Лёха Гимнастёркин. Поэма в стихах. Часть первая

Гарри Добрый

Лёха Гимнастёркин. Поэма в стихах. Часть первая

Глава первая

Знакомство с главным героем

Здравствуйте, я Лёха, Лёха Гимнастёркин,

Летом я в квартире затевал ремонт.

Я учился плохо – изредка четвёрки,

Столько лет жил в мире, а попал на фронт.

В школе я был трусом, дрался крайне редко,

Зойку1 до вокзала вёл через кусты.

Пробовал со вкусом целовать соседку

Так она сказала: «Ну и трус же ты»!

А на фронте быстро заработал орден.

Как сказал наш ротный: «Дали «Мужика»2,

Будем бить фашиста, путь ещё не пройден».

И мы с Пашкой3 чисто взяли «языка».

Пленный отзывался нам на имя Кшиштоф

Пан капрал Межляшек (вот же твою мать).

Сам нам и признался, поддержал фашистов,

На сафари ехал – русских погонять.

Время раны вскрыло, больно Украине,

Рвутся вновь снаряды, хутора горят.

Если просят в рыло – по зубам скотине:

Поднимай отряды! Подноси снаряд!

Подожду с ремонтом, есть дела важнее

Змею вырвать жало, должное воздать.

Место встречи с фронтом – Харьков, чуть южнее.

Зойка поддержала, обещала ждать.

Медсестра-дурёха, что сидит в каптёрке,

Всех бойцов, на счастье, крестит, а пока,

С уваженьем – Лёха, Лёха Гимнастёркин

С гордостью носящий орден «Мужика».

Конец первой главы. Продолжение следует.

Глава вторая

Почему Лёха Гимнастёркин поехал на фронт

Я родился под Донецком4

В тихом южном городке.

И на утреннике детском

В бывшем садике советском

Первый раз спел о войне.

Пел про то, как дядя в танке

Перепахивал поля;

И летящие болванки

Расщепляли тополя.

А когда про самолёты…

Зал слезу едва сдержал.

Как советские пилоты

Возвращаются с работы,

Про паденья и про взлёты,

И про всё, чего не знал.

Песнь поётся – сердце рвётся,

Заставляет взрослых встать.

Я не думал, что придётся

На себе всё испытать.

Выпускные отгремели

И, я смею доложить

Не прошло и три недели –

Пацаны пошли служить.

Я, конечно, хуже, что ли?

Хоть и трус, и не женат

Подключил всю силу воли,

Вспомнил, клялся в комсомоле,

Трижды плюнув на мозоли

Прибыл я в военкомат.5

Вот бы мне служить в Нью-Йорке6

Там живёт один мой друг.

Вызывают: «Гимнастёркин?

Северный полярный круг».

Только вышли на задворки

Прапорщик, сдержав смешок:

«Это ты тут Гимнастёркин?»

И суёт мне вещмешок.

«Форма – вот снабдили ей,

Воротник пришьёшь;

Ты с такой фамилией

Здесь не пропадёшь!

Был герой Василий Тёркин,

Есть Шестёркин в НХЛ,

Ну а ты, брат, – Гимнастёркин

Быть героем – твой удел.

Вот поборем пандемию,

Будем земли возвращать.

Выпадет тебе Россию

Вновь от мрази очищать».

Служба пролетела быстро -

Мне не привыкать к труду.

Обучился на радиста.

Только холодно и мглисто

(Просто рай для пессимиста)

Десять месяцев в году.

Но, пока бушует вишня

И подсолнухов стена

Там, на Западе, не слышно

Из болота нечисть вышла,

Разбросала семена.

Кто-то скажет: «Век мне воли…

Мне на нечисть наплевать,

Семена засохнут в поле

Если их не поливать».

Потекли тотчас помои;

Русь облили до пупа:

«Партизаны – марамои,

Никакой не знаем Зои7…

Настоящие герои -

Те, кто был в ОУН УПА»8.

Всем известно, что славяне

Не умеют воевать.

Им бы только после бани

Развалится на диване

Про героев поля брани

Небылицы сочинять.

Бой под Прохоровкой – мелочь,

Крепость Брестская – враньё;

Что с того, что очумело

Жрало трупы вороньё?

Нет сомненья ни на йоту,

Русские сошли с ума.

Немцы Омск и Томск с налёта

Взяли, если б не зима.

Окружения, планы, стрелки,

Направления атак –

Это Сталина хотелки,

В жизни было всё не так.

Немцев победили Янки!

А случилось всё по пьянке:

С проститутками на танке

Зацепились за мысок.

Ну, а Роммель9, тот с наскока

Оккупировал Марокко

Засекреченным глубоко

Через дюны и песок

Был решающий бросок.

А на Эльбе была встреча

Победителей и тех,

Кто ничем не обеспечил

Исторический успех.»

Я наелся этим бредом,

Слыша визг и дикий вой.

У меня же дядька с дедом

Все погибли под Москвой.

Были письма дяди Коли,

Он полуторку водил.

А ещё, учили в школе,

Что народ наш победил.

Не дано им знать предмета.

Штатам все «под козырёк».

Под угрозой вновь планета,

Атмосфера перегрета

Потому, что правда эта

Словно кость им поперёк…

Ну и Западу неймётся,

До чего же ведь дошло:

Говорят, что обойдётся,

Если ядерной придётся…

Вот как нынче подаётся.

Да, и это – не смешно.

Издаются фолианты

Чтобы правду извратить:

Мол, мы сами оккупанты

Всех хотим поработить.

И пока на мир вещают

Рупора, сто небылиц.

NATO нагло размещает

Своё войско вдоль границ.

Лёха встал, на кухне тихо,

Чай остыл, сел, закурил;

Чёрт, в мозгах неразбериха,

Не к добру эта шумиха,

Кто же встанет против Лиха

От Балтийска до Курил?

Я насилья не приемлю,

И не надо нас дразнить.

Что ж мы, право, свою землю

Не сумеем защитить?

Били немца, били шведа,

Надо – взяли бы Ла-Манш.

За отцов наших, за дедов

Мы готовы на реванш.

А героям – всем зачтётся,

Надо – будем воевать.

Прав был прапор, вновь придётся

Гимнастёрку надевать!

Конец второй главы. Продолжение следует.

Глава третья

Как Лёха Гимнастёркин проходил боевое слаживание

Я – сложившийся мужчина

И баталий не боюсь.

Если я решенье принял –

От него не отступлюсь.

Победили пандемию.

И сейчас кто кроме нас

Вновь пойдёт спасать Россию?

Кто служил и встал в запас,

Тот, кто выполнит приказ.

На скамье, под тенью сада

Батя папироску мял.

Я ему сказал: «Так надо,

Слышишь, в поле канонада?

Ты пойми, не за наградой…»

Он в ответ меня обнял.

Мама вышла на крылечко,

Птичка села на плетень.

«В храм пойду, поставлю свечку,

На-ко, крестик вот надень.

Дай обнять ещё разочек,

Как бы нам не опоздать.

Мы зимой тебя, сыночек,

Будем с батей в отпуск ждать».

Провожали всем посёлком,

Как всегда, гремел оркестр.

Разобравшись по пятёркам,

Мной пополнили реестр.

Всё, родня простилась с сыном,

В общем, как и в прошлый раз.

«Добровольцы – по машинам!»

И я прыгнул в свой Камаз.

Полигоны, полигоны,

Гарнизоны, танкодромы.

Министерство Обороны

Довело до нас приказ:

«Во взводах, отрядах, ротах

Избегать в бою «двухсотых»,

Для атаки есть пехота.

Вы, радисты – не спецназ».

«Но, зато в жару и холод

Вы должны тянуть свой провод,

Ну, а это, братья, повод

Засветиться в ПНВ10.

Враг не спит, он атакует,

Ну, а там – кто не рискует…

Вас, конечно подстрахуют» -

Обещал инструктор мне.

«Смелость, слаженность, сноровка –

Вот, что главное в бою.

И, конечно, маскировка

Чтобы жизнь спасти свою».

Кто – то скажет: «Во, загнули!

Прекратите гнать волну.

Провода бойцы тянули

В Позапрошлую войну.

Вон, с Плесецка запустили

Десять спутников. Зачем?»

Что б они не допустили

В телевизоре проблем?

Землю сетью окружили.

Где чужой, и где тут свой?

До чего же мы дожили,

Всюду слежка за тобой.

Спутник видит словно кошка,

Слышит, сволочь, словно зверь.

Заберётся к вам в окошко,

Если вдруг закрыта дверь.

И у каждого под носом

Сверхсекретное найдёт.

Холодильник с пылесосом

В крепкий сон переведёт.

Ну, а если отдыхаешь

В соцсетях на берегу…

То, считай, что поставляешь

Информацию врагу.»

А радист наш кипятится

С позывным простым «Дамбит»:

«Старый способ пригодится,

Если спутник будет сбит.

Вот простой двужильный провод,

Медь залужена с концов,

Это связь и это – повод

Вспомнить подвиги бойцов.

Мой инструктор крайне жёсткий.

Он ломает пальцем доски.

Крикнул: «Выплюнуть всем соски»,

Сигарету раздавя.

«Город вновь штурмуют мрази».

Ну, и я в противогазе

Снова ползаю по грязи,

Маскируясь под червя.

Пробежать, гранату кинуть,

Упреждение дать стрелкам,

Чтобы слаженность достигнуть,

Я сложился пополам.

Я на срочной за два года

Помню, столько не стрелял.

Хорошо ещё погода,

Да и нюх не потерял.

А инструктор «кости гложет»,

Уши вянут от сирен.

«Это Вам в бою поможет

Выжить и не сдаться в

Да, ученье было жёстким.

Даже по ночам кричал.

Не ломал, конечно, доски,

Но мышцу я подкачал.

Мы приехали с гражданки,

Где костры от шашлыков.

Кто с заводов, кто с нефтянки,

Даже менеджеры в банке

Накатавшись в волю в танке

Превратились в мужиков.

Для того, что б дети в шортах

С папой, с мамой наравне

Отдыхали на курортах

И не знали о войне.

Чтобы жизнь текла в столицах,

И встречали Новый Год.

Чтобы улыбались лица

Нам придётся потрудится,

Огрызнуться, навалиться

И отбить наш Химзавод.

Артиллерия разбудит

Превратив опорник в Ад.

Будет штурм и «Вагнер» будет,

Будет Сила и Ахмат.

А пока на полигоне

Воцарилась суета:

Краба11 взяли в «серой зоне»12,

Разобрали до болта.

Вдруг команда: беспилотник!

Тренируйся, не ленись.

«…Кондор, Кондор, я – Охотник,

К вам две «птички»13 прорвались.

Дрон стрекочет, как кузнечик.

Старожилы говорят:

«Первый – сто пудов разведчик,

А второй несёт заряд».

Нет ключей – возьмём отмычку:

«Ах, вы сучье вороньё!»

Есть у нас на эту птичку

Очень хитрое ружьё.

Взял, навёл, нажал на кнопку,

Выбрав радиоканал.

Дрон уткнулся, будто в сопку,

Покачнулся и упал.

В тот же день приказ по части:

Со взрывчаткой – мне в зачёт.

Будет расчленён на части

Злой, коварный Angry Bird.

Пролетели дни, недели,

Сам себя я превзошёл.

Призывался – то в апреле,

А как будто год прошёл.

К сентябрю сплотили роту,

От былого – след простыл.

И в ближайшую субботу

План таков: покинуть тыл.

Всё, конец эксперименту.

Тут инструктор даже встал:

«Послезавтра все «за ленту»14

Вот и наш черёд настал.

Всех обнял, пожал нам руки.

«Вам там будет не до скуки.

Помните про наши трюки,

Ну, а ты, брат Алексей,

Постарайся не согнуться

И живым домой вернуться,

А фашистам отольются

Слёзы тысяч матерей».

Конец третьей главы. Продолжение следует.

Глава четвёртая

Как Лёха Гимнастёркин лопатой сбил дрон

Выезжали поздно ночью.

В двух колоннах сто машин.

Кроме нас в них, между прочим,

Продовольствие, бензин.

Грузят в ЗИЛ медикаменты,

В этой порох, в той – конвой,

Кой какие инструменты.

Жить – то на передовой.

Вот отдельно цинки с лентой,

Письма – целый килограмм.

Карты, книги, документы

И заветные сто грамм.

Печки, если вдруг морозы

Жизнь в землянке усложнят.

И, конечно, бензовозы

Танки тоже пить хотят.

Генератор, бензопилы

Лампы, свечки, даже газ.

Загрузились мы не хило,

В общем, всё было у нас.

Можно ехать город строить,

Мирным воздухом дышать,

Целины кусок освоить,

Строить, а не разрушать.

Где – то Шилка15 застучала

И накрыла цель огнём.

Мы отстроим, но сначала

В пух и прах всё разнесём.

Так под утро думал Лёха,

Кузов жалобно скрипел.

Жив и сыт, в кармане трёха16.

Потихоньку суматоха

Улеглась – уже не плохо,

Сзади кто – то тихо пел.

Сам – то Лёха не сошёлся

С Музой на крылечке.

По ушам медведь прошёлся

По дороге к речке.

«Так и не сумел постичь я,

Как рождается триоль17.

Да и в нотах нет различья –

Мне, что Си, что Си бемоль.

К Музам с детства отвращение

У меня сидит внутри.

Потому и сочиненья

Я всегда писал на три.

Ты поёшь? Ну, что ж, чудесно!

Для меня же просто жуть.

Вот морзянка – это песня

Для того, кто жмёт на ключ.»

Вспомни детский сад, ведь ты же

Пеньем всех до слёз довёл.

Ну, а тех, кто были ближе

Доктор под руки увёл.

«Слёзы те были от смеха,

Я был мал, прошу простить.

А за ленточку приехал,

Чтоб помочь достичь успеха,

За погибшего морпеха

И за друга отомстить.

Мы на месте – Разгружаться!

Далее пойдём пешком.

Группами не собираться

Край тропы отбит флажком.

Командир, покрытый пылью

Только что с передовой:

«Кто «Охотник»? Ты – фамилия

Гимнастёркин!

Боже ж мой!

Ротный даже улыбнулся,

Пот рукой смахнул с лица:

«Словно Тёркин к нам вернулся,

Помнишь Васю – храбреца?

Я – комроты, рад знакомству

Позывной простой – «Байкал».

К жизни новой без удобства

(Унитаз в окопе – жлобство)

Так решило руководство,

Я недолго привыкал.

В остальном наш быт налажен

Кухня, баня даже есть.»

Ничего, ведь я же слажен

Да и возраст двадцать шесть.

«Даже стереосистема,

Две колонки на гвозде

Есть у нас, но вот проблема –

Выход в поле по нужде.

Боязливость с непривычки,

Может вас застать врасплох.

Сел под куст и тут же птичка,

В животе – переполох.

Дрон то ладно, хуже если

ДРГ18 до нас дойдут.

Сядешь, словно дома в кресле,

Без штанов и уведут.»

Ротный Лёху утешает:

«Будет с кем всё обсудить.

Это нам не помешает

Наступать и победить.

Вот два ящика тушёнки,

Триста метров и привал.

Правильно, держись зелёнки,

Сразу видно – воевал.

Кто ты в прошлом – безразлично,

Это надо понимать.

Ты – «Охотник»19, значит дичью

Можешь всех укропов звать».

Пробираемся кустами,

Впереди идёт «Байкал».

Вдруг у нас над головами

Вражий дрон застрекотал.

Опустился ниже веток,

Будто хочет, сука, сесть.

«Да ведь ты, паршивец, этак

Нас заложишь всех, как есть.

Ах ты, сволочь, гад пернатый,

Думаешь – десептикон?20»

Алексей в него лопатой,

А затем – в сплошной бекон.

Дрон подёргался сначала,

Пожужжал, затем заглох.

Ну, а камера писала,

Как смеялась и плясала

Группа ротного «Байкала».

Получил дрон по сусалам,

Пискнул жалобно и сдох!

Что засёк нас – это скверно.

Как был сбит – мне не забыть.

Думал падая, наверно,

Этого не может быть.

А за лентой оператор

Глядя в тёмный монитор:

«Это надо же, лопатой,

Oh, my Got, какой позор»!

Нам осталось двести с гаком

Вон, уж видно блиндажи.

Если не пойдём в атаку

До зимы в них будем жить.

Но, надеемся, озвучит

Наш Верховный свой приказ.

Фронт, как тесто в печке, вспучит

И поднимется Донбасс.

Из зелёнки выбираюсь,

Ноги ватные гудят.

Нам навстречу, улыбаясь,

Поднимается отряд.

«Проходи, всем хватит места,

Вот, попейте свежий квас,

Ну, спасибо, наконец – то

Две недели ждали вас.»

По взводам распределили.

За знакомство, под дождём

В блиндаже кваску попили.

За победу – подождём.

Все ребята из запаса:

Есть калмык, и есть грузин.

Вот защитники Донбасса –

И герои, как один!

Но скромны, не многословны

В каждом виден позитив.

И я чувствую, что словно

Дверь открылась в коллектив.

Разомлев от кружки кваса,

Окунулся в полусон.

Не прошло и получаса

Взвод узнал про сбитый дрон.

Построение было даже,

А потом пошёл галдёж:

«Что ж ты, Лёха, не расскажешь?

Ну ты, Лёха, и даёшь»!

Позже, на штабной планёрке

Даже выступил комбат:

«Поздравляю, Гимнастёркин,

И с почином тебя, брат».

Конец четвёртой главы. Продолжение следует.

Глава пятая

Лёха Гимнастёркин, первый бой

Скачет утром лучик света,

Как щенок без поводка.

Тишина перед рассветом

Так хрупка и коротка.

Росы светят перламутром,

Над рекой туман встаёт,

Но на фронте рано утром

Даже птица не поёт

Залп! Проснулся враг, похоже,

На позициях – аврал.

Мы воюем всем, чем можем,

Враг же тем, что подобрал.

Разорвать страну на части,

Жить с протянутой рукой –

Это кредо новой власти

С оттопыренной губой.

Небывалого размаха

Вымогательства плодить.

Нет ни совести, ни страха

Лишь желание – угодить.

Я не сделаю открытий

Тех причин, что привели

К торжеству кровопролитий.

С нашей – логика событий,

С их же, что ни говорите,

Просто – «кляты москали»!

Прилетело два фугаса,

Положили, как в мишень.

Для защитников Донбасса

Начался рабочий день.

Вот и данные разведки:

«Обнаружена нора,

Вход в нору скрывают ветки,

А внутри – «три топора»21.

Передать артиллеристам

Это дело двух минут.

И уже пошла со свистом

Вам ответка, Голливуд.

Первая легла не точно,

А затем, на радость всем,

Обречённая заочно

С экипажем, как нарочно,

Прекратила жизнь досрочно

Гаубица семь, семь, семь.

Дроны стаей налетели,

Комплекс связи разнесло.

Лёхе страшно, Лёха в деле,

Лёхе сильно повезло.

От гранаты увернулся,

А товарищ, не спеша

Едва слышно матернулся,

Дал по ним из калаша.

Он уже не желторотый,

Первый опыт – не забыть.

Но опять у нас «двухсотый»,

На войне всё может быть.

С виду кустик придорожный,

Наступил, а там – фугас.

Надо быть сверхосторожным,

Если прибыл на Донбасс.

«Лёха, ты рождён в рубашке:

То граната, то фугас».

«Ну, спасибо тебе, Сашка,

Ты меня от смерти спас».

«Что б не кончилось плачевно,

Броник не для красоты,

А спасаем ежедневно:

Я – сегодня, завтра – ты».

Рвутся два часа снаряды,

Вот очередной прилёт.

А «Байкал», стоящий рядом,

Даже глазом не моргнёт.

Отдаёт приказы взводу,

Но с солдатом наравне.

Он с пятнадцатого года

Восемь лет, как на войне.

Не паркетный22 ни на йоту,

Его служба всем пример.

Бережёт себя и роту –

Настоящий офицер.

Свой подняли беспилотник:

«Танк укрылся за сарай.

Выходи на связь, «Охотник»

Ну, давай, передавай».

Координаты, что мы дали

Сверху запросил комдив.

И Торнадо23 накидали,

Танк в обломки превратив.

Ну а птичка наша кружит

По позициям врага.

И, нет, нет, да обнаружит

Где торчат его рога.

Два хохла в саду шныряют,

Ящик тащат со двора.

Видно, гадость замышляют,

Вы попались. Стоп игра.

Хоть идёт бой с перевесом,

Всё же рано поздравлять.

Но уже вслед за Гермесом24,

Прикрепив БК к подвесам,

Словно молнии над лесом

Пронеслись СУ – 25.

Лёхе даже показалось

Шишки полетели вниз.

Только леса не осталось,

Гарь и выжженные пни.

А окопы – словно шрамы,

Корни вывернуты вверх.

Лучше уж на пилорамы…

А потом в столярный цех.

Это просто катастрофа:

Трупы, падаль, вороньё.

Был ведь лес – теперь Голгофа,

Но причём же тут зверьё?

Разорён войной коварной,

Ключ холодный не журчит.

Плачет лес смолой янтарной,

Плачет бедный и молчит.

В небе грозный «Аллигатор»,

Враг намерился бежать.

А из леса – «Терминатор»,

Судный день, ни дать, ни взять!

Может Кэмерон тут где – то

С губернатором25, представь!

Только, вот не съёмки это,

Всё, что видишь – это ЯВЬ!

После залпа по окопам

Сразу высоту набрать.

А дожмём их Солнцепёком26

Раз пришли позагорать.

Видя бойню перед носом

Слыша о гробах с детьми,

Лёха задался вопросом:

Что же сделалось с людьми?

Мы ж друг к другу приезжали

Борщ поесть, на пироги.

Да мы вместе воевали,

А сейчас они – враги?

Свадьбы, смешанные в сёлах.

Даже там, где нету школ

Жил в компаниях весёлых:

Я москаль, а он – хохол.

Наплевать, что там в Европе

Кто ушёл и, кто пришёл…

Крепко думал он в окопе

И ответа не нашёл.

Лёха, он по жизни добрый:

Как – то раз собаку спас.

Сердце долбится о рёбра,

Но приказ – он есть приказ.

Вывод прост, как звук пистона:

Разбросав вокруг слюну,

Кукловоды Вашингтона

Одурманили страну.

Бывших подлецов – нацистов

В ранг героев возвели,

Ну, а клоуна – артиста

К руководству подвели.

Ну а что же вы хотите?

Сами выбрали «Квартал27»

Вот теперь его пройдите

И себя благодарите,

Распишитесь – получите

Повод к третьей, час настал.

Вражьи танки распахали

Поле вместо тракторов.

«Вы слыхали, хутор взяли,

Наезжают – будь здоров!»

«А взялись они откуда,

Ещё, видно, с той войны?»

Ну, а наши – просто чудо

Совершенны и умны.

Эти тоже наши были.

Видно, кое – где забыли,

Что их русские сробили28.

Тем, кто носит длинный чуб

Мы напомним, чтобы вняли:

Дурака, что б не валяли,

Только звёзды поменяли

На украинский трезуб.

Вот Т- восемьдесят – грозный

И надёжный исполин,

А на башне там, где звёзды,

Белой краской: «На Берлин»!

Он пронёсся мимо взвода

Прямо в сторону полей.

Новый, только что с завода

Со звездою на стволе.

Струи газов, рёв турбины,

Только кажется бойцу,

Что на поле Украины

Хлеб давить нам не к лицу.

А пшеница так и гнётся,

Но приказ идти вперёд.

Видимо, в обход придётся,

Стоп машина. Разворот.

Вновь турбины заревели,

Ход за нами, ход конём!

Цели нет, всё не успели,

Только взрытый чернозём.

Убедились: все, кто рядом

С Лёхой цел и невредим.

Проводив машину взглядом,

Лёха понял – Победим!

С командирами связался

Обстановку доложить;

Ну, а то, что испугался –

Это с каждым может быть.

И «Байкал» сказал: «Спокойно,

Что начертано судьбой…

Ты провёл его достойно

Этот первый страшный бой.

Опыт боя пригодится,

Враг идёт на нас с мечом.

Лишь дурак смерть не боится,

Дураку всё нипочём».

Небо осветила вспышка,

Что б последний гвоздь забить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.