Наука и проклятия

Догадливая Риш принесла полотенце, в которое я обернула дрожащую, похожую на мокрую крысу, Марку. Мне же достался теплый плед, окутавший замерзшие плечи, и мягкие тапочки-зайчики.

– Торт будешь? – предложила Риш, как ни в чем не бывало, и налила мне чаю.

Чай она заваривала необыкновенный – душистый, крепкий, с травами. На столе красовались плошки с вареньем: клубничным, черносмородиновым и малиновым, посыпанный сахарной пудрой «хворост» и еще торт. С розочками.

Торт, несомненно, был вкладом Стефана. Риш обожала масляный крем, хотя редко себе его позволяла. При ее росточке стать поперек себя шире – дело пары пустяков. Стефан же, высокий худощавый блондин, был без ума именно от «сдобной» фигуры невесты. После нескольких кровопролитных стычек был заключен мир: Стефан приносил торт не чаще раза в месяц, в остальное время обходясь менее калорийными презентами.

– Привет, Грета! – помахала мне тонкой рукой Джули, не отрываясь от своего куска. Лакомство она уплетала за обе щеки, к вящей зависти Риш.

Младшая сестра оставалась тоненькой, как веточка, какие бы кулинарные излишества себе ни позволяла. При ее работе ресторанного критика это было несомненным плюсом.

– Привет, – я села за стол и с благодарностью глотнула горячего чаю с медом. Даже прижмурилась довольно. – Вы что, меня даже не искали?

– С чего бы нам тебя искать? – удивилась Риш, принимаясь раскуривать трубку. Об этой ее слабости знали все, кроме мамы.

– Ничего, что я с работы вчера не вернулась?

Я пила чай маленькими глоточками, поглядывая на сестер поверх ободка чашки. Стефан привычно не вмешивался в наши разборки, вместо этого наглаживал обеих кошек, облюбовавших его колени. Держать язык за зубами Стефан умел, сказывалась адвокатская практика.

– Твоя мисс Уоткинс звонила, – ответила Риш, гипнотизируя взглядом торт и посасывая черенок трубки. – Сказала, что ты едешь на какую-то конференцию.

– Без вещей?! – уточнила я едко.

Почему-то было очень обидно. Я-то считала, что они тут с ума сходят, весь город на уши поставили, а они чаи распивают! Конечно, секретарша наврала им с три короба, но… Кстати, зачем она это сделала? Не шутки же ради.

– Я тоже удивилась, – кивнула Риш, попыхивая трубкой. – Кстати, новое колечко? Дашь глянуть? Любопытная вещица, где взяла?

Я машинально потерла золотой ободок, украшенный гербом баронов Мэлоуэн, и посмотрела на сидящих рядышком сестер, таких разных и так неуловимо схожих. Обе невысокие, темноволосые и очень хорошенькие. Круглое личико средней сестры, Ирэн, покрыто золотистым загаром, темно-медные прямые волосы собраны в толстенную косу, зато у Джули молочно-белая кожа и иссиня-черные кудри. Вот глаза у них одинаковые – голубые-голубые, совсем как у меня.

– Замуж вышла, – призналась я.

В наступившей тишине звяк ложечки Джули показался оглушительно громким.

Потом Риш отложила трубку и встала.

– Кажется, ты бредишь. Схожу за градусником.

– Я ведь тебе говорила, что тут что-то не так, – негромко заметила Джули, вертя в тонких пальцах ложечку. – Ретт не стал бы волноваться по пустякам!

Ретт, «семейный» призрак, на самом деле кровным родичем нам не был, что бы там ни талдычили злопыхатели. Мама купила дом, польстившись на удивительно низкую цену, и вскоре выяснилось, что в комплекте с недорогой недвижимостью шел старый ворчливый призрак и духи трех псов, похороненных в саду под яблоней. Поначалу ночами они выли и бросались на кошек, но Джули сумела их угомонить.

Практичная Риш лишь фыркнула, выражая тем самым мнение о предчувствиях духов.

– Сиди, – вздохнула я. Сама бы не поверила, расскажи мне кто-то эту историю. – Я не шучу. Вчера меня похитили…

Рассказ занял немного времени. Вдаваться в свои переживания не хотелось – я ведь старшая, должна подавать пример сдержанности и здравомыслия – к тому же это было чревато. Риш вполне могла схватить любимую лопату и настучать Доналу по маковке. Не то, чтобы мне было его жалко, но ведь мог и сдачи дать!

Поэтому я старалась абстрагироваться от недавних переживаний и излагать только факты.

Сестры слушали молча. Риш теребила рукодельный браслет на запястье, позабыв о тлеющей трубке, Джули отстукивала пальцами марш.

Когда я умолкла, тишину нарушил почему-то Стефан:

– Что вы теперь собираетесь делать, Грета? Пойдете в полицию?

Практичная Риш фыркнула.

– И покончит со своей репутацией на веки вечные?

– Зато преступник будет сидеть в тюрьме, – мягко возразил ей любящий жених, не переставая гладить тихо мурлычущих кошек.

– Не такой ценой! – отрезала Риш, и тут я была с ней согласна.

Как это скажется на сестрах, даже думать не хотелось. К тому же с моей карьерой будет покончено. Женщина и наука для многих оксюморон, а если вдобавок пойдут мерзкие слухи… Тот же мистер Эверетт, почтенный редактор «Научного вестника Уортфинского королевского университета», не преминет плюнуть в мою сторону.

Я стиснула пальцы. Подгадили мне «свекровь» с Доналом, ничего не скажешь.

– Хочу решить дело миром, – вздохнула я, смочив пересохшее горло глотком чая. – Трудно ведь будет доказать, что это было похищение?

Адвокат подумал и нехотя согласился:

– Вы правы. Но если сейчас вы об этом не заявите, потом точно никто не поверит.

На колени мне забралась трехцветная кошка. Мурлыкнула и свернулась клубком в выемке пледа.

– Чтобы себя обезопасить, мне нужен договор, – проговорила я, гладя теплую шерсть. – Поможете?

– Разумеется, – с готовностью пообещал он. – Могу даже поехать с вами. Все равно у Риш, – нежный взгляд на мою насупленную сестрицу, – дела.

– Поход на рынок я могу и отложить, – проворчала она, теребя кончик косы. Даже о дразнящем торте позабыла! – Хочешь, я поеду с тобой, Грета?

– Не надо, – качнула головой я. – Спасибо.

Мою свекровь она точно убьет, и, возможно, Донала в придачу.

Сестренка пожевала губами и, подойдя к сундуку, принялась в нем рыться.

– Да где же… а, вот. Держи!

Она гордо протянула мне серебристый металлический кубик, резной, очень красивый, размером чуть больше спичечного коробка.

– Спасибо, – я озадаченно покрутила в руках непонятную штуковину и сдалась: – Для чего это?

У Риш, как и у всех женщин семейства Саттон, бывают приступы вдохновения. Проще говоря, на нас временами находит. Я запираюсь в лаборатории, Джули… тоже не скучает, а Риш вовсю использует свою практическую сметку: вяжет, шьет обувь, плетет браслеты, сажает цветы. Или вот кузнечным ремеслом занимается, под настроение. В ее изделиях всегда есть толика магии, только распознать с виду, что для чего служит, весьма затруднительно.

– Замок, – коротко ответила Риш, вспомнив, наконец, о своей трубке. – С неделю назад мне приснилось, что он понадобится. Так что пользуйся.

– Я же не столяр, – напомнила я укоризненно.

Она фыркнула.

– Я тоже. Приложи к двери и пожелай, чтоб она была заперта.

– Второго у тебя, случаем, нет? – вырвалось у меня, когда я оценила всю прелесть подарка. Прицеплю его на дверь в спальню мужа, еще было бы неплохо запереть вход из коридора.

– Чем богаты, – Риш пыхнула трубкой.

– По-моему, это плохая идея! – решительно вмешалась Джули, до сих пор слушавшая нас молча.

– Есть другие? – осведомилась я, покосившись на сестру. Дождь поутих, небо посветлело, через просвет в тучах проглянуло солнце, осветив бледное лицо Джули.

Она молча кусала губы, бездумно ковыряя кусок торта.

– Ладно, – вздохнула я, поднимаясь. Попыталась ссадить кошку на свободный стул, но она так возмущенно разоралась, что пришлось брать ее с собой. – Пойду собирать вещи.

– Я помогу, – подхватилась Джули.

***

Со сборами мы покончили быстро. Нужно было собрать лишь самое необходимое. Куда больше, чем тряпки, мне нужны были кое-какие реактивы и готовые образцы тканей, получить которые в полевых условиях и без посторонней помощи не представлялось возможным. Упаковывать с собой домашнюю лабораторию я не пыталась. Во-первых, она была более чем скромной, а во-вторых, муж обещал купить все новенькое.

Джули несколько раз порывалась меня отговорить, однако не преуспела. Выбор у меня был невелик: или полиция и огласка, или полюбовное расставание через год, если мы с Фицуильямом не уживемся. Джули же кроме смутных дурных предчувствий ничего предъявить не могла.

Лучше бы брала пример с Ирэн. Наша практичная средняя сестра не видела смысла переживать о том, что еще не случилось, в остальном дела обстояли не так уж плохо. Я ведь нашлась, живая, здоровая и даже замужняя!

В конце концов Джули забралась с ногами на подоконник и нахохлилась, как замерзший воробей, предоставив мне самой заканчивать сборы.

Я же, вооружившись загодя составленным списком, рылась в туалетном столике и гардеробе.

– Джули, перестань! – наконец не выдержала я, остановившись с ночной сорочкой в руках. – Не съедят же меня там. Не понравится, вернусь к вам, только сначала материалов на докторскую наберу.

– Вот оно что! – фыркнула она, обняв коленки руками. – Семейное вдохновение взыграло?

– Может быть, – согласилась я флегматично, не глядя, запихивая белье в чемодан. Лезть туда оно ни в какую не хотело. Странно, вроде бы совсем мало взяла, а чемодан полон.

Я раскрыла крышку пошире – так и есть! – и велела:

– Марка, вылезай!

Закопавшаяся под платья кошка поняла, что мимикрировать не вышло, но покидать чемодан отказалась наотрез, сколько я ни ругалась. Выковырять ее из вороха одежек тоже не получалось – кошка начинала орать дурниной и растопыривать когти, норовя порвать мои вещи на лоскутки.

– Оставь, – неожиданно предложила Джули, отсмеявшись. – Возьми ее с собой.

– Шутишь? – опешила я.

Джули болтала ногами.

– Почему нет? Тебе веселее будет, а в случае чего Марка о незваных гостях предупредит.

В самом деле, почему?..

Так и не придумав аргументов против, я вытурила-таки кошку в сумку-переноску и кое-как упаковала остальные вещи. Вытерла со лба испарину и с натугой подняла чемодан. Ничего себе! Почти ничего не брала, а сумки неподъемные. Пришлось звать на помощь Стефана, единственного в данный момент мужчину в доме. Ретт не в счет – с бестелесного духа при переноске тяжестей толку чуть.

Провожать меня вышло все семейство, от сестер до младшей кошки и почти невидимого при дневном свете призрака.

Начальник стражи подпирал высокий кирпичный забор в том самом месте, где я его оставила. От промокшего хмурого брюнета разило недовольством, впрочем, вслух он его не выказывал. Лишь сверкнул глазами на мое небрежное:

– Я пригласила своего адвоката.

– Как будет угодно миледи, – ответствовал он, обозначив легчайший поклон. И снова застыл истуканом.

С семьей я знакомить Донала не стала. Много чести. К тому же Риш и так как-то подозрительно кровожадно на него посматривала, а кошка на ее руках шипела, вздыбив шерсть, и сверкала потусторонней зеленью глаз. Зато Джули разглядывала незнакомца с интересом, даже порывалась что-то сказать, хотя после передумала.

Не без труда уняв волнение – уезжать не хотелось почти до слез – я обняла сестер на прощание, помахала печально рдеющему в тени абрикоса призраку и направилась к авто.

Водитель загрузил чемоданы в багажник и открыл передо мной дверцу.

– Прошу, миледи, – а когда я поравнялась с ним, он вдруг тихонько сказал: – Вы были правы, а мы повели себя как говнюки… Прошу прощения. То есть по-свински. Простите нас!

И улыбнулся так открыто и виновато, что нельзя было удержаться от ответной улыбки. Кстати, симпатичный парень, белобрысый, с честным взглядом и располагающим лицом. И с характером – не побоялся извиниться, несмотря на явное неодобрение начальства.

Я лишь кивнула, принимая извинения.

***

Заехав на почту, я отправила в родной НИИ заявление об отпуске, приложив выписку из церковной книги. Осталось заглянуть к мистеру Харперу, адвокату барона, и дождаться, пока они со Стефаном составят контракт.

Но юристы – это люди, способные разглядеть ухабы на самой ровной дороге! Поначалу все шло гладко. Расторопная и приветливая секретарша проводила нас в роскошный кабинет адвоката, который с приветливой улыбкой поднялся нам навстречу. Кивком поприветствовав молодого коллегу, он протянул руку Доналу… Потом увидел меня, и улыбка на мгновение дрогнула. Похоже, по телефону ему передали лишь просьбу о встрече, не рискнув доверить линии подробности этой щекотливой истории.

Донал легко сжал наманикюренные пальцы адвоката и отступил в сторону:

– Миледи, вы ведь знакомы с Джозефом Харпером, барристером?

– Имела такое удовольствие, – хмыкнула я, припомнив обстоятельства нашего знакомства, и все-таки подала ему руку. – Добрый день, мистер Харпер.

– О, – приятно удивился почтенный адвокат, узрев кольцо на моем пальце. Кстати, снять его не вышло – родовая магия держала цепко. – Вы все же передумали, мисс Саттон!

Должно быть, юрист успел перебрать в голове добрый десяток крайне неприятных причин моего визита, потому что теперь на его лице читалось плохо скрываемое облегчение.

Зато начальник охраны поморщился, и его бандитская физиономия сделалась совсем угрюмой.

– Я не передумала, мистер Харпер, – любезно уведомила я, ответив на рукопожатие. – Меня… вынудили это сделать.

Почтенный адвокат метнул острый взгляд на Донала, тот ответил хмурой гримасой и резким кивком.

Рот мистера Харпера на мгновение приоткрылся в потрясенном «О».

– Присаживайтесь, джентльмены, леди, – придя в себя, предложил адвокат и сделал знак секретарше. – Боюсь, мне требуются детали.

– Стефан Тодд, фирма «Тодд и сыновья», – представился мой молчаливый спутник, о котором, признаться, все позабыли. – Коллега, я представляю интересы Маргариты Скотт, в девичестве Саттон.

Тяжелые веки пожилого адвоката дрогнули, прикрывая блеск глаз, но он охотно ответил на приветствие.

Мы устроились в уютном уголке возле окна. Столик, несколько удобных стульев, изящный торшер с хрустальными плафонами – все по высшему разряду. Секретарша принесла чай и устроилась неподалеку с блокнотом на коленях.

– Я внимательно слушаю, – проронил мистер Харпер, когда все отдали должное превосходному чаю.

Донал, отказавшись от угощения, сидел бука букой, но ему по должности положено. Только он открыл рот, чтобы изложить свою версию событий (которая наверняка свелась бы к «препроводили мисс Саттон в замок, где ее обвенчали с бароном»), как я вежливо, но твердо вмешалась:

– Позвольте, я расскажу. Итак, вчера я шла домой с работы…

Второй раз за сегодня я кратко пересказывала безумную историю своего «брака» с бароном, и по мере рассказа брови почтенного адвоката поднимались все выше. Он посматривал на Донала, но тот замер со своей обычной каменной физиономией. Даже поправлять меня не пытался!

– М-да, – только и проговорил мистер Харпер, когда я умолкла, и хрустнул пальцами. – Весьма… необычная ситуация.

Явно лишь профессиональная выдержка помогла ему обойтись столь осторожным эпитетом. Он переводил взгляд с меня на молчаливого Стефана, а после на хмурого Донала и вновь на меня. Судя по кислой мине юриста, самодеятельность маменьки барона и его начальника стражи он, мягко говоря, не одобрял. Но что сделано, то сделано, и теперь мистер Харпер быстро прикидывал, чем в таких обстоятельствах может помочь клиенту.

– Вы должны составить брачный контракт, мистер Харпер, – помог ему Донал. – Условия барона неизменны, условия баронессы вот.

И на покрытый белоснежной скатертью стол лег тот самый замусоленный листок, выдранный из моего блокнота.

– Позвольте, сначала я ознакомлюсь, – вмешался Стефан и, прежде чем кто-то успел возразить, цапнул бумажку. Пробежал ее глазами, хмыкнул и протянул старшему коллеге со словами: – Да, все верно. Только мы будем также настаивать на официальных извинениях со стороны всех причастных лиц.

Мистер Харпер пропустил этот выпад мимо ушей и принялся дотошно изучать мои условия. Затем пристроил лист на стол и, поджав губы, поднял взгляд на Донала.

– Я не могу составить такой документ без личного одобрения его милости.

– Мистер Харпер, – в низком голосе Донала слышалось нетерпение. – Мне поручено передать вам поручение барона, и я вам его изложил. Если вы отказываетесь…

– Не отказываюсь! – поспешно перебил седовласый адвокат, и на щеках его появились красные пятна. По-видимому, терять вельможного клиента ему не хотелось. – Я лишь хочу лично удостовериться, что условия полностью соответствуют волеизъявлению моего клиента.

Проще говоря, брачный контракт показался ему слишком странным, чтобы принять его без сомнений.

Начальник стражи смерил почтенного законника таким взглядом, что тот слегка побледнел.

– Это затянет дело, – процедил Донал, скрестив руки на широкой груди. – Слишком затянет.

Еще бы! Вернуться в замок без брачного контракта для меня означало бы признать себя женой барона безо всяких условий и претензий. И все присутствующие это понимали.

– Ничего не могу поделать! – твердо заявил мистер Харпер, и в глубине моей души шевельнулось уважение. Кремень!

– У меня есть предложение, – подал голос Стефан, доселе молча слушавший, как коллега отбрыкивается от немедленного составления договора. Все дружно обернулись к нему, но Стефан не смутился. – Мы можем поехать в замок все вместе. В таком случае визит моей клиентки приобретет не личный, а официальный характер.

– Прекрасно! – вмешалась я, устав слушать пререкания. – По-моему, мысль здравая. Мистер Харпер, мистер Тодд, приглашаю вас погостить в замке.

Это приглашение разногласий не вызвало, и все с облегчением засобирались.

Только Донал, пропуская меня вперед, бросил чуть слышно:

– Рад, миледи, что вы уже освоились с ролью хозяйки.

Гад!

***

Спустившись вниз, я обнаружила возле авто несколько смущенного водителя с Маркой на руках. Поганка басовито мурлыкала и терлась башкой о ласкающую руку, совершенно – даже демонстративно! – не обращая внимания на законную хозяйку. Мол, бросила кошечку, сама виновата.

– Простите, миледи, – смутился парень, порываясь спрятать Марку за спину. – Она мяукала, и я решил…

– Ничего, – я улыбнулась. – Главное, чтобы она не помогала вам рулить.

Майкл покраснел, обаятельно улыбнулся – ах, эти ямочки на щеках! – и почесал кошку за ухом.

На обратном пути Донал пересел вперед, к водителю. Юристы устроились по обе стороны от меня (интересно, можно загадывать желание?) и спустя некоторое время затеяли перепалку, от которой у меня голова шла кругом.

Стараниями Стефана фразы вроде «срок исковой давности» меня не пугали, но вот от «реституции» и «прав третьих лиц» становилось дурно. Какие еще права третьих лиц в браке?!

Я прикрыла глаза, для успокоения нервов воспроизводя в памяти полный список генов и полиморфизмов, это всегда меня успокаивало. Вскоре Стефан почуял неладное – наверное, вид у меня был совсем осоловелый – и беседу с коллегой закруглил.

За окнами авто мелькали уже знакомые пейзажи, мысли о любимой науке успокаивали, и в какой-то момент меня сморил сон. Проснулась я от того, что автомобиль остановился. Дернулась и озадаченно уставилась на несколько смущенного почтенного адвоката, на плече которого я прикорнула. Нечего мучить бедную девушку заковыристыми юридическими терминами! Их же можно вместо лауданума применять.

– Извините, – сказала я для проформы. Адвокат лишь кивнул и галантно помог мне выбраться из авто.

Во дворе замка суетилась прислуга. Майкл открыл багажник, чтобы вынуть оттуда мои чемоданы… и со сдавленным проклятием отшатнулся.

Донал вдруг прыгнул-перетек ко мне. Отпихнул в сторону и осторожно, словно в яму со змеями, заглянул в разверстое нутро багажника.

Оттуда послышалось до боли знакомое:

– Ш-ш-ш!

И это были не змеи. Это было хуже, гораздо хуже.

– Лиса?! – я тронула брюнета за рукав, вынуждая посторониться. За его широкой спиной ничего не разглядеть.

Он оглянулся, дернул щекой и шагнул в сторону.

Я заглянула в темноту, где яркой зеленью полыхали две точки.

– Ты что тут делаешь? – прошипела я, прожигая взглядом безбилетную пассажирку.

Сгусток мрака моргнул и застенчиво сказал:

– Мяу.

– Ма-а-ауу! – басовито подтвердила забытая всеми Марка из переноски.

Я закатила глаза.

Что с ними теперь делать?

– Найдется немного молока? – спросила я в пространство.

– Конечно, миледи, – почтительно подтвердила девушка в белом переднике. – Не извольте беспокоиться, мы мигом ваших мурлык устроим!

И покраснела, стрельнув глазками в Майкла. Я спрятала улыбку. Понятно, кто тут любимец дам. Впрочем, не Доналу же занимать эту почетную должность. Вон как зыркает – суровый, неприступный, ух!

– Спасибо, – сказала я искренне.

Юристы с бароном уединились в библиотеке, где предавались извращенной любви к закону, плодом которой должен был стать брачный контракт. Слава богу, присутствия обоих супругов при этом не требовалось.

Я же занялась своими вещами, отказавшись от помощи горничных – терпеть не могу, когда роются в моем белье. Кое-что из привезенного показывать прислуге вообще опасно, начнут визжать, еще уронят с перепугу… Лучше уж я сама.

Только пришлось узнать, где тут ледник. По-видимому, домоправительницы в замке не было, всеми делами ведала лично моя свекровь. Во всяком случае, горничная Бетти бегала за ключами именно к ней, после чего отвела меня, куда велено. По пятам за нами важно следовали кошки.

Погреба в замке оказались вместительные, ледник тоже не подкачал. Провизия лежала на полках, свисала с крюков, хранилась в солидных бочках. Похоже, небольшую осаду мы выдержим без труда.

Кошки, к моему удивлению, вели себя прилично. Любопытная Лиса облазила и обнюхала все вокруг, однако на зуб пробовать не пыталась, только несколько раз чихнула. Марка вовсе бдела – замерла у моей ноги, настороженно поглядывая по сторонам.

– Проследите, чтобы мои вещи никто не трогал, – попросила я, пристроив свою ношу в дальнем углу.

– Д-да, миледи! – выдавила девушка, тараща глаза.

Спорю на свой любимый микроскоп, что уже завтра меня за глаза будут называть ведьмой.

Надо будет обзавестись холодильным шкафом, не дело складывать образцы тканей – пусть и магически запакованные – среди свиных туш, сыров и колбас. К тому же тронуть хозяйское имущество слуги, положим, побоятся, зато какие слухи пойдут!..

В коридорах замка раздалось гулкое «Бум-м-м!». Лиса с перепугу затаилась за бочонком, а Марка прижалась к моей ноге.

– Ужин, миледи! – почтительно сообщила горничная.

Я с сомнением покосилась на хвостатых. Вели они себя смирно, но брать их в собой в столовую не стоило.

– Лиса, – позвала я. Она не откликнулась, пришлось мне опускаться на колени (пол ледяной!) и выуживать ее из-за бочонка. Кошка мелко дрожала, но на моих руках быстро успокоилась. – Бетти, отнеси их в мою комнату, пожалуйста.

– Д-да, миледи, – она сделала книксен и опасливо притронулась к пушистому боку Лисы. Та фыркнула, однако когтями махать не стала. Вот и славно. – А вы как же? Найдете дорогу в столовую?

– Не беспокойся, – улыбнулась я.

Опыт у меня был богатый. В родном НИИ без провожатого вообще можно было остаться если не на веки вечные, то на ночь точно.

***

Вскоре я поняла, что недооценила замок: безлюдные коридоры, множество одинаковых дверей. Я достаточно быстро сообразила идти на запах, так что вскоре обоняние вывело меня аккурат на просторную кухню.

На огромной плите что-то кипело, скворчало и булькало. В воздухе стоял запах лука – его как раз нарезал поваренок, обливаясь слезами – и наваристого бульона.

– Миледи? – от удивления повариха чуть не уронила ложку в кастрюлю.

– Простите за беспокойство. Мне нужна столовая, и поскорее.

– Конечно-конечно, – понимающе закивала пухленькая повариха. – Рон, проводи миледи.

Поваренок отвлекся от выколупывания косточек из вишен, отер руки тряпкой и важно кивнул.

– Дойдем в два счета!

Воровато оглядевшись, он повел меня черным ходом.

Добрались мы действительно быстро, хотя меня это не спасло: все уже сидели за столом. По правую руку от барона – Донал, рядом с ним бок о бок устроились юристы. По левую – мама и сестры.

Принарядившаяся свекровь щеголяла в винно-красном бархатном платье и рубинах на шее и в ушах. Девушки оделись скромнее, в платья пастельных оттенков.

Свекровь одарила меня таким взглядом, будто мечтала увидеть в роли главного блюда, и недовольно скривила бледные губы. Мое бледно-зеленое шелковое платье до колен на вечернее никак не тянуло. Впрочем, для нее я в любом случае буду нехороша – хоть в рубище, хоть в бриллиантах. Это стоило принимать во внимание, но не близко к сердцу.

Муж встал мне навстречу.