Академия чародейства и проклятий 3: Война света и тьмы

Вальдо замер, будто мои слова на секунду остановили этот поток ледяного высокомерия. Его губы шевельнулись, но ответ застрял на полпути. Я знала, что он не ответит. Он никогда ничего толком не объяснял.

Я отвернулась. Если он думал, что его власть над Академией даст ему право контролировать каждое моё движение, то он недооценил меня. Я не была «слабой» – ни его дочерью, ни кем-либо ещё. Теперь я была наполовину вампиром – и этот факт давал мне силы и цель.

– Я найду Эдварда, чего бы это ни стоило, – бросила я через плечо. – А ты можешь продолжать играть в своего «всемогущего директора», если хочешь.

Я не ждала ответа. Спину жгло его молчание. Я знала: это был только первый раунд, и в нашем странном танце силы мой выигрыш был временным.

– Ладно. Но ты не можешь пойти в этом обличии.

Я остановилась, выбрав, по-видимому, не тот путь для этой баталии. Обернувшись, я попыталась прочитать его права и запреты на своём лицевом выражении, узнать истинную природу своего врага. Проблема была в том, что я больше не могла одеваться в старую защитную оболочку: мне нужны были новые маски, новый облик. Этот факт меня задел – мне не оставалось выбора.

– Твои волосы и глаза изменились, но это не означает, что тебя не узнают, – сказал он.

Его тень нависла надо мной, словно облако, затмевающее свет. Я фыркнула, отвечая, полная злости и упрямства.

– И что же мне делать? Натянуть повыше капюшон и сделать вид, что я немая? Чтобы не выдать ни голос, ни свою сущность?

– Нужно поменять личину, – произнес он, его голос был строгим и беспристрастным.

– С чего ты передумал? Разве не ты сказал, что привязанность и слабость не твой удел? – провела я контратаку, чувствуя прилив ярости, ибо каждая его встреча со мной была обременена этой фамильной ненавистью.

Я была словно лава, готовая извергнуться, и каждое его слово подкидывало меня в огонь. Вальдо посмотрел на меня с той вампирской высотой, которая была ему присуща, и, видя меня такой – независимой и ненавидящей, он первый раз поставил в равенство. Я увидела в его глазах что-то, что напоминало гордость, а может быть, страх.

– Привязанность здесь ни при чём. Это прагматичность.

Его тон вышиб меня из равновесия. Я ждала яда, сарказма, цинизма. Но это было что-то иное. Что-то, что не давало мне доверять ему, но и не позволяло ни на миг упускать лицо.

– Прекрасно, – сквозь зубы произнесла я. – Прагматичность так прагматичность. Но, если ты так уверен, что я должна поменять личину, не проще ли тебе просто запретить мне идти?

– Ты всё равно пойдёшь, – он посмотрел на меня с такой уверенностью, что я почувствовала холод в груди. – Потому что ты моя дочь.

Эти слова повисли в воздухе тяжёлым грузом. Моё сердце пропустило удар, но я сделала вид, что не услышала. Вместо этого я выбросила ненужные эмоции из головы. В конце концов, я играла по его правилам лишь временно.

– Ты можешь ненавидеть меня, – сказал он. – Но это не изменит твоей природы. И я стараюсь лишь защитить тебя.

Его слова прозвучали даже не как аргумент, а как неоспоримая истина. Я закатила глаза, чувствуя, как гнев и раздражение всплывают на поверхность. Что за наглость? Этот человек – мой отец? Тот, кто разрушил мою жизнь, кого я ненавидела всем сердцем? А теперь он всеми силами пытается убедить меня, что действует по благим причинам?

Я слегка тряхнула головой, сбрасывая эти мысли. Нельзя показывать слабость. Никогда. Особенно перед ним. Особенно в Академии.

– Ладно, – я фыркнула, скрестив руки на груди. – Чью личину я должна принять, чтобы попасть на этот самый суд?

Он медленно поднял взгляд, будто собираясь бросить новый вызов.

– Моей жены, – коротко бросил он.

От неожиданности и абсурдности ситуации я хмыкнула, не в силах сдержать насмешки.

– Как её там… Эльфрида, да? – бросила я с едкой усмешкой. Я была готова к тому, чтобы отомстить ему словом. – А она вообще знала, что ты изменял ей с моей матерью?

Взгляд Вальдо немного потемнел, но он не ответил. Вместо этого он молча сунул руку в карман и достал из него тонкую пробирку с жидкостью насыщенного алого цвета. На мой взгляд, она слишком резко выделялась на фоне сумрачного освещения поляны.

Кровь.

Я почувствовала, как сердце снова трепещет, будто в замешательстве. Что-то древнее внутри меня откликнулось на запах, едва уловимый даже моими человеческими чувствами. Хоть я и наполовину вампир, но до этого момента отчётливых признаков своей второй сущности я никогда не ощущала. А вот сейчас… что-то странное начало пульсировать в моих венах в унисон с мерзким холодом пробирки, которую он протянул мне.

– Выпей, – произнёс он хрипловато.

– Что мне это даст? – с вызовом бросила я, играя на публику. Однако в руках пробирку уже приняла, испытывая странный микс любопытства, страха и отвращения.

Его глаза сузились. Сквозь эти щелки промелькнула привычная раздражённость.

– Это её кровь, – сказал он и сделал паузу, вероятно, ожидая реакции. Её? Мне не нужно было спрашивать кого. Я уже знала. – Ты вампир, хоть и на половину, – продолжил он.

– Дампир, – перебила его я, почти автоматически. Слова сорвались с губ, но звучали уверенно. Его лицо застыло в непонимании.

– Что?

– Ну, ты слышал меня. – Я посмотрела на пробирку в руках, ощущая холод кровавой жидкости через стекло. – Мне не нравится твоё «полу вампир». Это звучит… унизительно. Я дала себе новое имя. Дампир. Это вроде, как и горькая шутка, и правда. Учитывая, что я рождена между вампиром и человеком, это звучит лучше. Как ни крути, так или иначе, я всегда была чем-то средним. А теперь, после того что произошло… я стала настоящим дампиром. В этом есть смешная ирония судьбы, не находишь?

– Гениально, – пробормотал он, закатывая глаза. Казалось, я в какой-то момент стала его личным раздражителем. Смешно. Но он продолжил, его голос снова стал строгим. – Вампир, выпив кровь другого существа, может менять свою личину на некоторое время. Пока кровь чужого существа не выветрится из его организма.

Я не дослушала до конца. С любопытством и лёгким отвращением вскинула пробирку к губам и одним глотком осушила её содержимое.

Жидкость была… жуткой. Это не запах, не вкус – что-то между горьким ожогом и липким теплом. Как будто что-то живое и незнакомое пробежало внутри меня. Я судорожно выдохнула, а в горле заклокотала странная энергия. Глаза начало жечь, а в уме вспыхнул вихрь образов, воспоминаний – но не моих. Её. Её энергия, её сущность застыла во мне. Это походило на то, будто я вырвала у кого-то частицу души и заставила её расти внутри себя. Голова закружилась, словно в воздухе стало слишком много кислорода или, наоборот, его стало катастрофически не хватать.

– Ты слишком поспешна, – прервал мои мысли голос Вальдо. – Нужно было подготовиться. Бывают побочные эффекты.

Я не ответила, всё ещё переваривая ощущения. Какое это было чувство? Слова не находились. Мой новый статус… дампира, кажется, разрывал природу на части, заставляя соединяться несовместимое.

– Эффекты от чего? – наконец ответила я, стараясь скрыть легкий страх, который закрался где-то внутри на фоне непонятных ощущений.

Почувствовала, как мои пальцы вдруг стали холодными, а мир вокруг начал слегка изменяться в восприятии, словно поверхности объектов приобрели странный блеск, а их контуры дрогнули. Цветок на клумбе у ворот Академии, вроде бы обычная маргаритка, казалось, вдруг наполнился светом, будто внутренним сиянием.

Я посмотрела на Вальдо. Его лицо оставалось бесстрастным, как всегда. Только глаза цепляли – холодные и бездонные, как черная омутная вода, которую я с детства боялась. Как раз сейчас мне хотелось утопить этот его лед взглядом, который мешал собраться с мыслями.

– Ты чувствуешь? – спросил он. Наверное, видел, как мои зрачки изменились или как лицо начало трансформироваться. Я кивнула медленно и тяжело, не говоря ни слова.

– И что теперь? – спросила я, кивнув куда-то в сторону ворот. Сердце колотилось быстро, как у испуганной птицы.

– Теперь ты выглядишь как она, – спокойно сказал он, склоняя голову немного вбок, с интересом изучая мои черты. – Лицо, волосы, даже жесты. Её улыбка.

Я ощущала, как его слова стали истиной. Кожа словно стянулась, приняла чужую форму, и мне стало неуютно. Я привыкла чувствовать себя в своей оболочке, а теперь я – другое. Меня словно заточили в чужой облик.

Голос Вальдо стал пониженным, почти интимным, и от его звуков по спине пробежали неприятные мурашки:

– Не забывай о времени. Эффект крови длится недолго. От тебя зависит, успеем мы или нет. Если найдёшь себя в панике – наша затея обречена.

Я сглотнула. Следовало сосредоточиться. Нервничать было впустую – это только отдаст Вальдо повод для торжества. А я презирала… нет, я ненавидела его. Смотреть на него было пыткой, но необходимость искала излом – сейчас он был мне нужен, как и я ему. Моих целей хватило бы для кровавой войны внутри Академии, но ее директор и бывший директор держали меня в плену чужих драм.

– Хватит тянуть время, – бросила я с резкостью в голосе, скосив взгляд на массивные ворота.

Он оценил мою спешку молчанием – одной из тех редких вещей, которыми его можно было «подкупить».

– Вперед, – голос сорвался в усталый шепот, и Вальдо первым двинулся вперед, как палач, готовый привести приговор в исполнение.

Мне казалось, что стены Академии надвигаются, сжимая пространство вокруг. Невольно подумалось, что эти величественные строения видели больше крови, чем я могла представить. В этих коридорах наверняка скрывались истории не только о вампирах, но и о тех, кто был жертвой. Люди, оборотни, эльфы, даже вампиры – все здесь могли потеряться в бесконечном круговороте власти, потерь и лжи.

– Что дальше? – спросила я у него, чувствуя тяжесть взгляда, который он бросил в мою сторону.

– Играй свою роль, как бы ни было противно. Они поверят. Если всё пройдет успешно… Эдвард ответит за всё.

При упоминании имени Эдварда меня обдало холодом. Я знала, что он был врагом Вальдо. Имя бывшего директора витало в Академии годами, как некая тень прошлого, которую никто не хотел трогать. Но теперь всё изменилось. Эдвард был обвинен, и я должна была быть свидетелем этой истории… или её частью.

– Нужно войти. Ты готова, дампир? – спросил он, встав у массивной двери.

– Только не забывай, что я твоя жена, – огрызнулась я. Вальдо усмехнулся, но промолчал.

Секунду спустя я вошла за ним, чувствуя, как новая реальность накрывает меня, словно тяжелый саван. Фальшивая, но жутко реальная. И от моего облика зависит, выйду ли я живой из всего этого.

Глава 3

Я ерзала в кресле, чувствуя, как личина жены моего папаши сильно колет кожу. На мне было ее платье, унаследованное от нее на случай, если меня спросят о том, кто я. Вальдо положил свою руку мне на колено, и от этого прикосновения мне стало не по себе. Я хотела вырваться, но его крепкое захватывающее прикосновение придавило меня к месту.

– Не ерзай, – шепнул он, его голос был низким и уверенным, как и он сам.

У меня все внутри сжалось. Я скинула его руку, желая избавиться от этого контакта, который лишь подчеркивал всю мою уязвимость.

Зал заседания наполнился ожиданием, и в этот момент вошел судья. Старик лет пятидесяти с сединой и длинной белой бородой, которая внушала доверие своим собственным весом. Это был тот редкий момент, когда я чувствовала себя незначительной и ничтожной.

– Он маг? – шепнула я Вальдо, наивно надеясь, что этот ответ сможет как-то изменить ситуацию.

– Оборотень, – ответил он со сдержанным интересом, не глядя на меня.

Я удивилась. Оборотень. Это было неожиданно. Следом вошла Миранда, ставшая врагом номер один после прежних часов, проведенных с ней в классе. Эта шатенка, преподаватель, которую я когда-то обожала, теперь была главной обвинительницей, выступающей на трибуне. Я знала, что ее сердце полно презрения ко мне, и это чувство накаливалось так же, как и страх перед скорой встречей с Эдвардом.

За ней последовали стражи, которые несли Эдварда, как груз, который был слишком тяжел для них. Его длинные серебристые волосы были сейчас коротко острижены, а его голубые глаза излучали не прежнюю уверенность, а горечь и разочарование. Я едва могла удержаться от порыва встать, но Вальдо крепко схватил меня за руку и дернул на место.

Зал заседаний наполнялся напряжением, словно воздух становился густее с каждым вдохом. Я сидела, словно приклеенная на краю кресла, невольно играя подолом платья жены Вальдо. Этот кусок ткани не принадлежал мне, как и сидящий рядом мужчина, держащий меня за руку. Все это было чужим, как и моё новое существование между миром живых и мёртвых.

– Сядь ровно, – шептал Вальдо, придавая своей речи оттенок раздражённой отеческой строгости, но для меня это звучало, как насмешка. Его слова эхом отдавались внутри, заставляя губы плотнее сжаться, чтобы не сорваться на саркастический ответ.

– Не командуй, – прошипела я сквозь зубы, но всё же выпрямилась. Это не для его удовлетворения. Это потому, что я сама должна казаться сильнее, чем есть.

Вальдо едва заметно улыбнулся, отпуская мою руку, как будто победил в невидимой игре. Но это не его победа – моя ненависть к нему бессмертна, как и я теперь.

Глаза Миранды сверкают ледяной яростью, когда она поднимается на трибуну. Я чувствовала на себе её взгляд, как укол кинжалом. Как же я раньше могла обожать эту женщину? Теперь в её лице я видела лишь куклу сплетённых идеалов белой магии, идеалов, которые стерли право на существование моей тёмной стихии.

– Суд теперь открыт, – проговорил судья своим глубоким и одновременно обыденным голосом, вырывая меня из воспоминаний.

Его металлический молоток с глухим стуком встретился с деревом. Каждый в зале – от осветителей до стражников – замер. Эдварда подводят к трибуне. Его голова склонена, плечи опущены – он кажется меньше, чем я его запомнила. Этот человек когда-то казался мне чем-то вроде идеала, но теперь он почти неузнаваем.

– Эдвард Гейн, – голос судьи звучит тяжело и медленно. – Вам предъявлено обвинение в использовании магии теней и распространении её учений среди студентов Академии. Вы понимаете, чем это грозит?

– Понимаю, – голос Эдварда срывается, но в этой ноте есть стальная решимость. Он поднимает голову, его взгляд находит мой. Это как фантомное прикосновение, пробуждающее старые воспоминания.

– Эдвард, – Миранда начинает, холодно выплёвывая его имя. – Мы здесь не для воспоминаний. Ответь на наши вопросы. Как долго ты скрывал свою приверженность магии теней?

Взгляд Эдварда потускнел, его губы приоткрылись, но слова не шли. Я могла увидеть, как затихли его мысли, заполнившись воспоминаниями о нашей общей истории.

– Я сама отвечу, если пожелаешь, – её голос кажется медом, капающим в чашу с ядом. – Мы все знаем, что ты научил тёмному искусству Клариссу Рене и других учеников. Кто они?

Сердце будто начинает бешено стучать, когда я встречаю пристальный взгляд Миранды. Она знает, возможно, подозревает. Её слова летят, как кинжалы, и я чувствую себя на прицеле.

– Я видел её сестру по магии теней до её кончины. Чья вина здесь очевидна, дорогая Миранда? Если честной душе не достичь – приручить смерть, смерть обманули?

Я неожиданно почувствовала, как мороз пробежал по моим венам. Он говорил об Айрис? Словно я наткнулась на аркан, посылающий меня в пучину воспоминаний. Моё сердце сжалось, когда я вспомнила ту ночь, ту необходимость, когда я убила свою «сестру». Подавленность накрывала меня, едва сдерживаемая внутри.

– Как ты смеешь нам лгать?! – закричала Миранда, демонстрируя свою истинную сущность. Её лицо искажалось от ярости. – Ты не представляешь, какая угроза исходит от таких, как ты!

В тот момент, словно войдя в тринадцатый круг ада, я ощутила напряжение в воздухе. Только теперь, понимая, что вокруг меня собирались стороны с оружием наготове, я поняла, что выбор между добром и злом для некоторых больше не существовал. Они были лишь инструментами в игре, где искали только мою гибель.

– Я не лгу, – произнёс Эдвард, в его голосе была решимость, способная разрушить глыбы. – Я натренировал их, как тренировали вас, но то, что случилось с Клариссой, – результат горькой измены.

Я обернулась к Вальдо; его рука была напряжена, и его брови сводились в знак глубокого разочарования.

– Ты не должна вмешиваться, – прошептал он, и я почувствовала тот воздух, который пронзает всю душу. – Я не могу позволить, чтобы они узнали правду.

– Почему я должна молчать? – не удержалась я от вопроса. – Зачем мы здесь, если не для того, чтобы бесполезные обвинения были развеяны?

Вальдо замолчал, его взгляд наконец пересекся с моим, и в его глазах я увидела гнев, да, но и что-то другое – заботу? Или, может быть, страх потерять то, что он только что обрел? Он отвернулся, будто мои слова ранили его.

Посреди зала раздался резкий голос Миранды, поглотивший всю тишину.

– Назови имена всех учеников, кто обладает магией теней! – крикнула она, указывая перстом на Эдварда, как если бы собиралась его судить заживо. Ее голос звенел, словно клинок, готовый к удару. – Кого еще ты тренировал?

Я почти не могла дышать. Внутри меня тлело желание броситься на Миранду, но отечность моей новой природы сдерживала меня. Вальдо сжал мою руку, как будто пытаясь впитать успех в грядущей битве.

– Я не обучал никого! – сквозь зубы произнес Эдвард, его лицо успокаивалось лишь частично. – Магия теней – это не просто навыки, это наследие.

– А, да-да, конечно, ваше высочество! – Миранда язвительно усмехнулась. – И откуда же, по-твоему, взялась эта магия? Обоснуй свое дивное священство, Эдвард!

Невольно, я вспомнила свою жизнь до смерти, как я обрела силы, о которых когда-то не могла и мечтать. Закрывая глаза, я ощущала, как магия теней толкается ко мне с каждым вздохом.

Миранда усмехнулась, звук ее голоса был как удар линейки по дереву – резкий и уничижительный.

– Молчишь? – Она шагнула вперед, держа глаза по-прежнему прикованные к Эдварду. Ее губы искривились в презрительной улыбке. – Тогда ответь: откуда ты взял свою магию? И кто наследник вашей так называемой линии?

Я почувствовала, как воздух вокруг стал тяжелым, как будто каждое слово Миранды обладало магией, способной давить на грудь. Я вспомнила свои собственные уроки с Эдвардом, как он говорил мне, что магия теней приходит не просто через обучение. Она – симбиоз души и… чего-то более древнего. Я хотела бы вспоминать это с теплотой, но каждая деталь нашего прошлого теперь была прикована к невыносимой боли. Я умерла. Умерла за магию, которой знала слишком много.

Эдвард молчал, его лицо было плохо читаемым, но я поняла, что это был тот момент, когда ему нужно было говорить.

Мой взгляд вернулся к Вальдо. Он поймал его, в его глазах было что-то вроде предупреждения. Его рука едва заметно коснулась моей.

– Не делай этого, – сказал он так тихо, что только я смогла услышать.

– Делать что? – выпалила я, не осознавая, как в моей голове закрутились мысли. Я не могла просто молчать и наблюдать, как Эдвард подвергается всей этой мерзости.

– Чего ты молчишь, Эдвард? – снова напала Миранда. Ее взгляд горел, как полыхающий огонь. – Слова тебя покинули? Или, быть может, ты боишься сломать свою несправедливую оболочку?

– Хватит, – произнес судья, прерывая ее поток обвинений. Его голос был строгим, но я заметила, как его собственная неясность чуть-чуть искажала выражение лица.

Я увидела, как Эдвард собрался с силами, его плечи выпрямились, и он поднял голову.

– Я учил Кларису не просто управлять магией теней, а понимать ее суть, – его голос звучал твердо, но я видела, что каждая буква давалась ему нелегко. – Если кто и должен ответить на вопросы о магии этой линии, то это я.

Мое сердце забилось быстрее. Какие последствия это могло иметь для него?

– Ты?! – закричала Миранда, гнев и презрение в ее голосе перемешались в ядовитом коктейле. – Ты – оскверненный! И твоя так называемая магия запрещена в этом мире! И ты это знаешь.

Я почувствовала, как Вальдо снова коснулся меня, на сей раз обняв, словно делая щит вокруг меня. Крепко стиснув зубы, я с трудом держалась. Но в глубине души что-то теплело, ведь в этот момент, несмотря на все, я не была одна.

– Ваша ненависть не сможет затушить черную правду, – холодно произнес Эдвард. – Я не отвечаю за магию, я только учил, как с ней обращаться. Эта война ведется давно, и истина, как всегда, лежит в тени.

Слова Эдварда рыкнули в воздухе, словно вызов. Я прислушивалась к каждому его движению, каждое его слово рвалось наружу, подтверждая его правоту и глупость ОБМ.

Миранда подготовилась ответить, но в зале вновь воцарилось молчание. Каждый из присутствующих поразительно осознавал, что в этом конфликте зазвучит нечто большее, чем просто обвинение, но их было слишком много; за что они боролись?

Судья заговорил, его голос звучал, как приговор:

– Суд постановляет: Эдвард Гейн, за совершение магии теней и за причастность к подготовке злоумышленных действий, вы проговариваетесь к казни.

Внутри меня все перевернулось.

– Нет! – неожиданно вырвалось у меня.

Боже, что я сделала?

Я резко повернула голову к Вальдо. Его глаза встретились с моими, наполненные смесью ужаса и гнева.

– Клариса! Молчи! – прошептал он резко, дернув мою руку.

Но теперь уже было поздно. Слишком поздно. И вот я стою. Сама не знаю, откуда взялась решимость, которая сковывала мои ноги при попытке оставаться незамеченной всё это время. Подняв голову, я встретила на себе десятки взоров. Вальдо в отчаянии попытался предотвратить беду.

– Миссис Эльфрида Старквей? – голос судьи разрезал напряжение, как лезвие кинжала. В его голосе витал холодный интерес. – У вас есть какие-то вопросы?

Кажется, я застыла на месте. Миллион эмоций бурлили под маской хладнокровия, пока Вальдо попытался сохранить для нас обоих жизнь.

– Нет, ваша судейская милость, – перебил он, не оставляя мне возможности ответить. Затем мгновенно поднялся на ноги и, схватив меня за руку, добавил: – Прошу нас простить, моей жене стало плохо. Извините нас, пожалуйста.

Я не успела ничего сказать, но это и не требовалось. Вальдо резко вытолкнул меня из зала, прежде чем судья смог огласить возражение. Его хватка была железной, и на мгновение я подумала, что он просто разорвет мою руку из чистой ярости.

Мы оказались в темных коридорах здания суда. Здесь, в тени, я могла чувствовать себя немного свободнее, но тяжесть его взгляда, обращенного ко мне, была хуже любого преследующего света.

– Ты понимаешь, что ты только что сделала? – его тихий голос был полон ярости. – Ты забыла, кого мы пытаемся обмануть? Они бы убили тебя прямо там!

– Я… – начала запинаться, осознавая, что не могу дать разумного ответа. Все мои действия были совершены бездумно, под напором боли, ярости и отчаяния. – Я не могла просто сидеть и смотреть, как его казнят! Он… он не виновен!

– Без разницы, – прошипел Вальдо, его глаза сузились. – Если бы ты раскрыла себя, Миранда бы уже поставила свою ногу на твое горло и насладилась моментом.

Миранда… это имя обожгло мой мозг, как раскаленное железо. Предводительница белых магов, убийца, отчаянно жаждущая уничтожить все следы магии теней, включая меня. Она забрала все, что у меня было. И теперь, под личиной другого человека, я должна была скрывать свою возрожденную сущность от тех, кто так желал моей окончательной погибели. Любая ошибка, любая глупая фраза… И кто знает, что они сделают, обнаружив, кто я на самом деле.

– Пошли, – резко произнес Вальдо, прерывая ход моих мыслей. Кажется, казнить меня лично он бы сейчас не отказался, если бы не был столь сосредоточен на общем плане.

Он резко схватил меня за руку и повел дальше. Я лишь успела спросить:

– Куда мы идем?

Он не ответил. Вместо этого, простым взмахом руки, он создал черный, мерцающий портал. Тени, извиваясь, чудились живыми, его сияние было холодным и жутким. Меня бросило в дрожь, прежде чем он толкнул меня внутрь. Все вокруг замерло на мгновение. Тьма поглотила меня, как будто я вырвалась из одной ловушки, только чтобы попасть в другую.

Когда я вышла по другую сторону портала, то обнаружила себя в знакомой, даже слишком знакомой комнате – кабинете Эдварда. Некогда этот мощный директор Академии был для меня молитвой к ночи и проклятием для света. Он обучил меня магии теней… помог мне раскрыть её силу. А теперь его судили, а те, кто ненавидел его, торжествовали.