Как связать себе мужа

Торви, оказывается, прихватил для Хенрика еды (всего понемногу), но тот упёрся: подавай ему бутерброды в салфеточке и пирожки из моего пакета, которые, видите ли, пахли лучше, чем у его кухарки и всех мачех, вместе взятых.

Ильса переводила глаза с меня на Торви, и они становились с каждым разом всё больше.

– Снимай невидимость, – велел Хенрик. – Если бы я знал, что у вас такие пирожки, сразу бы расколдовался.

Сказал он это своим голосом, и тут уж я поняла, что голод в мужчине всегда победит благоразумие. Да что там победит, ногами затопчет.

Торви сделал жест, словно снял с потолка паутину, Хенрик объявился перед нами во плоти, а Ильса вцепилась мне в руку и спросила:

– Ты что, видела его всё это время?

Я пожала плечами, а кузина ткнула в Хенрика пальцем и с угрозой спросила:

– Варежки достал?

– Забыл, – искренне огорчился он. – Зато кольцо есть, сейчас его Улле под размер сделаю, – и руку мою схватил.

Кольцо у него было мужское и массивное, с себя снял только что, но буквально через пару секунд на мой безымянный палец село изящное колечко с россыпью мелких камушков в центре. Красивое, но без варежек совершенно бесполезное.

– Хе-енрик, – протянула Ильса, закатив глаза. – У нас кольцо без варежек за сватовство не считается.

Это точно. Бабуля рассказывала, что по древним северным обычаям мужчина должен был сам связать избраннице варежки, а уж если хотел задобрить всю её семью, то и будущей тёще. Если девушка соглашалась стать невестой, то надевала варежки, если отказывалась – вешала их на ворота.

Кольца как символ помолвки появились много позже, так же как и возможность купить варежки для сватовства. У нас в «Вязаной магии» есть готовые, а ещё есть каталог, по которому можно сделать индивидуальный заказ.

– Сколько сложностей из-за одного соседа, – тяжко вздохнул Хенрик. – Может, иллюзию подвесить? Очень уж есть хочется.

– С ума сошёл? – возмутился Торви. – Не позорь меня перед невестой!

И Ильса закивала, пряча хитрую улыбку.

– Успокойтесь, – вмешалась я. – Это всего лишь небольшой обман. Скажу дье Хальсвансону, что варежки жениха для меня слишком ценны, поэтому я их спрятала.

– Чтобы ложь была достоверной, – наставительно сказал Хенрик, – важны детали.

Верно, только мне уже надоело торчать в тамбуре. И кто-то только что объявил, что голоден. Торви тоже мечтал вернуться к лососю и вяленому мясу, так что мы наконец вошли внутрь вагона. Тут было тепло, уютно, и я расслабилась.

– Рот открывай пореже, а с деталями я по ходу определюсь.

ГЛАВА 5

Сосед нас ждал. Нет, он, конечно, продолжал жевать, одновременно вскрывая свою сгущёнку. Но глаза при виде Хенрика загорелись, да и колечко на моём пальце без внимания не осталось.

– Что же ты, парень, до последнего с предложением тянул? Так бы ехал с невестой вместе, – добродушно проворчал он, когда нам пришлось изрядно потесниться, чтобы Хенрик смог сесть.

Вопрос, на мой взгляд, ответа не требовал, но «жених» отчего-то начал объясняться. Дескать, у нас и времени-то поговорить не было, потому что Улле, мол, торчит в своей лавке с утра до ночи. А сам в это время аккуратно снял салфеточку и проглотил три бутерброда. Как будто собирался на соревнования по скороедению.

– Ну всё же мог бы постараться ради такой девушки, – не смолчал сосед, продолжая трудиться над банкой.

Хенрик за это время осиротил ещё пару салфеток, и я протянула ему термос, пробормотав под нос: «Ты как три дня не ел».

– Не поверишь, сколько сил отнимает магия, – улыбнулся он в ответ.

У всего, оказывается, есть вторая сторона. Ильсу от души стало жалко.

– Магия? – тут же вскинулся дье Хальсвансон.

– Ага, – кивнул Хенрик и широким жестом помог соседу открутить крышку.

Магией. Хорошо, что сгущёнка была настоящая, густая, и не расплескалась по всему… по всему.

– Ого, – обрадовался тот. – Не знал, что у Густавсонов в семье есть маги.

Подозрительная осведомленность.

– А вы знакомы с дье Густавсоном? – насторожилась Ильса.

– С Фёртсом-то? – с удовольствием выкладывая пятую ложку сгущёнки в стакан, переспросил сосед. – Да было дело, но давно. Вот и не знал, какие славные у него внуки.

Спасать ситуацию было уже поздно, потому что Хенрик строго посмотрел на меня и спросил:

– Фёртс – твой бывший?

– Нет! – от души возмутилась я.

Ильса поддержала меня эмоциональным «с ума сошёл?», и только Торви продолжил методично уничтожать остатки соседского вяленого мяса.

– Тогда, вероятно, это какое-то недоразумение? – внезапно вспомнив о манерах, вежливо уточнил Хенрик, повернулся к дье Хальсвансону и продолжил: – Позвольте представиться, моя фамилия Бьёрнстон.

– Вот ведь как мне ваша бабка-то голову задурила! – с тем выражением лица, которое присуще только прирождённым сплетникам, среагировал сосед.

Сейчас в его голове наверняка складывалась скандальная история, от предстоящего пересказа которой всему Сальбьоргу захватывало дух.

– Бабушка пошутила, – быстро сказала Ильса. – В хорошей шутке ведь нет ничего плохого, правда?

– На самом деле, – вмешалась я, пока тут ещё кто-нибудь что-нибудь не ляпнул, – мы с дье Густавсоном сговорились, чтобы ввести в заблуждение конкурентов. Вы же понимаете, в торговле бывает всякое. Пожалуйста, сохраните наш секрет.

Лицо дье соседа на миг стало растерянным, а потом он жалобно сказал:

– С секретами у меня сложно. Сам не замечаю, как вдруг раз – и всё разболтал. Вы хоть заранее предупреждайте, нельзя же так!

– Мы вам поможем, – деловито сообщил Хенрик. – Возьмите.

Он протянул раскрытую ладонь с… это была косточка, похожая на яблочную, но какого-то невиданного размера, побольше его ногтя в два раза. Сосед взял с недоверием, а потом долго выспрашивал, что же это за яблоня такая и где она растёт. Что удивительно, про Густавсонов и помолвку больше не заговаривал, словно забыл.

В объяснения Хенрика про заморское дерево я не вслушивалась. После такого напряжения тоже захотелось бутерброд, но на столе оставалось только недоеденное соседское мясо. Пирожки спасло лишь то, что они были у меня в пакете, а голодный маг-универсал всё же оказался воспитанным человеком и без спроса таскать их не стал.

Дье Хальсвансон предложил сгущёнку, Хенрик и Торви отправились за чаем на всех, а я исподтишка показала Ильсе кулак: практически вся еда ушла на прокорм двух магов. Она виновато опустила глаза и цапнула новое яблоко.

– Справные у вас женихи, – похвалил сосед. – И парням повезло.

У меня было на этот счёт собственное мнение, но высказывать его прилюдно не стоило. Зато Ильса расцвела и стала благодарить за добрые слова. К счастью, вернулись парни с чаем, я выложила пирожки и очень удачно успела взять в руку один. Кузине уже ничего не досталось, но она нисколечко не расстроилась. Понятное дело, яблоки она любит до безумия, а на них как раз никто и не зарился.

В общем, я смотрела, как пирожки исчезали один за другим, словно их никогда и не было, и думала, что ни за что не хотела бы мага в мужья. Еды-то не жалко, но сколько же надо времени, чтобы её приготовить пусть и на одного такого проглота?

Потом под комплименты Хенрика моему кулинарному таланту мы быстро убрали со стола, а поезд начал постепенно замедляться.

– Хемброк, – объявил дье Хальсвансон название следующей станции. – Стоим пятнадцать минут.

Торви и Хенрик переглянулись. Явно что-то задумали, но какое мне дело? Мне надо своё вязание закончить, а не за двумя магами следить. И так уже ввязалась в чужую историю по уши.

Но прямо сейчас достать корзинку с пряжей и начатым тулупчиком для кружки было бы невежливо, и я стала смотреть в окно. Вокруг среди бесконечного снежного покрывала вырастали пока ещё редкие одноэтажные и такие привычные мне дома, над крышами которых крутился дымок. По традиции на каждой двери висели венки из липомелы, украшенные то красным бантом, то сверкающей гирляндой. Йоль должен быть ярким!

Поезд всё замедлял ход, а домов становилось больше. Хемброк – город размером почти как наш Сальбьорг. Он известен на всю страну двумя уникальными дворцами: леденцовым и пряничным. Поездка в Хемброк – дорогой подарок любому мелкому сладкоежке. Нас с Ильсой тоже привозили сюда в детстве: помню, что ей больше понравились леденцы, а мне пряники.

– Улле, мы проветримся, – сообщила кузина, толкнув в бок. – Ты с нами?

– Если дье Хальсвансон снова присмотрит за вещами, – вежливо ответила я.

Сосед великодушно обещал. Идти никуда не хотелось: в тамбурах напроветривалась, но Ильсу ведь нельзя оставить одну. Вот в предыдущий раз не проверила, что затевает, теперь вру про жениха. А с ложью ведь как со старой пряжей: свяжешь концы, потом не распутаешь.

Я потянулась за шубой, но Хенрик оказался проворнее. Торви с Ильсой уже торчали в проходе за спинами других пассажиров.

– Пожалуйста, сходи со мной на встречу с Гикой и профом, – сказал негромко Хенрик.

– Какую встречу? – уточнила я деловым тоном. – В вагон-ресторан? Я же сказала – нет.

– Меня не поймут, если вместо невесты я приведу на обед друга.

Мне показалось или это высокомерный тон и взгляд сверху вниз? Псевдожених, конечно, выше, и намного, но это не значит, что на меня можно так смотреть.

– Почему же не поймут? Два голодных мага решили подкрепиться в дороге. Конечно, мы с Ильсой как хозяйки окажемся не в самом лучшем свете, но после всего, что ты сегодня устроил, это уже мелочи.

Конечно, он стал отпираться, мол, всё само вышло.

– Он не устраивал, – подтвердил, обернувшись, Торви. – Если бы он устраивал, тут весь вагон бы разнесло.

Я кивнула, потому что орать и возмущаться бесполезно: огневик непробиваемый. Да и не люблю я это: по мне, главное не слова, а дела.

– Значит, не пойдёшь? А я уж было подумал, что встретил идеальную девушку, – вздохнул Хенрик.

– Попытка манипуляции с помощью лести не засчитана, – улыбнулась я.

Почти что каждый мужчина, с кем приходилось иметь дело в лавке, считал, что комплименты делают девушку податливей. Что, сказав про мои прекрасные глаза, можно получить скидку на товар или чек на коммунальный платёж за следующий месяц, когда ещё не истёк предыдущий. Удивительно, почему из лести до сих пор не делают универсальные отмычки?

Морозный воздух настиг сразу, мы даже по ступенькам спуститься не успели. В Хемброке было холоднее, чем в столице, хоть и не намного. Парни спрыгнули первыми и подали нам с кузиной руки.

На заснеженном перроне наблюдалась обычная толчея: торговки с засахаренными яблочками, носильщики, железнодорожные служащие в своей тёмно-серой форме, пассажиры с ручной кладью и провожающие (или встречающие, тут никогда не угадаешь). Из соседних вагонов торопливо выпрыгивали счастливые дети, предвкушающие скорую встречу с леденцами и пряниками.

– Проветриваемся в сторону девятого вагона, – почти что в ухо сказала Ильса, потому как от радостного гомона, переходящего в визг, закладывало уши.

Догадаться, что там ехали бывшая мачеха с мужем, было нетрудно. Так что когда мы встретились с парочкой у перильцев ограждения, никто не удивился.

– В вашем вагоне тоже душно? – спросила по-дружески диса Гика. – Я просто задыхаюсь.

– Не заметил, – ответил бывший пасынок. – Наши девушки просто решили размять свои ножки. Кстати, приглашаю вас обоих на обед в вагон-ресторан.

– Это так мило, – прижавшись к мужниному плечу, сказала бывшая мачеха.

– Но мы же только что пообедали? – с вопросительной интонацией произнёс профессор как-его-там-забыла.

– Я же не сказала, что мы пойдём, – улыбнулась красавица. – Спасибо за приглашение, Хенрик, это действительно мило.

– Лучше расскажите нам, как обстоят дела в Сноувилле, – быстро перевёл тему проф.

– Должно быть, как всегда, – прощебетала Ильса. – Мы там бываем очень редко.

– Последний раз лет пять назад, – уточнила я. – Наша семья живёт в Сальбьорге.

Профессор поудивлялся немного, но потом выразил согласие, что жители курортного городка не обязаны регулярно бывать на самом курорте. Я широко улыбнулась и поймала негодующий взгляд Ильсы: никто из коренных жителей не считал наш город курортным. Чуть заметно покачала головой и сказала Хенрику:

– Дорогой, я начинаю мёрзнуть. Не пора ли возвращаться?

– Конечно, дорогая, – тот уходить не хотел, но отказать не мог. – Иди, я…

– Хенрик, – деловито оборвала его Ильса, – девушка сказала тебе, что мёрзнет, ты должен немедленно её согреть! Ну же!

Под четырьмя парами неотрывно следящих глаз Хенрик обнял меня за плечи и притянул к себе.

– Так гораздо лучше, – быстро сказала я, а то ведь с моей неугомонной кузины станется. – Но всё равно пора возвращаться: стоянка скоро закончится.

– Надеюсь, мы ещё увидимся, – вежливо попрощалась диса Гика.

– Несомненно, – улыбнулась я. – Но уже в Сальбьорге: больше таких длинных остановок поезд делать не будет.

Мы разошлись в разные стороны, и, как только парочка затерялась в толпе таких же «проветривающихся», Ильса с Торви обогнали нас с псевдоженихом и потребовали поторапливаться.

– Я видела, там у перрона варежки продают, – понизив голос сказала кузина. – Скорей, Хенрик, а то поезд правда скоро тронется!

– Да не нужны мне варежки, – я в очередной раз попыталась отбиться.

– Да как же, – фыркнула Ильса, – бабуля непременно проверит!

– При чём тут бабуля?

– Милые девушки, только без рукоприкладства, – встрял Хенрик. – Варежки действительно не нужны, ведь я обезвредил вашего дье сплетника. Он ничего не вспомнит, так что и бабушка ваша ничего не узнает.

– Как это? – удивилась Ильса.

А я в этот момент испытала невыразимое облегчение. Даже благодарность к магу, который, между прочим, до сих пор не снял свою руку с моих плеч.

– Не врёшь?

– Стал бы я врать невесте, – хмыкнул Хенрик с таким выражением, что сразу стало ясно – именно невесте бы и врал как сивый мерин. – Ты прослушала, что я говорил? Я дал ему косточку яблони забвения.

– А если он её потеряет? – не то чтобы я не доверяла, просто хотелось гарантий.

– Не потеряет, она заговорённая, – объяснил Торви. – Ладно, раз варежки не нужны, пошли в вагон.

– Да почему не нужны-то? – снова возмутилась Ильса. – Мы же Хенрика бабуле предъявим как замену снулому Андерсу. А бабуля…

– Нет, – возразила я тем своим особым тоном, который всегда ставил точку в наших с кузиной перепалках. – Мы не будем никого предъявлять, я просто расскажу ей всё как есть.

Ильса вздохнула и развела руками: мол, хозяин барин. А Хенрик отпустил мои плечи и напомнил, что в поезде мы всё ещё обручённые.

Я кивнула. Не забыть бы вернуть ему кольцо, как только приедем в Сальбьорг.

Мы поднялись в вагон, и вовремя: проводник уже торопил загулявших пассажиров. Хенрик вежливо поблагодарил дье Хальсвансона за присмотр за багажом и гостеприимство, обещая непременно вернуться. Но сейчас он не может более стеснять нас всех и должен уйти в свой вагон.

Я кивнула с ласковым видом, а Торви сказал, что проводит приятеля.

Понятно, что сейчас Хенрик снова станет прозрачным и слегка зелёненьким и отправится следить за бывшей мачехой, отказавшейся от обеда. Как Родерик Бьёрнстон смог разлюбить такую красавицу, я понимать отказывалась. Каких же достоинств должна быть актуальная мачеха, чтобы затмить собой Гику? Или всё-таки дело в проклятье?

– Улле, у тебя есть ещё пряжа? – спросила Ильса. – Мне тоже захотелось повязать.

Поезд давно набрал ход, пригороды Хемброка остались позади, а вокруг расстилалась всё та же заснеженная равнина. И хотя я знала, что там, вдалеке, уже начинаются горы, казалось, что горизонт просто исчез и снег лежит и на земле, и на небе. В реальность возвращали лишь мерное постукивание колёс да редкие заливистые гудки паровоза.

Я порылась в корзинке и протянула кузине клубок красной шерсти. Она потребовала ещё и белой, а спицы достала свои. Дье Хальсвансон убедился, что все заняты делом, и снова задремал (похоже, что косточка от яблока забвения на самом деле действует, иначе сейчас мы бы вместе со всем вагоном слушали новые местные сплетни).

Наконец-то наступил покой и умиротворение. Мы с кузиной вместе заработали спицами, только не болтали, как обычно, чтобы не мешать соседу.

Мой тулупчик на кружку прибавлялся не слишком быстро – даром что размерчик небольшой, но ведь пока аккуратно провяжешь петли одного цвета, потом другого, да так, чтобы за полотном не было болтающихся нитей-протяжек, которые создают неаккуратный вид и могут потом цепляться за всё подряд, времени пройдёт немало.

Но думать работа не мешала. Хенрик в своей истории умолчал слишком о многом. И что там были за бумаги, которые Сигурд (или его потомки) не доверил королевскому архиву, он знал наверняка, иначе не кинулся бы в поезд вслед за бывшей мачехой. И я бы могла отмахнуться от всего этого (ведь мне ещё по поводу Андерса с бабулей объясняться), но Ильса с Торви, а Торви – брат Хенрика. Кузина обязательно ввяжется в авантюру вместе с будущим мужем. А Торви маг, конечно, но кто его знает, как дело обернётся. Словом, придётся за ними присмотреть.

ГЛАВА 6

Больше ничего примечательного в дороге не случилось. Поезд сделал ещё три коротких остановки и прибыл в Сальбьорг по расписанию. Торви с Хенриком вернулись в наш отсек минут за сорок до конца поездки, когда я начала изрядно нервничать. Ильса пересела к окну и продолжила увлечённо вязать, а мне пришлось доставать всё недоеденное и скармливать двум снова голодным магам. Зато сумки стали намного легче.

Пока парни ели, я присматривалась, пытаясь понять, узнали они что-то новое или нет. Но Торви выглядел как обычно, а Хенрика я знала плохо и считать что-то по лицу не могла. Хотя мимолётно вдруг показалось, что он расстроен.

Но сейчас всю меня поглотило радостное предчувствие возвращения домой. Даже объяснение с бабулей не пугало. Ведь не я виновата, что Андерс целовался с Микки?

Когда поезд стал замедлять ход, за окном давно сгустилась снежная мгла. Сальбьорг встречал нас тёплым светом в окнах, яркими огнями праздничных гирлянд и пылающими йольскими поленьями, над которыми вился самый настоящий дымок (а не магическая имитация, как на площадях столицы). Живой огонь лучше всего иного отгонял тьму самой длинной ночи.

Я волновалась, как будто в первый раз возвращалась домой перед Йолем. Или первый раз ехала в поезде. Пальцы сами собой сжимали сумочку, а всё внимание доставалось окну – мы уже остановились или нет? Как выяснилось позже, волноваться надо было о другом.

Мы вышли на перрон вслед за другими пассажирами, тепло распрощались с дье Хальсвансоном, которого встречали домочадцы, успели увидеть Гику с профом – этих дожидались приветливые сотрудники Сноувилла, – а потом, чуть отойдя в сторону (в сторону привокзального кафе, если точнее), начали выяснять дельнейшие планы Хенрика.

Оказалось, что парни во время своего отсутствия смастрячили какоё-то заклинание, которое смогли подвесить на профа так, что ни он, ни Гика не заметили. И теперь это заклинание будет оповещать Хенрика обо всех передвижениях парочки.

– Теперь мне нужно спокойное место, чтобы поговорить с дедом, – безмятежно (но поглядывая при этом на кафе) сообщил Хенрик.

– Поехали к нам, – тут же предложила Ильса. – У нас всегда рады гостям.

Я только собралась вмешаться, как дедушкин внук сказал:

– Спасибо, но мне лучше в гостинице. Что тут у вас поближе к Сноувиллу?

– Гостевые дома на Холме, – выдохнув с облегчением, ответила я.

– А прокат снегомобилей где?

Этого я не знала, Ильса с Торви тоже. Но Хенрик уже махал рукой толпе таксистов, так что я быстро схватилась за его кольцо и попыталась снять. Не вышло. Кольцо сидело, как приклеенное.

С досады я чуть палец себе не открутила. И потом, когда уже ехала в такси, пробовала даже прядильное заклинание (обычно мы применяли его, чтобы пряжа лучше скользила), и тоже не помогло!

– Ну не переживай, – посочувствовала Ильса, – приедем домой, намылишь как следует, само слетит.

А Торви заинтересовался. Мол, подозрительно как-то: сначала я видела Хенрика через невидимость и слышала через неслышимость, а теперь вот кольцо снять не могу.

– Не вздумайте семейству проболтаться, – предупредила я обоих.

Объяснение с бабушкой по поводу разрыва с Андерсом покажется мелочью по сравнению с тем, что она устроит по поводу постороннего кольца.

– Мы всегда можем сказать, что ты его купила, – утешила Ильса.

– Если никто не додумается показать его приличному магу, – не поддержал её наречённый. – Там же печать Бьёрнстонов.

– У нас в семье один маг, и это ты, – напомнила кузина. – Он будет молчать, обещаю, – обратилась она уже ко мне.

– А Хенрик сможет его снять? – с надеждой уточнила я.

Всё равно с ним придётся встретиться, а гостевые дома от нас не так далеко.

– Ну что ты паникуешь раньше времени? Всё будет хорошо, – пообещала Ильса. – Мы же дома!

Почему я так нервничаю из-за дурацкого кольца? Наверняка у меня просто отекли пальцы, а кузина права: мыло поможет. И мы на самом деле дома.

Такси остановилось у наших ворот, и, пока Торви вынимал багаж, я толкнула калитку. Расчищенная дорожка вела к крыльцу из трёх ступеней, на двери висел венок из липомелы, украшенный цветными лентами и маленькими бронзовыми колокольчиками. Каждый год цвет лент менялся, а колокольчики оставались теми же, что я помнила с детства.

Прежде мы с Ильсой бежали к дому наперегонки, но сейчас она изо всех сил старалась выглядеть солидной, придерживая калитку перед нагруженным Торви. А я пробежалась, и сторожевое заклинание пропустило, и дверь распахнулась навстречу.

– Улле! Ильса! Торви! Приехали! – громко закричал Дьюри-младший.

На крик прибежали Бьорси и Хельга, другие младшие дети тёти Эйсы и дяди Дьюри, а потом и сами тётка с дядей, и, пока они обхаживали будущего зятя (слыханное ли дело, огненного мага!), я быстро скинула шубу и потихоньку вынула из сумки кульки со сладостями для мелких.

– А где бабуля Фрейдерин? – спросила я, когда каждый уже сунул за щеку по карамельному орешку.

– Бабуля в лавке, а твоя матушка уехала по делам, – сообщил здоровенный Дьюри-младший, которому уже исполнилось тринадцать, со счастливым видом вынимая из кулька новый орех.

Всё как всегда. Я вдохнула любимый запах дома, в который сейчас яркой нотой вплетались хвоя и липомела, украшавшие обширный холл, перекинулась парой приветственных слов с тёткой и дядей и повернула к лестнице на второй этаж.

– А ну помогли Улле с сумарями, – скомандовала тётка Эйса, и мальчишки рванули наверх, обогнав меня.

Лестница с новым слоем лака на перилах была покрыта вязаными половичками, поэтому глушила любые шаги, даже мальчишечий топот, а специальное заклинание, которое бабуля сама накладывала каждый месяц, крепко держало половички на месте, предотвращая скольжение.

Дом был поделён на две половины, одна из которых принадлежала дяде Дьюри – старшему бабулиному сыну – с семьёй. На второй половине жили бабуля и мама. Здесь была и моя комната.

В доме ничего не изменилось. Иногда это так важно: знать, что тебя всегда ждёт островок спокойствия, где время идёт, но ничего не меняется. Особенно когда на пальце прочно устроилось чужое кольцо, от которого непонятно чего ждать.

Что сказать? Мыло не помогло.

Торви тоже не помог: я-то надеялась, что на самый крайний случай он сделает кольцо невидимым (братца же своего сделал), но оказалось, что огневик не умеет работать с такими мелкими объектами. Видите ли, силу боится не рассчитать.

– А если кольцо – артефакт? – вмешалась его невеста. – Тогда лишнее заклинание на нём может вступить в конфликт с уже наложенными, и что получится? Нет, скажем, что это наш с Торви подарок.

– С печатью Бьёрнстонов? – усомнился тот.

– Да никто, кроме тебя, никакой печати не увидит, – возразила Ильса. – Она же магическая.

Мы болтали в прачечной, куда не любили ходить младшие братья и сестра кузины. Бабуля не терпела в доме грязи, так что вещи из поезда нужно было срочно постирать. Дядя и тётка готовили праздничный ужин по поводу приезда будущего зятя, а «очень уставшие» мы обсуждали, что теперь делать.

– Свяжись с Хенриком, – попросила я будущего зятя. – Уж он-то должен знать, как снять своё собственное кольцо, будь оно хоть трижды артефактом.

– Подожди, он поговорит с дедом и свяжется с нами сам, – пообещал Торви.

Ну конечно, у них бумаги пропали семейные, а тут я со своими трудностями.

– Знаешь, что я думаю? – спросила Ильса заговорщицким шёпотом, вынимая из корыта выполосканные и выжатые жениховские штаны. – После ужина мы прогуляемся до Холма и навестим Хенрика.

Это они после ужина вольны делать что хотят, а мне придётся с бабулей разговаривать. Теперь уже не казалось правильным желание сказать ей только про Андерса, не подставляя внука первого советника. Втянул меня в игру «будь моей фиктивной», так пусть бы и расплачивался.