Как связать себе мужа

– Улле, ты не понимаешь, – быстро перебила кузина. – Я больше не могу ждать, мы с Торви… в общем, после регистрации мы с Торви… – она покраснела, но закончила вполне внятно, – хотим до ночи быть только вдвоём. А вы с Хенриком должны нас прикрыть. Поэтому Сноувилл, чтобы никто не задавал вопросов.

Я чуть не хлопнула себя по лбу. Ну конечно, у бедняги Торви внутри пожар, постоянно подпитываемый целовашками, а Ильса вчера увидела его с практически раздетой прекрасной дисой Гикой. Как я сама-то не догадалась?

– А скажи мне, – вкрадчиво начала я, – где вы собираетесь быть только вдвоём?

– Торви договорился с Хенриком, тот дом на Холме всё равно оплачен до Йоля, так что мы будем там.

Ну хоть это они придумали вместе. Стало чуть легче. Но если узнает бабуля, влетит в первую очередь мне. Значит, надо, чтобы она не узнала.

– Вы с Торви будете в Сноувилле, а я буду показывать Хенрику город. Поэтому вы одевайтесь как для прогулки, а мы оденемся нормально, ясно? Иначе я не знаю, как тебя прикрыть и не спалиться.

– Но это же не… – собралась возразить Ильса, но примолкла. – У вас тоже есть планы? – обрадовалась она. – Я ведь говорила, что Хенрик тебе понравится!

– Нет никаких планов, – я отвернулась, скрывая улыбку.

Планы-то были, мы собирались поговорить с Ханеке насчёт бабули и Густавсонов, но Ильса ведь всё поймёт по-своему. Вот как сейчас: она прикрыла рот ладонью и часто закивала.

– Конечно-конечно, я даже спрашивать не стану. Скажи только, вы уже целовались?

– Отстань, – ответила я – теперь без улыбки. – Замуж я по-прежнему не собираюсь, так что никаких целовашек.

– Да что же вы вчера делали целый вечер? – возмутилась Ильса.

– Оладьи, – ответила я. – Он, оказывается, хорошо готовит.

Ильса довольно кивнула, но сказать уже ничего не успела: в дверь снова постучали.

– Девушки, вы ещё долго? – поинтересовался Хенрик. – А то Торви уже весь извёлся.

Кузина пропела: «Уже идём», а я быстро натянула брючки с туникой. Когда торопишься, что-нибудь обязательно пойдёт не так. В этот раз я поняла, что не умылась, только нос к носу столкнувшись с Хенриком и Торви, стоящими под моей дверью.

Пока Ильса информировала обоих об изменениях в плане, я быстро нырнула назад и протёрла лицо влажной салфеткой. Вспомнила, что вчера собиралась начать этот день с поисков «связанного мужа», и махнула рукой. Завтра найду.

Завтракали мы в спешке: вчерашними оладьями и яичницей. Бабули дома уже не было, но никто не удивился. В последние дни перед Йолем всем хотелось поскорей покончить с делами и заниматься только подготовкой к празднику. А нашу лавку закрывали в самый последний момент, чтобы вернуться туда только на пятый день нового года.

В эти дни работал лишь Сноувилл, и многие сильно возмущались таким попранием традиций, но городская администрация от себя доплачивала семьям сотрудников курорта. Тут уж ничего не поделать, город получал отличные деньги и закрыть Сноувилл на Йольские каникулы ни за что бы не позволил.

Словом, если бы зевающий дядя Дьюри не заглянул на кухню, когда мы уже заканчивали пить чай, никто в семье и не узнал бы, куда мы сорвались с утра пораньше.

– Да ты посмотри, какой снежище, – попытался отговорить Ильсу он.

– Папочка, так мы же не на Бьёрнхольм кататься, – беззаботно отмахнулась кузина. – Торви вчера очень понравилось гулять по Сноувиллу, а там, сам знаешь, погода всегда лучше.

– Я бы хотел изучить, как сделан их погодный купол, – соврал будущий зять, да так естественно, что я и сама чуть не поверила.

Интересно, может быть умение гладко врать у них с Хенриком от мамы? Я на минутку даже пожалела, что до сих пор не знакома с этой замечательной женщиной, но потом всё прошло. Придёт время – познакомлюсь. Ведь это Ильсе она будет свекровью, а не мне.

– Не волнуйтесь, – вступил Хенрик. – Я отвезу туда вашу дочь и будущего зятя, а вечером привезу обратно.

Дядя Дьюри слегка удивился, но промолчал. Пришлось и мне плести свою часть небылички.

– Дядя Дьюри, а ты знал, что Сигурд Высокий – предок Хенрика? Я тоже не знала, а вот, оказывается. Надо же познакомить потомка с предком.

– Тогда вам обязательно надо съездить на Бьёрнхольм, – обрадовался дядя. – Но только когда снегопад прекратится.

– Обязательно, – кивнул Хенрик. – А сегодня Улле покажет мне город и памятник. Стыдно сказать, но я никогда не бывал в местах, где так почитают основателя рода Бьёрнстонов.

Дядя согласился, что это непорядок, и, так как чай был уже допит, а Ильса от нетерпения начала грызть ногти, мы пошли одеваться.

У кузины были две большие сумки, куда она ещё с вечера положила одежду для бракосочетания. Я со вздохом отказалась от удобных брюк и надела строгое платье, но в сумку бросила и их, и тёплый свитер. А что, Ильсе можно переодеться на ходу, а мне нет?

Не переживал один Хенрик, как обычно сославшись на свою универсальность. Он первым вышел за ворота, и снегомобиль, который сейчас больше походил на средних размеров сугроб, вдруг встряхнулся, словно пёс. Через секунду снег остался лежать вокруг, а двери машины гостеприимно распахнулись.

Когда мы приехали, мэрия была ещё закрыта. Непривычно серьёзная Ильса велела парням выметаться из машины. Переоделась она за считаные минуты, при этом не ворчала и не дёргалась, что совсем на неё не похоже. Я даже начала переживать, всё ли с ней в порядке.

– Конечно в порядке, – строго кивнула она. – Сегодня наконец-то всё встанет на место. Вообще не надо было тянуть, соблюдая все эти глупые правила.

Ну что тут скажешь? Я ведь и сама считала некоторые наши правила глупыми, хотя в случае с Андерсом соблюдала бы их все. Ещё бы и от себя что-нибудь придумала. Но этих же видно, они другие!

– Некоторых женихов, конечно, стоит помурыжить, – подтвердила кузина мои мысли, – но не Торви. Улле, я так его люблю!

И опять же – что тут скажешь? Любовь – это сказочное, прекрасное чувство, но приходит она не ко всем.

– Тебе очень повезло, сестрёнка.

– Повезло, – согласилась она и, как в детстве, показала язык. – И тебе повезёт, правда-правда!

Я не стала отвечать, тем более что в этот момент дверь мэрии открылась.

Когда успел переодеться Торви, я не знаю. А может, они с Хенриком опять что-то наколдовали, но рядом с Ильсой в нежном кремовом платье оказался огневик в строгом тёмном костюме и белоснежной рубашке. Хенрик помог мне снять шубу, взял у взволнованных жениха и невесты документы и исчез за высокой дверью с табличкой «Регистрация». Торви почти успел рвануть за ним, но Ильса вцепилась в его руку.

– Он же твой шафер, – поддержала кузину я. – Это его обязанность.

Хенрик словно подслушивал. Дверь приоткрылась, и сквозь щёлку просочился тихий звон колокольчиков. Вслед за ним прилетел хорошо поставленный женский голос, призывающий брачующихся войти, а потом показалась и голова Хенрика с тем же требованием.

Внутри был обычный кабинет, где по углам стояли дорогие диваны с винно-красной плюшевой обивкой, а у большого стрельчатого окна – солидный стол на тумбах и кресло дисы регистратора. Конечно, кабинет украшали ветви йольского дерева, шары и праздничные гирлянды, но сейчас было не до них.

– Дье Торвальдсон, диса Фрейдерин, ваше желание вступить в брак добровольное и обоюдное?

Ильса и Торви синхронно кивнули.

– Печать простая или магическая? – продолжила свои вопросы диса регистратор.

– Магическая, – ответил Торви, а Ильса снова кивнула.

– И вы оба осознаёте, что такой брак налагает особую ответственность?

– Конечно, – ответила Ильса. – Мой жених – маг, он всё подробно мне объяснил.

С магической печатью, насколько я знала, было намного проще с документами: информация о регистрации поступала сразу во все учреждения королевства. Наверное, не обошлось и без каких-то подводных камней, раз диса регистратор напомнила об ответственности, но если ребята согласны, пусть.

Она задала ещё несколько вопросов, в том числе и про меня – свидетеля со стороны невесты Улле Лейсдоттир. Свидетель со стороны жениха стоял рядом и улыбался, мне даже захотелось улыбнуться в ответ.

Ну а потом диса регистратор сгребла все бумаги на своём столе в одну кучу, велела подождать и нырнула в малозаметную дверь, которая сливалась со стеной, особенно на фоне йольского декора.

Почему-то на меня накатила волна нервозности, как будто это я втайне от семьи выходила замуж. Ильса по сравнению со мной сейчас показалась бы просто оплотом спокойствия. Хорошо, что незаметная дверь снова распахнулась, и в кабинет вошла та же диса, но в длинной тёмной мантии и с аккуратной папочкой в руках.

– Дорогие брачующиеся, уважаемые свидетели, приступая к проведению брачной церемонии, хочу сказать вам несколько напутственных слов. Ваше желание стать супругами и далее идти по жизни вместе достойно…

Я стояла рядом с Торви, сохраняя на лице выражение вежливого внимания, но вся речь дисы регистратора пролетела мимо меня. Я даже не расслышала, на какой вопрос Ильса и Торви по очереди ответили «Да», и вернулась в реальность, только когда надо было ставить свою подпись в Книге актов Регистрации.

А потом Ильсу и Торвальда официально объявили мужем и женой, и, когда на документ опустилась магическая печать, случилось нечто странное: их помолвочные кольца засверкали, как йольский салют, искры от них полетели навстречу друг другу, а потом всё разом прекратилось.

– Ой, – сказала кузина, – это теперь обручальные кольца?

Торви кивнул и с совершенно счастливой миной сгрёб её в охапку.

– Свидетели, поздравьте молодых, – предложила диса регистратор.

У меня, наверное, был ошарашенный вид (чего-то я ещё не знаю о магической печати?), и Хенрик стал поздравлять брата с новоиспечённой супругой первым. Так и сказал: «Поздравляю, у вас получилось», а потом вручил кузине возникшую из ниоткуда изящную корзинку, от которой во все стороны поплыл аромат корицы, ванили и других заморских пряностей.

Отличный подарок, и когда только он успел побывать в кондитерской? У меня же вообще ничего не было, вот как-то и в голову не пришло, что надо бы подготовиться к бракосочетанию, пусть и тайному.

– Торвальд, – торжественно сказала я, – добро пожаловать в семью. Люби и оберегай Ильсу, и терпения тебе. Ильса, поздравляю тебя, цени и береги мужа, он этого заслуживает.

– Дье Торвальдсон, поцелуйте супругу.

Наверное, так было положено по протоколу, но этой парочке только дай дорваться до целовашек. В общем, больше дису регистратора никто не слушал. Хенрик забрал назад все документы, поблагодарив её в изысканных выражениях, а я шла впереди Торви и не желавшей от него отлипать Ильсы и открывала перед ними двери. Чуть шубу надеть не забыла.

Когда все снова разместились в снегомобиле, я сразу потребовала показать, что там у них стало с кольцами.

– Да, очень интересно, – неожиданно поддержал меня Хенрик. – Ты завязал реакцию трансмутации на магическую печать?

Ильса гордо показала свой палец, на котором, как маленькое солнышко, сияло слегка «потолстевшее» кольцо, покрытое россыпью мелких прозрачных камушков.

– Волшебство, – заявила она, – и никаких трансмутаций.

– Я потом тебе расскажу, – довольно улыбнулся Торви. – Пришлось использовать двунаправленный вектор дис…

Ильса прервала его своим любимым способом.

Хенрик разогнал машину, и, по счастью, на перекрёстках навстречу никто не выбегал, так что довольно скоро мы оказались возле того гостевого дома на Холме, который снял маг.

Ему пришлось сходить к хозяину за ключом, а мне за время ожидания почувствовать основательную неловкость рядом с ошалевшими от счастья новобрачными. Они, конечно, при мне сдерживались, но было видно, что из последних сил.

– На вашем месте я бы подумала, как вернуть первоначальный вид вашим кольцам, – сказала я, представляя, как семейство будет разглядывать их вечером. – Особенно с учётом того, что бабуля и Хельга сто процентов видят через дубль-иллюзии.

– Кстати, да, – поддержал наконец-то вернувшийся Хенрик, торжественно вручая Торви ключ. – Предполагаю, что они не одни такие: с семьёй Фрейдерин возможны неожиданности.

– Потом, – коротко выдохнул Торви.

Дверь дома открылась, и он подхватил Ильсу на руки, чтобы по традиции перенести через порог. Я торопливо сунула в дверной проём сумки с одеждой и подарочную корзинку из кондитерской, а Хенрик всё-таки пожелал брату удачи и чего-то ещё, чего я постаралась не расслышать.

– Приеду за вами к семи, – добавил он напоследок, но на его слова, мне кажется, никто не обратил внимания.

Я вернулась в снегомобиль, уже по-хозяйски открыв переднюю дверь.

– Нет, ты видела? – с философским видом заявил маг, усаживаясь следом. – Страшная штука эта любовь.

– Почему? Они же счастливы! – нельзя было не возмутиться в ответ, иначе прекрасная мечта всех девчонок оказалась бы погребена под завалами реальности.

– Я много раз наблюдал, как такое счастье делало несчастными других, – пожал плечами Хенрик. – Ну, так куда мы теперь?

Перед моими глазами внезапно возникло растерянное лицо прекрасной дисы Гики, которая… великанский молоток, и что это сейчас было? На какой-то миг смазанной картинкой мелькнула не только Гика, но и мужчина, донельзя похожий на Хенрика, смотревший влюблённым взглядом на другую невозможную красавицу. Видимо, та стала актуальной мачехой, после того как Гика получила отставку?

Так вот о чём маг говорил. И снова, что это сейчас было?

– Улле, куда ехать? – снова спросил Хенрик.

Я встряхнулась и напомнила, что надо поговорить с бабулиной помощницей Ханеке, то есть ехать надо в лавку.

– В лавке ведь твоя бабушка, – заметил маг. – А она…

– Я всё придумала, – быстро ответила я. – Мы приедем будто бы для того, чтобы показать бабуле твоё заклинание скоровязания. Ты отвлечёшь её, а я предложу помочь Ханеке с покупателями и задам вопросы о Густавсонах.

Маг похвалил мой план скупым «неплохо», а потом начал вспоминать, что они тогда с Торви наколдовали.

– Петли Ильса набирала, – наконец-то выдал он.

Я обещала, что сделаю это не хуже. Но в итоге не пришлось. Бабули в лавке не было, а Ханеке обслуживала покупателей одного за другим без передышки.

План поменялся на ходу: я встала за прилавок, а Хенрик предложил бедной женщине чуть-чуть посидеть с ним за чашкой чая.

Сначала она отказывалась, но я рассказала, как скучаю по своей работе в «Вязаной магии».

– Очень скучает, – подтвердил Хенрик, – сам видел. Позвольте Улле снова почувствовать себя при деле.

Ханеке порадовалась за меня, мол, не каждый жених потерпит конкуренцию с работой, а потом всё-таки позволила себя усадить. Сначала рядом с прилавком, и я старалась поддержать для неё иллюзию тёплых отношений с псевдоженихом.

А потом она повела его в небольшую комнату рядом с подсобкой, где обычно они с бабулей перекусывали. А я осталась и успела продать несколько упаковок пряжи «Фрейдерин» синего, красного и белого цветов краснолицему мужчине в фермерской куртке – «Это на подарки, диса, побалую жену с мамашею». Я сделала ему скидку, как оптовому покупателю, а потом ещё запаковала покупки в подарочные пакеты.

Потом влетели три молодых дисы и стали выбирать цвет пряжи для будущих спортивных шапочек и шарфиков под свои новые костюмы для катания с гор. За ними зашла диса Химландир, наша с Ильсой бывшая учительница рисования, поохала, как мне повезло с женихом, и купила два моточка серой пряжи на носки. Как видно, весть о моей помолвке с внуком первого советника широко распространилась по всему Сальбьоргу.

В общем, я трудилась, а Хенрик распивал с Ханеке чай до тех пор, пока в лавку не вернулась бабуля. Она строго взглянула на меня, и я сама очень быстро объяснила, что зашла по делу, а потом решила немножко помочь.

– Что за дело? – уточнила глава клана Фрейдерин.

Я начала было говорить о заклинании скоровязания, но в лавку снова зашёл покупатель.

– Вечером расскажешь, – пообещала бабуля и громко позвала: – Ханеке!

Было ясно, что она не хочет моего присутствия в лавке, так что мы с Хенриком быстро собрались и ушли.

Вот тогда, стоя у снегомобиля, я впервые и услышала про странное поведение бабули, которая сначала категорически не желала даже разговаривать с дье Густавсоном, а потом вдруг решила объединить с ним капиталы.

– Это Ханеке тебе сказала? – задала очевидный вопрос я.

– Диса Ильсрин почти ничего не знает о Густавсонах, – покачал головой маг. – Но в той комнате есть зеркальный посудный шкафчик. Я всё-таки универсал, кое-что могу.

Посуду он, что ли, спрашивал?

ГЛАВА 13

– Ну а сама-то ты что знаешь об этих Густавсонах? – спросил Хенрик, открывая передо мной дверь снегомобиля.

– Старший дье Густавсон – бабушкин давний торговый партнёр, – ответила я, понимая, что больше-то и сказать нечего. – Я совсем его не знаю, видела пару раз и всё.

– А чем он торгует? – уточнил маг.

– Шерстью, – вот в этом я была уверена, сама много раз в накладных расписывалась.

– То есть конкурент, – взгляд псевдожениха сделался задумчивым и… постойте, я уже знаю – он снова был голоден!

– Нет, они нам не конкуренты, – вздохнула я. – Ты бы видел их пряжу, я бы из такой даже носки вязать не стала: грубая, неровной скрутки, а уж колючая – жуть.

– Серьёзно? Так зачем вы её покупаете? – удивился Хенрик.

– На переработку, – я пожала плечами. – Сырьё-то хорошее.

– Ладно, верю, – сейчас у Хенрика был тот фальшиво-радостный тон, каким взрослые иногда разговаривают с детьми. – А про Андерса расскажешь?

Про Андерса я тоже, как оказалось, больше не знала, чем знала. О Микки, например, даже не догадывалась. И тут, скорее, моя вина, чем её: мне и в голову не приходило поинтересоваться, почему кузина так часто навещает моего… как бы жениха.

Великанский молоток, вот ведь повезло. Один – теперешний – псевдожених, второй и бывший – как бы жених. Ни одного нормального. Да что со мной не так?

– Андерс превосходный бухгалтер, – ответила я. – Кажется, учился в Королевской экономической школе.

– И всё? А магические способности у кого-нибудь из них имеются?

– Нет, – в своём ответе я не сомневалась. – А почему ты спрашиваешь?

И тут маг выдал несколько своих наблюдений, после которых я вдруг сомневаться начала.

– Начнём с твоей уважаемой бабушки. Сначала она и слышать не желала о твоём браке с Андерсом, а потом вдруг объявила, что это в интересах клана, так?

– Именно этими словами и объявила, – согласилась я.

– Теперь ты. Ты всерьёз собралась выйти замуж по договорённости, верно?

Я кивнула.

– И тебе дали время поближе познакомиться и привыкнуть к жениху, так?

Я снова кивнула.

– И в итоге ты не знаешь о нём ничего, кроме профессии.

– Эй, я знаю, – кивнуть опять было бы как-то глупо, хотя сейчас его слова были стопроцентной правдой. – Я же сказала, где он учился.

– Да ты обо мне уже знаешь больше, чем о нём, – хмыкнул маг. – Тебе не кажется это странным?

Вот теперь да, кое-какие вещи мне тоже показались странными. Особенно вот этот самодовольный тон псевдожениха.

– А я бы на твоём месте не радовалась, что посторонняя девчонка видит тебя насквозь.

– Не насквозь, – улыбнулся он. – Только через невидимость, и к этому мы ещё вернёмся. А сейчас я бы не отказался…

– Поесть? – быстро спросила я, демонстрируя наблюдательность. – Можем зайти в кафе, потому что домой нам нельзя.

Маг обрадовался и потребовал показать дорогу, а снегомобиль наконец-то стронулся с места. Вот тут я и поняла, что в самом деле знаю о нём куда как больше, чем положено случайным фиктивным невестам.

Допустим, что о родстве Хенрика и Торви мне рассказала Ильса. Но ведь и Хенрик рассказал тоже – чуть позже, но сам. О семейный проблемах мага я тоже узнала не от него, так ведь не суть. И опять же, потом и он поделился, когда готовил свой потрясающий королевский омлет. И ещё раз – во сне. Я знаю, что он решительный, очень самолюбивый, врёт как по писаному и готовит как профи. Неплохо для трёх дней? А с Андерсом мы познакомились почти что год назад…

– Сюда? – перебил маг мои размышления.

«Брюква и Кости» было, пожалуй, единственным кафе в городе, куда не стыдно было бы привести столичного гостя. Здесь готовили традиционную еду по традиционным рецептам, почти как у нас дома. Располагалось кафе вблизи от Ратушной площади, но летом, когда горожане любили посидеть со стаканом холодного глёгга на свежем воздухе, хозяева кафе делали несколько летних площадок на Холме, у Бьёрнхольма, в центральном парке. Все в Сальбьорге знали «Брюкву и Кости».

Сейчас вход в кафе украшали праздничные венки из липомелы, а за окнами загадочно мерцали «волшебные» огоньки. Кто-то приоткрыл дверь, откуда даже в снегомобиль долетел крепкий мясной запах густой похлёбки, которую как следует сдобрили перцем и чесноком.

Хенрик торопливо подал мне руку и заспешил на свидание со своим аппетитом. Конечно, хорошее воспитание не позволило ему войти и заорать «Мяса!», но стол он выбрал не глядя. Не сказать, чтобы я часто бывала в кафе, но наступившая после нашего появления тишина показалась какой-то подозрительной. Люди перестали жевать, кое-кто откровенно повернулся в нашу сторону, а официант с книжицей меню метнулся почти с нечеловеческой скоростью.

– Дье Бьёрнстон, ваш визит для нас – большая честь, – начал он вместо обычного «что пожелаете».

Хенрик нахмурился, я с возросшим подозрением начала осматриваться в поисках хоть кого-то знакомого. Увидела – и обомлела. На соседнем пустом столе лежала развёрнутая газета «Королевские известия». А развёрнута она была на здоровой фотографии, где мы с Хенриком стояли на фоне Сальбьоргского экспресса. Рядом красовался заголовок «Хенрик Бьёрнстон сделал предложение девушке из Сальбьорга».

Рука сама собой потянулась к газете, а маг-сделавший-предложение величественно сообщил:

– Мы с невестой хотим пообедать. Похлёбку, мясо, овощи на углях, поджаренный хлеб – несите всё.

И почему-то от звука его голоса мне стало спокойнее. Пропало желание порвать газетную бумагу в мелкие клочья, закрыть лицо и немедленно сбежать отсюда. Даже почти пропала мысль устроить Хенрику какую-нибудь немыслимую пакость.

– Не нравится, как вышла? – с сочувствием спросил он, когда официант умчался с прежней скоростью. – Брось, ты же первый раз на развороте.

– Хочешь сказать, что не в последний? – прошипела я, стараясь сохранить видимость улыбки.

– Конечно, – подтвердил гад универсал. – Какие твои годы?

Я подняла глаза и поймала его серьёзный взгляд.

– Улле, я очень сожалею. Если тебе станет легче, я найду и фотографа, и редактора этой статейки, и мало им не покажется.

Он сказал это совсем обыкновенным тоном, к которому я уже успела привыкнуть. Так, что я ни на секунду не засомневалась – мало никому не покажется. И от этого стало ещё спокойнее, как после стакана тёплого молока долгим осенним вечером.

– Найди, – разрешила я. – И заставь вписать, что это не просто какая-то девушка из Сальбьорга, а внучка главы клана Фрейдерин и хозяйка лавки «Вязаная магия».

– Узнаю деловую хватку дорогой невесты, – с явным облегчением выдал Хенрик.

Неужели переживал из-за того, что я расстроилась? Да я и не расстроилась вовсе. Ну, если только в первый миг и совсем чуть-чуть. Бесплатная реклама ещё никому лишней не была.

Вернувшийся официант начал заставлять наш стол тарелками и подносами. Похлёбка пахла так вкусно, что я не удержалась и съела свою порцию почти с таким же аппетитом, как маг. Вот потом, конечно, дело пошло помедленнее, седло барашка всё же здесь было жестковато. Зато Хенрик повеселел, и я сделала вывод, что кормить магов нужно так же, как и обычных мужчин: на первое мясо, на второе мясо и на третье тоже мясо, что бы они там не плели про овощи на углях и пирожки.

Все (или почти все) посетители кафе убедились, что столичный гость, внук самого Хейвальда Бьёрнстона (в статье, куда я краем глаза всё-таки заглянула, так и было написано) – нормальный человек с хорошим аппетитом, а я – самая обычная девушка, каких в Сальбьорге множество, – и пялиться перестали. Но я всё равно не хотела обсуждать тут дела Густавсонов и нашего клана. То ли подозрительность обострилась, то ли я расстроилась больше, чем сама хотела думать, не знаю.

Интересно, видела ли газету бабуля?

– Твои родичи, наверное, в шоке?

– Смотря кто, – лучезарно улыбнулся в ответ маг. – Деда я предупредил, а отец пусть понервничает.

– Почему? – удивилась я.

– Видишь ли, он почему-то решил, что мне пора жениться. Даже невесту нашёл.

Ойёй. Так вот почему Хенрик так странно среагировал на мою историю о договорном браке… Его самого, выходит, сговорили?

– А диса Торвальдсон?

– Свяжусь с ней позже, – лицо мага почему-то стало хмурым. – Торви вон, вообще женился и никому не сказал.