Предатель. Замуж за бывшего

– Ты чего?

– Поддерживаю образ счастливого жениха, – фальшиво улыбается он. – Ты немного выпала из своей роли, а на нас сейчас многие смотрят.

Я понимаю, что и правда перестала раскачиваться в его объятиях и застыла на месте в ожидании его ответов.

– Давай сядем где-нибудь, я устала танцевать, – так же фальшиво улыбаюсь ему в ответ.

– Лучше выйдем на балкон, – предлагает Булат, уже направляя нас в ту сторону.

Но на балконе тоже нет уединения, там тусуется несколько друзей его отца, ведущие оживленный спор на тему политики. Булата просят высказать свое мнение и в итоге, я оказываюсь просто безмолвным приложением к нему, потому что пока он вступает в дебаты, его рука продолжает удерживать меня прижатой к его теплому боку, а я не могу психануть и уйти на глазах всех этих пожилых мужчин.

И так на протяжении всего вечера. Все хотят пообщаться с Булатом, а этот гад, словно назло, ни на шаг не отпускает меня от себя. В итоге, когда мы уже едем домой, я готова уснуть прямо в машине от усталости.

– Начинай уже собирать вещи для переезда, – продолжает он делиться своими планами. – Вот, воспользуйся моей картой для всех расходов. И для покупки платья тоже.

На мои колени падает его карточка и я нехотя засовываю ее в сумочку. У меня хорошая зарплата в частной клинике, в которой я работаю, но ее не хватит на покупку достойного уровня Булата Исаева, платья.

Платье, которое я сшила на заказ в дорогущем салоне для нашей первой свадьбы, я отдала своей двоюродной сестре Тане, попросив избавиться от него, чтобы я больше в глаза эту вещь не видела, но об этом я не жалею. Ту, первую нашу свадьбу, Булат тоже решил оплатить полностью сам. Он настаивал, несмотря на то, что папа хотел взять на себя половину расходов. Слава Богу, папе хоть не пришлось выносить убытки из-за того, что Булат меня бросил!

– Чего молчишь?

– А о чем мне говорить, Булат? Я поняла, что от меня требуется, и у меня нет никаких вопросов. Пожалуйста, постарайся свести наш дальнейший контакт к минимуму, потому что нахождение рядом с тобой высасывает из меня все силы. Ты слишком давишь на меня, меняя мою жизнь на сто восемьдесят градусов за очень короткий срок. Не нужно больше заявляться ко мне домой или на работу, мы вполне продуктивно можем решать общие вопросы по телефону. А что касается переезда, то я бы предпочла все же немного подождать.

– Я могу дать тебе пространство, но переехать нужно до свадьбы, Алиса, – раздраженно говорит он.

– Ладно, через неделю тебя устроит? – вздыхаю устало.

– Нормально. Кстати, возьми отпуск на работе ближе к нашей дате. Хотя бы на несколько дней нам нужно поехать куда-нибудь на медовый месяц. Элю возьмем с собой. Нужны милые семейные фото, чтобы запостить на моей странице. Я хочу показать людям ваше с ней взаимодействие.

– Зачем? Раз у тебя нет проблем с опекой над ней, зачем показывать людям, как хорошо ей живется с тобой и мачехой? Что-то ты темнишь, Булат.

– А это не твое дело, Лисенок. Надо – значит надо. Мы ведь договорились. У меня есть цель и ты должна мне помочь, как я помог тебе.

– Хорошо, но куда мы хоть поедем? Мне нужно знать, к чему готовиться.

– К океану, Алиса, – внезапно улыбается он. – Готовься к самому банальному, ленивому отдыху на Мальдивах, где тебе понадобятся только купальники и может быть, парочка платьев.

***

С того дня, когда я сказала родителям о свадьбе с Булатом, они не раз пытались меня отговорить, но мы ни к чему так и не пришли, кроме ссор. Хорошо хоть дело Вадима, как и обещал Булат, решили, и это ненадолго заставило их забыть о моей новости.

Сегодня я переезжаю к Булату. Я решила взять с собой только одежду и необходимые вещи, решив, что не хочу обживаться в его доме, поэтому у меня с собой только три чемодана и большой контейнер, которые поместились в мою машину. Я решаю сама занести все это в лифт, не прося Булата о помощи. Он дал мне код от домофона своей элитной новостройки, поэтому проблем не возникает, но поднявшись на нужный этаж и найдя нужный номер возле одной из двух квартир на площадке, я стою, не решаясь позвонить, потому что мне внезапно становится страшно.

Но дверь в квартиру Булата неожиданно открывается даже без звонка и передо мной появляется он сам – с насмешливой ухмылкой, будто ему известен какой-то секрет, о котором я не догадываюсь. Конечно, он выглядит прекрасно даже в домашней обстановке, одетый в спортивные джоггеры и черную футболку. Темные волосы чуть взъерошены, а серые глаза смотрят на меня с такой уверенностью, что хочется развернуться и уйти.

– Так и будешь стоять на пороге? – тянет он, открывая дверь пошире. – Или все-таки войдешь в нашу скромную обитель?

Я подавляю желание развернуться и хлопнуть дверью у него перед носом. Но нет. Я уже здесь, все обговорено и отменить ничего нельзя. Нужно просто пройти через это. Я беру один из своих чемоданов, закатывая его через порог. Булат сразу же берет два других.

– Почему не предупредила, я бы помог тебе с вещами, – хмурится он.

– Я и сама справляюсь, мне не нужна твоя помощь.

Я прохожу мимо него, едва коснувшись плечом. Он горячий, как будто вся его энергия сосредоточена на том, чтобы довести меня до бешенства. Вхожу в квартиру, и вот она – его роскошная жизнь.

Гостиная будто с обложки журнала. Все идеально подобрано, каждый предмет мебели – произведение искусства. Гладкие поверхности, зеркала, стекло, все сверкает в утреннем свете, проникающем через огромные окна. Пол из светлого мрамора холоден под ногами, но это не мешает почувствовать, насколько здесь уютно и дорого. Словно сам воздух здесь стоит денег.

– Впечатляет, да? – Булат проходит мимо меня, проводя рукой по спинке дивана. – Переехал сюда после развода. Признай, тебе нравится. Ты всегда была в восторге от работ Юрьевой.

Он нанял Елену Юрьеву для дизайна квартиры? Теперь понятно, почему у меня перехватило дыхание, когда я вошла сюда.

– Могло бы понравиться, если бы здесь не было тебя, – парирую я, но он лишь смеется.

– Ну, я здесь, Лисенок, и тебе придется привыкнуть. – Он поворачивается ко мне, и его взгляд скользит по мне, оценивающий и долгий. – Как и мне – к тебе.

Словно это он страдает, а не я. Хам!

Я отталкиваю чемодан ногой, глядя на него с вызовом. Булат усмехается и направляется к другой двери, открывая ее и жестом приглашая меня следовать за ним.

– Покажу тебе все комнаты, – говорит он и открывает еще одну дверь.

Комната передо мной оказывается детской. Нежные пастельные оттенки стен, маленькая кроватка у окна и огромный плюшевый медведь в углу. Воздух в комнате пахнет чем-то сладким, детским, успокаивающим. А в центре комнаты на ковре, играя с игрушками, сидит маленькая сероглазая Эля, под присмотром, очевидно, своей новой няни.

Она поднимает голову и сразу замечает Булата. Ее глаза загораются, и она протягивает к нему ручки. Булат мягко улыбается, меняя свое выражение лица до неузнаваемости. Он делает шаг вперед, подхватывая малышку на руки, и я с удивлением наблюдаю, как его грубоватая фигура превращается в нечто более мягкое, почти нежное.

– Привет, крошка, – воркует он, уткнувшись носом в ее пушистые темные волосы. – Скучала по папе?

Дочь Булата смеется, ее смех звенит, как колокольчики. Моя грудь сжимается от странного чувства, словно я наблюдаю что-то интимное, что мне не должно быть дозволено видеть.

– Ты помнишь тетю Алису? – он поворачивается ко мне с дочкой на руках. – Она будет жить с нами.

Маленькая Эля смотрит на меня, ее огромные глаза с любопытством изучают мое лицо. Я чувствую себя неловко под этим детским взглядом. Она кажется слишком маленькой, слишком невинной для всего этого фарса, который происходит вокруг нее.

– Привет, – произношу я, чувствуя, как слова застревают в горле.

Эля улыбается слишком мило, слишком сладко, с непосредственной детской доверчивостью, которую я хочу избежать любой ценой. Ей не надо привязываться ко мне, поэтому мне лучше избегать контакта с ней.

– А это наша няня Ксения, – представляет мне женщину лет сорока, Булат. – Ксения, моя невеста Алиса Евгеньевна.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно.

– Пойдем, посмотрим дальше, – не задерживается в детской Булат, но дочь не отпускает, неся ее на руках. – Не смотри на Элю с таким испугом, Алиса, тебе не придется нянчиться с ней, – оказавшись в коридоре, вне поля зрения Ксении, заявляет он.

– Она… милая, – произношу я осторожно. – И я не набиваюсь в няньки. У меня уже есть работа.

– Постарайся расслабиться. Я понимаю, что сложно так менять свою жизнь, но ты привыкнешь. К ней, ко мне, к этой квартире, – он снова улыбается, но на этот раз его улыбка не насмешливая, а скорее добрая.

– Прекрати вести себя так, словно тебе не все равно, Булат. Привыкну я или нет, но жить с вами мне придется, и не один месяц.

– Какой ты стала язвой, – хмыкает он. – Нам с тобой нужна только одна вещь – спокойствие, Лисенок. Давай не будем портить жизнь друг другу.

– Спокойствие? – переспрашиваю я с сарказмом в голосе. – Ты думаешь, с тобой возможно спокойствие?

– А ты попробуй, – подмигивает он мне. – У меня же это получается, я даже не реагирую на твой вечно недовольный тон и кислую мину на лице.

Я фыркаю и отворачиваюсь от него, чтобы скрыть, как сильно он действует мне на нервы. Словно ничего не может его выбить из равновесия. Даже я. Невозмутимый, самоуверенный болван!

Булат продолжает показывать мне квартиру – огромную, стильную и неприступную, как его характер. Все здесь кажется идеально продуманным, каждый предмет, каждый уголок говорит о том, что хозяин квартиры – человек с железной волей и бесконечными ресурсами. Я, конечно, не вписываюсь в этот идеальный мир, но, похоже, это не имеет значения. Булат привык, что люди подстраиваются под его правила.

– Вот и наша спальня, – говорит он, открывая последнюю дверь.

Моя рука автоматически сжимается в кулак. “Наша”. Да как он смеет?! Скорее ад замерзнет, чем я буду жить с ним в одной комнате!

Захожу внутрь и вижу широкую кровать с темными простынями и огромным окном с видом на город. Вся комната наполнена светом, все выглядит так, как будто здесь должно быть идеально, но внутри я чувствую только холод.

– Не волнуйся, – он бросает на меня быстрый взгляд, поймав мою реакцию. – Мы не будем делить кровать. Спать я буду уходить в гостевую, но все наши вещи должны находиться здесь, чтобы создать иллюзию совместной спальни.

– И, конечно, мне снова нельзя спрашивать, зачем это нужно? – сердито сжимаю кулаки.

– Лучше не надо, ответ ты не получишь. Сделка есть сделка, Алиса.

– Ты теперь при каждом удобном случае будешь напоминать, что я продалась тебе в рабство? Сделай то, иди туда, не задавай вопросы. Как же я тебя ненавижу!

– И будешь ненавидеть меня вечно, да? – спрашивает он, и в его голосе слышится тень смеха. Видно, что его забавляет мое негодование.

– Вот именно! Тебя не за что любить, Булат, ты деспот и тиран! Все делаешь по-своему и плевать, что думают люди.

– По-моему, отличные качества, – заявляет он. – Не волнуйся, как я и сказал, ты привыкнешь. У тебя выбора нет. Обживайся пока, квартира в твоем распоряжении.

И этот самоуверенный нахал просто выходит, оставляя меня кипеть, пока сам с дурацкой улыбочкой на лице сюсюкает с дочерью, неся ее обратно в детскую.

Глава 5

Раскладывая свои вещи в гардеробной, в которой половину полок занимает одежда и обувь Булата, с витающим в воздухе ароматом его парфюма, я едва сдерживаю слезы. Я вообще превратилась в безнадежную плаксу с тех пор, как он снова появился в моей жизни.

Закончив, я провожу вечер в спальне, читая книгу и пытаясь отвлечься, а на ужин решаю сходить в кофейню, которую видела на первом этаже этого дома, когда приехала утром.

– Куда ты? – спрашивает Булат, когда я уже надеваю обувь у входной двери.

– Иду поужинать.

– Ты можешь ужинать здесь, это теперь твой дом, Алиса, – неодобрительно смотрит он на меня. – Перестань валять дурака, ты можешь пользоваться кухней и брать все, что там найдешь. Домработница закупает продукты и держит холодильник полным.

– Я могу сама купить то, что мне нужно, и я не стесняюсь пользоваться кухней, мне просто хочется выйти, – закатываю глаза. – Это новый район для меня, хочу осмотреться, немного погулять перед сном.

– Ладно, иди, – сдается он.

– Как будто мне нужно твое разрешение, – не могу удержаться от сарказма, выходя за дверь.

Поужинав в кофейне вкусным сэндвичем, я прогуливаюсь полчаса и возвращаюсь в квартиру, на пороге сталкиваясь с уходящей няней.

– До завтра, Алиса Евгеньевна, – улыбается она мне на прощание.

– До завтра, – отвечаю я, недоумевая, почему она не остается на ночь.

Неужели Булат и правда сам присматривает за дочерью по вечерам? Встает, чтобы покормить ее ночью? Я удивлена, если честно, что он не перекладывает это на чужие плечи.

В квартире тихо, даже из гостиной не слышится шума телевизора, так что я иду туда, устав сидеть в спальне, и сажусь на диван, включая себе фильм. За полтора часа, в течение которых длится фильм, в квартире по-прежнему стоит мертвая тишина, но я не иду проверять, дома ли вообще Булат и его дочь. Я просто выключаю телевизор и иду принять душ перед сном, так как завтра мне на работу с утра.

В ванной комнате есть и душевая, и большая ванна. Над двойной раковиной висит огромное зеркало, на которое отлично падает свет, чтобы краситься перед ним или делать укладку. Не хочется признавать, как сильно мне нравится квартира Булата, но это так. Здесь все идеально и соответствует моему вкусу.

После душа, я заворачиваюсь в большое полотенце и иду в спальню, но резко торможу на полушаге, увидев стоящего перед кроватью Булата. Он тоже меня замечает, начиная медленно скользить тлеющим взглядом по моим обнаженным плечам, по которым стекают капельки воды с мокрых волос, словно нарочно, маленьким ручейком исчезая в ложбинке груди под полотенцем. Я инстинктивно сжимаю полотенце покрепче и делаю шаг назад, не в силах смотреть ему в глаза. Не хочу, чтобы он заметил, как меня взволновало его присутствие.

– Можешь выйти, пока я не переоденусь? – гордясь собой за твердость в голосе, прошу я.

– Конечно, – прочищает он горло и выходит, наглухо закрывая за собой дверь.

Я быстро одеваюсь, натягивая длинную сорочку и халат поверх нее, а потом снова иду в ванную комнату и сушу волосы. Булат появляется снова, когда я уже устраиваюсь в постели с книгой в руке, но он стучит перед тем, как войти.

– Можно?

– Да, заходи.

– Мне нужно принять душ, – информирует он и направляется к ванной, держа в руках радионяню.

Интересно, если Эля проснется, он побежит к ней, выскочив из душа прямо во время купания?

Не мое дело. Черт, как мне оставаться не вовлеченной, если мое любопытство растет с каждой встречей? Решив не забивать себе голову, я выключаю свет и притворяюсь, что сплю, когда он выходит из ванной в одном полотенце, злясь про себя из-за того, что этот эгоист не предусмотрел тот факт, что нам неудобно будет пользоваться одной спальней из-за интимности, которую не избежать.

***

Когда я просыпаюсь утром, Булата уже нет дома, а вот его няня здесь.

– Во сколько вы приходите, Ксения? – спрашиваю я ее, заваривая себе кофе, пока она кормит Элю, сидящую в детском стульчике и пытающуюся размазать еду по всему своему очаровательному личику.

– К семи, – отвечает няня. – Но Булат Антонович предупредил, что иногда мне придется оставаться на ночь, в те дни, когда ему нужно будет уходить на работу совсем рано.

Боже, да он просто чокнутый, если работает в таком жестком режиме! Когда он спать-то успевает, да и вообще отдыхать? Впрочем, это не мое дело.

Я еду на работу, на прощание коротко поцеловав Элю в макушку на случай, если мне и перед няней нужно притворяться любящей женой и мачехой, а в обеденный перерыв созваниваюсь с мамой.

– Алиса? – мама поднимает трубку почти сразу. В ее голосе был привычный, легкий оттенок беспокойства.

– Привет, мам, – стараюсь говорить как можно спокойнее. – Я хотела спросить… У тебя есть время седьмого? Я хотела бы пойти в свадебный салон и… посмотреть платья. Мне бы очень хотелось, чтобы ты пошла со мной! – боясь отказа, договариваю скороговоркой.

Перед ответом мамы возникает долгая пауза, заставляя меня напрячься.

– Алиса, – наконец произносит она, медленно и осторожно, как будто подбирая слова. – Я не знаю, что ты от меня хочешь услышать. Ты же знаешь мое мнение. Я не хочу участвовать в этом. Прости, но я не могу поддерживать то, что считаю ошибкой.

– Мам, я понимаю твои чувства, но это очень важно для меня! Прошу тебя, я не хочу идти выбирать свое свадебное платье одна.

– Алиса, – в ее голосе звучит нотка усталости. – Я не могу просто так закрыть глаза на все, что было. Ты помнишь, как сильно он тебя ранил? Как долго ты приходила в себя? А теперь вы снова вместе и… свадьба? Нет, дорогая, я не могу с этим смириться. Лучше возьми с собой своих подруг.

Мне хочется зареветь от чувства вины. Она не заслужила этих переживаний, как и папа, но что я могла еще сделать в нашей ситуации?

– Мамочка, пожалуйста! Я не прошу тебя менять свое мнение о Булате. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Это ведь не столько про него, сколько про меня. Про мой выбор. Про мою жизнь.

– Ох, Алиса, – вздыхает она. – Ладно, так и быть. Но то, что я иду с тобой, не значит, что я с этим согласна.

– Спасибо, мама! – все-таки шмыгаю носом.

Я и не подозревала, как это важно для меня, пока не поговорила с ней. Рядом с ней мне будет не так сложно пройти через это, как если бы я пошла одна.

***

Я чувствую себя чужой в квартире Булата. Это не мой дом, мне здесь неуютно, а все из-за него. Как я могу расслабиться, когда все мое тело напряжено в ожидании, когда я столкнусь с ним лицом к лицу, вынужденная притворяться, что мне все равно и он меня ни капельки не волнует?

– Доброе утро, Лисенок! – просыпаюсь на следующее утро от звука его голоса. – Ты выключила будильник перед тем, как я пошел в душ. Не опоздаешь?

– Что?! – подпрыгиваю на кровати, нашаривая телефон.

Фух, всего десять минут проспала!

Положив телефон, поднимаю взгляд на Булата и перестаю дышать, потому что он, черт бы его побрал, разгуливает в одних боксерах, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем. Его фигура – слишком рельефная для раннего утра, один пресс чего стоит! – двигается по комнате с уверенной расслабленностью, как будто это он один здесь хозяин. Хотя, черт возьми, так оно и есть.

– Ты… что делаешь? – мой голос срывается, чуть хрипит, но я пытаюсь скрыть это  за резкостью.

Он наверняка специально все это устраивает.  Булат поворачивается ко мне, вытирая волосы полотенцем. Его взгляд ленивый, а на  губах играет та знакомая, самодовольная ухмылка, от которой мне всегда хочется что–  то кинуть в его сторону.

– Проснулась, наконец? – спрашивает он как-то слишком невинно, будто не понимает, что  происходит.

– Ты что, полуголый? – вылетают из меня слова, и я сразу понимаю, насколько глупо  это прозвучало. Но по-другому не могу. Он стоит передо мной, и я не могу отвести  взгляда. Куда бы ни посмотрела – везде этот проклятый пресс, эти плечи, и все это  слишком… слишком.

– Ну не голый же, – фыркает он, с еще большим удовольствием от моей реакции. – А  тебе не все равно? Это наша общая спальня, а я только что вышел из душа и еще не решил, что надеть.

– Я здесь тоже живу! – выпаливаю я, натягивая на себя одеяло, словно оно способно  защитить меня от этого всего.

– Серьезно? – Он бросает полотенце на стул и подходит ближе. – Ты так боишься  моего тела? Или это просто предлог, чтобы разозлиться на что-то другое?  – Да никто ничего не боится! – я резко сажусь, откидывая одеяло, чувствуя, как лицо начинает гореть. Но, блин, я не могу позволить ему увидеть это.

– Это просто неприлично! Ты не мог бы хотя бы накинуть что-то на себя?

– А зачем? – Булат делает еще один шаг вперед, и я машинально отодвигаюсь назад, уткнувшись в подушки. Его глаза сверкают тем самым дьявольским огоньком, который выводит меня из себя. – Ты ведь все равно подсмотришь. Или я ошибаюсь?

– Не переоценивай себя, – скрещиваю руки на груди, чувствуя, как все внутри закипает. Его насмешки – это удар по самолюбию, и я не могу не реагировать.

– Да ладно, Алиса, – его голос становится бархатным, словно он разговаривает с капризным ребенком, – зачем столько показной скромности? Ты же знаешь, что тебе это нравится.

– Ты мне не нравишься! – огрызаюсь я.

– Конечно, не нравлюсь, – продолжает он, и его взгляд, обжигающий, скользит по мне, как будто он знает что-то, чего я сама еще не поняла. – Но почему тогда ты так напрягаешься каждый раз, когда я рядом? Нервы? Или… что-то другое?

Я вздрагиваю от его слов, и это его забавляет. Видя, как я ерзаю, он улыбается шире, но в этой улыбке нет тепла. Только вызов. Только его непреклонное желание довести меня до грани.

– Хочешь, скажу, что с тобой не так? – продолжает он, не сводя с меня глаз. – Ты боишься того, что происходит в твоей голове. Я хоть с ног до головы могу укутаться могу, но что это изменит?

– Ты о чем вообще говоришь? – я встаю с кровати, чувствуя, как ноги заплетаются в одеяле, но сохраняю равновесие. В его глазах вспыхивает искра смеха, и это злит еще больше. – Я просто хочу, чтобы ты перестал здесь дефилировать, как будто у нас нет границ!

– Границы, – усмехается он. – Смешное слово. Границы у нас с тобой давно исчезли, как только ты согласилась на эту сделку. Ладно, будем серьезными. Когда я говорю, что ни одна живая душа не должна понять, что мы на самом деле не вместе, я именно это и имею в виду, Алиса. Для нашей няни, для домработницы, которая, кстати, пришла сегодня с утра, мы с тобой настоящая пара и никаких границ у нас нет. Перестань так напрягаться рядом со мной! Не веди себя, как викторианская девственница, увидев меня в трусах. Мы скоро летим к океану и там я буду ходить в таком виде каждый день. Лучше привыкай.

– Тогда прекрати ставить на мне эксперименты, а просто объясни все словами сразу, Булат! Ты только и делаешь, что дразнишь меня и насмехаешься надо мной! Ты хоть понимаешь, какую неприязнь я к тебе испытываю? Как мне тяжело находиться рядом с тобой? Хочешь, чтобы я играла правдоподобно? Относись ко мне с уважением. Результат будет лучше.

– Когда ты успела стать такой занудой, Алиса? – вздыхает он, чуть ли не закатывая глаза. – Уже и поддразнить ее нельзя! К твоему сведению, я отношусь к тебе с глубочайшим уважением, язва, иначе, даже не доверил бы тебе роль своей жены.

– О да, повезло так повезло! Что бы я делала без тебя… – говорю импульсивно, но резко замолкаю, поняв, что снова сморозила глупость.

Мне действительно нечего было делать в ситуации с братом, пока не появился Булат.

– Вот именно, Алиса. Постарайся приложить усилия хотя бы на первое время, а потом к нам просто потеряют интерес и мы сможем меньше контактировать друг с другом, – серьезно говорит он, а потом поворачивается и выходит из спальни, оставляя меня в полнейшей тишине, но с сердцем, стучащим в ушах.

Я остаюсь одна в этой комнате, охваченная злостью, раздражением и… чем-то еще, что я не могу – или не хочу – назвать.

Глава 6

Маленький колокольчик над дверью свадебного салона звенит, когда мы заходим внутрь. Все здесь говорит о роскоши, изяществе, о мечте каждой девушки, но мне хочется просто развернуться и уйти. Мама идет рядом, ее лицо напряжено, губы поджаты в тонкую линию.

– Давай закончим это побыстрее, – шепчет она, когда консультант подходит к нам, сияя профессиональной улыбкой. – У меня другие дела.

Она смотрит на меня как будто из-под тяжелого облака. Ее разочарование висит в воздухе, и я чувствую его всей кожей.

– Добро пожаловать! – радостно говорит консультант. – Мы подготовили несколько потрясающих платьев для вас. Хотите, начнем с классического или что-то более современное?

Мама кривится, будто не может сдержать презрение. Я вижу это. Даже не смотрю на нее, но знаю – она здесь только ради меня, хотя в каждом ее жесте, каждом вздохе чувствуется, что ей это противно.

– Без разницы, – отвечаю я быстрее, чем нужно. – Просто что-то… белое.

Консультант моргает, растерянно глядя на меня, но тут же продолжает улыбаться, словно ничего не произошло. Она кивает и уходит за платьями, оставляя нас наедине.

– Прошу тебя, подумай еще раз! – снова начинает мама. Ее голос режет, как холодный нож. – Это же ошибка, Алиса! Ты не будешь счастлива с тем, кто способен тебя предать!

Я поворачиваюсь к ней, но не нахожу слов. В горле все пересохло, и единственное, что я могу сделать, – это отвернуться снова к платьям, которые висят в зале. Такие красивые, такие безупречные. Как декорации для чужой, счастливой жизни. Жизни, которой у меня не будет.