Последствия

Когда первый из полицейских выставил вперед руку, Иван резко метнулся вправо, перекатился через поребрик и спрыгнул на соседний, спускающийся эскалатор, а затем большими прыжками поскакал вниз.

– Стой! – заорали ему уже без церемоний. – Стоять!

Побежали следом. Иван доскакал до подножия эскалатора, расталкивая прохожих, и рванул на платформу. Форы – секунд десять, не больше. Он быстро свернул за колонны, чтобы не торчать на открытом пространстве. В этот момент на противоположную платформу приехал поезд. Полицейские уже скатились вниз и голосили на всю станцию. Поезд выплюнул из себя порцию пассажиров и те, как талые воды, захлестнули станцию. Иван приготовился и рванул к поезду.

– Стой! Задержите его!

Прыжок – Иван оказался в вагоне. Через секунду двери захлопнулись. Полицейские врезались в стекло, Иван отвернулся и с видом Будды уселся на свободное место. Большинство пассажиров ничего не заметило – все пребывали в инфосфере за разными надобностями. Только мальчик лет десяти, ехавший по делам с мамой, удивленно посмотрел на Ивана.

Иван подмигнул мальчику.

Самого Ивана сильно трясло. Кажется поезд двигался обратно, в центр. Сейчас менты дадут ориентировку на соседнюю станцию, и ему крышка. Надо выходить как можно быстрее, сейчас метро как мышеловка.

На станции «Пролетарская» Иван вышел и двинулся к выходу. Полиции пока не видно. Но камеры здесь, и сейчас они внимательно обшаривают пространство вокруг. Иван накинул капюшон куртки на голову и как мог сильно скосил челюсть вбок. Этот прием он узнал от спецов – так будет затруднено распознавание по геометрии лица. Снова эскалатор. Иван заставил себя стоять на ступеньке смирно. Давалось с большим трудом. Наконец эскалатор кончился. Полиции пока не было, но дежурный наверняка где-то здесь. Иван вышел из турникета и подошел к лотку с дешевой одеждой. Не глядя, купил что-то вроде толстовки по запасной карте, отошел за автомат с кофе, проверив, не просматривается ли это место камерой. Снял свою куртку и отдал бомжу, сидевшему на картонке неподалеку.

– Спасибо, брат…

Даже у бомжа был паспорт – мигал дешевой желтой пластикой у красного уха. Раньше консоли были внешние. Обеспечить жильем и едой людей не заботились, а вот пересчитать всех по головам очень нужно. Пусть и умрет, а раз жив, значит должен быть пункт в Реестре.

– Брат! – бомж дернул Ивана за рукав.

– Чего тебе?

Бомж показал частокол гнилых зубов:

– Видишь? Это все «СильверСэнд»! Сделай свою улыбку белоснежной!

Иван стряхнул с себя бомжа. Надел покупку – толстовка оказалась зеленой и на пару размеров больше. Потом вышел из метро, равнодушно мазнул по дежурному полицейскому – тот отчитывал парочку подростков с пивом – и поспешил прочь отсюда.

Передышка.

-32:00 (14-00)

Предводитель Новой Церкви Фома Климкин призывает уничтожать все произведения искусства, поскольку они развращают человечество. По мнению духовника, все формы искусства искажают реальность, смущают умы и способны довести человека до «умопомешательства». Все выдумки и фантазии человеку нашептывают демоны, мешают несуществующее и действительное. В итоге происходит «колдовство и великое смущение умов». Вот почему человечество несчастно. Людям нужно уничтожить всю живопись, все книги, скульптуры, фильмы, музыку и так далее, и только после этого произойдет великое освобождение. Выскользнув из «зловещих тенет», из «паутины тьмы», человечество наконец-то вздохнет свободно и обретет покой и гармонию. Науку Климкин тоже считает злом, но с некоторыми изъятиями. По его мнению, нет ничего плохого в научном поиске, если он делает жизнь людей удобнее, но все изыски, приводящие к изменению природы самого человека, должны быть немедленно прекращены. Понятно, что Климкин ратует за запрещение инфосферы, метавиров, дополненной реальности, призывает людей переселяться из городов в сельскую местность и заниматься фермерством на свежем воздухе, потому что города – «сиречь гнезда безумия и разврата».

Находиться в М-сити без паспорта все равно что совать раненую ногу в реку с пираньями. Запах почуют за километры. Территория мегаполиса поделена на квадраты – зоны пребывания граждан. Два раза в сутки все паспорта проходят проверку, отправляя сигнал в контрольные пункты, а те в свою очередь отчитываются перед центром. Называется верификация. То же самое по всей стране. Любые перемещения фиксируются, от лимита и статуса зависит, как далеко человек может отправиться. Если ты ординар с коэффициентом интеллекта не больше восьмидесяти – сиди в своей зоне и тарабань на местном заводе от звонка до звонка. Можешь съездить в другую зону или центр только по выходным и праздникам. Или пиши заявление за месяц, ходи по кабинетам, бей челом. Если тебе повезло жить префом с высоким «айкью» – можешь раскатывать по всей стране и за ее пределами, сколько позволит кошелек. Никто тебе и слова не скажет. Только не забывай «чекаться», подтверждая свое право.

Два раза в сутки – полдень и полночь. Колоноскопия мозга.

Этот условный рефлекс вколотили всем гражданам сразу после Великих реформ.

Но даже в течение дня любой дрон или датчик определит, активен ли твой паспорт, даже в закрытом режиме. И если не активен, возникнут вопросы: тело есть, а сигнала нет.

Потому что ты нужен инфосфере как адресат. Ты – потребитель информации, тебя надо напичкать информацией насильно, как французского гуся зерном ради получения драгоценной печени. В твоем случае это будет не только твой капитал, но и твое время, и конечно, мысли и мечты. Это самый лакомый кусок. Когда говорят, что системе важен каждый, это правда. Потому что система обретает свою мощь благодаря таким вот маленьким «я».

Как, разве ты не хочешь взять кредит?

Разве не хочешь купить последнюю модель импланта?

Не желаешь обновить гардероб? Прикупить модные кроссовки к новому сезону?

Как, неужели не хочешь приобрести новую модель мобиля, что подчеркнет твою индивидуальность и богатый внутренний мир?

Или симпатичную квартирку с приятным видом по демократичной цене, в ипотеку конечно?

Что, разве тебе не хочется взять кофе с собой или заглянуть в модное лаунж-кафе?

Ну и конечно, ты просто обязан взять путевку в тропики, список топовых мест прилагается.

Вот о чем тебе следует думать. Думай и мечтай только об этом, а мы, производители комфортной жизни и самых нужных в мире услуг позаботимся о том, чтобы разжечь в тебе нужный огонь. Ведь у нас есть свеженькие, сочные, только что сделанные метавиры этого сезона, отведай их скорее!

Как только Иван вышел на оживленный проспект, разрозненные щелчки метавиров о фильтры превратились в нескончаемый стрекот – реклама впивалась в органы чувств отовсюду. Где-то две трети входящего трафика было бесполезным мусором; отработанный шлак, состоящий из реклам прошлых месяцев, уже не актуальных и не интересных самим производителям. Так было всегда. Старые объявления убирают не сразу, и они висят на столбах, пока не превратятся в труху, то же самое и с метавирами. Последняя треть – фрэш из дикой, агрессивной рекламы всего что только можно и нельзя. Эти метавиры были кричащими, голодными, хищными вещами века.

Везде, везде, куда ни посмотри.

На всех частотах, во всех спектрах.

В запахах, в касаниях.

«Уважаемые граждане! Не забывайте регулярно обновлять программное обеспечение. Настройте автоматическое обновление своей консоли и защитите себя от информационных угроз. Устанавливайте сертифицированный комплекс «ЩИТ» – в этом месяце скидка двадцать процентов».

Иван посмотрел на часы. 14:05. У него есть еще четыре часа, дальше надо возвращаться домой, для синхронизации. Если не засекут раньше. Менты уже точно дали ориентировку. Сейчас его рожа во всех розыскных базах и загружена в блоки памяти патрульных дронов. Камеры, снимающие улицы в высоком разрешении, будут просматриваться ботами, и при внешнем сходстве объекта с искомым передадут сигнал оперативникам.

Иван поежился. Неприятно. Словно разгуливаешь без одежды.

Скользнув взглядом по нарядным фасадам домов, ртутным телам мобилей, карнавальным лицам толпы, Иван опустил глаза в асфальт. На асфальте, под ногами, тоже прыгали картинки, сложные и простые фигурки, символы, смешно по мультяшному дергающиеся, замыкающие сами себя в бесконечность.

Попробовал снова активировать паспорт. Бесполезно.

Может, сдаться? Подойти к первому же патрулю и рассказать как есть. Иван шел чуть медленнее потока прохожих, те обгоняли его. Ну, хорошо, допустим, и что дальше? Ты даже не понимаешь, почему произошло отключение. А если тебя хакнули?

Нет, невозможно. Почти исключено. Одна сотая процента, что это произошло, и то, было бы осуществимо с участием военных, потому что у него есть все патчи – лицензия и пиратки – даже до того, как попадут на рынок. Этот канал еще не перекрыт, и снабжает его, к обоюдной выгоде сторон.

Ивана преследовало мерзкое чувство, что за ним кто-то внимательно наблюдает, и это не стеклянный глаз машины. Кто-то живой, но не открыто, а исподтишка. Главное не подавать вида. Не показывай страх.

Иван ускорил шаг.

Но не может же паспорт просто так взять и упасть! А до этого сбоили патчи. Если это метавир, то какой? Иван ничего не чувствовал. Это ложное, конечно, ощущение; метавиры научились делать изящно, с тонкой настройкой, действие самых эффективных человек не ощутит вплоть до самой активации. Но фильтры работают… или уже нет?

Привычного стрекотания защиты Иван уже не слышал несколько минут. Вместо него – нарастающее гудение в ушах. И слабая боль в висках. Только не это. Бастионы защиты рушатся. Скоро в его разум хлынет грязный поток метавиров.

Иван свернул на перекрестке влево, на менее людную улицу, а оттуда почти сразу в первый попавшийся двор. Прошел через подворотню, мимо парковки и детской площадки, мимо мусорных баков, к следующему двору. Здесь было тише, меньше людей, только аккуратная чистота благополучного двора – еще недавно недостижимой мечты. Сейчас, после Великих реформ, многое стало на свои места. Граждане наконец зажили по-человечески.

Иван рискнул оглянуться. Сзади никого. Одинокий мужик сосредоточенно копается в двигателе своего мобиля, стайка голубей пригрелась у скамейки. С балконов по стеклам бьют биты – кто-то прогуливает школу. Еще кто-то двумя этажами выше курит, маячит белая майка. Иван пригляделся и похолодел. Тот самый, с плаката. Смотрит, улыбается.

Содержимое желудка как-то больно провернулось внутри, и гортань обожгла волна поднявшейся желчи. Иван сплюнул, двинулся дальше.

– Дружище! – окликнул водитель. – Не поможешь?

– Что? – не понял Иван.

– Да надо сцепление проверить, – объяснил водитель. – Я заведу, а ты глянь под капот, есть искра или нет.

Иван тупо уставился на водителя. Мужик лет пятидесяти. Квадратная голова, стрижка ежиком, глазки навыкате. Без аватара. Довольно старомодно одет. Ну, мужик. Иван зачем-то согласился и подошел к машине. Водитель обрадованно залопотал и нырнул на переднее сиденье. Застонал стартер. Иван посмотрел на машину, она была новая, модель «Тукан», седан, относительно в хорошем состоянии, и все выглядело прилично, кроме может пары царапин на крыле, да и на автомойку не мешало бы отправить. Стартер все не желал заводиться. Водитель бурчал что-то вполголоса, а Иван поглядывал вокруг – нет ли новых свидетелей. Никого. Персонаж с сигаретой исчез, музыкальные биты продолжали ухать в стекла. Голуби все также возились у скамейки, подъедая остатки семечек. Кажется, их заприметил рыжий кот, наверняка откуда-то из ближайших квартир. Теперь кот медленно подкрадывался к голубям.

Мужик что-то орал сквозь рокот заведенного двигателя. Иван опомнился и вгляделся во внутренности под капотом. В машинах он ни черта не понимал, хоть и водил сам, умел только масло заливать. И что-то странное было во внутренностях авто. Иван все не мог понять, что. Потом дошло.

– У вас тут ржавое все, – сказал он водителю. – Вообще все.

Тянуло бензином, паленой проводкой, чем-то затхлым и гнилым. Запах старости, понял Иван.

– Как ржавое? – испугался водитель и подскочил к Ивану, вглядываясь в двигатель.

Иван показал: тут и тут, и тут еще. В этих местах ржавчина просто насквозь проела провода, и превратила запчасти в рыхлые куски металла. Водитель посмотрел на Ивана как на идиота.

– Так они же новенькие. Ну даешь!

Иван пожал плечами и отошел. И вдруг на мгновение мобиль изменил очертания – из каплевидного седана превратился в угловатый, облупленный джип с лысыми покрышками и выбитыми фарами. Иван сморгнул, иллюзия пропала. Не раскланиваясь, он пошел дальше. Водитель продолжал ковырять внутренности своего мобиля. Кот сделал бросок, но голуби успели разлететься. Окна квартир провожали Ивана слепыми глазницами.

И снова попытка активировать паспорт, и снова безуспешно.

Сама консоль исправна, железо внутри работает в автономном режиме, что позволяет как-то держаться на плаву.

Иван прошел через два двора и вышел на улочку. Встроенный в консоль навигатор выдал карту, Иван сориентировался. Предстояло принять решение. Бродить по улицам М-сити до бесконечности он не может. Во-первых, вычислят по стационарным камерам, а во-вторых, по хроникам случайных встречных. Иван помрачнел при мысли о том, что попал в хронику того автомобилиста.

Надо срочно восстановить паспорт!

Затем понять, почему же его ищут менты.

Расставим приоритеты. Паспорт в первую очередь. Нужен спец. Иван посмотрел по карте, кто мог бы ему помочь. Три человека, все разные и со своими, так скажем, особенностями. Но самый опытный, пожалуй, Богдан. Иван закрыл карту и зашагал в нужном направлении. Чтобы добраться до нужного места, предстояло пересечь четыре квартала, одно шоссе, две улицы. Иван достал из рюкзака старомодный предмет, очки, и слегка изменил их оптику, заставляя отражать определенные лучи – это не позволит камерам сканировать его глаза. Кое-кто из граждан М-сити еще носил очки, так что сойдет. Снова фокус со скошенной челюстью. Правда долго он так не выдержит. Это для сканеров. А для обычных, живых людей Иван впервые решился включить аватар – был у него припасен один. Это было лицо, специально собранное им из одного пиратского архива и имеющее высокую степень оригинальности. Лицо было старше Ивана лет на двадцать и немного напоминало пожилого шведа, а может датчанина. В общем, что-то от викингов. Такой обрусевший Макс фон Сюдов. Это лицо Иван никогда не использовал – специально держал для таких случаев.

Иван нацепил аватар и влился в людской поток. Против техники аватары бесполезны, а вот от большинства зрителей защищают хорошо. Если конечно у них нет сканеров. Плюс аватара был в том, что он менял проекцию одежды – зеленая толстовка превратилась в серый дождевик, штаны стали цвета металлик, на ногах появились берцы, на голове – кирпичного цвета вязаная шапка. Ну прям смотритель маяка с мыса Нордкап.

Кто-то мог бы заметить, что с такой внешностью наверняка выделяешься в толпе – где угодно, но не в суетливой толпе М-сити в будний день. Потому что серые толпы остались в прошлом, до Великих реформ. Народ осознал себя и явил себя в новом качестве – себе и миру. Улицы М-сити наводняли пестрые карнавальные толпы в декорациях новых, отстроенных рекордными темпами реновации ослепительных ультрамодных домов. Тут были и герои фильмов, и персонажи аниме, настоящие и выдуманные личности, или вовсе не люди. Вариантов – тьма и чуточку больше, и все они ограничены твоей фантазией. Одевайся как хочешь, носи какие хочешь аватары, выражай себя в меру таланта и способностей. Цензура исчезла. Полная свобода творчества. Стиль и безвкусица. Красота и уродство. Уродство красоты. Визуальный, тактильный, вкусовой пир.

То же касалось зданий, техники, предметов. Доктрина совершила революцию в экономике, дав нации источник бурного роста и экспансию технологий, позволивших создавать дешевые материалы, а также осуществить прорыв в промышленности, сельском хозяйстве, науке, образовании и медицине. Прыжок в рай оказался столь головокружительным, что народ почувствовал себя сиротой, оказавшимся на новогоднем утреннике. Адаптация поначалу затянулась, а затем ускорилась. Дальше все пошло так, словно проблем и не было. Нет, конечно были, куда без них, но системный кризис власть преодолела и повела страну в завтра.

«Пойдем со мной в завтра!»

Образ мужичка с плаката хлестнул по радужке глаз Ивана.

«Уже этой осенью!»

«Не лишай себя будущего!»

«Только вперед!»

«Будь смелее!»

«От твоего голоса зависит будущее страны!»

Иван профессионально выхватывал метавиры, вшитые в каждый слоган. Усиленные, свежевыпеченные в цитадели Белкина, очень ядреные «паттерны», убойно действующие на неокрепшую психику.

И это только уличная реклама. Целые орды метавиров для референдума штурмуют сознание граждан через колонки, мониторы, и даже через одежду и еду. На улице, в подъезде, на работе, на учебе, дома. С едой Иван еще не совсем разобрался, это была последняя разработка, а одежда работала тактильно, через определённый ритм вибрации в критически важном месте. На рукаве, например. Или через воротник. Все это действовало в связке, словно соединения маленькой невидимой армии, штурмующей крепость противника по суше, по воздуху, под землей, любыми способами. Человек попадал на метавир, когда включалась его любимая музыка, в это время начинает вибрировать воротник в приятном ритме, со словами песни в разум вшивается нужная комбинация, передающие устройства синхронизируются и к внедрению подключается визуальная часть. Все, крепость пала, хотя ее хозяин даже об этом не подозревает. Хозяин думает, что лишь послушал приятный сонг. Если конечно у него нет мощного фильтра. Потом, когда наступит триггер, метавир активируется и заставит хозяина действовать нужным образом.

Да-да, дорогие мои, а вы думаете, почему это так вышло, что я совершил импульсивную покупку и нахватал всякого не нужного мне добра? Или потратил свое время на ролик вот этого успешного блогера, хотя надо работать и сдавать отчет уже вчера. Или ужас как захотел купить вон тех вкусных наггетсов, чтобы немедленно их слопать. Или…

Иван успешно лавировал в потоке, высматривая полицейских. На этот раз удача ему благоволила. Он старался максимально отдалиться от камер наблюдения и не смотреть в упор, поэтому все время опускал взгляд в пол. Шоссе он проскочил по переходу, как пуля. Не расслабляться! Осталось два квартала.

К моменту окончания маршрута Иван порядком взмок. Район, куда он забрался, представлял собой эклектичное смешение офисных центров и складов. Когда-то здесь были заводы, но потом часть их снесли, а другую переделали в модные лофты. Он завернул в один из въездов, прошел во внутренний двор, откуда с грузовиков принимали и отгружали товары и постучал в невзрачную дверь под вывеской «Персонал». Здесь было не так опрятно. Граффити, грязные потеки, горы окурков. Ну, оно и понятно.

Никто не открыл. Иван с вопросом осмотрел дворик. Несомненно, его видят, видят без аватара.

Наверно, думают, не привел ли за собой хвост. Иван вспомнил протокол. Взял окурок с пола и поставил торчком точно напротив двери. Потом ушел из дворика, и стал ждать на другом конце улочки, возле автобусной остановки. Спустя два автобуса, рядом оказался тип и буркнул:

– Пошли.

Тип двинулся вперед, не оглядываясь, Иван следом. Вроде шпионские игры, но Богдан был человек серьезный, и поэтому прямо сейчас – Иван знал – его ведут еще минимум трое, идет сканирование и чистка от устройств слежения, если таковые найдутся. Сейчас Иван растворится в цифровом тумане.

Шли минут десять.

Потом Иван ослеп. Отказал и слух. Его повели за руку.

Это длилось еще какое-то время.

Потом – словно щелчок тумблера – к нему вернулись чувства.

Так сделано специально, чтобы в его хронике не отразился маршрут, и невозможно было отследить по датчикам. Иван осмотрелся. Спортивный школьный зал. Правда, заставленный всяким хламом – превращенный во что-то вроде опен-спейс. Тут тусовалось куча людей; большинство чем-то занимались, а меньшинство бездельничало так эффектно, что большинство выглядело на их фоне жалкими имитаторами работы.

Короче, народ усиленно работал с софтом. Естественно, пиратским. Это были стандартные приложения для обычной инфосферы, и продукция на основе ЛОГОСа. Богдан был одним из ключевых, хотя и не единственным дилером на этом рынке. Работа кипела, сроки горели. Бизнес есть бизнес. Одни писали код, другие редактировали, третьи тестировали. Кто-то возился с техникой. По количеству мониторов зал соперничал с небольшим ситуационным центром. Вполне возможно, так оно и было. Ивана отвели в угол, декорированный на манер комнаты из середины двадцатого века. Ковер на полу, большой пыльный продавленный диван, пара кресел, какой-то столик с отбитыми краями, заваленный мусором. Все винтажное, явно собранное под заказ – слишком реалистично.

Здесь сидели люди. Двое играли в приставку, еще один в линзах VR усиленно с кем-то сражался, слепо мерцая белыми зрачками и размахивая воображаемым мечом, еще один раскуривал кальян. Последний читал книгу. Бумажную книгу.

– Вот, – сказал сопровождающий, подводя Ивана к людям и тут же ушел.

Никто не обратил на Ивана внимание. Он уже привык к подобному обращению и знал, что это часть негласного ритуала. Поэтому он просто подсел на свободный стул. Кальянщик предложил ему затянуться. Отказываться здесь не принято. Иван вдохнул струю пряного дыма и вернул трубку.

Чтец загнул уголок книги и отложил в сторону. На обложке было написано «Франц Кафка. Рассказы».

Иван встретился взглядом с чтецом. Это был мужчина лет сорока-сорока пяти, с вьющимися сальными волосами, зелеными глазами, рыхлыми чертами лица, один уголок рта у него был вздернут как бы в усмешке, но Иван знал, что нет – это старый недуг. Левое ухо мужика венчала старомодная серьга. Над губой топорщились усы, свисавшие до подбородка. Пальцы рук и шею покрывало золото – много золота. Одет он был в замшевый коричневый пиджак, тертые штаны и рубаху с широким воротом в мелкий горошек. Из-за ворота рубахи деликатно выглядывала татуированная на мощной шее змеиная башка. Тщательно подобранный образ. Никаких аватаров, все настоящее, а значит – очень дорогое.

– Привет, Богдан, – сказал Иван.

– Привет, Иван, – сказал Богдан. – Есть хочешь?

Иван хотел было отказаться, но Богдан понял, что не стоит этого делать даже раньше него самого и махнул кому-то рукой. Принесли тарелку супа с булкой. Богдан вернулся к чтению, а Иван приступил к еде. Кушанье оказалось очень вкусным и неимоверно острым. Как всегда. Иван закончил, и стал ждать, когда Богдан снова отложит книгу. Тот погрузился в чтение и несколько минут, шелестел страницами. Иван рассмотрел, во что именно играют подручные Богдана. Древний файтинг, Mortal Combat. В отличие от босса, эти ребята блистали и аватарами, и косметическими имплантами, имитирующими разные образы из популярной культуры. Судя по цацкам и примочкам, они уважали рэп-культуру. Ну, неудивительно. Один явно косплеил Айс Кьюба, другой – Метод Мэна. Только выглядели они как дешевые белые копии этих двух джентльменов из прошлого.

Богдан наконец отложил Кафку, во второй раз.

– Надо же, – крякнул он. – Яблоко застряло в панцире. А потом тебя выметают веником как мусор.

Иван понял, о каком произведении Кафки идет речь.

– «Превращение», – сказал он. – Жесткая вещь.

– Черт, – выдохнул Богдан, явно под впечатлением. – Этот парень знал толк в ЛОГОСе.

– Все классики владели им интуитивно, – сказал Иван. – Иначе бы не были классиками.

– Один умник посоветовал, – Богдан кивнул на книгу, словно оправдываясь. – Для общего развития. Знал бы, в руки не взял. Ну нахрен. Теперь каждое утро буду на измене просыпаться. – Тут Богдан как бы впервые заметил присутствие Ивана. – Ты чего приперся?

Иван выдавил жалкую улыбочку.

– Есть проблемка.

В зеленых глазах Богдана появилось мерцание. Он ждал. Иван вздохнул.

– Паспорт отлетел.

Богдан ухмыльнулся.

– Не только у тебя. По городу уже больше пяти сотен случаев. Как тебя еще не задержали?

– Так почти. Просто повезло. Вот, метнулся к тебе.

Богдан не стал спрашивать, почему. Неприлично в этой культурной среде. Каждый рассказывает ровно столько сколько считает нужным; Иван предпочел промолчать, а цыганский барон Богдан не стал допытываться.

Богдан размышлял над новыми фактами. Иван был чист; иначе его бы сюда просто не пустили, но барона подпольной империи фильтров, смысловых леденцов и прочей метавир-шмали каковым являлся Богдан, что-то явно смущало. У Богдана было отменное чутье хищника, он ощущал угрозу за версту, благодаря чему и смог сделать впечатляющую карьеру. Что-то было не так, Богдан не знал, что именно, и Богдану это не нравилось. Иван понял, что по сути ничем, кроме законов чести, от барона не защищен.