеры! Это про них Петюня рассказывал. Ну, про тех самых, что местного алкаша за оборотня приняли и пристрелили со страха на всякий случай. Так что же получается? Меня сейчас тоже убивать начнут? Может сразу мёртвым притвориться? Да, так, наверное, лучше будет. Чёрт, знаю ведь, что убить меня не смогут, но почему так стрёмно-то стало?

– Сом, походу, попался! – проорал радостный голос. – Или стерляди куча! Ну всё, кабздец тебе, Парамонов, доигрался наконец.

Это были первые слова, которые я услышал, вынырнув на воздух, старательно не дыша и лишь слегка расширив щёлочки век, чтобы хоть что-то увидеть. Нельзя же вообще вслепую играть.

Узкая, не больше метра шириной, песчаная поверхность берега упиралась в ту самую отвесную стену утёса, высоченной громадиной нависающую прямо над головой. Браконьерская лодка качалась на волнах, носом пришпиленная к невысокому колышку, сами злоумышленники угрюмо тёрлись на бережке, а рядом доминировал средних размеров катерок с надписью через весь борт, оглашающей, что это вам не хухры-мухры, а самая, что ни на есть инспекция рыбоохраны.

Собственно, главному представителю инспекции и принадлежал радостный голос, возвестивший конец игры для некоего Парамонова. Я даже слегка позавидовал этому незнакомому мне человеку. Моей игре конца и края не видно, а тут дядька уже до финала добрался.

Тряся жирными щеками, упакованный в форменную одежду, схожую с той, в какую был наряжен участковый Степан Георгиевич, инспектор тряс кулаком прямо перед носом невзрачного мужичишки, злобно зыркающего исподлобья. Рядом с последним переминался с ноги на ногу паренёк Петюниного возраста, который во все глаза смотрел на меня и дёргал мужичка за рукав.

– Вот глядите, господин помощник мэра! – обратился щекастый к своему спутнику, слишком лощёному для обычного служителя закона. – Вот с кем приходится работать. Одно ворьё кругом, народное добро тащут и тащут. Тащут и тащут. Скоро таскать уже нечего будет.

– Да не мои это сети! – завопил мужичок, – Сколько раз повторять?

– Все так говорят.

– Новосельцев, давайте уже заканчивать, – поёжился спутник инспектора. – У меня специальное питание строго по часам. Тем более, что здесь и так всё понятно.

– Слушаюсь, господин помощник мэра! Сейчас быстренько протокольчик состряпаем, злодеев накажем, галочку поставим и со спокойной душой на обед.

– Вам бы только галочку поставить, – попытался оправдаться незадачливый браконьер Парамонов. – А мы ни в чём не виноваты. Да чего ты меня всё дёргаешь, сынок?

– Батя! Батя! – наконец разродился тот и тыча пальцем в мою сторону, добил своего родителя: – Наши сети притащили мертвеца!

– Ага! – вновь обрадовался инспектор. – Я же говорил, что твои, сразу бы признался, глядишь и наказание было бы помягче. Правильно я говорю, господин помощник мэра?

– Да уж, – веско ответил тот, пригладил и без того прилизанные волосы и расправил ярко-красный спасательный жилет. – Совсем распоясались эти вредители. Виталий Арнольдович так и говорил на последнем заседании.

– А когда он из-за границы прилетит? – подобострастно спросил инспектор. – Месяц уже отдыхает.

– Когда деньги кончатся, – хохотнул помощник.

– То есть… никогда, что ли?

И оба тут же заржали, но мгновенно осеклись, когда узрели мои торчащие из вороха сетей ноги, а затем и остальные части тела.

– Это что такое? – заверещал прилизанный и, неосторожно отшатнувшись, чуть не вывалился за борт.

– Трупешник! – выдохнул инспектор и вперил подозрительный взор в съёжившийся на берегу дуэт злоумышленников.

– Это не мы! – выкрикнул тут же мужичок и отпихнул от себя сынулю. – Ну и мудак ты, Вова! Вот хрен тебе, а не мотоцикл! Не умеешь язык за зубами держать, ходи пешком.

– А кто, если не вы? – спросил щекастый и, сняв фуражку, протёр голову неведомо откуда взявшимся платочком.

Его ощутимо затрясло, видимо не каждый день мертвецов встречал. Понимаю.

Помощник мэра в это время пытался удержаться на ногах и, вцепившись руками в край борта, задом елозил в поисках подходящего места для сидения. В конце концов он просто опустился на палубу и теперь видна была лишь его маленькая головка с охреневшими от испуга глазами.

– Он сам спрыгнул, – заявил новоявленный пешеход Вова. – Мы его второй раз в жизни видим.

– Да? А когда в первый раз видали?

– Где-то с час назад.

– И при каких обстоятельствах?

– Какие такие обстоятельства? В воду он упал и утоп тут же. Вот с обрыва прям и навернулся.

– И не позвонили? Не сообщили? А может вы его и утопили вообще? Сетями запутали и концы в водку… воду?

– Да не наши это сети, – завёл старший Парамонов старую песню. – Сидели, ловили на удочки, а этот прямо с неба свалился. Может он самоубиться захотел, нам что теперь – рыбалку бросать?

– И сети! – ввернул вновь инспектор. – Надо ментов вызывать, там разберуться с вами, а мне и этого хватит, правонарушение налицо. Правильно я говорю, господин помощник мэра?

– Естественно! Давайте уже поскорее, Новосельцев!

– Батя! Батя! – вновь всполошился Вова и я понял, что ещё чуть-чуть и меня рассекретят.

"Внимание.

В соответствии с протоколом о противодействии внешнему влиянию, требуется немедленная очистка организма объекта от токсинов.

До начала процедуры самоочищения 00:15; 00:14…"

Всё, приплыли. Хочешь, не хочешь, а система спрашивать меня точно не станет. Типа, может подождём ещё? Позже очистимся? Я бы подождал, конечно, но…

– Вон ещё один летит! – заорал Вова, указывая пальцем в небо. – Это сектанты, наверное, я про них передачу видел.

Сзади, примерно в том же месте, где я своим туловищем потревожил покой речной глади, раздался тяжёлый шлепок по воде и меня окатило новой порцией брызг. Впрочем, не только меня одного, поскольку прилизанный с щекастым тут же принялись фыркать, вытирать влагу с лиц и отряхивать одежду.

– Что здесь происходит? – заорал уже дурниной прилизанный, когда чуть проморгался и откашлялся. – Массовое самоубийство? Новосельцев! Я на такое не подписывался! Бросайте всё тут нахер и погнали отсюда поскорее!

Досталось ему нехило. Сразу видно родственную кабинетную душонку, не привыкшую к полевой работе. Да уж, дружок, это тебе не с папочкой по властным коридорам бегать, считать циферки, да прикидывать, сколько можно выкроить для себя лично, чтобы и сытым быть и, желательно, свободным как можно дольше. Здесь, в реальном мире с тобой ещё и не такое произойдёт.

Инспектор, судя по его ошарашенному виду, также не был готов к различного рода препятствиям на пути исполнения своих должностных обязанностей. Предполагая всего лишь выслужиться перед представителем властного хозяина, выгуляв того по вполне себе безопасному маршруту, он никак не мог ожидать осложнений и теперь откровенно напрягал голову – что же теперь делать? Прилизанный хорёк явно останется недоволен их прогулкой, а это уже чревато последствиями.

Но кто же этот второй? Я орал во всё горло, когда падал, а тот просто брякнулся камнем, не издав ни звука, словно действительно специально спрыгнул. Но кто и зачем?

"Внимание.

Производится очистка организма…"

Ну всё, началось. Я почувствовал, как к горлу подкатил плотный комок и попытался резко подняться, да не тут-то было – сети, опутавшие меня с головы до пяток, сковывали движения, поэтому пробуждение моё было неловким и безобразным одновременно.

– У– у…блль..юэээ! – прорычал я освобождаясь от бремени. – Га-а-а!

Окончательно поднявшись, я шатался, словно бухой Петюня и, размахивая руками, старательно удерживал равновесие. Упасть заново – значит тяжело и нудно подниматься снова, а мне очень не хотелось опять валяться в грязи и собственной рвоте.

Инстинктивно я шатнулся в сторону катера и чуть не оглох от пронзительного визга господина помощника мэра, который, неожиданно резво подскочил, громко перданув, с разбега сиганул за борт и, со всей дури лупя руками по воде, принялся изображать заплыв в сторону противоположного берега.

– Вилкин дет! – проорал Вова и, делая всё в точности до наоборот, срываясь и скользя ногами по глине, довольно быстро начал взбираться по отвесной стене.

"Хадяший мэртвэс", – услужливо, но несколько коряво перевёл мне эту галиматью внутренний толмач с некоего островного наречия местного языка.

Так я и думал. Местное население всё же не настолько развито, как наше. У них в ходу ещё предрассудки по поводу сверхъестественного происхождения непонятных вещей. Хотя, чего греха таить, окажись я на месте любого из присутствующих, не будучи поставленным в курс о реальном положении дел, сам мог бы впопыхах наваять себе в мозгах что угодно, вплоть до наступления конца света и прочих критических дней.

– Сынок! Не бросай! – тем временем только и успел вскрикнуть старший Парамонов и без чувств рухнул прямо в свою лодку.

– Андрей Мамаевич! – заорал инспектор, трясясь уже всем своим жирным телом. – Куда же вы? Вы же плавать не умеете!

При этом он с ужасом смотрел на мои кривляния, не прекращающийся рык, судорожно дёргал за ствол карабина, застрявшего в конструкциях катера и никак не поддающегося на жалкие потуги Новосельцева спасти свою жизнь.

– Надо в голову стрелять! Так надёжнее будет! – только и повторял он, в панике глядя то на меня, то на бултыхающегося на одном месте помощника мэра. Спасательный жилет не давал тому пойти ко дну, несмотря на все его старания. – А ещё лучше бежать! Хер с ним, с этим придурком, своя жизнь дороже.

Наконец приняв верное решение, инспектор облегчённо вздохнул, отпустил непокорный карабин и тяжело потрусил по песочку подальше от страшного места. Я сверился с картой и прикинул, что в таком темпе он доберётся до ближайшего населённого пункта всего за пару дней.

– Помогите! – раздался новый визг прилизанного и я, закончив наконец процедуру самоочистки, оглянулся на его душераздирающий призыв.

Ярко красный жилет жалостно болтался на волнах. Андрей Мамаевич, видимо, выбился из сил настолько, что больше не лупил руками по воде, а обречённо застыл, поддавшись обмороку. Над ним возвышался огромный Лободрот, бережно держащий за уши отчаянно лягающегося, словно конь, зайца.

– Александр, Саша, это ты? – спросил он меня с неуверенностью в голосе.

– А кто же ещё?

Я тяжело дышал, но уже начал чувствовать большое облегчение. Чёрт бы побрал эти грибы. Да и ягоды тоже.

– А почему в маскировке? – не унимался любопытный везила.

– А, это?

Сделав пару шагов, я выбрался на относительно сухой участок берега и начал остервенело срывать с себя рыболовные сети.Одновременно с этим с интересом косился на эпическое восхождение младшего Парамонова, который преодолел уже половину своего трудного пути. Дальше видимо наконец-то включился мозг и паренёк застыл на перепутье. Наверное созрел для предварительных выводов о своём позорном поведении. Ну а что? Смалодушничал пацан, отца и лодку бросил, в штаны навалил и бежать.

– Не заберётся, – услышал я позади голос подошедшего Лободрота. – Сил не хватит. И подготовки специальной. Я вообще не понимаю, как он так высоко залез?

– А вдруг? – возразил я, обернувшись. – Кстати, ты где этого козла поймал?

– Это заяц.

– Не факт. И всё-таки?

Лободрот смущённо улыбнулся, взглянув наверх, отчего Вова принялся царапать грунт с удвоенной силой, забыв и о родителе и об имуществе, брошенном на произвол судьбы. Мне под ноги посыпался всякий мусор, мелкие камешки и пучки травы, выдранной с корнем.

– Да вот подвернулся по дороге, загонял его кто-то, совсем из сил выбился. Я его и взял.

– Животных любишь? – спросил я. – Похвальное качество.

– Да нет, я мясо не ем, – бесхитростно ответил Лободрот, что привело меня в полное изумление. – Но вдруг сэр Медарон проголодается? Он же теперь вроде как… собака. Ему же, наверное, теперь жареное вредно? Или варёное?

Заяц между тем устал брыкаться и с обречённым видом обвис всей своей тушкой в могучей клешне рептора. Знал бы ты, приятель, какая участь тебя ждёт по прибытии в наш лагерь. Хорошо, что языка не понимаешь. Хотя, я ведь именно из-за тебя здесь оказался. Ну или из-за твоего брата.

Зверюшку стало почему-то жалко, хотя он и представлял из себя некий гастрономический объект. Однако, после грибного и ягодного безумия, аппетит у меня отбило начисто.

– Отпусти его, – попросил я Лободрота.

– Зачем? – удивился тот и чуть сильнее сжал пальцы, словно испугался, что я примусь отнимать его добычу.

– Просто так, это просьба, а не приказ. Вон рыбы набери, Медарону понравится.

В обрывках сети слабо трепыхалось несколько среднего размера рыбёшек и Лободрот, придирчиво осмотрев альтернативу ушастому, вновь расплылся в улыбке.

– Хорошо, Александр. Она, по крайней мере, молчит и не дерётся.

– Вот и славно. Ты как здесь оказался? – спросил я запоздало.

Ведь и в самом деле, со стороны могло сложиться впечатление, что два рыбачка, на минутку отложив свои снасти для перекура, просто мирно беседуют о том, о сём. Причём о делах настолько обыденных, что и обсуждать лень. Да и вокруг ничего особенного не происходит, не считая бесчувственного тела в лодке; бьющегося волнами башкой о борт катера помощника мэра и летящего в воду…

– Спаси… гбль!!!

Вова всё-таки навернулся с верхотуры и стал третьим ныряльщиком за утро. Лишь звук от удара и количество брызг не шло ни в какое сравнение с нашим падением, размерчик не тот. Хорошо ещё не на землю грохнулся, а то мог бы и не выжить.

Но нет, повезло, а с плаваньем у него оказалось всё гораздо лучше, чем с альпинизмом, поскольку, резво забултыхав всеми конечностями, парнишка начал быстро удаляться от берега. Вот это я понимаю – настоящий герой. Обманув всех, проявив волю и невероятную смекалку, сумел вырваться из плотного кольца зомбаков и скрылся вдали. Правда батю бросил, но так ведь должен же кто-то отход прикрывать? У него ведь вся жизнь впереди, а батяня, как ни крути, своё уже пожил. Да ещё и мотоцикл отказался покупать.

– Хороший темп, – похвалил его Лободрот, приложив руку ко лбу, загораживая глаза от солнца. – Навскидку, минуты за три до того берега доплывёт.

– Хрен с ним, – снова отвлёкся я. – Ты как здесь оказался?

– Так Света послала тебя искать. Мы когда к лагерю вышли, смотрим – тебя нет нигде. Петюня спал, как убитый, а сэр Медарон с Мудилой громко ругались. То есть, попугай ругался, а шеф только брехал по-собачьи, словно сказать что-то хотел. Только я не разобрал ни слова.

Ещё бы ты разобрал. Ключа киберианцев теперь только или Идея поймёт, или я, если смогу прочитать его мысли.

– Значит способности к розыску у тебя сохранились, – констатировал я. – Если ты уж меня так быстро отыскать сумел.

– А зачем мне способности? – удивился Лободрот. – После тебя такая просека осталась, что и слепой дорогу найдёт, не заблудится. Света так разволновалась, говорит, сходи, посмотри, куда ты запропастился. Я и пошёл. А вот обрыв не заметил.